Глава 29. Предатель (1/2)

Доктор Гринвуд подтверждает, что поганая лодыжка не сломана, однако это не отменяет того, что ее нужно беречь, и Нил вынужденно скучает в своей комнате на базе «Довода». Он вытянулся на кровати, пристроив поврежденную конечность на подушку – вроде бы так отек должен быстрее сойти. Возле на стуле сидит Лесли, рассказывает о Румынии, но слова сливаются во что-то невнятное и унылое, этакий белый шум, не способный отвлечь от собственных невеселых раздумий. Нил злится на Ткаченко, а еще больше на самого себя за то, что повелся, вообразив, что Саша и правда неплохой человек, просто запутавшийся. Но все оказалось гораздо очевиднее – Нил попросту позволил запудрить себе мозги. Если бы ребята не успели, кончил с простреленной головой на дне оврага.

– А потом мы упали в койку и стали трахаться, – громко произносят над самым ухом, и Нил вздрагивает.

– Что?

Лесли откидывается на спинку стула и посылает пристальный взгляд:

– Ничего. Вот уж не думала, что эта бородатая шутка на тебе сработает. Хей, напарник, ты вообще меня слушаешь?

– Пытаюсь.

– Вижу. – Она фыркает. – А меня, между прочим, замуж позвали.

– Это тоже бородатая шутка?

– Увы, нет. Булат был чертовски серьезен.

Булат? Он-то здесь при чем? И тут до Нила наконец-то доходит.

– В смысле…

– Именно. Я и сама обалдела. Мы, считай, меньше недели были знакомы.

Нил вспоминает Убукеева, свои впечатления о нем. Они совершенно не вяжутся с человеком, предлагающим выйти за него через несколько дней после знакомства, да еще и стриптизерше-гастарбайтерше.

– Представления не имею, что ему ударило, но он был серьезен до жути.

– А ты?

– Разрыдалась, причем почти по-настоящему. Сообщила, что недостойна чудесного его и не могу позволить, чтобы его карьера пострадала от связи со мной. Все в таком духе. – Лесли передергивает плечами. Она изображает легкомысленность, но, похоже, поражена не меньше Нила. – Однако мне объявили, чтобы я даже не думала о такой чепухе. В общем, вы очень вовремя устроили операцию, иначе быть бы мне окольцованной.

– Миссис Убукеева! – завороженно выдыхает Нил.

– Совсем не смешно. Он странный чувак. – Лесли притягивает колени к груди и обхватывает их руками. Сейчас она похожа на воробья, устроившегося на жердочке. – Такой… внимательный, заботливый, пожалуй, даже чрезмерно. Но как бы тебе сказать?.. Есть такие мудаки, которые сначала изображают заботу, а потом с них станется отлупить тебя до полусмерти. Нет, Булат не из них. Он со всеми девчонками из клуба был вежлив, причем не рисовался, по-настоящему.

– Джентльмен. – Теперь Нил вспоминает француженок в Задаре.

– Он самый. Причем такой старомодный: стул пододвинет, руку подаст, вперед пропустит. Все время дарил мне цветы. Черт… вот я не сообразила – надо было просить меха и драгоценности! – Лесли смеется.

– И как бы ты их волокла через границы?

– Неважно. Представляешь, он даже кольцо купил – очень миленькое, кстати! Пришлось его оставить с душераздирающей запиской о том, что мы не можем быть вместе. Чувствовала себя… почти неудобно. – Лесли посылает серьезный взгляд: – Айвзу ни в коем случае не говори!

– Могила! – клянется Нил.

Лесли ведь не… Она догадывается и мотает головой:

– Нет, конечно. Булат прелесть, но одновременно слишком стремный чувак. Для меня, по крайней мере.

Подруга некоторое время молчит, затем вздыхает:

– Что, не удалось мне развеять твою меланхолию?

– Немного удалось. – Нил заставляет себя улыбнуться. – Просто… чувствую себя идиотом, еще и слепым в придачу.

– И все из-за твоего Ткаченко. – Лесли раздраженно фыркает. – Забудь. Пристрели его при следующей встрече и успокойся.

Только тот после Румынии затаился. В Англию он точно не вернулся – «Довод» мгновенно узнал бы, но не всплыл ни в Италии, ни в Индии. Или его там прохлопали. Это беспокоит не меньше пресловутого здешнего турникета Потапова, о местоположении которого, кстати, до сих пор так и не удалось ничего выяснить.

– Именно так я и поступлю, – воинственно обещает Нил.

– Звучит уже лучше.

И правда, хватит ныть, есть другие, не менее важные дела, и ими следует заняться. Если бы не проклятая нога… Но из-за нее Нил вынужден хромать с палкой, как древний старик. Доктор Гринвуд настаивает, чтобы он берег ногу не менее двух недель, а если станет пренебрегать лечением, то обещает запереть в больнице на все три. Но какие три недели? Ни Потапов, ни Ткаченко, ни, тем более, Сингх ждать не будут.

Нил спускается в обитель айтишников и приветствует неизменно прелестную Кьюнг-Сун.

– Вы удачно зашли, – кланяется она. – Профессор Митчелл тоже здесь.

Джереми сидит возле Златана, там же устроился Чума, и все трое изучают что-то на мониторах.

– Привет. – Нил ковыляет к ним.

Джереми ненадолго отрывается от мониторов и улыбается. Нил тоже пытается изобразить непринужденную улыбку.

– Падай сюда, мой белый друг. – Чума тычет за спину, где виднеется еще одно кресло.

– Хорошие новости?

– Относительно, – отзывается Джереми.

Ну, наконец-то! Нил смотрит на фотографии двоих мужчин. Один лет тридцати – тридцати пяти, другой раза в полтора его старше, оба индусы.

– Это Махир. – Златан указывает на фото молодого мужчины. – «Довод» порой пользуется его услугами, но инкогнито.

Правильные черты лица, умные темные глаза, окладистая бородка – один из тех типов, к которым невольно испытываешь симпатию. Может, его и используют втемную, однако о настоящих обстоятельствах гибели Сатора этот Махир в курсе.

– Может, фотка у нас и есть, но где сам чувак затихарился, мы не в курсе, – признается Чума. – Последний раз он всплывал три месяца назад в Пенджабе. Необычно для него, потому что до этого чувак только и делал, что метался между Индией и Европой.

– Сингх о нем знает? – спрашивает Нил.

– Очень может быть, – вздыхает Джереми. И если это так, пропажа Махира может быть связана именно с ним. Вот заодно и объяснение, как ублюдок выяснил обстоятельства гибели Сатора.

– Лакшман Рай, – тыкает тем временем в другую фотографию Златан. Анимешная девочка на его футболке новая – такую Нил еще не видел. У нее розовые волосы и кошачьи ушки, почти его амулет. Нил невольно улыбается, но тут же переводит взгляд на изображение агента «Довода». У мужчины поседевшие волосы и окладистая угольно-черная борода. Глубоко посаженные глаза смотрят хмуро и настороженно. Есть в нем немного от религиозного фанатика, какими их любят изображать.

– Лакшман торговец, – поясняет Джереми, – из касты вайшья, но у него ум настоящего ученого. Самоучка, родители не смогли дать ему образование. На каждой из наших немногочисленных встреч мы с огромным удовольствием разговаривали о физике. Признаться, я готов был предложить ему работу в «Ихоре», и плевать на отсутствие дипломов. Но, увы, Лакшман считал, что «Довод» самое важное в его жизни.

– Рай отозвался? – спрашивает Нил.

– Пока только на два из моих четырех посланий, самых очевидных. Как только подтвердит оставшиеся, будем уверены, что с ним все в порядке.

– И наконец-то получим сведения о Сингхе.

– Мы уже кое-что получили. – Джереми хмурится. – И как раз это мне не нравится.

– Что-то поганое?

– Во-первых, Лакшман обычно очень осторожен, использует для своих шифровок не наш стандартный код, а свой, о котором известно немногим. Сейчас же его послание наполовину состоит из его личного шифра, а наполовину из стандартного. – Джереми склоняет голову набок. – Словно… у меня впечатление, что он был очень встревожен и торопился, поэтому добавочно зашифровал только наиболее важные части. Во-вторых, если верить Лакшману, Сингх нацелился на очень опасную вещь.

– Алгоритм? – одними губами спрашивает Нил, и Джереми кивает. – Черт! – выдыхает он уже громко.

Нужно предупредить старшего Айвза! Но как? С базы предупреждение не отправишь, тут следят за трафиком. Нужно придумать благовидный предлог, чтобы улизнуть за ее пределы. Снова сгонять к Рут и Барбаре?

Дверь обители айтишников распахивается, и на пороге возникает Джон.

– Джереми! – зовет он, а затем замечает Нила. – Ты тоже здесь? – Отчего-то в голосе Джона ощущается некоторое напряжение. – Жду вас обоих в кабинете для совещаний. Срочно.

Что еще стряслось?

* * *

В кабинете уже сидит полковник. Глядя, как ковыляет Нил, он понимающе ухмыляется.

– Повезло, парень, что для тебя это только временные трудности, – говорит Пауэлл вместо приветствия.

– Тоже рад вас видеть, сэр. – Нил опускается на стул и смотрит на Джона. Тот непривычно возбужден, кажется, только силой воли запрещает себе метаться от стенки к стенке. – Что-то не так?

– Как обычно, все. – Полковник странновато ухмыляется. – Мило, что тебя соизволили позвать.

– В смысле?

– Кое-кто до сих пор тянет кота за хвост, а я считаю, пора причащать тебя великих тайн. – Пауэлл выразительно смотрит на несколько успокоившегося Джона.

Даже так! Получается, Нила пригласили на нынешнее совещание только волей полковника. И что же в этот раз у него на уме?

– Все уже знают новости от Джаггернаута? – спрашивает Джон отрывисто.

– Разумеется, – хмыкает Пауэлл. – И не вижу в них ничего жуткого.

– Тебя не волнует, что Сингх хочет завладеть Алгоритмом?

– Волнует. Но пока я не понимаю, как именно он собирается это провернуть.

– Алгоритм под надежной защитой, – добавляет Джереми. – Сингху даже армия не поможет.

Джон опирается обеими руками о столешницу.

– Когда девять частей Алгоритма хранились у стран – участниц Ядерного клуба, все тоже говорили, что они под надежной защитой. Однако Сатора это не остановило.

– У Сатора было минимум десятилетие для его плана, – голос полковника по-прежнему спокоен. – А наши возможности тогда были очень ограничены.

– Поэтому Прия и сочла, что проще позволить Сатору собрать Алгоритм. – Джон смотрит прямо перед собой. – Покончить со всем одним ударом.

– Именно так, – кивает Пауэлл. – Тогда мы не контролировали Алгоритм, зато теперь…

– Только шесть частей, – обрывает его Джон.

– И это разумно, – снова вступает Джереми. – Не следует складывать все яйца в одну корзину.

– Это было разумно до того момента, как Джаггернаут не прислал шифровку.

Джереми и полковник переглядываются. Нил же помалкивает, стараясь не ежиться от сгустившегося в помещении напряжения.

– Ты слишком торопишь события, – замечает Пауэлл. – Пусть сначала Джаггернаут ответит на все четыре послания. Джереми, ведь исключено, что он какое-то пропустит?

– Ни в коем случае. Лакшман сам продумал эту систему: каждый предыдущий запрос содержит намек на следующий, пока не доберешься до конца цепочки.

– Видишь? – Полковник выразительно разводит руками.

– Время, Майк. Мы не знаем, в каком положении Джаггернаут. Может, он доберется до следующего послания завтра, а может, через несколько дней. А три части Алгоритма…

– Извините, что вмешиваюсь, – встревает Нил – уж если его пригласили, пусть и по воле полковника, а не Джона, то он имеет право на вопросы, – но отчего три части Алгоритма не у нас, если именно мы отобрали его у Сатора?

Джереми резко выдыхает, а полковник довольно прищуривается. Да, именно для этого он сюда Нила и приволок. Джон некоторое время колеблется, однако изволит поделиться страшным секретом.

– Тогда это действительно показалось мне разумным решением. Я и еще один член «Довода» разделили Алгоритм и пообещали друг другу, что спрячем наши части в надежных местах, о которых не будет знать никто, кроме нас. – Джон тяжело вздыхает и принимается буравить взглядом столешницу. – Дело еще в том, что мы пообещали и не показываться друг другу на глаза.

– В смысле… тот человек больше не в «Доводе»? – От взгляда полковника чешется щека, но Нил смотрит только на Джона.

– Вроде того. Мы также поклялись, что если снова встретимся, то убьем друг друга, чтобы сохранить секрет.

Нил ждет, признается ли Джон, что этот член «Довода» старший Айвз, но тот угрюмо молчит.

– Тогда, может, оставить все как есть? – осторожно спрашивает Нил. – Если ты попробуешь найти того парня, то он, как поклялся, пристрелит тебя.

– Или мы наконец-то нормально поговорим, и мне удастся его переубедить.

– А если нет?

Джон отталкивается от стола и резко взмахивает рукой.

– Я смогу его переубедить. Или… ему же хуже, – все же заканчивает он.

Вдоль позвоночника пробегают мурашки. Нил косится на Джереми и полковника – может, они возразят? Однако Джереми только нервно переплетает пальцы, а Пауэлл буравит Джона нехорошим взглядом, памятным еще с Берлина.

– И как ты собираешься его искать? – интересуется Нил.

– Уже ищу. Он не полностью разорвал связи, так что порой засвечивается на наших радарах.

Чего Нил никогда не спрашивал у Айвза, так это какими возможностями тот располагает. С кем еще поддерживает отношения? Один ли он вообще? У него ведь должны быть хоть какие-то помощники, иначе вряд ли ему удавалось бы так долго скрываться.

– Если он узнает, что Сингх решил завладеть Алгоритмом, то заляжет еще глубже, – произносит Джереми.

– Значит, перехватим его до этого. – Джон подхватывает со стола ручку и принимается раздраженно вертеть в руках.

– С чего ты уверен, что Сингх вообще в курсе, что Алгоритм разделен? – по-прежнему ровно спрашивает полковник. – Этот парень может быть в большей безопасности, чем мы.

– Выясним. Джереми, отправь Джаггернауту послание, но такое, чтобы догадаться, о чем оно, сумел только он.

– И не дождаться сначала третьего от него? Ты пренебрегаешь протоколами безопасности, на которых сам…

– Ты прав, дождись третьего. Если в нем не будет подвоха, задай вопрос.

Джереми немного успокаивается.

– И вот еще что. – Ручка в пальцах Джона трещит и ломается. – Вводим на базе усиленный режим безопасности. Никто не смеет покидать ее без нашего с вами личного разрешения.

На этот раз и Джереми, и полковник соглашаются, а Нил внутренне стонет. Ладно, рано паниковать – еще ничего толком неизвестно. Полковник явно не в восторге от происходящего, тогда, может, получится действовать через него? Айвз хотел встретиться с Лакшманом Раем. Если он узнает, что тот проявился, может рвануть к нему – прямо в Индию! Надо как-то передать Айвзу, чтобы даже не думал об этом, а спрятался как следует.

Разговор закончен, полковник и Джереми уходят, Джон тоже идет прочь из кабинета, и Нил ковыляет следом за ним.

– Что такое? – Джон оборачивается.

– Представь, что я тот самый чувак с тремя частями Алгоритма, – вздыхает Нил. – Убеди меня, что я должен их тебе отдать.

– Ты ведь не представляешь, что это такое. – Джон идет дальше, но уже медленнее, значит, позволяет присоединиться.

– Нет, конечно.

– Он выглядит… странно. Чем-то похоже на головоломку – девять частей необычной формы, соединенных друг с другом. Вместе они образуют формулу, описывающую возможность инвертирования самой реальности. Своего рода шифровка, и мы здесь, в нашем времени, не способны ее прочитать. Зато потомки могут.

– И им обязательно нужны все девять частей.

Джон кивает:

– Да, даже восьми недостаточно, чтобы самим достроить формулу. Вероятно, та ситуация, когда совокупность значит гораздо больше отдельных частей и обладает иными свойствами. К сожалению, тут я рассуждаю исключительно теоретически.

– Тогда даже если Сингх завладеет несколькими частями, то сможет разве что поставить их на полку и любоваться.

Джон невесело усмехается:

– Это вряд ли, они фонят. Однако заполучив хоть часть, Сингх вряд ли остановится. Он контактирует с террористами всех мастей, наверняка попытается привлечь их. Представляешь – настоящее оружие Судного дня! Навешает им лапшу на уши, что с помощью этой штуки можно избавиться от всех неверных, и… – Он обрывает себя.

Такой сценарий вполне реален, признает Нил.

– Сингх может знать от Прии, как связаться с потомками, – добавляет Джон.

Они поднимаются по лестнице, и он протягивает Нилу руку, но тот мотает головой. Не настолько он беспомощен. Однако забота невероятно приятна.

– Ты предполагаешь, что в худшем случае Сингх тоже может поиграть в Сатора?

Джон мрачнеет.

– Я не жалею, что убил Прию. Я дал слово, должен был его сдержать. Но последствия таких решений всегда приходится расхлебывать.

Лестница заканчивается, и некоторое время они стоят, пока нога Нила не перестает возмущенно ныть.

– Сингх просто винит «Довод» в смерти Прии или знает, что это ты?

– Если Прия сказала ему, с какой целью отправилась в Англию, а потом ее застрелили, зато Кэт осталась жива, это очевидно. И Прия тогда довольно плотно со мной общалась.

– Так отчего не выследить тебя и подстрелить?

– Недостаточно. Сингх может считать весь «Довод» моими соучастниками, так что и мстит не мне лично, а организации.

Они идут дальше по коридору – на этом этаже Нилу еще бывать не доводилось, и он не без любопытства оглядывается. Хотя… обстановка ничем не отличается.

– Так, мы отвлеклись – ты собрался убедить меня, что Алгоритм обязан вернуться к «Доводу».

– Алгоритм должен быть уничтожен. – Джон вздыхает. – Но здесь и сейчас у нас нет таких возможностей. И нам нужно уберечь его до того момента, как они появятся. Лучше, чтобы он был в одном месте.

– Первая часть – пожалуй. Но вторая…

– Мы не знаем, когда и как это случится. К этому моменту Алгоритм должен быть един.

– А как насчет нашей собственной безопасности? Мы в Англии, и нас прикрывает сэр Майкл. Но он не вечен.

– Об этом я тоже думал, – признается Джон, останавливаясь возле одной из дверей в правой стене коридора.

– Значит, Алгоритм где-то здесь?

– Закрытая информация. Но если тебе будет спокойнее, нет, он не в Англии. – Джон толкает дверь, и та беззвучно распахивается. – Ты ведь никогда у меня не был. Хочешь зайти?

Еще бы! Нил заглядывает, не то чтобы испытывая трепет, но внутри все зудит от любопытства. Святая святых, обиталище самого Джона. Эта комната вроде гостиной, как и в апартаментах Джереми, но там уютно, здесь же… пусто. Необходимый минимум мебели, чтобы принять гостя: невысокий и кажущийся жестким диван, такое же кресло и два стула, простенький столик. В дальнем углу полки, на которых пристроились не больше десятка книг. Пол и стены голые, а на окне жалюзи. Признаться, у помещения еще более необитаемый вид, чем у комнаты Нила.

– Спорю, народ не рвется у тебя чаевничать.

– Я и сам не рвусь у себя чаевничать, – признается Джон. – Да и некогда. Для совещаний есть отдельный кабинет, а сюда я заглядываю, только чтобы переночевать.

– В спальне такой же ужас?

– Немногим лучше.

– Позволишь?

Джон некоторое время колеблется, но затем кивает. Нил дохрамывает до очередной двери и входит в спальню. Что же, хотя бы веришь, что тут обитает человек из плоти и крови. На полу ковер, вместо кровати поверх него лежит широкий толстый матрас вроде футона, прикрытый идеально натянутым покрывалом – ни складочки. Возле несколько подушек. Есть шкаф-купе, еще полки, и книг на них побольше, даже поблескивает парочка безделушек. Посередине низкий столик, за которым удобно работать, сидя прямо на полу, на нем выключенный сейчас ноутбук.

– Ты очень скрытный человек, – выносит вердикт Нил.

– До сего момента это не было очевидно?

– А еще это берлога парня, который в любой момент готов сцапать самое необходимое и дать деру. Ты нарочно не позволяешь себе обрасти вещами? Я вот растения завел.

– Знаю, Маргарет поделилась. – Джон слабо улыбается.

– Здесь не хватает чего-нибудь яркого и немного безумного.

– Африканской маски?

– А хоть бы и ее, пусть и стереотип. Отлично смотрелась бы на вон той стене.

– И пугала бы меня по ночам. Нет. – Джон серьезнеет. – Предпочитаю оставаться сосредоточенным.

Нил принимается обходить спальню по периметру. Неподалеку от матраса притаился гобан, на котором прямо сейчас разыгрывается партия. Нил все еще недостаточно освоился с го, но, кажется, черные камни проигрывают.

– Хоть что-то, – комментирует он.

– Только эту партию я не могу доиграть уже месяца три.

Нил нагибается и добавляет к черным камням еще один.

– Отчего проигрывающая сторона? – Джон слегка приподнимает брови. О, значит, Нил не ошибся.

– У белых и так все хорошо, так что надо помочь нуждающимся. – Нил выпрямляется. – Вернемся к Алгоритму. У тебя и твоего оппонента полно весомых доводов. Но я… не уверен. – И это чистейшая правда. – Все-таки этой штуке лучше быть разделенной. Она как кольцо всевластья – если станет единой, будет слишком сильно искушать.

Джон хмурится.

– Извини. – Нил разводит руками. Из-за чертовой трости жест выходит несколько идиотским.

– Я ценю твое мнение, – ровно произносит Джон, скрещивая руки на груди. – Как ты сам сказал, доводы весомые. Однако я не могу позволить себе так рисковать. Не теперь. Может, когда мы разберемся с Сингхом, разумнее станет снова разделить Алгоритм, но сейчас я обязан его контролировать.

Не то чтобы Нил верил, что Джон передумает, однако… Он мысленно вздыхает и пробует последнее средство:

– Вы так таинственно говорите о том чуваке с тремя частями Алгоритма. Я его знаю?

Джон смотрит прямо на Нила – в глазах полнейшая безмятежность.

– Нет.

Внутри все неприятно сжимается. Как там говорил Джон? Ложь стандартная рабочая процедура. Он прекрасно понимает, что если назовет Айвза, Нил станет снова и снова пытаться его переубедить. А этого Джону совершенно не нужно, он уже все решил. Черт бы его подрал!

Нил снова смотрит на гобан:

– Это хоть был удачный ход?

– Не слишком. Так, оборона, позволяющая продержаться чуть подольше.

– А как поступил бы ты?

Джон пожимает плечами:

– Боюсь, в сложившейся ситуации черные способны только оттянуть поражение.

Нил неопределенно хмыкает.

– Я подумаю. В смысле, интересная партия, может, все-таки удастся ее переломить.

– Ты всегда хочешь помочь тем, кто слабее.

– Такой я. – Нил улыбается, хотя челюсти чуть ли не сводит. – Спасибо, что показал свое логово. Загляни как-нибудь ко мне на чай. – Он разворачивается и хромает прочь. – Не буду отвлекать тебя от дел.

– Спасибо, – доносится в спину, и это короткое слово больно колет между лопатками.

Что же делать? Что, черт возьми, предпринять? Что-то… что-то здесь глубоко неправильно, и не только в намерении Джона заполучить Алгоритм полностью.

* * *

– Если не ошибаюсь – а я никогда не ошибаюсь – Маргарет велела тебе беречь ногу. – Полковника Нил находит в парке, в обществе серой кошки с белым кончиком хвоста, Кисточки, как ее назвала Кьюнг-Сун.

– Прямо сейчас и поберегу. – Нил опускается на лавку и с облегчением вытягивает ноющую конечность. – Тоже любите кошек?

– Нет. Но отчего-то они любят меня. – Пауэлл и правда не выказывает ни малейшего желания гладить Кисточку, однако та развалилась на его коленях, кажется, довольная только этим.

– Может, они как-то чувствуют, что вы из будущего?

– С этих скотин сталось бы. – Полковник беззаботно смотрит на неприветливое серое небо, намекающее, что скоро пойдет дождь.

– Вы с Джереми против, чтобы Алгоритм снова был собран.

– Хм… При всем уважении, Джереми будет хранить нейтралитет. Он не из тех, кто любит добрые ссоры.

– А вы?

– Я высказал Джону все, что думаю по этому вопросу. Получил в ответ херню типа «Ваше мнение очень важно для нас». В смысле, говнюк просто-напросто пропустил мои слова мимо ушей.

– А меня заверяли, что предпочитают договариваться.

– Ха! Джон тот чувак, кто готов договариваться исключительно тогда, когда выгодно ему самому. Впрочем, я такой же.

– Как насчет таинственной Жаохуи и еще более таинственной Луизы?

– Наверняка тебе рассказывали, что Луиза сейчас глубоко залегла. Это правда. Пожелай я ее найти, потрачу слишком много времени и, главное, не факт, что найду. – Полковник вдруг злодейски ухмыляется. – К тому же она меня ненавидит.

– И за что же?

– Длиннющий список. Обычно я засыпаю в самом начале, где-то между «массовый убийца» и «душитель младенцев».

Нил невольно вздергивает брови, и Пауэлл смеется:

– Насчет младенцев преувеличение, конечно.

Мило, что против массового убийцы он не протестует.

– Венлинг же обожает все контролировать, – уже серьезно продолжает полковник, – так что если соизволит вмешаться, то скорее поддержит Джона.

– В смысле, у Айвза проблемы, – прямо говорит Нил.

Пауэлл слегка морщится, недовольный такой откровенностью.

– Заметь, парень, я не беру тебя за шкирку и не тащу в темный подвал потолковать тет-а-тет, откуда тебе вообще все это известно. И почему ты, черти бы тебя взяли, до сих пор полон секретов, хотя вроде должен был как на духу выложить их Джону.

– А Джон знает, что и вы, и Джереми покрываете Айвза?

– Так… темный подвал. Идея нравится мне все больше.

– Еще в Кембридже я стал свидетелем трогательной сцены, как Джереми убеждал Айвза вернуться в «Довод». Правда, с нулевым эффектом. А затем отпустил на все четыре стороны.

– Это не тайна. Джереми всегда хотел, чтобы Айвз снова был с нами. Чувак иногда здорово раздражает своим миролюбием.

Нил выразительно пожимает плечами.

– Ладно, парень, не хочешь в подвал – излагай здесь. Когда и как ты умудрился познакомиться со старшей версией нашего бравого капитана?