Глава 16. Поединки и переговоры (2/2)

Старик довольно улыбается:

– Можно вызывать в людях страх, можно – доверие. Последнее, ты, несомненно, умеешь. А страх не твое, это прерогатива Черныша. Но заставить кого-нибудь нервничать более тонкое искусство.

Нил смотрит на Красина с невольным любопытством.

– Да-да. Недодавишь, и тебя не воспримут всерьез, передавишь – получишь все тот же страх. А страх, в отличие от нервозности, слишком определенная эмоция.

– Зачем вы все это мне рассказываете?

– Потому что ты этим можешь воспользоваться. – Лицо старика становится серьезным. – С годами нас начинает обуревать некоторая сентиментальность, желание поделиться своими секретами – ведь что толку отправлять их в могилу? Так что когда видишь мальчика с потенциалом, сложно устоять.

Вероятно, это должно льстить.

– Будь мне хотя бы шестьдесят, – продолжает русский, – я попробовал бы перекупить тебя у Черныша и создать что-нибудь толковое.

– Вам не удалось бы. Перекупить, я имею в виду.

Все четыре глаза Красина прищуриваются. На мгновение кажется, русский все-таки разозлился, но тот вдруг понимающе хмыкает.

– Забавно. Да, ты очень забавная зверушка, Котенок.

– Я человек.

– Пока еще нет. Хотя задатки есть.

– Михалыч! – уже знакомо стонет с переднего сиденья Топор.

– Антошка, примолкни! – рявкает тот. – Вот придурок мне достался!

Пока они переругиваются, Нил переводит дух. Но Красин прав насчет определенных и неопределенных эмоций. Скажем, приснопамятный Борз поднаторел в том, чтобы вызывать страх. Джон… Нил вспоминает вчерашний поединок, искаженное яростью лицо. Такого Джона испугаться легче легкого. Хотя эту часть себя он не слишком-то стремится выпускать наружу.

Машина останавливается возле уже знакомой Нилу кладбищенской ограды. Топор явно намеревается помочь Красину выбраться, но тот мотает головой и призывно щелкает пальцами:

– Давай, Котенок, отрабатывай помощь. А вы, мальчики, подождете нас здесь.

Нил подает старику руку, и тот тяжело на нее опирается. Так они и продолжают путь: Красин при каждом шаге переставляет палку, и та глухо стучит об асфальт, а пальцы вцепились в локоть. Ему действительно нелегко идти, признает Нил.

– Оскар и Дитрих примечательные ребятки, – негромко делится Красин. – То, что я отправился с тобой, заставит их отнестись к тебе серьезно. В какой-то мере уважительно. Ты тоже будь исключительно вежлив.

Братцы Майеры уже ждут, и при дневном свете впечатляют не меньше, чем ночью. Впрочем, Нил подготовлен, о чем ни им, ни Красину знать не нужно. В этот раз хозяева и гости располагаются в другом помещении – большом, торжественном, вероятно, предназначенном для встреч с родственниками покойных. Темное дерево, тяжелые темно-бордовые гардины на окнах, того же цвета обивка на мебели – свои услуги контора «Майер и сыновья» явно предлагает состоятельным клиентам. Нил вежливо сгружает Красина на диван и устраивается рядом.

– Кофе, господа, – объявляет, а не спрашивает Оскар.

– Мне как всегда, дорогой, – отзывается Красин, и Оскар переводит взгляд на Нила.

– Крепкий без сахара.

Близнец Майер сухо улыбается.

– Клаус скоро принесет.

Братья усаживаются напротив гостей, между ними лишь низкий стол.

– Герр Красин объяснил, что вам требуются наши услуги, герр Кинкейд, – объявляет Оскар. – Примите наши соболезнования.

Неплохая шутка для своих, хочется съязвить Нилу, но взгляд, который он посылает близнецам, исключительно деловой.

– Признаться, не совсем стандартная услуга, господа.

Те переглядываются.

– Мы вас слушаем.

– Мне хотелось бы, чтобы вы совершили чудо.

В глазах Дитриха зажигается любопытство, Оскар лишь чуть склоняет голову набок.

– Чудо воскрешения, – поясняет Нил.

– Воистину нестандартная услуга, – роняет Оскар. – Считается, она была под силу лишь одному… не совсем человеку. И кого же требуется воскресить?

– Меня, – улыбается Нил.

Красин довольно крякает, а близнецы снова переглядываются.

– Просим прощения, герр Кинкейд, – размыкает губы Дитрих, – не могли бы вы пояснить подробнее?

И Нил поясняет: с одной стороны, достаточно подробно, с другой – не настолько, чтобы это вызвало слишком серьезные подозрения. Физиономии близнецов не меняются, хотя Нил чует чужое недоверие.

– Полагаю, герр Красин объяснил вам, каковы особенности нашего бизнеса, герр Кинкейд, – весомо произносит Оскар. – Его глубокие и уважаемые традиции.

– Конечно. – Нил снова делает серьезное лицо. – Именно поэтому я обращаюсь к вам, господа.

На щеках близнецов проступают одинаковые желваки.

– Ваш заказ крайне любопытен, пусть и необычен, – заговаривает Оскар. – И вызывает вопросы.

– Полагаю, я способен удовлетворить ваше любопытство после того, как заказ будет выполнен.

– Несомненно, – снова вступает Оскар. Он ненадолго переводит взгляд на Красина, и старик кивает. – Что же, если вас рекомендуют настолько уважаемые люди, не видим препятствий. Контора «Майер и сыновья» всегда славилась тем, что удовлетворяла нужды самых взыскательных клиентов.

Они договариваются о цене, запасной одежде и оружии, которые загодя оставит у Майеров Нил, допивают здешний недурственный кофе. Стоит оказаться снаружи, как Красин разражается чуть дребезжащим каркающим смехом.

– Да, ты не промах, Котенок. Не ожидал от тебя такого заказа.

– Майеры тоже.

– Ты почти плюнул им в душу, но еще больше заставил задуматься. Кто тот идиот, решивший порезвиться в их угодьях?

– Это я сообщу позже.

Старик ухмыляется.

– Намечается настоящее веселье. – И Нилу кажется, Красин чуть ли не доволен этим фактом. – Знаешь, у нас есть присловье: посеешь ветер – пожнешь бурю. Надеюсь, Черныш сумеет с ней совладать.

– Уверен в этом.

– Мило, когда в тебя так верят. – Четыре глаза сужаются. – Однако вот что любопытно, Котенок. Ты-то у нас в хиромантию не веришь, поплевываешь на старика… И не протестуй! Особенно из пустой вежливости. Но твой Черныш отчего-то задумался, а?

Нил опять хочет запротестовать, но затем вспоминает тяжелый взгляд Джона и прикусывает язык. Нет, чепуха – может, тот просто хотел убедиться, что Нил не принял слова Красина близко к сердцу. Как ты здесь оказался? Ты же мертв… Черт! Нужно переговорить со старшим Айвзом, и чем быстрее, тем лучше. Пока же остается как можно спокойнее пожать плечами и загнать все тревожные мысли в самую дальнюю извилину мозга. Сейчас им не время: еще не все фигуры берлинской партии заняли свои места.

* * *

Следующие два дня выдаются относительно спокойными. Нет, дел по-прежнему по горло, но Нил хотя бы занят лишь анализом новых сведений и обсуждением планов, а не встречами с выматывающими душу типами. Зато полковник и Джон отдуваются за всех. Пауэлл успевает пересечься еще с парочкой заинтересованных лиц, а Джон снова посетил Варку. Сахим, Морген и Келда либо носятся по поручениям, либо следят за целями. И это тоже приносит плоды, потому что ребятам удается-таки засечь Изабеллу и Марка Зуму вместе как раз в отеле «Адлон Кемпински». Парочка отобедала в местном ресторане, а потом проторчала в номере не менее пяти часов.

Келда, вырядившаяся ради слежки в платье, – первый раз на памяти Нила – производит неизгладимое впечатление, причем не только на него, но и на Сахима с Айвзом. Оба мгновенно попадают под огонь шуток полковника.

– Надо же! Оказывается, один из моих солдат – девочка. Какая неожиданность. Будете и дальше стоять с глупыми рожами, назначу по двести отжиманий.

Нил прячет улыбку, слушает доклад и любуется на два недурственных снимка, сделанных Сахимом. Их одних совершенно не достаточно, но если фотографии станут лишь вишенкой на торте компромата, раздобытого умниками «Довода», то обязаны доконать Зуму.

– В Берлине Ларин располагает недурственными возможностями и, главное, небольшой армией, – рассказывает после очередной встречи полковник. – Под полсотни человек официально, на деле наверняка больше.

Если считать людей Варки, на стороне «Довода» пока меньше двух десятков. Предположим, Красин пожертвует нескольких своих Внучков. Но даже с ними маловато.

– На наше счастье Ларин сейчас нацелился захватить кое-какую собственность, а местные не собираются покорно потесниться.

Драки, о которых рассказывал Рохау, вспоминает Нил. Вот что творилось на самом деле!

– Чем больше потреплют Ларина, тем лучше для нас, – добавляет Джон.

– Потапов не пришлет ему подмогу? – спрашивает Нил.

– Значит, действовать придется достаточно быстро, чтобы подмога не успела. – Джон скрещивает руки на груди. – Я попросил сэра Майкла задействовать свои связи, немцам намекнут, что отдавать Потапову бывшие владения Сатора крайне неразумно. А последующие события должны только убедить их в этом.

В смысле, Кэтрин и «Довод» все же согласятся, чтобы через здешний фрипорт ввозили контрабанду? Нил не задает этот вопрос, хотя язык буквально чешется.

– Но проблему денег это не отменяет, – заканчивает Джон и смотрит на Нила. Чтобы заплатить чертову взятку, нужно подлинное «Малое сердце Фукаумы».

– Как раз занимаюсь этим. – Нил как проклятый перерывает всю информацию, которую раздобыли на Ларина умники «Довода», и пытается увязать ее со сведениями, полученными от Бингюль Оздемир. Русский, похоже, редкостный педант и аккуратист, не терпит от своих подчиненных опозданий и проволочек. Да, время для него многое значит, но как связаны с этим цветочные часы? И связаны ли вообще? Пока же остается лишь запоминать кучу дат, так или иначе важных для Ларина. А еще нельзя забывать о Крампе, с которым прежний Нил успел повстречаться и заключить контракт. Тот активно занялся улучшением защиты своих апартаментов и нанял еще парочку телохранителей.

Наконец, приходит тот самый день, который ознаменуется сразу тремя происшествиями: крупной стычкой между русскими и немцами в Панкове, исчезновением Бингвена и похоронами самого Нила. С утра он ощущает мерзкую нервозность, от которой тянет грызть ногти, хотя Нил не занимался этим даже в детстве. Джон отправляет Сахима и Моргена к гостинице, в которой «Довод» снимал номер в предыдущий раз.

– К сожалению, Бингвен прекрасно чует слежку и умеет от нее уходить, но вдруг вам удастся, – напутствует он ребят. Звучит потрясающе оптимистично.

Когда те уходят, полковник, Джон и Айвз снова усаживаются за разработку уже далеко не первого плана предстоящей схватки с Лариным.

– Итак, семнадцатая идея о том, как отправиться на тот свет, – фыркает Пауэлл, и лицо у него хмурое.

– Вчера снова виделся с Красиным, – вздыхает Джон. – Он поднял цену с пятнадцати процентов до двадцати, если кого-то убьют, но пообещал десяток человек, причем все с боевым опытом.

– Хоть что-то. Возьму их под свое командование – знаю я таких ребят, за ними приглядывать нужно.

– Полагал, ты предпочтешь людей Варки.

– Э, нет. Со своей принцессой разбирайся сам. Хотя… – Полковник изучающе смотрит на Айвза. – Так, капитан, оправдывай свое звание. Сколько там мужиков под командованием Варки? Восемь? Келда тебе в помощь – и вперед.

По мнению Нила, проще было бы сразу бросить Айвза голодным тиграм, однако тот кивает с серьезным видом, хотя успел полюбоваться на шрамы Джона после схватки с Хашимом.

– Настоящий командир должен быть способен использовать все, что имеет. Хоть собачье дерьмо, хоть полнейших неслухов. А ты командир «Довода», вот и покажи это нашим союзникам.

Пауэлл определенно из тех, кто спихивает отпрысков с лодки прямо в бурное море, чтобы те научились плавать.

Позже Айвз подлавливает Нила, когда тот очередной раз курит на балконе.

– В чем подвох? – мрачно спрашивает он.

– Все один сплошной подвох, – замечает Нил. – Эти ребята ни за что не будут слушаться белого.

– Но если они станут действовать по собственному разумению, а не по плану…

– Угу. Все полетит к чертям.

– И что делать? Тоже подраться, как Джон?

– Тогда тебе придется завалить каждого. – Нил размышляет. – Ладно, попробую тебе помочь, хотя не уверен, выйдет ли.

– Вот почему полковник вечно…

– Неа. Он в чем-то прав. – Нил тушит сигарету. – С белыми парнями, привыкшими подчиняться вышестоящему, он сумеет совладать, несмотря на свой протез. А воины Варки сочтут это лишним поводом его не слушать. Будь у полковника несколько дней в распоряжении и возможность доказать авторитет, они, может, и передумали бы. Но не в нынешних условиях.

– Знаешь, иногда ты рассуждаешь в точности как Джон, – вдруг сообщает Айвз, и Нил чудом не роняет окурок. – Это чертовски стремно смотрится.

– Нет, чтобы комплимент мне сделать.

– Иди в жопу. Ты не Лесли, чтобы делать тебе комплименты.

– Как у вас с ней? – осторожно интересуется Нил, не видевший подругу с самого возвращения с полигона.

– Когда успел последний раз заскочить на базу, пригласил ее на ужин. Даже не послала.

– Но?

– Именно что но. Весь вечер буравила таким взглядом, будто у меня вторая голова отросла.

– За ручки хоть подержались?

– Ну тебя! Подержались. – Айвз тяжело вздыхает. – И поцеловались на прощание. Как школьники на свиданке.

– Это ведь лучше, чем ничего.

– Пожалуй.

Нилу даже представить сложно, что творится сейчас в голове у Лесли. Влюбишься в парня, а их на самом деле двое. Точнее, один и тот же, но… Черт, так недолго и зависнуть, как хилый компьютер.

Ближе к вечеру возвращаются раздосадованные Сахим и Морген. Как и предполагал Джон, Бингвена они потеряли вскоре после того, как тот покинул гостиницу. Неужели, как и прошлый раз, они останутся ни с чем? Позже вся компания смотрит новости, в которых живописуют столкновение в Панкове, где обе стороны потеряли несколько человек убитыми. Смартфон Пауэлла звонит, он выслушивает сообщение, а затем вздыхает:

– Тот самый мой знакомый, что ценит рислинг и стейки, жаждет снова пообщаться. Айвз, Морген, Сахим, отправляемся.

– Похоже, местные серьезно всполошились.

Полковник кивает:

– Под такое дело попробую выбить у них подмогу.

– Было бы не лишним, Майк.

Остается лишь ждать и снова и снова перебирать в голове кусочки распроклятого берлинского пазла. Увы, деталей по-прежнему не хватает. Под утро все трое задремывают: Нил и Джон прямо в креслах, а Келда кое-как уместившись на коротком диванчике. Из сна их выдергивает сигнал смартфона Джона – на него поступает сообщение.

– Пауэлл? – Нил трясет тяжелой головой, затем поднимается с кресла и потягивается.

– Нет. – Джон отрывается от экрана, и лицо у него очень странное. – Бингвен.

– Что?

Келда, успевшая усесться, посылает Джону удивленный взгляд:

– Бингвен ведь…

– Именно. Он знает, что у меня несколько смартфонов, и послал сообщение именно на тот, который я беру в инверсию. Молодец, догадался, что мы уйдем на второй круг.

– Так что с ним? – Нил подходит к Джону и смотрит через плечо.

«Все в порядке, мой друг», – написано на экране смартфона: «Я веду переговоры. Полагаю, они пройдут так же успешно, как в Сингапуре на второй день»

– Ничего себе «в порядке»! – выдыхает Келда.

– Тем не менее, где бы он ни был, ему позволили отправить это сообщение, – замечает Джон. – И прямо сейчас Бингвену ничего не угрожает.

– На это намекает «мой друг»? – уточняет Нил.

Джон кивает.

– А вот упоминание Сингапура несколько настораживает, – продолжает он.

– Вы ведь встретились там второй раз.

Джон никак не комментирует то, что Бингвен успел рассказать Нилу обстоятельства их знакомства.

– Я тогда дал задание Бингвену разыскать меня, – только и говорит он.

– Значит, он все-таки хочет, чтобы мы разыскали его? – предполагает Келда.

– Не раньше, чем завтра. – Джон изображает полнейшее спокойствие, но Нилу кажется, он озадачен и даже немного нервничает. – Что же, ему с его позиции виднее. – Джон откладывает смартфон и принимается разминать себе сзади шею. – Сейчас меня больше волнует, где застрял Майк.

Тот, слава богу, возвращается спустя еще три часа: навеселе, позволяя себя поддерживать Сахиму и Моргену. Айвз замыкает шествие, и вид у него совершенно мученический.

– А с вами-то что? – невольно ухмыляется Нил.

– Джон, негодяй ты несчастный! – громко возвещает Пауэлл, отпихивая парней. – У нас будут три бронированных автомобиля и совершеннейшие укурки в виде их водителей.

– И почему я негодяй? – невозмутимо интересуется Джон.

– Потому что из-за тебя мне пришлось перепить дражайшего друга Маркуса. Мы поспорили, кто из нас крепче, и на кону стояли пресловутые броневики.

Полковник, наконец-то осознает Нил, не навеселе, а очень даже прилично пьян, просто умудряется как-то держаться на ногах.

– Чтоб я позволил победить себя какому-то немцу… – Пауэлл покачивается, и Морген и Сахим мгновенно ловят его.

– Майк, ты не хочешь…

– Завалиться спать? Хочу. Но сначала поглядите новости. Там уже вовсю судачат об ограблении турецкого посольства. Друг Маркус, хоть и был пьян в дымину, умудрился спросить, не дело ли это рук моего мальчика? – Полковник грозит пальцем Нилу, и тот выразительно пожимает плечами.

– Чего они хотят? – спрашивает Джон.

– Немедленное подтверждение договоренностей касаемо фрипорта. Никаких проволочек. Так что иди, заключай сделку с дьяволом, у тебя это отлично получается. – Выражение лица полковника становится очень нехорошим.

– Но… – пытается встрять Нил.

– А ты заткнись. Маркуса, надо сказать, впечатлили твои таланты и наглость, так что я едва отбился от предложения сдать тебя в аренду.

– Да я сумел это провернуть только потому, что Бингюль Оздемир…

– Кого волнуют такие частности? – Пауэлл по-прежнему недобро смотрит. – Твоя бедовая башка, парень, теперь немало стоит. Привыкай.

И полковник гордо удаляется в спальню под конвоем Моргена и Сахима. Келда следует за ними.

– Сначала Красин хочет меня купить, теперь этот… Они свихнулись? – не выдерживает Нил.

Джон посылает ему непонятный взгляд.

– Лучше тоже поспи по-человечески.

– А ты?

– Сначала свяжусь с сэром Майклом, потом, как здесь выразились, буду заключать сделку с дьяволом.

Нил открывает было рот, но Джон прерывает его уже явно раздраженным жестом:

– Достаточно. Это вне твоей компетенции.

– Это тебя так нахрен послали, – поясняет Айвз, когда за Джоном с грохотом захлопывается дверь. – Не всегда получается остаться белым и пушистым.

Нил это понимает… вроде бы. И правда, пора прикусить язык и не лезть.

– Заказать и тебе кофе? – только и спрашивает он у Айвза. – Или баиньки?

Тот трет лицо.

– Кофе. Я сейчас не засну, хоть и устал как черт.

Пока напиток несут, Нил включает телевизор и оба с одинаковым угрюмым выражением слушают новости, пусть совершенно не понимают немецкий.

– Что на вашей встрече действительно было? – интересуется Нил, когда кофе доставляют.

– Да в общем-то все, как сказал полковник. Сначала беседовали по поводу драки в Панкове. Тот тип, Маркус Глаубер, полагает, Ларин нацелился и на захват фрипорта.

– Рейдерский захват посреди Берлина?

– Отчего нет, если действовать достаточно аккуратно и иметь нужных приятелей? А потом поставить бургомистра перед фактом.

– Поэтому броневики?

Айвз кивает.

– Там какая-то хитрая цепочка договоренностей. Полковник ее понимает, я, признаться, не особо. Суть в том, что если мы отобьемся и сунем нужным типам взятку, то официально будет объявлено, что доблестная берлинская полиция и служба охраны аэропорта победили русскую мафию, а права «Ротаса» на фрипорт подтвердят.

– А если облажаемся?

– Лучше не думать. Впрочем… – Айвз вдруг ухмыляется точь-в-точь как старший он, – у тебя хотя бы есть шанс продаться.

– Очень смешно.

– Ну, за тобой, по крайней мере, еще не бегает Интерпол. Есть, куда расти.

– А за кем он бегает?

– За Сахимом, к примеру. Повезло, что у них нет внятного описания его физиономии. За Луизой – это одна из наших боссов.

– Джон как-то упоминал, – вспоминает Нил.

– Вряд ли ты с ней встретишься в обозримом будущем. Она сейчас глубоко залегла. – Айвз отставляет пустую чашку. – Возвращаясь к встрече… потом этот Глаубер и полковник принялись обсуждать оборону фрипорта. Под это дело разговорились о броневиках и оружии и… понеслось. Хей, чего тебя так кроет из-за вопроса о твоей предполагаемой ценности? – неожиданно проницательно добавляет Айвз.

– Все эти типы рассуждают о других людях как о вещах. А у меня проблемы с врожденным цинизмом.

– Тогда приобретай, постдок.

– Я… – вздыхает Нил, – почти забыл об этом.

Спать они все-таки отправляются, и выпитый кофе совсем не мешает мгновенно отрубиться.

День приносит новые вести и взлохмаченного и совершенно вымотанного Нейдхарда Рохау собственной персоной.

– За любые сведения о воре, укравшем «Малое сердце Фукаумы», обещают выплатить сто тысяч евро, – сыплет он соль на раны Нила. – Поздравляю, ты богат.

– Главное, чтобы все считали, что это настоящее ограбление, а не постановочное, – роняет Джон, вернувшийся вместе с Рохау.

– Так и будет. А еще у нас есть номера фургона, подобравшего вероятного вора неподалеку от турецкого посольства.

Нил позволяет себе немного позлорадствовать, Джон – тоже, замечая:

– Если удастся повесить ограбление на Хименес де Наварро, это станет идеально.

– Не считая того, что она не должна попасться с фальшивкой в руках, иначе мы подставим Оздемиров, – вздыхает Нил.

– Так или иначе, к стенке мы ее припрем. На сначала то же нужно проделать с Марком Зумой. – И Рохау довольно скалится, несмотря на измученный вид.

– А что братья Майеры? – Мысли о них гнетут Нила каждый день.

– Ты не можешь не назвать им Изабеллу, – жестко отвечает Джон, – иначе и сам, и все мы заимеем серьезные проблемы.

Их план – хрупкая конструкция из кучи сомнительных обещаний и договоренностей, тонн лжи и толики правды. Он может рухнуть в любой момент. Нил прекрасно это понимает, хотя внутри все протестует. Сделка с дьяволом, да? Ведь то, что Нил назовет Изабеллу, еще не значит, что чистильщики до нее доберутся? Тогда он сказал Джону, что сам с ней разберется, и черта с два позволит кому-нибудь вмешаться!

– Майеры нам еще нужны, – продолжает тот. – Они способны временно вывести из игры несколько союзников Ларина.

– Потом понадобятся козлы отпущения, – невозмутимо поясняет Рохау. – Чем бы все ни закончилось, разразится чудовищный скандал. Точнее, он уже разразился, а дальше будет только нарастать. Публика будет жаждать имен виновных. – Он сочувственно смотрит на Нила и добавляет: – Мы приложим все силы, чтобы Изабелла оказалась в наших руках. Все-таки у нас к ней полно вопросов, касающихся многих незакрытых дел.

– Что ее ждет? – зачем-то спрашивает Нил.

– Чертовски долгий тюремный срок, особенно если похищение бриллианта удастся-таки на нее повесить. На свободу она выйдет уже пожилой женщиной. Конечно, всегда остаются амнистии и примерное поведение.

По спине Нила пробегает холодок. Ему нужно как-то умудриться и разыскать Изабеллу прежде Майеров. Есть шанс, что она станет прятаться в посольстве ЮАР, и это лучший вариант: тогда, если все пройдет гладко, Зума вынужден будет ее сдать людям Рохау, и дело закрыто. Но пока это лишь очередные предположения, а Нилу приходится-таки представить близнецов Майеров полковнику, уже овеянному своеобразной славой. Чистильщики с явным удовольствием выслушивают благодарности Пауэлла за заботу о подчиненном и готовы помочь, чем могут. За соответствующую мзду, разумеется. А Нила буквально корежит, когда он выдавливает из себя нужное имя.

– Что, зол на Джона? – спрашивает полковник на обратном пути.

– Я говорил ему еще в инверсии – некоторые вещи нельзя делать.

Пауэлл кладет руку ему на плечо и крепко сжимает:

– Никто не любит лишний раз упоминать, но у многих из нас замараны руки. Однако… Ладно, в порядке исключения, чтобы поддержать твой боевой дух. Джон скорее сам отыщет твою дуру и придушит ее, чем отдаст этим двум клоунам. Другое дело, болван в этом ни за что не признается.

Нил переваривает эту новость, наверное, с полминуты, и все это время Пауэлл не отпускает его и задумчиво изучает.

– Почему? – наконец выдавливает Нил.

– Ты ж сказал ему, что так вести себя нехорошо.

– Вы издеваетесь?

– Как ни странно, ни капельки. – На лице полковника и правда ни грана веселья. – Наоборот, меня вся эта ситуация изрядно бесит. Впрочем, парень, ты мне действительно нравишься, так что переживу.

Он выпускает плечо Нила и откидывается на спинку сиденья.

– Отчего вы назвали Джона болваном? И как же субординация?

И не он первый, Джереми тоже как-то сказал Джону, что тот ведет себя как идиот.

Полковник устало прикрывает глаза:

– В жопу субординацию. Когда-то кто-то крякает как утка, плавает как утка… В общем, это утка и есть. И отстань уже от меня с глупыми вопросами.

А Нил не знает, на кого ему больше хочется наорать: на Джона или все-таки на Пауэлла. Однако он понимает, полковник сказал правду. Чертов Джон! Отчего он словно нарочно не позволяет думать о себе лучше?

– Мы отправляемся за Бингвеном, – только и роняет объект мыслей Нила, стоит им с полковником вернуться в гостиницу.

– И куда?

– В здешний китайский квартал, разумеется. Официально его не существует, как Чайнатаунов в куче других городов, но все-таки он есть и даже относительно недалеко, в Шарлоттенбурге. Оружие не берем.

Нил посылает вопросительный взгляд.

– Мы приглашены, – поясняет Джон, – на некое торжественное мероприятие. Да китайцы и не дадут нам расхаживать по их территории вооруженными.

Что же, раз мероприятие торжественное, значит, Нил натягивает свой лучший костюм. По нужному адресу они прибывают уже в сумерках. Улица ничем не отличается от других, те же типичные берлинские здания, разве что тут обилие китайских ресторанчиков, впрочем, выделяющихся только вывесками. Нужный, судя по болтающимся на окнах табличкам, закрыт, однако Нила и Джона ждут: перед входом замерли четверо мужчин. Стоит гостям выбраться из машины, как они молча кланяются. Один из встречающих жестом просит следовать за ними. Джон едва заметно пожимает плечами, вместе с Нилом они огибают здание, и перед ними распахивается широкая дверь. За небольшим коридорчиком оказывается зал, богато украшенный расшитыми полотнами, фонариками и живыми и искусственными цветами. Может, у китайцев какой-то праздник? Нил запрещает себе вертеть головой и сосредотачивается на том, чтобы отыскать среди гостей в пестрых одеждах Бингвена.

– Вот он. – Джон кивком указывает на группу в центре.

Парень стоит в самой середине: сзади несколько пожилых женщин и мужчин, по одну руку суровая девушка примерно одного с ним возраста в светлом платье, украшенном вышивкой, по другую – статный старик с длинной белоснежной бородой. Бингвен, заметив Нила и Джона, улыбается, правда, несколько принужденно. А еще у него на физиономии довольно свежий синяк внушительных размеров.

– И что же это за торжество? – спрашивает Джон, приблизившись.

Бингвен глубоко ему кланяется, затем, выпрямившись, говорит что-то старику, вероятно, по-китайски, и тот, довольно осклабившись, отвечает на том же языке.

– Прошу прощения, что заставил вас переживать, сэр. – Бингвен краснеет, и синяк проступает еще четче. – Я был беспечен и попался.

Бингвен и правда способен быть беспечным? Что-то не верится. Джон молча ждет продолжения.

– Но теперь все в порядке. Я заключил сделку с главой семьи Цай, и он обещал нам десяток своих людей.

– Замечательно. – Джон пристально глядит на старика. У того неожиданно гладкое лицо, словно выточенное из темного дерева, но Нилу кажется, китаец чрезвычайно доволен.

– Ну и… В общем, сегодня я женюсь. – Теперь Бингвен опускает глаза. – Вы почетный гость, сэр.

И это, черт подери, никакая не шутка.