Глава 13. Берлинская неразбериха (2/2)

– Один из подчиненных Ларина, – произносит Джон.

– Русские наняли чокнутых испанцев, чтобы ограбить Крампе? Они, конечно, психи, но не настолько. И эта Изабелла…

– С ней все весьма загадочно. – Джон опирается ладонью о стол и склоняется к монитору. – Мы роем дальше, пока про эту даму известно лишь то, что ее отец полностью разорился семь лет назад и пустил себе пулю в голову. С тех пор Изабелла мечется по всей Европе, нигде надолго не задерживаясь. У нее есть небольшая свита, несколько до сих пор преданных семье слуг, и вместе они проворачивают мутные дела.

– Насколько мутные?

– За ними тянется нехороший след. Коллеги Рохау, узнав, что эта дама объявилась в Берлине, весьма оживились. Похоже, им есть, что ей предъявить. Однако я попросил пока не арестовывать ее. Если она и правда работает на Ларина, нельзя обрывать эту ниточку.

Нил откидывается на спинку стула, чуть не задевая Джона плечом.

– Вопиющий непрофессионализм, – с раздражением замечает он.

– Тем не менее, пистолет у Изабеллы.

– Идиотам везет.

Джон кивает.

– Известно, где она остановилась? Я просто ограблю эту воровку и…

– Не спеши. Во-первых, меня волнуют те загадочные наблюдатели, которых заметил Бингвен. Во-вторых, знаешь борду «Что ты хочешь?» в Даркнете?

– Конечно. Доводилось сбывать через нее пару раз краденое.

– Загляни туда.

Нил заглядывает и присвистывает:

– Ничего себе!

Объявление отлично составлено: кто не в курсе, не поймет, о чем речь, зато те, кому нужно, сразу оживятся.

– Это приманка? – Нил вопросительно смотрит на Джона.

– Или нет. Изабелла встречалась с человеком Ларина только один раз, собственно, люди Рохау и поймали ее в объектив случайно – следили за этим типом, а не за ней. Говорят, разговор был недолгим, и сеньорита после него выглядела разозленной и разочарованной.

– Думаешь, она предложила Ларину свои услуги, а тот благоразумно ее послал?

– Вполне вероятный вариант. Изабелла могла узнать о приобретении Крампе из других источников и решила начать свою игру.

– Она рискует. Если русские увидят это объявление, взбесятся.

– Ты сам говорил о вопиющем непрофессионализме.

Нил неопределенно хмыкает. Да, вчера он костерил эту идиотку и ее помощников, но… действительно ли она идиотка?

– Два варианта. Или она не слишком умна, но считает себя хитрее всех, либо у нее все-таки есть фига в кармане. – Нил посылает взгляд Бингвену, и тот лишь пожимает плечами.

– И еще одна новость из разряда неподтвержденных слухов, – добавляет Джон. – В Берлине якобы объявился некий таинственный тип, связанный с криминальным миром. Что за тип – полнейшая загадка, равно как и то, что ему понадобилось, Рохау только руками разводит. Тем не менее, местные преступные группировки нехорошо оживились. Они и так взбудоражены из-за русских, предпочли бы вышвырнуть их из города, но пока не удается, а теперь еще и это.

– Это будет нам мешать?

– Когда оживляются преступники, оживляется и полиция. К тому же послезавтра в турецком посольстве дают званый обед, а жена посла собирается блистать на нем в колье с бриллиантом «Малое сердце Фукаумы», по названию месторождения в Анголе, где был найден алмаз. – Джон сам выводит на монитор следующий снимок – камень и правда формой напоминает немного неправильное сердечко. – Прелесть ситуации в том, что Бингюль Оздемир обещает продемонстрировать это колье впервые чуть ли не за три года.

На очередном фото явно какой-то торжественный банкет, и Джон указывает на величавую полную женщину с бриллиантовым колье на шее. Возле невысокий лысеющий мужчина с роскошными темными усами, муж, предполагает Нил.

– Снимок трехлетней давности с рождественского обеда в Рейхстаге, – отвечает на невысказанный вопрос Джон. – Именно тогда «Малое сердце Фукаумы» предъявили собравшимся в последний раз.

– Отчего так? Побоялись, что украдут?

– Ходят слухи, что Бингюль Оздемир чрезмерно азартна и любит посещать Монако. Самые язвительные сплетники предполагали даже, что она давным-давно заложила или продала бриллиант. Разумеется, подобные разговоры плохо отражаются на репутации господина посла, видимо, поэтому он велел супруге надеть колье и показать всем сомневающимся.

– Оно застраховано?

– На кругленькую сумму. Керем Оздемир подсуетился в свое время.

– Что же, если на него и правда кто-то нацелился, хозяева смогут утешиться.

– Как бы то ни было, – вздыхает Джон, – Рохау по этому поводу пребывает в некотором отчаянии. Инвертированный пистолет, бриллиант, местные, русские, китайцы…

– Стоп. Что еще за китайцы?

Джон смотрит на Бингвена, и тот тоже вздыхает:

– В Берлине есть небольшая община моих соотечественников. Боюсь, тоже связанная с криминалом.

– Можно выяснить, не они ли следили за апартаментами Крампе? – интересуется Нил.

Бингвен как-то… сжимается, что ли?

– Я попробую, – тем не менее, отзывается он.

– Вернемся к Изабелле. – Нил снова выводит на монитор ее фото. – Что решаем с ней?

– Мы преставления не имеем, где она прячется. – Джон проводит рукой по бородке. – Ты отзовешься на объявление и встретишься с ней как представитель того самого загадочного криминального авторитета. Выясни, что она хочет в обмен на оружие, а мы попробуем за ней проследить.

Нил в очередной раз смотрит на надменное личико сеньориты, вчера ругавшейся на чем свет стоит и собиравшейся его прикончить. Что же, встреча обещает быть незабываемой.

* * *

На следующий день Нил лениво потягивает кофе под зонтиком одного из уличных кафе, явно популярных у туристов. Время завтрака уже прошло, а обеда еще не настало, так что людей вокруг немного, к тому же сеньорита заставляет себя ждать. Если не совсем идиотка, решила определить, не явилась ли заинтересованная сторона с группой поддержки. Впрочем, тут она останется с носом: Нил и правда ждет даму в совершенном одиночестве. В смысле, наблюдателей обещал прислать все тот же Рохау, но где они, Нил может только догадываться.

Чашка пустеет, и неплохо бы заказать еще одну, но Изабелла все-таки изволит явиться. На ней широкополая светлая шляпа и темные очки, скрывающие половину лица: маскировка, не способная обмануть никого, хоть сколько-нибудь наблюдательного. Однако Нил делает вид, что не обращает на женщину внимания, пока она не останавливается возле столика. Ее спутник, высокий седоволосый мужчина, отодвигает стул, и Изабелла грациозно на него опускается. Определенно, она из тех, кто привык, что перед ними распахивают двери, подают руки и прочая, и прочая. Пожалуй, еще и ждет, что Нил в присутствии дамы встанет, но обойдется. Вместо этого он косится на сопровождающего ее типа. Уж не он ли навалился тогда Нилу на спину? По комплекции подходит.

– Закажи мне кофе, – распоряжается Изабелла, и Нил не сразу понимает, что обращаются к нему, а не к слуге. Английский у нее очень даже недурен.

– Хорошая попытка, но сначала неплохо бы убедиться, что товар действительно у тебя.

Изабелла ненадолго поджимает губы, словно недовольная тем, что ей не верят на слово. Однако она быстро открывает сумочку, достает фото и, положив на скатерть лицевой стороной вниз, придвигает Нилу. Он неспешно берет и любуется на снимок украденного у него пистолета, зажатого в руке, обладательница которой сидит сейчас напротив. Ненадолго хочется предупредить сеньориту, что так она рискует заполучить рак кожи, но не стоит проявлять излишнюю осведомленность.

– Сочтем, что этого достаточно. – Нил жестом подзывает официанта.

Изабелла делает заказ. Любопытно, что ее спутнику кофе не положен, и Нил немедленно проникается к седому мужчине некоторым сочувствием. Впрочем, ему все-таки дозволено усесться, и он устраивается по левую руку от Нила.

Изабелла рассеянно достает из сумки пачку сигарет, и слуга негромко хмыкает.

– Mierda! – Она с досадой запихивает сигареты обратно.

– Увы, нынешние времена жестоки к курильщикам, – замечает Нил.

– Чертовы немцы. – Заполучив кофе, Изабелла все-таки снимает очки. В жизни она еще лучше, чем на фото. Признаем, настоящая красавица, хотя это не повод расслабляться.

– И что же очаровательная сеньорита хочет в обмен на этот предмет? – Нил снова кладет снимок лицевой стороной вниз и возвращает владелице.

Та легко фыркает и посылает Нилу внимательный взгляд:

– Давай не будем валять дурака, chico. Хавьер.

Слуга протягивает руку и крепко сжимает Нила за предплечье – ровно за то место, где под пиджаком скрыта рана.

– Неплохо. – Нил умудряется безмятежно улыбнуться и не вскрикнуть. – Но излишне грубо. Я ведь и свалить могу.

Изабелла слегка кивает Хавьеру, и тот, слава богу, выпускает Нила. Вот так строишь планы, а разговор разворачивается отнюдь не по ним.

– Твой приятель, fáviti, ранил моего слугу.

– Как понимаю, не этого. А вы чуть не убили меня. Взаимозачет.

У Изабеллы и так бледная кожа, но сейчас она становится и вовсе белой.

– Ты вор, а я ненавижу воров.

– Тогда снова уточню – что мы все здесь делаем?

Она выдыхает, явно пытаясь взять себя в руки, затем смотрит в чашку.

– Благородная сеньорита Мария Изабелла Хименес де Наварро, – произносит Нил, потому что девица напротив уже откровенно подбешивает. – Если ты так ненавидишь воров, отчего же наша прошлая встреча состоялась при таких замечательных обстоятельствах?

Она, похоже, искренне удивлена, что Нил знает ее имя. Все-таки идиотка.

– Вальтер Крампе такой же ублюдок и вор, как ты, – выпаливает она.

И держать себя в руках не умеет совершенно.

– Грабить награбленное, конечно, справедливо.

Изабелла, похоже, совершенно не замечает сарказма:

– Справедливо. – И добавляет: – Да что ты вообще обо мне знаешь?

– Не слишком много. Только то, что твой отец…

– Заткнись! – Теперь у нее бледнеют и губы под слегка размазавшейся от кофе помадой. – Мой отец погиб из-за такого же вора, как ты!

– А я полагал, что он застрелился.

Изабелла явно собирается выдать какую-то уничижительную тираду, но, поймав предупреждающий взгляд Хавьера, спохватывается, выдыхает, и ее плечи опускаются:

– Наш управляющий оказался лжецом и вором. Это он разорил отца, отобрал наш дом, он… – Ненависть в голосе Изабеллы искренняя, равно как и горечь, и Нилу становится ее жалко. Чуточку.

– Неважно. – Изабелла отставляет чашку и внимательно смотрит на Нила. – Тебе чертовски нужен этот ствол, вор. И не только тебе. Вот это действительно важно. – Ее лицо становится торжественным.

– Не только мне? – тянет Нил, и Изабелла морщится с раздражением.

– Не валяй дурака. Его хотят русские. Готовы выложить за него огромные деньги.

Но зачем? Да, Ларин наверняка не хочет, чтобы инвертированным оружием завладел не пойми кто, но какой смысл переплачивать? Если у Потапова есть турникет, он себе таких стволов легко наделает. Или это ловушка для жадных и глупых? Знает ли Ларин, у кого именно сейчас пистолет? Если таинственные наблюдатели были от него, несомненно, а если нет, то не факт.

– Так в чем же проблема? – Нил пожимает плечами. – Продай им.

Изабелла снисходительно улыбается:

– Ты провалил задание, и твой наниматель, спорю, в ярости. Я знала, что стоит поманить тебя объявлением, как ты немедленно явишься.

Что же, в некоторой проницательности ей не отказать. Изабеллу распирает продолжить, и Нил изображает слегка растерянную физиономию. Это срабатывает.

– Так уж получилось, что мне нужен вор. – Изабелла цепляет указательным пальцем ручку чашки и принимается водить туда-сюда по блюдцу. – Ты поможешь мне, а я в порядке исключения тебе.

Интерес не нужно изображать, Нилу и правда любопытно.

Изабелла опять роется в сумочке и передает Нилу еще одно фото.

– «Малое сердце Фукаумы». – Не то чтобы он потрясен, но все же несколько удивлен. Зачем этот камень Изабелле? Целиком его не продашь, слишком привлекает внимание, а значит, придется искать нужного ювелира, делиться…

Изабелла, явно угадав, что у Нила в голове, презрительно морщится:

– Я не собираюсь его распиливать и продавать, вор. Этот камень принадлежит мне. Фамильная драгоценность, которую ублюдки отобрали в уплату долгов.

– Ты представляешь, сколько стоит этот камень?

– Он бесценен, – чеканит Изабелла, – как и чертов пистолет. Решай, нужен он тебе, или я продам его русским. А заодно и сдам тебя.

Она абсолютно серьезна, и это уже весомая угроза. Нил косится на Хавьера и получает ледяной взгляд. Что же, слуга определенно предпочел бы видеть Нила не только с простреленным плечом, но и головой, а не вести с ним разговоры. И все-таки, полагает Нил, Хавьер разумнее госпожи.

– И ты зря надеешься, что сумеешь проследить за мной, и я приведу тебя к оружию. – На лице Изабеллы победная улыбка. – Видишь ли, я подстраховалась и представления не имею, где оно сейчас.

– Тогда каковы гарантии? – ровно спрашивает Нил. – Уж извини, мы, плохие парни, не верим на слово.

«Не сомневалась, что ты это скажешь» – говорит весь вид Изабеллы.

– Я пришлю тебе адрес камеры хранения, – отвечает она вслух. – Положишь колье туда и заберешь оружие.

Не самый идиотский план, признает Нил. Однако нужно будет обязательно выяснить, какие у Изабеллы отношения с Лариным. Если не он нанял ее украсть пистолет у Крампе, то откуда она узнала про ствол, равно как и то, что вокруг него кипят такие страсти?

Остается только объявить Изабелле о своем согласии. Они договариваются о том, как будут поддерживать связь, и Нил уходит, всей спиной ощущая презрительный взгляд обиженной на весь мир сеньориты и прохладно-недовольный – ее слуги. Мы влипли, думает он. Придется как-то из всего этого выбираться.

Нил неспешно бредет по улице и посматривает на прохожих, ради развлечения пытаясь предположить, кто из них может оказаться ребятами от Рохау. Кто-нибудь не слишком выделяющийся, вроде средних лет типа дипломатом в руках или вон той милой пожилой дамы. Точно не, скажем, высокая женщина в брючном костюме, чье лицо прикрыто хиджабом так, что видны лишь глаза. В Берлине хватает выходцев из арабских стран, однако они все-таки оставляют физиономию открытой.

Нил доходит до конца улицы, сворачивает на перекрестке, и перед ним останавливается незнакомый автомобиль. Передняя дверца распахивается, из салона выглядывает мужчина средних лет в темном костюме:

– Мой хозяин желает побеседовать с вами.

Нил смотрит на пиджак, который слегка оттопыривает кобура подмышкой, хотя вряд ли тип устроит пальбу посреди оживленного туристического места, к тому же к оружию тот не тянется, затем чуть наклоняется и изучает самого хозяина, сидящего на заднем сиденье. Крампе собственной персоной. На мгновение хочется зайцем метнуться прочь, но Нил заставляет себя остаться на месте и распахнуть дверь.

– Мы поговорим как цивилизованные люди, герр… впрочем, неважно, – размыкает губы арийский красавец, не поворачивая головы. – Полагаю, вас заинтересует мое предложение.

– Очень может быть. – Нил с безмятежным видом опускается на сиденье возле Крампе, а внутри все продолжает вопить. Ребята Рохау должны быть неподалеку! Они ведь придут на помощь? – Герр…

– Обойдемся без имен. Будьте любезны, закройте дверь.

Нил выполняет приказ, и машина плавно трогается с места. Некоторое время в салоне висит тишина, и Нил смотрит в зеркало заднего вида, ловя в нем катящего позади мотоциклиста. Но вот Крампе поворачивается к гостю. Или все-таки пленнику?

– Вы моложе, чем я полагал, – сообщает он.

– Возраст… – Нил неопределенно передергивает плечами. – Согласитесь, он относителен. Некоторые доживают до седых волос, бессмысленно коптя небо, некоторые, как, скажем, Александр Македонский, в тридцать с небольшим повелевают миром.

В деле Крампе упоминалось его увлечение великим греком, так что слова Нила попадают в цель: на породистом лице проступает слабая улыбка.

– Что же, аргумент недурен. Тем более, мой интерес к вам вызван вашей репутацией, а не возрастом.

И за кого же Крампе принимает Нила?

– Вы беседовали с весьма примечательной особой, – продолжает немец.

– В каком-то смысле. – Нил позволяет себе чуть раздраженно хмыкнуть. – Некоторые ее представления о том, как делаются дела, действительно примечательны.

– Давайте угадаю, что она от вас хотела?

Раз Крампе знает Изабеллу, значит, может и подозревать, что она нацелилась на бриллиант. Но Нил дает Крампе выказать осведомленность.

– «Малое сердце Фукаумы».

– Сеньорита утверждает, что этот камень принадлежал ее семье, – замечает Нил.

– Когда-то это было правдой. Но теперь бриллиант честно куплен другими людьми. Мне крайне любопытно, что она предлагает взамен.

– Герр… – Нил делает несколько театральную паузу, – вы же понимаете, такие вещи…

– Она объявила, что располагает достаточной суммой, чтобы оплатить ваши услуги? – Крампе иронично приподнимает бровь.

– У вас есть причины полагать, что сеньорите не стоит доверять?

Они изучающе смотрят друг на друга и чуть ли не синхронно понимающе хмыкают.

– Такой бриллиант искушающая цель. – Нил некоторое время смотрит перед собой, затем снова переводит взгляд на Крампе.

– Более чем, – соглашается тот. – Меня не интересуют мотивы, по которым вы решили выслушать эту даму, равно как и не волнует, для кого именно вы намереваетесь приобрести бриллиант, однако я готов щедро оплатить ваши услуги.

Как любопытно – немец отчего-то полагает, что Нил собрался украсть камень по приказу кого-то еще.

– Видите ли, недавно меня ограбили, – признается Крампе.

– О, сожалею…

– Оставьте. – Немец слегка отворачивается, обращая к Нилу свой профиль. – Это сделала как раз та дама, с которой вы беседовали.

– Вы уверены? – на всякий случай уточняет Нил.

– Абсолютно. Мне нужно знать, где она прячет вещь, что украла у меня, и вернуть ее.

– Не проще было бы…

– К сожалению, нет. – Крампе поджимает губы. – Все должно быть сделано как можно тише и быстрее.

Предположим, немец считает, что Изабелла украла пистолет для Ларина, а деньгами, которые получит, собирается оплатить гонорар Нила.

– Вы ведь согласились на предложение сеньориты Хименес де Наварро.

– Она полагает, что да.

Крампе позволяет себе очередную слабую улыбку:

– Значит, полдела уже сделано.

Он достает из внутреннего кармана пиджака фотографию и протягивает собеседнику. Оружие выглядит совершенно обычным, однако Нил не задает никаких вопросов, только слегка поднимает бровь – не его дело, отчего заказчику важна настолько банальная вещь, затем прячет снимок уже в своем кармане.

– В таком случае я заслужил предоплату.

– Двадцать пять процентов, – деловито произносит Крампе. – Остальное получите, когда вернете мне украденное.

Нил не слишком хорошо разбирается в стоимости подобных услуг в Европе, так что следит за малейшими изменениями на физиономии собеседника: продешевить нельзя ни в коем случае, это станет доказательством того, что он не тот, за кого себя выдает, но и слишком наглеть не стоит, это приведет к тому же эффекту. Наконец, Крампе извлекает из бумажника банковскую карту:

– Сумма поступит через два часа. Полагаю, вы знаете мою репутацию.

Нил многозначительно кивает и второй раз за день обговаривает, как они станут поддерживать связь. Затем снова набирается наглости и безмятежно просит, чтобы его высадили неподалеку от Бранденбургских ворот. Крампе не возражает. Выбравшись, наконец, из машины, Нил прогулочным шагом идет прочь. Автомобиль уезжает, а следом за ним снова катит мотоциклист, похоже, тот же. Лишь когда Нил убирается достаточно далеко, он позволяет себе отыскать лавочку и тяжело на нее рухнуть. Вот теперь мы влипли, думает он. Что за чертовщина тут происходит?!

* * *

Прежде чем вернуться в отель, Нил связывается с Джоном.

– Наконец-то, – только и отзывается тот. – Где ты сейчас?

Нил называет адрес.

– Прогуляйся немного по району, люди Рохау проверят, нет ли за тобой хвоста.

Нил покорно шляется от витрины к витрине, покупает у уличного продавца донер-кебаб и поедает. Что же происходит в славном городе Берлине? Версия, что в нем все рехнулись, многое объясняет, но, увы, не выдерживает никакой критики. Спятил один только Крампе? Но герр не производит впечатления человека, хрупкого психически. Может, он действительно спутал Нила с каким-то авантюристом? Или… приходит мысль, могло свихнуться само время. Что же, если это так, Нил скоро узнает.

Спустя полчаса он добирается-таки до номера отеля, где ждут Бингвен, Джон и новое лицо – худой мужчина лет пятидесяти с пышными кудрявыми волосами, присыпанными сединой. Надо полагать, тот самый Рохау. Выглядит он встревоженным и озадаченным одновременно. Под прицелом трех пар глаз Нил излагает историю своих приключений, и Джон с Рохау немедленно принимаются многозначительно переглядываться.

– Все слишком осложнилось, – неожиданно зычным голосом констатирует Рохау. Акцент у него такой, что кажется, он не говорит, а сваи вколачивает.

– Не впервые, Нейдхарт, – задумчиво отзывается Джон.

– Вчера ночью произошла мелкая стычка между русскими и одной местной группировкой. Мои осведомители докладывают, что китайцы тоже недовольны активностью русских. И наверняка многие нацелились на пресловутый бриллиант. Я уже не говорю о некоем таинственном авторитете незнамо откуда!

– С ним по-прежнему ничего не ясно?

– Именно! У меня руки чешутся арестовать Хименес де Наварро!

– Только тогда мы лишимся возможности завладеть инвертированным оружием. К тому же, как понимаю, прямых улик у тебя на нее нет.

– Зато есть у Крампе, – не без раздражения бросает Рохау. – Отчего-то, когда полиция опрашивала свидетелей, никто не вспомнил, что грабители вопили по-испански.

Джон задумчиво изучает Нила.

– Значит, ты, как слуга двух господ, подвизался красть и для Изабеллы, и для Крампе?

– С Крампе хотя бы приятно иметь дело. – Нил достает из кармана банковскую карточку и помахивает ею. – Задаток.

Рохау глядит на карточку, как голодная акула на истекающую кровью жертву:

– Можно отследить источник денег…

– Хм, Крампе заверил, что все на мази.

– Нил, отдай карточку, – вздыхает Джон.

– А компенсация?

– Выпишу тебе внеочередную премию.

– Замечу, это всего лишь двадцать пять процентов.

– Не беспокойтесь, молодой человек, – вдруг ухмыляется Рохау, – эти деньги, если все удастся, отправятся на счета «Довода».

Он завладевает карточкой, и вид у него становится глубоко удовлетворенным.

– Мы уже давно пытаемся хоть на чем-то подловить Крампе, – поясняет Рохау, – но тот скользкий, как угорь.

– Бингвен, – зовет Джон, – продолжай искать подступы к китайцам. Если русские им поперек горла, мы должны это использовать.

– Да, сэр, – с готовностью кивает тот, а Нил опять ловит себя на мысли, что парню не слишком-то хочется встречаться с соотечественниками.

– Нейдхарт, жду от тебя новости о таинственном авторитете.

Тот по-военному вытягивается и отдает честь.

– А я? – любопытствует Нил.

– А ты вместе со мной отправишься на прием в турецкое посольство любоваться на «Малое сердце Фукаумы».

– Ты хочешь, чтобы я украл бриллиант? Знаешь, такие драгоценности мне еще воровать не доводилось.

– Для начала осмотримся. – Тон Джона ровный, но в глазах появляется чуть ли не предвкушающий блеск.

– Инверсия? – все-таки не выдерживает Нил.

– Пока еще рано судить. Надеюсь, в посольстве у нас есть шансы узнать, так ли это.

– О, нет, – вздыхает Рохау. – Тогда все осложнится еще больше.

– Или прояснится. Нил, ты заслужил небольшой отдых, а вы, джентльмены, отправляйтесь по делам. Мне же нужно раздобыть приглашения к туркам.

По крайней мере, Джон уверен, что сумеет получить их. Нилу же остается только снова и снова вспоминать две сегодняшние встречи, пытаясь разыскать хоть малейший намек на то, что же происходит на самом деле. Пока, увы, безрезультатно.