Глава 7. Айвз (1/2)

– Ты потрясающий человек, дорогуша, – говорит на прощание Ратна. – Всех умудряешься достать.

Разумеется, о выволочке, устроенной Нилу Джоном, знают уже все вплоть до последней кошки. И изрядно веселятся.

– И тебя? – с тоской уточняет Нил.

– Меня нет. Наши с тобой тренировки были супер. – Ратна целует его в щеку. – О том, что я стану блюсти тебе верность, даже не мечтай, но буду рада снова тебя увидеть.

Ранним утром за Нилом являются двое камуфляжных парней, не особо старающихся скрыть злорадство, и он покорно тащится за ними к джипу. Нил залезает на заднее сиденье и обалдевает, узрев уже устроившуюся там Лесли.

– Что? – не слишком весело усмехается она. – Еду с тобой. Мне тоже требуются тренировки.

По крайней мере, Нил не окажется один на один с совершеннейшими чужаками. Лесли тайком касается его руки и сжимает, и он посылает ей ободряющую улыбку. Может, все не так и плохо, а тот пресловутый лейтенант, которого одурачил Нил, уже успокоился. Ведь почти месяц прошел.

Дорога занимает около полутора часов, и в ее конце их ждет очередной глухой бетонный забор с колючей проволокой. Джип закатывается внутрь и останавливается.

– Выбирайтесь, голубки, – ухмыляется один из сопровождающих, если Нил не ошибается, его зовут Гленн. – Тут с вами никто церемониться не будет.

Лесли дожидается, когда он отвернется, и показывает ему язык. Ее и Нила конвоируют к небольшой группе встречающих: по бокам два здоровенных парня, светлый настолько, что ненадолго кажется альбиносом, и смуглый, а между ними невысокая женщина немногим старше Нила и Лесли. Кепка так низко надвинута на лицо, что черта с два разберешь его выражение.

– Капрал Уилер, – сухо представляется она. – Обращайтесь ко мне «мэм» и только когда это действительно нужно, а не когда взбредет в голову.

Нил и Лесли переглядываются. Чудесное начало.

– Морген, Сахим, устройте их и немедленно возвращайтесь.

Уилер идет прочь, а те чуваки, что привезли сюда Нила и Лесли, тянутся за ней. Морген и Сахим буравят новичков совершенно одинаковыми презрительными взглядами, и дико хочется брякнуть что-нибудь язвительное, но Нил молчит.

– Сюда, – наконец, командует светловолосый и направляется к темнеющим неподалеку низким зданиям. Казармам, предполагает Нил.

Нил гадает, в курсе ли эти ребята, кто он такой, но тут смуглый тоже открывает рот:

– Ты тот чувак, который прятался на заброшенном заводе, а потом чуть не подорвал вместе с собой лейтенанта и его ребят. – Он посылает Нилу неожиданно веселый взгляд. – Ох, народ обрадуются.

– А уж я как счастлив, – все-таки не выдерживает Нил. Черт, похоже, такое тут не забывают.

– Представляю. Но язык советую держать за зубами.

– Или что?

– Видишь то поле и беговую дорожку вокруг?

Нил кивает.

– Мы ее называем Марафоном. В смысле, разозлишь капрала Уилер, будешь по ней бегать, пока не сдохнешь.

– Может, не разозлю.

Смуглый Сахим разражается нехорошим смехом:

– Неа, разозлишь. Больно физиономия у тебя бесячая.

У казарм Морген перехватывает какую-то девушку в форме, тычет в сторону Лесли, и та делает подруге знак, мол, иди за мной. И Нил остается абсолютно один, не считая двух не слишком приветливо настроенных громил. Внутри здания Морген по-прежнему молча указывает на одну из множества коек.

– Через четверть часа общий сбор, – напоследок сообщает Сахим. – Не расслабляйся, желторотик.

Кажется, первый раз после чертового испытания Нилу хочется завыть в голос. Ты хочешь стать сильнее, убеждает он себя. И ты здесь не навсегда. Оставшуюся четверть часа Нил тратит на то, чтобы взбодрить себя как следует. Если он вынужден куковать среди этих чуваков, придется подстраиваться. И нужно обязательно хоть с кем-то навести мосты. Люди разные, и не может быть, чтобы среди здешних не нашлось бы хоть одного, а то и парочки нормальных.

Самый ужас в том, что Нил и Лесли оказываются единственными желторотиками на полигоне, так что прочие солдаты смотрят на них как на досадную помеху – в лучшем случае. И вряд ли им стоит напоминать, что когда-то и они начинали. Пресловутый общий сбор оборачивается подобием идиотской пытки: Нил вынужден стоять, как придурок, посреди выстроившихся в шеренгу военных и ждать, пока начальство соизволит осчастливить их своим появлением.

– Ты бы выпрямился, чувак, – оказавшийся по соседству Сахим хмыкает, явно ощущая свое превосходство.

– Или Уилер не понравится?

– Для тебя – капрал Уилер. Как у тебя, кстати, с отжиманиями?

– У меня сломанная рука только недавно зажила.

Сахим издевательски покачивает головой:

– Тогда капрал, так уж и быть, заставит тебя отжиматься не сто раз, а девяносто девять.

Нил мысленно матерится, но спину выпрямляет. Лесли, давай сбежим отсюда! А где же она? Нил оглядывает плац и замечает подругу в шеренге женщин. Вид у нее такой же подавленный, как и у него самого.

Уилер появляется только для того, чтобы коротко пролаять, что на полигон прибыли новички, а затем погнать всех на тренировки. В себя Нил приходит только к вечеру, а события дня оборачиваются слившимся во что-то единое кошмаром, в котором он то бежал, то карабкался по препятствиям, то отжимался, и так по кругу, пока от усталости не стали заплетаться ноги и начало подташнивать. Нил со злостью думает, что Джон был совершенно прав – он слабак. Самый хилый парень, которого Нил углядел: тощий и невысокий, и то выполнял приказы быстрее и ловчее. И все, абсолютно все смотрели на Нила и ржали. Ублюдки.

– Так и будешь сидеть? – осведомляется Сахим, и Нил поднимается с земли, давя стон.

– А ты так и будешь хвостом за мной ходить?

– Кто-то же должен приглядывать за новичками.

Ясненько. И, конечно, таким приглядывающим совершенно случайно оказался этот тип. Нил покорно тащится за Сахимом в здешнюю столовую, а сжавшийся чуть ли не в комок желудок намекает, что вряд ли удастся проглотить хоть кусок. Сосредоточься, приказывает он себе, сейчас полюбуешься на здешние компании. Нил прилежно изучает кучкующихся за столиками солдат. Словно по негласной договоренности у левой стены собрались мужчины, у правой женщины, хотя посередине устроились несколько смешанных компаний. В одной из них, кстати, торчит Морген. Сахим, однако, к нему не идет, а указывает Нилу на пустующий стол у самого выхода.

– Так уж и быть, слабак, принесу тебе жратвы.

Наверное, нужно поблагодарить, но Нил лишь молча падает на стул. Где же Лесли? Она находится на женской половине в окружении сразу трех девушек. Лесли тоже выглядит совершенно измученной, но, по крайней мере, соседки с ней разговаривают, и она даже время от времени улыбается. Впрочем, не стоит недооценивать подругу: пусть многие отчего-то считают балерин воздушными прелестницами, на самом деле балет – адский труд. Как, кстати, и стриптиз. Как-то Нил ради интереса попробовал повторить за Лесли несколько кажущихся простыми фигур у шеста и надолго впечатлился.

Пока Нил ждет, рядом плюхается тот самый тощий парень, примеченный ранее.

– Эш, – представляется он. Вроде у него вполне невинная физиономия.

– Нил.

– Ага, слышал. Что, ухайдокали тебя?

– Вполне.

– О, ты уже здесь. – Вернувшийся Сахим сгружает на столешницу две тарелки, полные подозрительной бурды.

– А ты для меня постарался? – ухмыляется Эш, нагло придвигая к себе ту тарелку, которая вообще-то предназначалась Нилу. Сахим ничего не говорит, зато эдак выжидающе смотрит.

Провалитесь вы все в преисподнюю, думает Нил. Он с детства ненавидит подобные игрища. К черту. Нил поднимается и ковыляет на подрагивающих ногах к прилавку, за которым орудует повариха в фартуке поверх формы. От чужих взглядов спина буквально чешется.

– Чего тебе? – хмуро бросает она. Вблизи оказывается, что женщина высокая – чуть ли не с него ростом и шире раза в полтора.

Нил облокачивается на прилавок.

– Решил представиться лично, а то здесь полно народу, всех не упомнишь, а к вечеру наверняка все физиономии сливаются в одну.

– И с чего я должна выделять твою единственную физиономию среди прочих «Дай-дай-дай»?

– Что, правда с твоей стороны это так смотрится?

Повариха хмыкает:

– Орава оглодавших чуваков с распахнутыми ртами.

– И спорим, никто не поблагодарит?

– Не подлизывайся, чувак. – Она упирает руки в монументальные бока. На самом деле, вглядывается Нил, в ней ни грамма жира, сплошные мускулы. Валькирия, приходит на ум, тем более, у поварихи светлые волосы, сейчас скрученные в тугой пучок.

– И не думаю. Просто полагаю, у нас есть нечто общее.

Женщина – ей около тридцати, лихо заламывает бровь.

– Я замордовался, ты тоже.

– Хм, и что с того?

– Мы можем помочь друг другу нести наше бремя. Тут ведь наверняка есть какие-то дежурства по кухне? И спорим, никто от них не в восторге?

– Это да. – Повариха тоже облокачивается о прилавок. – Как жрать – так первые, а как тарелки помыть, так ноют хуже сопляков.

– Готов вызваться вне очереди.

На мгновение повариха замирает, а потом оглушительно хохочет, наверняка привлекая внимание даже тех, кто до этого еще на них не пялился.

– Ты хоть представляешь, на что себя обрекаешь, красавчик?

– Доктор сказала по секрету, что мытье посуды полезно при заживлении сломанной руки.

– Ты только замордуешься еще больше.

– И все же я рискну.

Повариха смотрит за спину Нила и, понизив голос, любопытствует:

– Что, Эш и Сахим решили приколоться? – Голубые глаза весело блестят.

– Видишь ли, я со школы не люблю такие приколы. А еще не люблю, когда не ценят чужой труд.

Валькирия склоняет голову набок, раздумывая.

– Помоги мне, – повторяет Нил, – и я весь твой.

– Прям весь, – фыркает она.

– В том, что касается посуды, точно.

Валькирия ненадолго отворачивается, возится с кастрюлями, а затем ставит на прилавок тарелку – бурда на ней, признает Нил, выглядит чуть более аппетитной, чем та, что приволок Сахим. И ее точно больше. А может, Нил все-таки оглодал.

– Тогда жду тебя через полчаса. Не задерживайся, красавчик.

– Нил.

– Келда.

Нил забирает тарелку и так же медленно шествует на свое место. Он опускается за стол и принимается за еду, которая оказывается на вкус гораздо лучше, чем выглядит.

– У вас недурно кормят, – как бы между прочим замечает он.

Эш кривовато улыбается, а Сахим лениво интересуется:

– И с чего это Келда расщедрилась?

– Мы просто выяснили, что у нас много общего.

Однако за все надо платить, так что пока солдаты наслаждаются личным временем, Нил отправляется на кухню. Он не прогадывает – Келду хватает на полчаса, а затем она принимается делиться здешними сплетнями, явно далеко не всеми, но начало положено, а Нил в свою очередь рассказывает, что творится на базе «Довода».

– Тут тоска сплошная, – вздыхает повариха. – Ну, пока нас не отправляют на какое-нибудь дело.

– Ты тоже участвуешь?

Келда сгибает руку, демонстрируя внушительные мускулы:

– Ха, я половину здешних мужиков раскидать могу. Конечно, участвую!

Нил совершенно искренне восхищается, и Келда добавляет:

– Капрал Уилер, хоть и махонькая, тоже кому хочешь жару задаст.

– Она производит впечатление, – осторожно замечает Нил.

– Еще бы! Она дочка того самого Уилера!

На этом месте надо сделать понимающее лицо, и Нил его делает, надеясь, что Келда пояснит.

– Генерала Уилера, – добавляет она. – Вообще, у нее в обычной армии сложилось бы все по высшему разряду, но она с нами.

Похоже, есть уникальные люди, которые просто-таки стремятся попасть в «Довод».

Наконец, посуда заканчивается. Вовремя, потому что Нила уже буквально шатает от усталости.

– Помочь тебе с завтраком? – предлагает он.

– С чего это такая прыть? Ты, красавчик, завтра едва ползать сможешь.

Нил заговорщицки улыбается:

– Хочу приколоться.

Келда приподнимает бровь:

– Ну ладно. Ты уже большой мальчик.

Насчет утра повариха оказывается права. Когда Нил добирается до койки, то мгновенно вырубается, а когда с трудом размыкает глаза, все тело болит так, словно его целые сутки немилосердно лупили. Он буквально сползает с постели, морщась от каждого движения, но упрямо ковыляет в столовую.

– Ну надо же – явился! – вместо Келды его приветствует незнакомая девушка с коротким темным ежиком на голове. – Черт, я проспорила пятерку.

– А я не сомневалась, – ухмыляется Келда, возящаяся сразу у нескольких плит. – Ты как, жив?

– Не уверен, – признается Нил. – Что мне делать?

Келда мгновенно находит ему работу, а заодно и щедро кормит до того, как в столовую подтягиваются остальные обитатели полигона.

– Доедай все, силенки тебе сегодня понадобятся.

Стриженая смеется, весело поглядывая на Нила.

Нил дожидается, пока в столовую войдут Эш и Сахим, берет две тарелки и направляется к ним, лучась улыбкой.

– Специально для вас, друзья мои. – Он преграждает им путь и плюхает тарелки на ближайшую столешницу. – Сам готовил.

Оба смотрят на Нила со сложным выражением лица, а он продолжает лыбиться так, что сводит скулы. Келда и стриженая, облокотившись на прилавок, с любопытством следят за разворачивающимся представлением, остальные собравшиеся тоже. Пауза затягивается, и до Нила доносится пара негромких смешков.

Сахим решается первым, усаживается и пробует кашу.

– Неплохо, – признает он.

Эш к нему присоединяется, но время от времени косится на Нила.

– Знаете, какую вещь я понял? – Нил делает загадочное лицо. – Спроси вас, кто в армии главный, вы начнете толковать о генералах и полковниках. Нифига. Главный тот, кто готовит жратву. От него вы все зависите.

Сахим и Эш переглядываются.

– Довод принят, чувак, – вдруг ухмыляется Эш. – Только перестань улыбаться так, будто ты нам стрихнин подсыпал.

– Я не настолько мстителен. И было бы невежливо так обидеть Келду.

Сахим несколько обреченно смотрит на повариху, и та довольно скалится.

Не то чтобы второй день проходит лучше первого, но Сахим и Эш уже честно помогают Нилу, а не только поглядывают и ржут. А после ужина он снова приходит к Келде. Та даже всплескивает руками:

– Ты ж вроде доказал тем двоим все, что хотел.

– Но это не значит, что я должен немедленно тебя бросить.

Та самая стриженая девушка, вторая сегодняшняя по кухне, подмигивает ему:

– А ты прям джентльмен.

– Нил.

– Знаю, я уже познакомилась с Лесли, и она про тебя болтала. Куга.

– Прикольное имя.

– Мне тоже нравится.

Лед ломается полностью, и Нила уже в два голоса вводят в курс того, кто здесь кому симпатизирует, а кто едва выносит друг дружку, с кем можно попробовать подружиться, а от кого стоит держаться подальше, по крайней мере, первое время.

На следующий день Нил планирует-таки выкроить время и переговорить с Лесли, но весь полигон вдруг приходит в возбуждение.

– Что случилось? – интересуется Нил у Эша.

– Ха, ты самое интересное прохлопал, лопух. Лейтенант Айвз и ребята возвращаются!

Айвз? На мгновение Нилу кажется, он ослышался, а Эш продолжает:

– Они в Восточной Европе какую-то секретную операцию проворачивали. Наконец-то все подробности узнаем.

– Айвз? – механически повторяет Нил.

– Ну да. Что с тобой такое? Наконец-то увидишь нашего командира. Того самого, у которого на тебя вот такой зуб. – И Эш счастливо смеется.

Однофамилец? Это не может быть тот самый Айвз. Никак не может.

* * *

Солдаты собираются на плацу, и Нил занимает место между Эшем и Сахимом, быстро находит взглядом Лесли и кивает ей. Та отвечает тем же. Судя по лицу, она тоже недоумевает, но пока они могут лишь ждать. Наконец показывается капрал Уилер, стрункой вытянувшаяся во весь свой невеликий рост. Сегодня она без кепки, и Нил не может не признать, что она очень даже ничего, только слишком суровая. Ее сопровождает пара типов, и Нил как завороженный вглядывается в лицо того, что повыше. Это же… Как если бы их Айвзу скинули лет пятнадцать – в остальном почти полная копия, разве что борода совсем короткая и очень аккуратная, словно ее обладатель каждый день бегает в барбершоп. Может, сын? Племянник? Невероятное сходство, неволей поверишь в доппельгангеров. Уилер привычно лает – все-таки потрясающая у нее глотка, и Нил на время отвлекается от мыслей, скачущих не хуже белок. Как и остальные, он отдает честь, затем вполуха слушает распинающегося перед подчиненными Айвза. Тот серьезно называет собравшихся чуваков девочками и мальчиками?.. Но голос… Голоса у них тоже одинаковые вплоть до интонаций. Ненадолго Нил и этот молодой Айвз встречаются глазами, и чувак едва заметно ухмыляется в бороду. Что же, сейчас выясним, насколько этот тип вредный. Сам Нил никогда не отличался злопамятностью, это просто-напросто утомительно, однако некоторые обожают лелеять свои обиды, настоящие или мнимые.

Сразу после плаца Нила и Лесли вызывают к командованию – оно обретается в отдельном одноэтажном домике. В скудно обставленном кабинете их ждут лично Уилер и Айвз. Он сидит, чуть откинувшись, за столом, она стоит, руки за спиной, рядом. Лесли довольно ловко отдает честь, Нил с небольшой заминкой повторяет жест. Команды «Вольно» пока не последовало, так что оба застыли болванчиками под изучающим взглядом, и Нил давит потихоньку разгорающееся раздражение.

– При дневном свете ты не особо впечатляешь, – наконец выносит вердикт Айвз.

Между прочим, Лесли тоже была на чертовом заводе! Но на нее лейтенант смотрит гораздо благостней.

– Джон приказал сделать из вас солдат, – продолжает Айвз. – Что же, как ни кажется это дело безнадежным, приступим. Предыдущие два дня считайте разминкой. – Он утыкается в разложенные на столешнице бумаги.

Когда не шевелишься, сразу начинает что-нибудь чесаться. Или ныть, как несчастная левая рука, вдруг решившая напомнить, что зажила совсем недавно. Нил рассматривает голые стены, такой же голый пол, лейтенантские нашивки Айвза, в общем, что угодно, лишь бы отвлечься. Он ловит себя на мысли, что нервничает – нет, не из-за этого идиотского представления, в которое его втянули, а потому что даже жесты этого типа до боли напоминают их Айвза. Тот точно так же проводил рукой по бороде, ненадолго прикасался к кончику носа.

– Я гляжу, трудности у тебя даже с тем, чтобы постоять смирно, – замечает лейтенант, затем переводит взгляд на Лесли. – Вольно, солдат.

Та не подводит:

– Это благожелательный сексизм, сэр?

– Это приказ.

– Тогда я вольно постою смирно, сэр. – Лесли выставляет вперед подбородок.

Айвз чуть улыбается, физиономия Уилер непроницаема. И долго они еще будут развлекаться?

– Лови. – Лейтенант кидает Нилу плотненькую брошюру. Совсем не потрепанная, похоже, мало кто ее раскрывал. – Здешний устав. Ознакомишься, завтра утром сдашь капралу Уилер контрольную.

Лицо Лесли становится возмущенным, но она сдерживается, ничего не говорит. Нил тоже помалкивает.

– После вечерней тренировки пять кругов обоим на Марафоне, – припечатывает Уилер, – а тебе, – это уже относится Нилу, – еще сто отжиманий. Свободны.

Нил залихватски отдает честь и вместе с Лесли выходит наружу. Подруга еще некоторое время держит возмущенную физиономию, затем принимается тихонько хихикать:

– Вот лохи.

Они с Нилом заговорщицки переглядываются и хлопают ладонями.

– Ты ведь одолеешь? – добавляет Лесли.

– С твоей помощью легко. – Нил вертит в руках устав. – Его вообще хоть кто-нибудь читал до меня?

– Спорю, Уилер – от корки до корки.

И, наверное, она была единственной.

Пресловутые пять кругов они наматывают вместе, потом Нил принимается отжиматься, а Лесли раскрывает брошюру и читает вслух, время от времени осуждающе покачивая головой.

– Неудобоваримая бредятина, – в какой-то момент не выдерживает она. – А срать их идеальному солдату тоже по часам положено?

– Ты продолжай, – пыхтит Нил, в очередной раз отталкиваясь от земли. Чертова рука, чертов Айвз, чертова Уилер… И чертов Джон. Ничего, он им еще припомнит свои мучения!

– Ладно. Церемония поднятия флага…

– Чего это вы тут делаете?

В ранних сумерках к ним подгребают Сахим и Эш.

– Преимущественно страдаем. – Нил стискивает зубы. Еще двадцать!

– Не филонь, – ухмыляется Сахим, – а то не зачтут последний десяток.

Он смотрит на книжицу в руках Лесли и присвистывает:

– Мать моя! Да лейтенант тебя ненавидит! Когда сдавать будешь?

– Завтра утром, – отвечает вместо Нила Лесли.

– Невозможно, чувак, – сочувственно тянет Эш.

– Посмотрим… еще… – выдавливает Нил. Восемьдесят восемь, восемьдесят девять…

– Церемония поднятия флага, – снова принимается бубнить Лесли. – Знаменщик и ассистенты получают флаг у дежурного по воинской части, прибывают к установленному месту его подъема… А здесь правда есть флаг?

Сахим и Эш смотрят друг на друга, затем синхронно пожимают плечами.

– Неа, – отвечает Эш. – Мы же секретная организация.

– Тогда какого черта…

– Девяносто девять… сто… – Нил со стоном растягивается на земле, затем поднимает голову. – Потому что это устав, – поясняет он Лесли, – сферический в вакууме. Большую часть времени всем глубоко плевать, что там, люди действуют по правилам, которые установлены в конкретном месте. – Нил перекатывается на спину и смотрит на закатное небо. – Фишка в том, что эти правила они усваивают не из устава, а от коллег и начальников. Скажем, у европейских университетов есть своя Магна Карта, в Кембридже у каждого колледжа правила и устав. Но людей, именно прочитавших их от и до, единицы. Поэтому внутри может быть что угодно, хоть запрет являться на занятия верхом на лошади.

– Это, конечно, прикольно, – подает голос Сахим, – но как оно тебе поможет?

– Спроси меня о чем-нибудь из той части, которую уже прочла Лесли.

Сахим забирает у нее устав и пролистывает страницы:

– Что должно быть вывешено на видном месте в спальном помещении казармы?

– Распорядок дня, регламент служебного времени, расписание занятий, листы нарядов, схема размещения личного состава…

Повисает напряженная тишина.

– Ты иблис, – наконец выдает Сахим.

– Просто у меня отличная память. Только этим порой и спасался на экзаменах.

Нил, наконец, поднимается, потряхивая руками и разминая ноги.

– Кухня ждет.

– Серьезно? – спрашивает Эш. – Ты и туда попрешься?

– Мытье посуды совершенно не мешает мне слушать дальше.

Любопытно, но Сахим и Эш увязываются вместе с Нилом и Лесли. Келда кормит всю четверку от души, и, пока выдался перерыв, Нил интересуется:

– У лейтенанта Айвза есть отец?

– Конечно! – фыркает Эш.

– Я не об этом. Отец, дядя, другой родственник, который работал или работает на «Довод»?

– Нет, насколько я знаю, – отвечает вместо Эша Келда.

– Девчонки шептались, – добавляет Куга, тоже заглянувшая на кухню, – что его мать умерла лет десять назад, а отец чем-то болен. Лейтенант за него очень переживает, как-то хитро переводит деньги на лечение.

– Черт, откуда вы все знаете? – поражается Сахим.

– Секретное женское радио. Вам, мужикам, так не суметь.

Нил и Лесли переглядываются. Предположим, это действительно так, но тогда потрясающее сходство двух Айвзов и вовсе становится непонятным. Еще и одинаковые имена... В голове мелькает мысль, и Нил напрягается. Это… вообще реально? Но и сама идея инверсии и турникетов не так давно казалась совершенно фантастической.

– Посуда, красавчик, – вырывает его из раздумий Келда.

Нил принимается за груду тарелок, а Лесли – за чтение устава. Одолев его до конца, она начинает по второму разу, и в какой-то момент ее, охрипшую, сменяет Куга, а затем, к удивлению Нила, Сахим. Эш тоже не уходит, и Келда подряжает его расставлять чашки. После третьего повтора все собравшиеся принимаются гонять Нила по прочитанному.

– Пятьдесят пенсов на то, что он не ответит на следующий вопрос, – развлекается Эш.

– Фунт на то, что ответит, – тут же парирует Куга.

– Ставки приняты, господа!

К полуночи народ выдыхаются.

– Несколько раз ты, конечно, прокололся, гений, – подытоживает Сахим, – но… представляю, какая завтра будет физиономия у капрала!

И он вместе с Эшем, Кугой и Келдой принимаются хохотать.

– За ночь ничего не позабудешь? – беспокоится Куга.

– Наоборот, – улыбается Нил. – Хороший сон только помогает.

– Тогда мы тебе его обеспечим, – совершенно серьезно обещает Эш.

И Нил салютует ему большим пальцем.

* * *

За ночь сведения в голове укладываются, и Нил даже находит в уставе некоторую логику, пусть и обросшую лианами бюрократического идиотизма. Так всегда и бывает – изначально здравую и нужную идею замусоливают так, что приходится буквально отыскивать ее крупицы. После завтрака под напутствия еще не друзей, но уже приятелей Нил отправляется к Уилер, и та выдает ему листок с вопросами, простыми и с подвохами. Интересно, у нее такие всегда припасены на всякий случай или она старательно сочиняла их весь вечер? Нил строчит ответы под пристальным взглядом. Несколько раз он медлит, не уверенный, но в целом имеет право собой гордиться. Спустя полчаса Уилер отбирает листок, пробегает по нему взглядом, затем серьезнеет и читает ответы уже внимательнее. Да, похоже, она честно знает устав наизусть, а то уже уползла бы за книжкой.

– Два дополнительных круга по Марафону, – выносит вердикт Уилер, а затем ее губы слегка дергаются, словно она позабыла, как правильно улыбаться. – А в остальном… у тебя прекрасная память. Хоть что-то.

Нил отдает честь и сваливает, позволяя себе злодейскую ухмылку только снаружи. Дражайшая Уилер и не менее дражайший Айвз, вы еще не поняли – это только начало. В казарме есть парочка непоседливых соседей, никак не способных поделить место между кроватями. Нил дожидается очередного витка бесконечного спора о том, кто чье личное пространство отобрал, и ненавязчиво маячит рядом, ожидая нужной реплики. Она не заставляет себя ждать.