Часть 7 (1/2)
FrankieFrank: Ты когда-нибудь хотел быть кем-то другим?
GAW: Иногда. Не думаю, что я хотел бы, чтобы ТЫ был кем-то другим.
FrankieFrank: (: окей. Может, быть тем же человеком, но в другом месте?
GAW: О да! Не могу дождаться, когда уеду в колледж.
FrankieFrank: От этого станет лучше?
GAW: Мне нравилось быть «художником», но я думаю, что это превратило меня в своего рода придурка.
FrankieFrank: :o ты не придурок!
GAW: Я рад, что ты так думаешь. Так где ты хочешь быть?
FrankieFrank: всм?
GAW: быть кем-то другим…
FrankieFrank: А! Эм, я не знаю лол. Просто иногда мне кажется, что если я буду высказывать своё мнение в этом месте, то меня ударят библией.
GAW: Я же говорил!
FrankieFrank: Заткнись! Лол! Я просто чувствую, что если я что-то сделаю, то этому должно быть объяснение, почему Иисус сделал бы то же самое.
GAW: И как ты думаешь, что бы сделал Иисус, если бы поцеловал меня?
FrankieFrank: окей, во-первых, пожалуйста, не пихай в мою голову картинку целующихся тебя и Иисуса...
GAW: ХАХАХА!
FrankieFrank: и во-вторых, я не знаю. Моя мама говорила мне, что Бог хочет, чтобы я был счастлив.
GAW: и ты счастлив?
FrankieFrank: счастлив, когда я с тобой.
GAW: (:
***</p>
Когда Фрэнк слышит звонок в дверь, у него внезапно появляется тошнотворный комок в горле. И тут он слышит этот голос. Этот пронзительный, холодный голос, который мог бы убить суперкрошку ровно за полсекунды. Фрэнк чувствует, как по телу пробегает холодная дрожь, и быстро набирает сообщение Джерарду.
FrankieFrank: Дерьмо. Надо идти, объясню позже. Пока xxx
Затем Фрэнк выключает ноутбук и прячет его под кроватью, за коробкой старых школьных работ. Он слышит шаги на лестнице, доски скрипят под тяжестью толстых лодыжек и уродливых чёрных кожаных сандалий. Как приближающийся монстр, это приближается к двери его спальни, и у парня есть сильное желание забраться под одеяло и дрожать. Но уже слишком поздно. Она здесь.
В дверь не стучат, она просто с грохотом распахивается под ударом длинной трости, свирепого вида.
Фрэнк сглатывает.
— Привет, бабушка.
Нос у неё красный от переизбытка вина, а глаза маленькие и чёрные, как два острых уголька. Она смотрит на комнату Фрэнка с кривой улыбкой, которая, он уверен, должна быть тёплой и приветливой, но она заставляет Фрэнка бояться.
— Здравствуй, Франклин, — говорит она и нетвёрдой походкой входит в комнату, — Как проходят твои занятия?
Бабушка говорит так, как будто она из Викторианской эпохи, что нисколько не удивило бы Фрэнка, если бы можно было судить по её бледному и пыльному цвету лица. Она медленно оглядывает его комнату в поисках чего-нибудь, чего-либо, что можно было бы раскритиковать.
— У меня летние каникулы, бабушка, — отвечает он, и её глаза снова устремляются на него.
— Это не значит, что обучение должно прекратиться, — говорит она, ковыляя вокруг его кровати в другой конец комнаты, — Ты всё ещё читаешь свои библии?
— Да, бабушка, — говорит Фрэнк, — Все семнадцать.
Она проводит указательным пальцем по полке, где хранятся библии, и осматривает кончик пальца. К счастью, Фрэнк вытер их вчера. Она хмыкает себе под нос и кивает, снова улыбаясь жуткой зубастой улыбкой.
— Ты такой хороший мальчик. А теперь спускайся вниз и помоги матери подать чай.
Фрэнк внутренне стонет, ждёт, пока она выйдет за дверь, прежде чем со вздохом облегчения плюхнуться обратно на кровать. Он пережил ещё одну проверку.
***</p>
Майки получил сообщение меньше тридцати секунд назад и уже спускается по лестнице в комнату Джерарда. Он вламывается в комнату, заставляя Джерарда вскочить со стула. Майки бормочет что-то бессвязное, и от путаницы слов и жестов у Джерарда кружится голова.
— Майки, блять, притормози, — медленно говорит Джерард, протягивая руки. Рот Майки захлопывается, — Хорошо. А теперь ещё раз, но медленнее. — Майки закатывает глаза и суёт телефон в руку Джерарда.
Привет, Майкс. Просто интересно, не хочешь ли ты прийти ко мне и попытаться побить свой лучший рекорд? Обещаю не напоить тебя в этот раз x
— Видишь! — крикнул Майки, как только Джерард оторвался от телефона, — Что мне, блять, делать?
— Пойти? — предлагает Джерард.
— Да, но... что я буду делать? Что бы это могло значить?
Джерард поднимает бровь.
— Что он хочет поиграть в видеоигры?..
Майки выхватывает телефон.
— Для гея ТЫ ОТСТОЙ! — кричит он, прежде чем выскочить из комнаты. Джерард тупо смотрит на пустой дверной проём, слегка ошеломлённый, но в основном озадаченный.
***</p>
Входная дверь Рэя нависает над Майки, как вход в пещеру Аладдина. Он бросает окурок на землю и раздавливает его пяткой кроссовка. Он снова чувствует тошноту, но проглатывает её (потому что его не вырывает на клумбы мамы Рэя дважды за одну жизнь). Он закусывает губу, набирается храбрости и стучит в дверь.
Рэй отвечает так быстро, что Майки чуть не падает от неожиданности.
— Хей! — он сияет.
— Ого, это было быстро. Ты ждала у двери или что? — говорит Майки, положив руку на быстробьющееся сердце.
Рэй смеётся.
— Э-э... нет, — он открывает дверь пошире и отступает в сторону, — Заходи, я уже всё настроил.
Майки осторожно заходит внутрь, и когда он добирается до дивана, Рэй спрашивает:
— Ты хочешь пить? — он протягивает ему бутылку, — Это кола, клянусь, — Майки берёт её с нелепым румянцем.
— Спасибо.
Рэй кладёт холодную руку на плечо Майки и слегка сжимает. Майки смотрит прямо перед собой и ошеломлённо опускается на диван. В мозгу Майки крутится миллион разных голосов с миллионом разных причин, по которым он это делает, но ни один из них не говорит того, что он действительно хочет услышать — в основном потому, что он никогда не сможет в это поверить.
Рэй падает рядом с Майки и передаёт ему пульт управления.
— Тогда пошли, чудо-мальчик. Посмотрим, смогу ли я побить твой рекорд.
— Ха! — отвечает Майки, потому что, хотя он влюблённый подросток, он был игровым ботаником гораздо дольше. — Ну попробуй.
***</p>
FrankieFrank: Прости за то, что было до этого. Моя бабушка приходила ):
GAW: оу. И это плохо?
FrankieFrank: зависит от того, каковы твои взгляды на эмоциональные и психические пытки…
GAW: лол боже. Неужели всё так плохо?
FrankieFrank: Нет. Она вела себя относительно хорошо. Она ВСЁ ЕЩЁ говорила о том, что, по её мнению, монахини должны иметь возможность пользоваться тростью в школах.
GAW: Забавно!
***</p>
— Нет, нет, нет, НЕЕЕТ! — кричит Майки, когда избитая красная спортивная машина Рэя проносится над финишной чертой.
— Да! — ревёт Рэй, отбрасывая пульт управления и вскакивая с дивана с поднятыми руками, — Да! Блять, да! — Рэй начинает танцевать какой-то ужасный победный танец с лунной походкой и джазовыми руками, и Майки разрывается между крайним ужасом от того, что он проиграл, и полным весельем, когда Рэй танцует перед ним, — О, да! Иди ко мне! Я крут! — Рэй начинает петь, глядя на Майки с насмешливой улыбкой.
— Такой скромный, — смеётся Майки и закатывает глаза, прежде чем потянуться за подушкой, чтобы бросить её в голову Рэя. Рэй снова исполняет лунную походку, — Хорошо, мы поняли. Ты супер, я отстой, а теперь, блять, сядь.