Глава 28. (2/2)
Все же, тот наверняка и так бело-сине-зеленый от переживаний и своей беспомощности. Владелец Смутной печали сказал бы, что ему очень жаль, но, опять-таки, сейчас он слегка занят и ему слегка не до того. Да и не привык он лукавить как-то, симптомы уж точно от него вот никак не зависят, хотя Чуя испытывает еще меньше радости, чем все остальные. Потому что вот это вот все Накахара чувствует на своей шкуре лично. И поверьте, мужчина отнюдь не в восторге, так как всегда ненавидел чувствовать себя слабым и беспомощным. С этой же болезнью большая часть силы рыжего уверенно идет по пизде, а способность (и Арахабаки) выходят из-под контроля.
Не всегда, конечно, но случается.
И эспера совсем не успокаивает отсутствие Дазая, который как пропал без вестей от себя, так до сих пор не дает о себе знать.
— Чуя-сан, все хорошо! Вы обязательно будете в порядке! — обещает оборотень так, будто его слова способны повлиять на что-то, кроме успокоения и ободрения владельца Смутной печали. Словно от этих вопросов рак решит, что он был не прав, извиниться и куда-нибудь исчезнет без следа. Будто от этого внезапно появится Осаму, который не оставил после себя ничего, что могло бы помочь понять окружающим, жив он или нет, и где шарахается. Будто от этого все проблемы чудесным образом исчезнут сами собой, вернув все на круги своя. Будто его слова кроме моральной поддержки смогут сделать хоть что-то. — Все будет хорошо. Вы только не переживайте.
В его голосе такой надрыв, что Чуя тут же задается вопросов, кого в итоге этот ребенок пытается успокоить в первую очередь: своего наставника или самого себя. Кажется, Ацуши находится на грани истерики, но Накахара слишком слаб и устал, чтобы пытаться хоть что-то сказать. Парень не уверен, что сейчас в силах сказать хоть что-то. Все, что он может сделать, это нащупать дрожащей рукой чужую и сжать. Чтобы утихомирить истерящего Накаджиму хоть как-то, потому что в данной ситуации им нужен хотя бы один адекватный человек. Сам рыжий по ряду причин не может взять на себя такую роль, поэтому его подопечному придется взвалить ее на себя.
По крайней мере, пока не придут Куникида или Йосано, которые были заняты каким-то своими делами и которых пришлось выпихивать туда чуть ли не пинками. Пришлось эсперу, который на тот момент еще вполне неплохо себя чувствовал. Недолго, правда, только пока действовало какое-то хитрое лекарство от Акико, но неплохо. Жаль, что его можно принимать только раз в день и действует оно всего четыре часа, а передозировка может быть фатальна. По крайней мере, в его ослабленном состоянии. Владелец Смутной печали понимает, что даже Арахабаки вряд ли что-то сможет изменить.
Разумеется, это отнюдь не благотворно влияло на внешний вид Чуи, от чего остальные, и так слишком паникующие по поводу его болезни, переживают еще больше. А наличие внутреннего Бога, который максимально замедляет или сводит на нет все лечение, заставляет их переживать еще больше. В данной ситуации Накахару радует только то, что его волосы не начали выпадать. По крайней мере, на текущем этапе, хотя он совершенно не знает, что его может ожидать в будущем.
— Чуя-сан… — снова шепчет Ацуши, аккуратно поглаживая мужчину по мягким прядям волос.
— Все… нормально… — слабо и немного невнятно произнес рыжий, морщась и с трудом поднимаясь не без посторонней помощи. Кажется, он исторг все, что в нем было, поэтому тошнить дальше было нечем. Во рту оставался неприятный кислый вкус, горло драло, а в груди крайне неприятно пекло. Еще не хватало заболеть в таком состоянии, что точно не закончится ничем хорошим.
— Вот, попейте… — перед лицом эспера тут же появился стакан с водой, к которому тот благодарно присосался, и хотя от выпитой воды ему стало немного лучше, она легла неприятной холодной тяжестью в желудке. Владельца Смутной печали сразу же снова замутило, но, кажется, еще что-то исторгать из себя в ближайшее время его организм не собирался. — Как вы себя чувствуете, Чуя-сан?
— Будто меня машиной сбило и несколько раз переехало. — недовольно буркнул Чуя, с чужой помощью добираясь до дивана, где и рухнул. Но потом поморщился и вздохнул. — Все в порядке, Ацуши. Жить буду. А сейчас я просто немного посплю… Совсем немножко…
«Как долго?» — повис в воздухе чужой вопрос, на который Накахара предпочел ничего не отвечать и немного подремать, раз уж его состояние на данный момент позволило в этот раз сделать это. Он быстро адаптировался к происходящему и научился ловить любые моменты для отдыха, в котором так нуждался. Но, кажется, его постоянное сонное состояние лишь еще больше взволновало Накаджиму. Да и остальным не добавляло спокойствия. Даже Йосано, которая, как врач, должна была быть самой спокойной, тоже сильно волновалась.
К счастью, тигру хватило выдержки не начать испуганно кричать, а уйти в соседнюю комнату и, кажется, кому-то начать судорожно звонить. Кажется, судя по обращению, это был Рюноске. Рыжий и не думал, что у них так быстро начнутся дружеские отношения…
Это эспер подумал на грани тяжелой дремы, после чего окончательно отрубился.
Он слишком устал, чтобы продолжать бодрствовать.