Глава 16. (1/2)

Ребята, у меня к вам только одна главная просьба — пожалуйста, оставляйте комментарии. Если их очень мало, то я очень расстраиваюсь и начинаю думать, что глава оказалась недостаточно хорошей для вас. К сожалению, чисто оценок и ждунов не хватает. Так что пожалуйста, ребята, сделайте это.

Приятного чтения)))

***</p>

Чуя поднимается ни свет, ни заря, потому что планы у него на сегодняшний день просто грандиозные. Во-первых, перед работой и учебой он собирается забежать к Ацуши-куну, чтобы показать ему, как обращаться с бытовыми приборами (Нет, а вдруг мальчик не знает этого? Все-таки, приютский…), а потом еще сопроводить его до ВДА, где их встретит Куникида и примет паренька с рук на руки, чтобы Накахара мог с чистой совестью отправиться работать, а потом учиться.

А уже около пяти часов у рыжика в планах отвести Накаджиму к директору одной школы, которого ему лично порекомендовал Фукудзава-сан. А если он сделал это, то причин для волнения или недоверия нет. Он уверен, что это собеседование закончится более чем благополучно, и его подопечный вскоре сможет сначала получить необходимые материалы для обучения и потом сдать экзамены. В школу он пойдет не раньше чем через шесть месяцев, если повезет — тогда как раз школы открывают набор на следующий учебный год.

Детектив пританцовывает на кухне и готовит завтрак, стараясь сделать это как можно быстрее, чтобы еще успеть собраться. Все-таки, ему придется брать с собой сразу много вещей, ведь у него не будет возможности между учебой и работой заскочить домой, чтобы кинуть сумки на место. А потом еще и в Агентство идти. Хм… Хоть на машине едь, но тогда ведь возникнет много ненужных вопросов, особенно если учитывать ее стоимость… Чуя вздыхает, ненадолго задумавшись, а потом встряхивает головой и продолжает планировать свой график на сегодня.

Он будет далеко не таким плотным, как у Доппо, но все-таки достаточно загруженным.

Правда, в итоге Чуя знатно опоздал, потому что так не вовремя проснувшийся Дазай не захотел его просто так отпустить без того, что запланировал еще с вечера, поэтому сначала зацеловал, а потом заласкал до умопомрачения, после чего еще и отсосал, трахая двумя пальцами. Накахара, который лежал на столе, метался из стороны в сторону и не знал, куда ему деть руки, то хватаясь за жесткий край, то царапая плечи партнера.

Наверное, он бы запустил руки Осаму в волосы, чтобы хоть как-то контролировать процесс, но шатен не позволил ему сделать это — пока недостаточно сильно доверял. Все-таки, с этой позиции легко можно было свернуть шею или раздавить трахею. Рыжик бы этого делать никогда не стал, но учитывая, как тот напрягся, мафиози в этом был не уверен.

Детективу не особенно было обидно, ведь он прекрасно понимал, почему именно суицидник делает именно так, а никак иначе. Хотя кого он вообще обманывает? Обидно было, но Чуя не стал зацикливаться на этом и растворился в удовольствие, от которого потом еще отходил добрых десять минут. А дальше ойкнул, с ужасом глядя на часы, и начал было быстро собираться, стараясь не упасть на дрожащих и подгибающихся ногах, однако у его напарника были совершенно другие планы.

— С-стой… — взвыл Накахара, который быстро понял, что именно планирует Дазай, и который понял, что с тем наплывом ласк и удовольствия, какой хочет на него обрушить Осаму, он просто не сможет справиться. Впрочем, у шатена всегда было на все свое собственное мнение, так что он просто не стал спрашивать рыжика и приступил к тому, что планировал изначально. — О-Осаму!

— Знал бы ты, как прекрасен сейчас… — промурлыкал мафиози, наклоняясь и коротко целуя детектива в губы, а после отстраняясь, чтобы с гордостью посмотреть на искаженное от удовольствия лицо. Ками-сама, у этой прелести еще и слезки на глазах от перевозбуждения выступили! — Я бы хотел разложить тебя не только на кухонном столе, но и в ванне, на диване, на кровати… Да где угодно! — Дазай наклонился, на этот раз целуя уязвимый участок шеи и вырывая из чужой груди полустон-полувсхлип. — Ты и правда прекрасен… Картина на миллиарды долларов.

Чуя почти плакал, думая, что это слишком нечестно. Они до секса не дошли, а он чувствует себя сущим девственником по сравнению с Осаму. По крайней мере, тот явно гораздо более опытный, чем он сам. Накахара даже задумался о крамольной мысли взять несколько уроков у Кое-ане-сан, чтобы впечатлить шатена, но потом он решительно выкинул эти мысли из головы.

Нет уж. Он ведь сам говорил, что не хочет, чтобы об этих отношениях кто-то знал, даже если это Озаки — все-таки, стоит перестраховаться. Каким бы близким тебе ни был человек, но в мафии спину лучше не подставлять никому и никогда, если не хочешь жить.

Впрочем, соукоку всегда были исключением из всевозможных правил.

— Осаму, ты — сволочь и чудовище! — в конце-то концов выругался рыжик, когда понял, что на сегодня их постельные (вернее, настольные) подвиги закончены. По крайней мере, до вечера. — Я же теперь из-за тебя опоздаю!

— Ну, так давай я тебя подвезу? — в карих глазах ни грамма раскаяния, лишь сытость и довольство самим собой. Чуя закатывает глаза и думает, что чего-то другого от этой скумбрии он ожидать в принципе не мог. Он вообще должен сказать спасибо, что все вернулось на круги своя, будто Накахара никогда из мафии и не уходил. Правда, теперь он работает в другом месте и есть некоторые другие очень приятные бонусы, но… Дазай всегда был у себя на уме, поэтому рыжику достаточно трудно сказать, что именно тот планирует на его счет.

Однако, уже ясно, что ничего плохого — по крайней мере, пока.

— Так ты это с самого начала планировал, Осаму?! — немного раздраженно рычит детектив, хотя внутри против всех правил расцветает нежность и любовь, от которых ему почти мгновенно становится тепло-тепло. Наверное, потому, что это доказательство того, что шатен не хотел с ним разлучаться. От этого влюбленное сердце подскакивает к горлу и начинает биться быстро-быстро, словно он бежал очень длинный марафон. Про себя Чуя радуется тому, что у него крепкое и просто отличное здоровье, поэтому он не может упасть в обморок на руки к мафиози, словно хрупкая барышня, которую перетянули корсетом.

— А то! — Дазай подмигивает, и у Накахары снова сердце заходится пойманной пташкой в груди. Это действительно сбивает с толку и немного пугает, потому что Осаму — полностью непредсказуемый гений, который бродит на грани с сумасшествием. Рыжик просто не знает, что ему ожидать от такого напарника. Пока он понимает, что шатен не будет его трогать, потому что… детектив ему вроде бы как нравится? Но ведь мафиози не зря называли неполноценным человеком и не зря боялись еще в сопливые пятнадцать — то, что это делал сам Огай Мори, говорит громче любых других слов.

Главная проблема в том, что Чуя абсолютно не знает, какие мысли и тараканы бегают в этой лохматой черепушке. Он не думает, что когда-нибудь родится человек, который смог бы понять, о чем именно думает Дазай, и предсказать все его действия. Это пугает до дрожи и завораживает неоднозначностью. А особенно ответственностью, которую Накахара добровольно взвалил на свои плечи — притормаживать Осаму. Он и сам не до конца понимает, как именно собирается сделать это, если шатену действительно что-то стрельнет в голову, но он правда попытается.

— Почему я не удивлен? — детектив вздыхает и с кряхтеньем сползает со стола, чуть не падая из-за того, что ноги подогнулись. Если бы не Осаму, который его поймал за талию, он бы точно стукнулся задницей об пол.

— Кряхтишь, как старик. — усмехается мафиози, потираясь щекой о щеку Чуи, после чего помогает добраться до ванны, где приводит в порядок, и отправляет в комнату, после чего и сам начинает собираться. — Я тебя подвезу.

— Нет, Осаму. — решительно качает головой Накахара, который вообще не представляет, как именно все это объяснить. И ладно Ацуши, который уже все (почти) знает, или коллеги по кондитерской, которых, по сути, это никак не касается, и он легко может наврать, но как он объяснит все детективам?! Рампо как всегда в курсе. Фукудзава-сан, скорее всего, тоже, потому что Эдогава просто не мог ему не сообщить подобное, да и не думает рыжик, что Юкичи не слышал о соукоку. А вот остальные его коллеги в ВДА ни сном, ни духом.

И честное слово, он не собирается просвещать их о своей личной жизни.

По крайней мере, пока эта самая личная жизнь не станет более-менее определенной.

— Да. — строго посмотрели на него карие глаза, от чего детектив смешался и чуть-чуть покраснел, но продолжал стоять на своем:

— Нет.

— Да, Чуя. — в голосе Дазая послышалось недовольство. — Если я сказал, что подвезу тебя, значит подвезу.

— Но…

— Если тебе так не хочется, чтобы нас видели вместе, то я высажу тебя за поворотом. — Накахаре показалось, что в голосе Осаму прозвучала самая настоящая обида. Он замялся, не зная, как на это реагировать. Все-таки, тот был действительно почти всегда непредсказуем, поэтому рыжик частенько терялся в его присутствии и не знал, что именно нужно или стоит сказать. Детектив задумался, правда ли то, что он услышал обиду. И сначала он решил, что ему всего лишь показалось, но когда шатен остановился у двери, дожидаясь его, Чуя понял, что ему не почудилось.

Мафиози действительно был обижен тем, что его напарник не хотел, чтобы его коллеги их видели вместе.

Сначала Накахара просто подумал, что это в принципе невозможно.

Потом, что он сошел с ума, потому что это просто невозможно.

А потом вспомнил, что Дазай такой же человек, как и все остальные, пусть более гениальный и сумасшедший, поэтому со скрипом все-таки смог признать, что это было возможно. Пусть в это и верилось с очень большим трудом. Однако, он не хотел, чтобы Осаму обижался на него, поэтому подошел и обнял, аккуратно прикладывая ладонь к щеке, аккуратно поглаживая ее:

— Ну прости. — сначала ничего не происходило, а потом шатен начал ластиться, словно большой кот. Рыжик с трудом сдержал восторженную и влюбленную улыбку, хотя и покраснел щеками, после чего начал поглаживать чужую щеку увереннее. После этого он почувствовал, что его крепко обняли за талию и сцепили руки в замок, словно показывая, что он не сможет уйти.

Впрочем, детективу не особенно хотелось.

Он уже подумал, что на этом все, как вдруг его напарник задал вопрос, который вверг Чую в ступор:

— За что?

Накахара завис, не зная, что именно должен сказать на это. И должен ли вообще. Впрочем, и дураку понятно, что должен, но теперь уже непонятно, что именно. Рыжик нахмурился, серьезно задумавшись, а потом наугад спросил:

— За то, что обидел тебя?

— Чем? — выгнул одну бровь Дазай, испытующе глядя на детектива. Тот еще сильнее нахмурился, перебирая один вариант за другим, после чего отбрасывая, потому что все они были такими нереалистичными… На каждом варианте сердце Чуи ускоряло свой ритм, а щеки краснели еще сильнее. Все варианты, которые приходили ему в голову, были сплошь из разряда розовых соплей и ванильных мечтаний, поэтому Накахара предполагал, что это совсем не то, что он должен сказать Осаму. Но что тогда должен?

Ах, если бы он умел читать чужие мысли… Все было бы так просто…

— Я… — рыжик запнулся, съеживаясь. Сейчас он чувствовал себя слишком глупым и наивным, но ничего другого, что не содержит ванили, в голову не шло.

— Чем? — настойчиво повторил шатен, испытующе заглядывая в голубые глаза. Детектив пытался увести взгляд в сторону и не смотреть на него, но мафиози не позволял ему сделать это, велев смотреть прямо. Поэтому Чуе пришлось смириться с выкрутасами напарника и смотреть на него. Правда, не в глаза, так как это слишком сильно смущало, а на лоб. Ну, это же технически считается смотреть прямо, верно? На самом деле нет, но кого это вообще волнует? — Чем, Чуя?

Накахара быстро понял, что Дазай так просто от него не отстанет, но заставить себя сказать то, о чем он подумал, он просто не мог! Это было бы так стыдно. А учитывая, сколько розовых соплей было в его варианте, он бы точно сгорел от неловкости под карими глазами. Однако, Осаму и правда не собирался отставать от него, поэтому рыжик собрался с духом и, зажмурившись, выпалил:

— Тем, что не хочу, чтобы нас видели вместе?

Он ожидал, что его поднимут на смех, а потом просто выгонят, ведь…

Чуя, чего ты вообще ожидал после того, как сбежал из мафии и бросил своего напарника?!

Однако, этого не произошло. Детектив аккуратно приоткрыл глаза, внимательно и настороженно глядя на шатена. Тот смотрел на него со столь необычной для себя эмоцией в глазах, что у Чуи при ее виде снова подскочило сердце к горлу, а потом забилось быстро-быстро, а щеки снова стремительно начали краснеть. Он не ожидал, что мафиози будет смотреть на него так открыто и уязвимо, так… необычно. Показывая одним своим взглядом все, что чувствует в данный момент.