Глава 15. (1/2)

Эта часть должна была быть посвящена дню рождения Дазая Осаму, которое, напоминаю, было 19 июня. Также в эту дату был и мой день рождения. Я не написала, так как у меня пора экзаменов и я отвлеклась на написание других фанфиков, так что тогда я не нашла на это время. Однако, сейчас написала.

Отношения между Дазаем и Чуей двигаются не спеша и в темпе, от которого мне комфортно, так что не торопите события, уважаемые. Едва ли бы вы были в восторге, если бы события двигались со скоростью гоночного автомобиля. Так что воспитывайте в себе терпение!

Как бы то ни было, приятного чтения)))

***</p>

Чуя мурлыкает себе под нос и пританцовывает, готовя им ужин. У него прекрасное настроение, что не является такой уж редкостью, ведь обычно он всегда радостен и весел с тех самых пор, как ушел из мафии и освободился. Сейчас Накахара больше всего рад тому, что стал опекуном для Ацуши, а значит тот получил свой шанс на нормальную жизнь. И рыжик собирается сделать все, чтобы Накаджима рос почти как обычный ребенок.

Конечно, у него явно возникнут с этим сложности, но он считает, что вместе с Дазаем это будет проще сделать. Осаму вроде бы полностью находится на его стороне, так что насчет этого не стоит беспокоиться.

Ну, по крайней мере, если шатену не стрельнет что-то в голову.

Чуя готовит, стараясь не обращать внимания, как тяжелый взгляд его бывшего напарника буквально сверлит его затылок. Он чувствует ярость, которая исходит от суицидника. Тому явно не нравится, насколько Накахара стал счастливее, когда ушел из мафии, но он ничего не пытается сделать и даже не собирается говорить. Лишь тяжело смотрит, будто мечтая вскрыть его черепушку и проникнуть туда.

Рыжик подозревает, что тот это и хочет сделать, но не спрашивает для собственного успокоения.

По крайней мере, он пока не готов с этим разбираться, так что в данный момент лучше вооружиться девизами: «меньше знаешь, крепче спишь» и «не спрашивай, если не готов получить ответы». Детектив пока к этому действительно не готов, потому что что-то ему подсказывает, что Дазай двинулся головой куда сильнее, чем позволяет увидеть, так что…

Лучше получать ответы, когда будешь полностью готов морально к любой хуйне, которая встретится в этой черепушке.

А Чуя даже не сомневается, что там будет еще та свалка навязчивых идей и желаний.

Он мурлыкает себе под нос какую-то веселую и навязчивую мелодию из рекламы, кажется, шампуня, проверяя готовность краба для Осаму. Себе он собирался сделать рамэн с тофу, благо что шатен был настолько предусмотрительным (или знал, что его бывший напарник не любил пустые полки и отсутствие продуктов), что купил столько самых разных продуктов, что Накахара мог бы сделать себе рамэн даже с трюфелями или королевскими дынями юбари, если бы у него вдруг возникло такое желание. Или черный арбуз денсукэ.

А еще он в любой момент мог заказать себе суши торо, чья цена настолько кусалась, что вообще было странно, что кто-то себе может позволить заказать подобное, и шатен заплатил бы за это не моргнув и глазом. Об этом скумбрия сказал рыжику сразу, как только они съехались.

Детектив считал, что Дазай его слишком сильно балует, совершенно не ограничивая ни в каких расходах. И ему даже проверять не хотелось, есть какие-нибудь границы или нет, потому что в ином случае ему пришлось бы забрать себе дорогущий подарок, если вдруг ему его реально купили бы. А Осаму точно купил бы, тут и спорить нечего.

Шатену, видимо, на деньги было плевать и его интересовало лишь благополучие Чуи, чему тот продолжал поражаться и удивляться. Серьезно, он никогда не был настолько внимателен, ласков и навязчив. Будто за эти четыре года, пока Накахара отсутствовал рядом, характер мафиози полностью изменился. Рыжик даже сказал бы кардинально изменился, если бы его спросили.

Это было очень мило и хорошо, а также вызывало радость и удовольствие от внимания к своей персоне, но детектив не мог не задаваться вопросом, что случилось с его напарником, когда его не было рядом.

Откуда такие изменения?

Почему его так сильно перемкнуло именно на нем, на Чуе, которого он обычно разве что высмеивал?

Откуда эта нежность? Эта любовь?

Откуда все это?

— Ты слишком много думаешь, чиби. — Накахара не успел отследить тот момент, как Дазай оказался рядом и прижался к нему со спины, обнимая его за талию. Рыжик тут смущенно ойкнул, покраснел и поежился, когда Осаму поцеловал его в самый чувствительный участок на шее. А потом оставил там засос, заставив детектива буквально взвизгнуть от чувствительности и почти огреть наглую морду ложкой.

Шатен вовремя убрался, чтобы не получить по макушке со всей силы металлическим орудием возмездия, а потом довольно и обезоруживающе улыбнулся смущенному партнеру, как никогда сильно напоминая обожравшегося сметаной кота. Кажется, ему одинаково нравился и смущенно краснеющий рыжик, и сама ситуация. Особенно какую реакцию он смог вызвать у парня.

— Я же просил не трогать меня, когда я готовлю, Осаму! — смущенно фыркнул Чуя, прикрывая участок шеи рукой. Чуя пытался максимально укоризненным взглядом устыдить мафиози за его поступок, но тот явно не испытывал ни грамма стыда. Слишком довольным собой и счастливым был. Того и гляди начнет облизываться от восторга. Накахара на это лишь закатил глаза: как будто он мог чего-то иного ожидать. — Осаму!

— Что? — невинно округлил глаза Дазай, будто не он только что снова попытался обнять рыжика, притиснуть к себе и снова атаковать чувствительный участок шеи, чтобы в очередной раз услышать этот нежный голосок и почувствовать дрожь тельца в своих руках.

— Я же просил! — возмутился детектив, хотя и понимал, что сейчас разговаривает с пустотой. Сейчас Осаму полностью в своих фантазиях и желаниях что-то сделать с ним, чтобы дозваться до его голоса разума. Именно поэтому парень предпринял крайний метод, хотя и понимал, что потом на нем оторвутся за все. — Ну, хотя бы до конца ужина, Осаму!

Судя по тому, как загорелись глаза шатена, Чуя сделал верный ход. Он тут же смущенно зарумянился, когда его облизали одним взглядом, но продолжил стоять на своем, ведь если он это не сделает сейчас, то ужина у них не будет. Ну, или будет, но за полночь.

— Договорились, чиби! — его в последний раз стиснули в объятиях, вызывая очередную жаркую волну румянца от голодного взгляда, после чего все-таки отпустили. Накахара незаметно вздохнул с облегчением, когда Дазай вернулся на табурет и сел там, продолжая его рассматривать. Рыжик не мог не удивляться своей реакции на подобные намеки и взгляды Осаму. Он не понимал, почему продолжает так смущаться, будто является девственником, а не достаточно опытным человеком. Особенно странно это было, учитывая, что с шатеном он уже спал, пусть они не дошли до самого интересного.

Однако, детектив редко мог что-то сделать с собой, потому что продолжал отчаянно краснеть, когда он был с шатеном наедине, особенно когда мафиози смотрел на него так, будто хочет сожрать прямо тут.

Чуя довольно быстро смирился с тем, что это, видимо, связано с тем, что он был влюблен в эту скумбрию. Так что приходилось терпеть то, что он краснеет в присутствии партнера, даже если ему не хочется это делать. Видимо, его организм и сердце имели на это какие-то свои, другие, планы. С другой стороны, наверное, только камень не растаял, если бы его каждую секунду обжигали столь пламенным и жаждущим взглядом.

По крайней мере, Накахара на это спокойно реагировать никак не мог, вот и краснел, будто свекла. Ну, не сказать, что где-то глубоко (очень-очень) внутри рыжик не получал от этих домогательств и приставаний много удовольствия, но он пока не готов был в этом признаться даже себе. Именно поэтому и реагировал так, как привык это делать — пытался ударить или пнуть, если его Дазай заставал врасплох очередным приливом нежности и любви.

Нет, что вы, Чуя совсем не был против нежности и любви — на самом деле он очень сильно любил эту сторону Осаму, но только тогда, когда он был к этому готов. А учитывая, что обычно шатен предпочитал делать это в самые неудобные моменты типа готовки и неожиданно, тем самым шокируя Накахару, можно было понять, что мафиози только чудом не получал по голове или чересчур загребущим рукам.

Рыжику даже было немного стыдно, что он постоянно пытается поколотить своего партнера, но рефлексы были сильнее и быстрее голоса разума.

— Почему иногда мне кажется, что ты наслаждаешься всем происходящим? — укоризненно спросил детектив через плечо, накладывая еду по тарелкам. Голубые глаза встретились с красновато-карими, где был только чистый восторг и влюбленность, а не обычная пустота и равнодушие. Чуя в очередной раз вспыхнул, проклиная Дазая про себя. Это очень мило, конечно, но разве может человек столько краснеть?! Как выяснилось при общении с Осаму, вполне можно.

— Только иногда? — промурлыкал тот, довольно улыбаясь. Накахара в очередной раз выматерился про себя, понимая, что в своих предположениях он не ошибся совершенно. Против воли в голову закралась мысль, а не мазохист ли тот, хотя, если вспомнить, с каким именно удовольствием шатен пытал пленников, эта мысль довольно быстро растворяется. Но поведение мафиози все-таки чересчур показательно.

— Если бы я сказал слово «всегда», мне бы пришлось задуматься, с кем именно я связался. — бросает на него укоризненный взгляд рыжик, раскладывая посуду по столу. Он с вопросом смотрит на Дазая, и тот кивает в сторону бутылки дорогого виски. Детектив наливает его в бокал, бросая туда пару кубиков льда, которые очень вовремя нашлись в морозилке. Себе он предпочитает налить простого черного чая, хотя взгляд то и дело соскальзывает на вино. Ему не хочется пить, но ему интересно, зачем Осаму его держит тут, если его не любит и предпочитает виски.

— Как будто ты и так над этим не задумываешься. — фыркнул шатен, отхлебывая немного виски. Он разломал палочки и подцепил немного крабового мяса, положил его себе в рот и почти замычал от удовольствия, зажмурившись. Чуя проследил за этим, поражаясь, насколько сейчас Босс мафии напоминает ребенка, получившего любимое лакомство. Осталось только ножками поболтать в воздухе. Про себя он даже захихикал от этой мысли. — Кстати, чиби, если хочешь, можешь взять вино.

— Нет. — улыбается Накахара, оценив этот жест. — Я сейчас за здоровый образ жизни и все такое, но мне приятно. Спасибо.

Дазай медленно кивает, смотря на него, будто на величайшую загадку человечества. Рыжику под этим взглядом не особенно уютно, но он даже виду не подает, предпочитая неспеша есть. Правда, огромных трудов ему стоит не подавиться, потому что под этим взглядом и кусок в горло не лезет, но он старательно игнорирует все происходящее и медитирует, чтобы успокоиться. Осаму может смотреть на него сколько угодно, но он не позволит испортить себе аппетит. Ему не улыбается проснуться посреди ночи с бурчащим от голода животом, так что лучше поесть сейчас.

— Может быть, ты перестанешь смотреть на меня? — все-таки не выдерживает детектив через десять минут пристального взгляда со стороны шатена. Серьезно, тот от него даже на пару секунд глаза не отвел.

— Но мне же нравится смотреть на тебя, чиби! — абсолютно серьезно говорит мафиози, заставляя Чую в очередной раз вспыхнуть от смущения. — К тому же, я думаю, что теперь делать с вином.

— Ч… Что?! — Накахаре показалось, что он ослышался. Он оторвался от еды и недоуменно посмотрел на Дазая. Осаму лишь пожал плечами, сообщая, будто в этом нет ничего: