Глава 16. (2/2)
Накахара беспомощно замирает, и из головы начисто вылетают все мысли, которые его беспокоили на данный момент. Он просто не знает, что ему сейчас делать, но уверен, что это просто нечестно, что Дазай показывает ему эту свою уязвимую сторону. Просто нечестно.
— Вот именно, чиби. — тихо говорит Осаму, сильнее стискивая не сопротивляющегося рыжика, который слишком ошеломлен, чтобы даже пытаться вырваться. Шатен знает, что нужно ковать железо, пока горячо, чтобы детектив не успел очухаться, все осознать и снова спрятаться в свою раковину, как делал это раньше. Мафиози надоело ходить вокруг да около, и хочется уже расставить все по своим местам.
Особенно сильно хочется заявить всему миру об их отношениях, хотя у этого есть свои проблемы — это хотя бы то, что ВДА и Портовая мафия враждуют.
Впрочем, у Дазая есть способ это исправить, главное понять, хочет ли этого сам детектив, потому что Осаму просто физически не может идти в разрез с его желаниями.
— Ч-что? — у Чуи жалко срывается голос, а еще он уверен, что просто безумно красный, прямо под стать своим огненным волосам — вареный рак бы позавидовал. Сейчас он чувствует лишь абсолютную беспомощность, потому что в голове ни одной здравой мысли, потому что все место там занимает дикая паника и удивление от того, что он слышит это в живую. Сердце сладко заходится в груди, а в голове настороженность и недоверие, потому что Накахара просто не может поверить, что шатен это сейчас серьезно сказал.
Что это не очередная дурацкая шутка или способ побольнее поддеть.
Разве такое вообще может быть правдой?!
— Я расстроен, Чуя. — сбивчиво шепчет мафиози ему в волосы, стискивая с каждым словом все сильнее. Детектив кусает губы, чтобы не застонать от боли. Его тело не отошло еще от прошлых синяков, как уже заработало новые, которые тоже долго не сойдут. Ну, наверное, уже стоит смириться с тем, что ему придется всегда ходить с синяками — либо Дазай силу не рассчитает во время очередного приступа сумасшествия-ревности, либо во время ласк слишком забудется. Впрочем, не то чтобы Чуя особенно против. — Я действительно расстроен тем, что не могу показать абсолютно всем, кому именно ты принадлежишь. Ведь ты такой наивный и милый… Уверен, что твои коллеги уже оценили твое очарование. Уверен, что каждый хочет протянуть к тебе свои руки, чтобы присвоить себе, не зная, что ты занят.
— Т-ты… — у Накахары жалко срывается голос, потому что он просто не знает, что ему на это заявить. Осаму не прав в своих предположениях совершенно — у него с коллегами не те отношения, но ведь шатену это просто так не объяснишь.
— Я так хочу заходить в ваш офис, как к себе домой. Так хочу забирать тебя в любое время, чтобы мне никто и слова сказать не смел. Так хочу, чтобы они знали, кому именно ты принадлежишь… — продолжает говорить мафиози жаждущим голосом, в котором даже не пытается скрыть темного сумасшествия и дикой ревности. Рыжик беспомощно краснеет, глядя прямо в кроваво-красные глаза, и даже не пытается отвести взгляд. Больше не пытается. — Иногда я думаю, что ненавижу тебя всей своей черной отсутствующей душой, потому что просто не представляю, что ты можешь однажды уйти от меня.
— Н-не… не говори глупости, идиот! — злится детектив, все-таки огревая Дазая по макушке со всей дури. — Куда я там от тебя уйду? Разве я не поклялся, что останусь с тобой?
— Но это не помешало тебе уйти от меня и исчезнуть. — горько говорит Осаму, и Чуя краснеет со стыда и расстроенно вздыхает, потому что это правда. Нет, у него были свои причины, которые были очень и очень вескими, но он считает, что не стоило бросать шатена вот так.
— Да… И я извиняюсь за это. — тихо говорит Накахара, обнимая мафиози в ответ. — Я не должен был бросать тебя вот так, но сделал. Извини.
Дазай на это лишь мотает головой, стискивая рыжика еще сильнее. Детектив тем временем продолжает:
— Но это не отменяет того факта, что мы не можем рассказать никому о том, что встречаемся. Ты работаешь в Портовой мафии, а я — в Вооруженным Детективном Агентстве. Тебе ли не знать, что устроит Правительство, если узнает об этом? Да и мои коллеги этого точно не одобрят.
— Анго и его Правительству стоило бы идти далеко и надолго… — бурчит Осаму, вырывая у партнера короткий и теплый смешок. Пальчики зарываются в каштановые пряди и легко массируют голову, на что шатен почти мурчит, словно кот. — А насчет остального… У меня есть идея.
— И почему я уверен, что она мне не понравится? — выдохнул Чуя, но не стал протестовать или просить его изменить решение. Как бы там ни было, но он верил мафиози. Правда верил, ведь это был все тот же его напарник, пусть и в роли Босса Портовой мафии. Это доверие было слишком иррациональным, учитывая, что именно их связывало, но Накахара все равно слишком верит ему.
Пусть иногда и сомневается.
— Нет, поверь, она тебе очень понравится! — говорит Дазай, чуть ли не светясь, и рыжик с сомнением фыркает, потому что знает, что когда Осаму настолько воодушевлен, то это явно не к добру. Однако, он решает не спорить и позволяет шатену окончательно собрать себя и вытащить из квартиры, чтобы довезти до места, где живет Ацуши. Детектив уже понимает, что он чертовски сильно опоздал почти на полтора часа (чертова скумбрия!), и бедный паренек наверняка ждет его уже давно, но он просто не может сердиться на мафиози.
А по пути и вовсе заражается азартом Дазая, который всю дорогу в очень хорошем настроении. А учитывая, что именно Осаму и сидел за рулем, и машина двигалась очень мягко и быстро, ни во что не врезавшись…
— Не знал, что ты умеешь водить. — говорит Чуя, то и дело посматривая на часы. До купленной им квартиры, где живет Накаджима, двадцать минут пути, и путь не сократится, если он будет смотреть на время постоянно, но для собственного успокоения ему нужно.
— Научился. — пожимает плечами шатен. — У меня было больше трех лет, чтобы сделать это.
Накахара снова чувствует прилив стыда. Он никогда не пожалеет, что ушел из мафии, но снова и снова жалеет, что бросил напарника одного, оставив его один на один с целой кучей проблем.
— Прости… — все, что может в итоге произнести.
— За что ты извиняешься? — мотает головой Дазай, но рыжик видит, что на самом деле он все прекрасно понимает. Но извинения принимать просто не хочет, потому что тогда ему было действительно больно. Осаму не развивает эту тему и перескакивает на предыдущую, за что детектив ему очень благодарен. — Мне пришлось взять гораздо больше уроков вождения, чем положено. Я даже довел трех инструкторов до нервного срыва. Кстати, у одного из них до сих пор нервный тик. Но в итоге, как ты видишь, мне довольно легко удалось сдать на права, так что езда за рулем больше не представляет для меня проблемы.
— Ого. Я восхищен. — говорит Чуя, и на этот раз совершенно не лжет. Он действительно восхищен в самом лучшем смысле этого слова. Учитывая, что у шатена с вождением автомобиля все было очень-очень плохо, одно то, что он смог сдать на права и водить так хорошо автомобиль, дорогого стоит. Накахара развивает мысль, после чего недоуменно хмурится. — Никогда не думал, что у тебя будет столько усердия в этом вопросе. Но зачем тебе это? Не думаю, что с твоим статусом и твоими деньгами такая уж большая проблема нанять себе личного водителя.
— Значит ли это, что ты считаешь меня своим богатым папиком? — насмешливо спросил мафиози, поигрывая бровями.
— Осаму, я серьезно! — недовольно фыркнул рыжик. На это Дазай лишь коротко хохотнул, а потом посерьезнел:
— Нанять водителя действительно не проблема. Но, во-первых, не везде будет этот самый водитель — вспомни, сколько раз тот, кто нас отвозил, умирал от пули в голову? — детектив морщится, потому что до сих пор воспринимал эти смерти, как собственный промах. И плевать, что тогда он либо находился в сотнях метров, защищая себя и Осаму от пуль, либо все громил, находясь в режиме Порчи. — Во-вторых, любого человека можно подкупить. А если не подкупить, то заставить предать. Брать гражданских в заложники не считается чем-то зазорным.
Чуя расстроенно вздыхает, кивает и кривится, будто лимон проглотил. Именно это в мафии ему не нравилось больше всего. Однако, такие люди готовы пойти на что угодно, чтобы добиться своего. Вот и берут семьи в заложники, чтобы выторговать себе самые лучшие условия.
— Но Рюноске не предал бы тебя. — тихо говорит он, но тут же замирает, вспоминая про Гин. Да, со стороны кажется, что они не особенно близки, но за свою сестру Акутагава порвет кого угодно. И даже предаст Дазай-сана, которым так восхищается.
— Вижу, ты и сам понял. — кивает шатен, пожимая плечами. Он не выглядит расстроенным или опечаленным данным фактом. Ему будто совершенно все равно, но Накахара-то знает, что на самом деле мафиози далеко не так равнодушен, как притворяется. Особенно когда это касается его, Чуи. — К тому же, есть еще один пункт, и он самый главный.
— Ммм? — вопросительно склоняет рыжик голову набок, пытаясь понять, что могло стать самым важным аргументом, если уж предыдущие не стали. А ведь он прекрасно знал паранойю Дазая. Все-таки, тот хотел совершить суицид, а не погибнуть от руки слишком прытких врагов. Так что…
— Знал ли ты, чиби, что в авариях чаще всего сильнее страдают и погибают низкие водители, а не высокие? — буднично говорит Осаму так, что до детектива не сразу доходит, что ему только что сказали. А когда доходит… Чуе кажется, что он сейчас точно упадет в обморок. Ну, или у него сердце выскочит из груди.
— Т-то есть… — жалко спрашивает Накахара, одновременно отчаянно надеясь и при этом также отчаянно боясь, что шатен подтвердит его догадки. Рыжик не знает, хочется ему этого или это его пугает.
— Да, я сделал это из-за тебя. — буднично сообщает мафиози, будто все так и должно быть. Детектив теряется от этой честности и просто хлопает ресницами, не понимая, что должен сказать на это и должен ли. Мафиози ничего не говорит, хотя периодически и посматривает в его сторону. До квартиры Чуи они доезжают в молчании, а дальше Накахаре не до этого.
Он в спешном порядке приступает к уборке, припрягая Дазая, и одновременно рассказывая сидящему в сторонке Ацуши об устройстве машинки, потому что тот вызвал пенный апокалипсис, пока он попытался устроить стирку. Наверное, нужно сказать спасибо, что стиральная машина не сломалась, а то мало ли, что Накаджима мог туда запихнуть. На уборку требуется двадцать минут несмотря на то, что рыжик вовсю пользуется своей способностью. Из их окон спокойно выплывают целые мыльные облака, за чем оборотень следит с настоящим удивлением и восхищением.
Детектив хихикает, думая, что этот юноша похож на ребенка. А еще думает, что его нельзя так просто подпускать к приборам, пока не объяснишь, как с ними обращаться, ведь мало ли что он умудрится натворить, не умеючи-то.
Однако, как жаль, что времени у него для этого нет. Придется заняться этим позже вечером. А пока время спешить в агентство, потому что они и так опаздывают.
— Я не раскаиваюсь. — правильно понял его недовольный взгляд Осаму, на что Чуя снова лишь закатил глаза. Кто бы сомневался!
— Мы отвезем тебя в агентство и оставим там, после чего я отправлюсь на работу. Постарайся не мельтешить перед глазами Куникиды часа два — он очень не любит, когда портят его идеальные графики, поэтому он срывается на всем, что видит. — посоветовал Накахара, увлекая Ацуши за собой.
— Это, конечно, крутой совет, но мне кажется, что я помру раньше. — пожаловался Накаджима, поежившись. Рыжик ненадолго завис, не сразу все поняв, а потом быстро посмотрел на шатена и снова закатил глаза. Как он мог забыть о том, что тот его ревнует чуть ли не к каждому столбу?
— Не волнуйся. Он тебя не тронет. — главное, обворожительно улыбнуться со всей верой, даже если уверенность совсем не такая твердая.
— Я бы на вашем месте не был так уверен. — буркнул Ацуши.
— Ты что-то сказал? — у Дазая улыбка добродушная, но впечатление от нее… Мороз по коже.
— Нет, ничего. — мгновенно стушевался Накаджима, после чего за всю дорогу ни слова не произнес, хотя детектив пытался его разговорить. Кажется, подросток вздохнул с самым настоящим облегчением, когда они покинули машину Осаму и пошли в офис ВДА, хотя он периодически оглядывался назад. Чуя тоже обернулся пару раз, пытаясь понять, зачем его подопечный делает это, но так ничего и не уловил. Шатен прекрасно умел делать так, чтобы его не могли поймать.
Облегчение было почти физически ощутимым вокруг подростка, и оно не пропало даже тогда, когда Накахара сдал его с рук на руки крайне раздраженному Куникиде. После этого рыжик спешно ретировался, отговорившись тем, что опаздывает на работу, хотя на самом деле он просто не хотел попасть под горячую руку Доппо.
Он мысленно посочувствовал остальным и пообещал, что когда зайдет вечером за Ацуши, обязательно занесет им пару тортиков. Чтобы восполнить потраченные нервы, разумеется.
Под конец детектив видит, как на него смотрит Рампо, но не подходит, лишь виновато кивает и улыбается. Он ведь и правда спешит.
Как говорится, время не ждёт.