Глава 11. (2/2)

— Э? Разве? — недоуменно уточняет Чуя, который вообще не понимает, каким это таким магическим образом проявляется его наивность. Он вроде всегда собран, сдержан и готов к нападению. Может, они про его доброту, которую он для себя внезапно открыл и не стесняется демонстрировать? Но разве детективы не должны быть добрыми?

Или они совсем про другое?

— Да. — фыркает Рампо. Куникида согласно кивает, а потом, спохватившись, добавляет:

— Нам фирменные клубничные пирожные и чай, как обычно. А еще немного мармелада.

— Поняли. Сделаем. — кивает Накахара, все еще пытаясь понять, каким это таким образом его наивность действительно заметна. Ну если об этом говорят, то предпосылки должны же быть, верно? — Кстати, для меня есть какая-то работенка? Я сегодня заканчиваю около двух часов дня, института нет. Если хотите, могу прийти в офис и поработать.

— Было бы неплохо. — кивает Куникида. — Тебя ждут отчеты. — он фыркнул на кривляние Чуи. Несмотря на то, что Накахара терпеть не мог писать отчеты, он всегда ответственно относился к этому делу, и поэтому отчеты были более чем подробными. А еще всегда сдавались вовремя. — Насчет выездной работы пока неизвестно, но, вроде бы, у Рампо скоро будет какое-то дельце.

— Великий детектив снова будет помогать глупым полицейским искать убийцу. — незаинтересованно фыркает Эдогава. — Вот бы хоть что-нибудь интересное на этот раз было. А не то, что я раскрою меньше чем за минуту.

— Хм… Разве ты не рад, что тебе не нужно сильно напрягаться? — недоуменно спрашивает Чуя, который знает этого детектива, как очень ленивого человека.

— Да. Но меня мучает вечная скука. — вздыхает тот, закидывая в рот несколько конфет с разными вкусами. — Может, случится что-то интересное и… Как насчет того, чтобы к нам пришел твой любимый человек?

Чуя закатил глаза, когда Эдогава специально выбрал нейтральное определение, чтобы не дать Куникиде и шанса раскрыть происходящее.

— Нет! Это очень плохая идея! — фыркает Накахара, с ужасом представляя итог этой встречи. Нет уж, хотя Дазай и кажется адекватным, но, когда дело касается его, ни в чем нельзя быть уверенным. Тем более, тот очень плохо отреагирует на то, что ВДА попробует изолировать рыжика от него (а они попробуют — для его же блага, разумеется), так что лучше не нужно. — Это конечно разгонит твою скуку, но не думаю, что результат тебе понравится.

— Действительно. Я не хочу, чтобы офис был нам дорог, только как память. — фыркает Рампо, потянувшись за булочкой с клубничным повидлом. Доппо недоуменно смотрит на них и хмурится, явно пытаясь определить, что за чудовище это должно быть. — Как насчет того, чтобы вечером вместе пойти по магазинам?

— Хм… Ты что, Йосано-сан желание проспорил? — недоуменно вопросил рыжик. На возмущенный взгляд пояснил. — Тебя же в ином случае в магазины просто не затащишь. Ну… Если это не продуктовый, конечно.

— Я про кондитерские говорю! — фыркнул тот.

— Ну, это от тебя можно было ожидать. — Чуя облегченно вздохнул. Вот это куда больше напоминало реальность, а еще вписывалось в привычную картину мира.

— Чуя. — Рампо подошел к нему и чуть наклонился, заглядывая прямо в глаза, когда Куникида отвлекся на Момоко за кассой. Накахара вздрогнул и виновато улыбнулся, отводя взгляд в сторону. — Я понимаю, что это не мое дело, хотя я не могу это одобрить, потому что детективам, особенно если они были мафиози, связываться с Портовой мафией нельзя. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя заподозрили в двойной игре?

— Что? Но я даже не думал…

— Успокойся. Я ведь все знаю. Это не мое дело, тем более, что в романтические отношения я предпочитаю не вмешиваться, но… Ты понимаешь, как это опасно?

Рыжик застыл, а потом сглотнул и кивнул:

— Да, я понимаю. Я знаю, что это тебе не нравится, и ты не обязан прикрывать меня, но… Пожалуйста, ты можешь об этом никому не говорить?

Рампо долго молчит, а потом все-таки медленно, но неохотно кивает:

— Хорошо. Но только до тех пор, пока это не опасно для тебя. Если ты окажешься в опасности из-за ваших отношений, я сделаю все, чтобы прекратить это.

— А? Да, хорошо. — кивает Накахара, облегченно улыбаясь. Он собирается вернуться к готовке, но следующие слова Эдогавы начисто примораживают его к полу:

— Это опасно, Чуя. Что, если в итоге тебе придется выбирать между ним или нами? Что, если ты нужен ему просто для того, чтобы не позволять самому сильному оружию окончательно ускользнуть из мафии? Что, если в итоге он просто воспользуется тобой и, как только ты перестанешь приносить пользу, просто выбросит тебя, как ненужную игрушку? Что ты будешь делать тогда?

Рыжик сжимает кулаки и молчит, потому что это ударяет его прямо в сердце. Он боится, на самом деле боится этого. Это то, что он снова и снова повторяет себе, чтобы не забыть о том, каким именно человеком может быть Осаму Дазай. Чтобы не забыть о том, что его чувства могут оказаться всего лишь искусной игрой. Что однажды Чуя может быть уничтожен морально, если узнает, что это было всего лишь ложью.

— Я… Я знаю, Рампо. Я понимаю твои опасения, ведь у меня они совершенно такие же, но… — тут Накахара оборачивается и решительно смотрит на коллегу. — Я все равно слишком сильно люблю его, чтобы предать. Но… Если мне придется выбирать между ним и вами, я не знаю, какой именно выбор приму. Прости.

И это все — от первого и последнего слова — правда.

Он действительно не знает.

Пока не знает.

— Зато честно и прямолинейно. — хмыкает Эдогава, закидывая руки за голову. Куникида возвращается с оплаченными покупками и замирает, потому что не может понять, почему именно тут царит такое напряжение.

***</p>

Когда у Чуи кончается смена, он на всякий случай отправляет sms-ку Дазаю про то, что он идет в ВДА, чтобы тот не волновался и не перерывал Йокогаму в его поисках. А потом с чистой душой отправляется в офис, чтобы написать обещанные отчеты, которые он в прошлый раз отложил из-за курсовой и монографии. По дороге он встречает Моцарта и посвящает некоторое время, чтобы покормить его и погладить, жалея о том, что не может забрать кота себе. Конечно, квартира им куплена, а значит, принадлежит только ему, но соседи и предыдущие жильцы оказались достаточно предусмотрительными, чтобы заранее запретить заводить домашних животных.

Накахаре из вредности хочется завести себе крокодила или тигра.

Ну так, на всякий случай, для отпугивания особо ретивых.

Когда рыжик в слух говорит Моцарту о том, что, к сожалению, не может его забрать к себе, на секунду ему кажется, что кот выдохнул от облегчения. Конечно, это всего лишь глюки, потому что коты этого делать не могут, но тот всегда вел себя так, будто был человеком. Иногда Чуе казалось, что Моцарт — заколдованный принц. Ну, по крайней мере, это ему казалось, если бы он был романтичной барышней в розовых очках, а так не судьба, да.

В офисе царит веселье и привычный уже дурдом. Из всех тяжело работает разве что Куникида, а другие скорее бездельничают, чем занимаются чем-то нужным. Фукудзава, например, скорее всего сидит в своем кабинете, попивая чай. Йосано подпиливает ногти, стоя рядом со своим кабинетом. Судя по тому, что она в халате, к ней скоро прибудет какой-то пациент. Кеджи безмятежно дрыхнет, прижимая к себе растение в горшке. Наоми тискает Джуничиро, который выглядит настолько обреченно-устало, будто вот-вот отправится на тот свет. Рампо бездельничает, грызя какой-то леденец на палочке.

В общем, тишь да гладь, а еще куча безделья.

Чуя пишет отчеты, стараясь вспомнить как можно больше подробностей и деталей. Да, возможно это не нужно, но он привык подобные именно так составлять еще в мафии. А здесь его еще не поправляли, так что пусть уж лучше будет. В конце-то концов, вдруг эти детали и подробности однажды кому-нибудь помогут? После того, как отчеты дописаны и сданы благодарному от этого Куникиде, который никак не мог поверить, что такой ответственный человек, быстро и старательно выполняющий свою работу, появился в ВДА, пришел черед сопровождать Рампо на место очередного убийства, чтобы тот его раскрыл.

На самом деле, никакая помощь Эдогаве не была нужна. Но, во-первых, самостоятельно в городе он ориентировался… ну, никак, в общем. Как и в транспорте, деньгах, оплате проезда и иже с ними. А во-вторых, его нужно было защищать хотя бы на всякий случай. Конечно, рядом будет множество полиции и охраны, но мало ли что. В общем, Накахара шел с ним скорее как сопровождающий и охранник, чем как напарник, помогающий в раскрытии преступлений.

После того, как убийство было раскрыто (несмотря на то, что рыжик уже не раз присутствовал, когда Рампо работал, он до сих пор поражался этому), Чуя отправился с ним, как и обещал, по продуктовым магазинам и кондитерским. По большей степени он выступал в роли опять-таки провожатого и носильщика, хотя иногда с удовольствием покупал сладости и ел их. Впрочем, куда чаще он приобретал ингредиенты, чтобы в домашних условиях приготовить еду и сладости и порадовать Дазая.

— Ты улыбаешься так счастливо, будто произошло что-то очень хорошее. Снова думаешь о нем? — Эдогава усмехается слишком понимающе и смотрит пристально, отчего Накахара немного смущается, отводя взгляд. Ну что он может с собой поделать? Да, он любит Осаму. Очень-очень сильно. — Понятно. Влюбленные такие скучные.

Последнее Рампо фыркает недовольно, возвращаясь к приобретению сладостей. Рыжик лишь пожимает плечами, то и дело посматривая на брюнета, чтобы тот не заблудился. После того, как сладости закуплены, кажется, на несколько недель вперед, хотя на самом деле их хватит детективу-сладкоежке всего на пару (если повезет) дней, Чуя отводит его в офис ВДА и сдает с рук на руки Фукудзаве-сану, после чего прощается и идет домой. Кроме того, что ему нужно подготовиться к институту и сделать кое-какие поправки к монографии, ему еще нужно приготовить ужин для себя и Дазая.

Чуя переминается с ноги на ногу, стоя у плиты и готовя Киш Лорен со шпинатом. Конечно, это не было японским традиционным блюдом, так как оно относилось ко Франции. Но, в конце-то концов, Накахара был полукровкой. А значит, от Франции у него было примерно столько же, как и от Японии, хотя в последней он воспитывался. К тому же, он хоть и любил японскую кухню, но французская была ему куда ближе. Да и пристрастился он к ней. К тому же, Осаму не особенно возражал насчет того, что именно детектив будет готовить для того, чтобы это съесть.

Кажется, тому было это полностью безразлично. Главное, чтобы еду готовил его рыжик, а также ел вместе с ним, на все остальное плевать. Именно поэтому Чуя, когда вернулся и снова помирился с шатеном, старался, как мог, следить за его питанием. К сожалению, горе-суицидник имел дурную привычку игнорировать позывы своего организма. Так он мог не есть по несколько дней, абсолютно забыв про то, что есть людям вообще-то необходимо. Конечно, у Накахары это не всегда получалось, так как он встречался с Дазаем только дома и не мог быть постоянно рядом с ним в мафии, но он старался. Правда старался.

Осаму, вроде бы, это видел.

По крайней мере, рыжик заметил, что в последнее время тот немного набрал в весе. Учитывая, что он всегда был той еще тощей и легкой глистой в бинтах, которая прятала свою тощесть за тяжелыми рубашками и пальто, это было настоящим достижением. Возможно, не последнюю роль в этом сыграли сладости, которые Чуя таскал со своей работы, чтобы угостить бывшего напарника. Накахара думает о том, чтобы заранее готовить бенто для Дазая, чтобы он мог брать их с собой на работу. А еще попробовать откормить Акутагаву, если того все-таки приставят за ним следить.

Ах, у него столько планов, столько планов…

В квартире раздается звонок, и рыжик спешит к двери, чтобы открыть ее и поприветствовать Дазай поцелуем. Правда, когда он все-таки открывает дверь, сразу встретить шатена поцелуем не получается, так как ему в лицо утыкается огромный букет белых калл. Чуя недоуменно моргает, рассматривая их.

— Осаму, что ты?..

— Я просто решил сделать тебе приятное. — пожимает тот плечами и улыбается. — Кстати, у меня для тебя еще один сюрприз. Но его ты получишь только после ужина!

— Э? — Накахара недоуменно вскидывает брови и качает головой, но все-таки фыркает с весельем. — Хорошо. Надеюсь, это будет стоить моего потраченного времени.

— Обещаю, малыш. — усмехается шатен, подмигивая. Рыжик краснеет и отводит глаза.

Может быть, у них любовь все-таки получится?..