E p i s o d e 2 (2/2)

Тэхён, недовольный вопросом брата, скуксился и прячет лицо в чашку, ибо не хотел отвечать. Ему хватило то, что самодовольный кретин – Чон Чонгук позволяет себе большего в учебном учреждении и нагло добирается до самого Кима, с жаждой облить грязью, на которую омега уже перестал вестить, а если удастся, что вполне происходит часто, то он за словом в карман не полезет, отзеркаливая чонгуковы слова.

Бить врага его же оружием – техника неоспорима, особенно, когда досаждаешь сопернику невесомое чувство раздражения. Тэхён единственный из омег, кто не боялся Чонгука, потому что видел парня обиженного на жизнь. Когда-то Тэхён был таким же – всё меняется быстро, не успеваешь и оглянуться.

– Я провожу тебя, Чимин-и, – игнорирует Намджуна, заставая друга врасплох. Пак, словно рыба в воде, открывает и закрывает рот, не решаясь встать поперёк Тэхёна – за Чимина это делает строгий, пригвождающий к полу взгляд Намджуна. Но омега с такой же невозмутимостью, моет чашку, ожидая, когда Чимин до конца оправится и выпьет оставшееся содержимое.

– Я могу вызвать такси, Тэ-Тэ, – ласково останавливает блондина, хоть знает, что против него не попрёшь – Тэхён вечно будет гнуть свою линию, пока не услышит желаемое.

– Тэхён, на улице темно, как ты доберёшься обратно? – волнительность в голосе брата всё равно проскальзывает, с нотками сдержанного напряжения. – Нет, я никуда тебя не отпущу! Чимина сам отвезу.

– Намджун-а! Не нуди, ну, – морщится омега, – От нас к Чимину десять минут ходьбы. Что может случиться? – отмахивается, чтобы скорее убавить предосторожность в альфе. – Ой, ну хватит так смотреть! – хрипло выдаёт Тэхён и также глазеет, будто играя в гляделки, только ни Тэхён, ни Намджун не собирались проигрывать, и тогда Чимин вынуждает братьев одновременно переключиться на гостя.

– Тэхён-и, пожалуйста, я сам доберусь, – с тёплой улыбкой на губах смотрит на парня. Только ему всё неймётся – хочется ведь подольше с другом побыть, хоть и понимает, что есть средство связи и завтрашний день.

– Такси, знаете ли, тоже не лучший вариант, – буркнул недовольно омега. – Я жду тебя, – обращается к Паку, и, не говоря больше ни слова, ретируется из кухни. Намджун бесшумно выдыхает, поняв, что спорить бесполезно, поджимает губы и всё, что оставалось альфе, это смириться.

Чимин ломает брови и допивает наконец чай, собираясь уже помыть чашку, но хён быстро забирает бокал из рук Чимина, добродушно улыбаясь.

– Что ты с ним сделал? – тихо шепчет младшему на ухо, будто боясь оказаться за чем-то постыдном. Чимин коротко пожимает плечами, явно в таком же положении, что и Намджун, может только догадываться о переменчивом состоянии родного человека.

– Может быть течка скоро? Обычно у Тэхёна превышена чувствительность, но до этого он мне никогда так сильно не открывался...

– А может быть он просто отчаялся, что решил выйти из зоны комфорта. Для него сидеть вот так вместе более чем неудобно. Я чувствовал его напряжение за ужином, – предполагает альфа, – Ну ладно, пожалуйста, будьте осторожны.

– Обязательно Намджун-хён, – Чимин, вместе с главой семейства Ким, следуют к Тэхёну, который изворчался весь за долгое отсутствие, но видимо Пак научился находить подход к другу, мягко извинившись.

– Тэхён, будь на связи.

– Да-да, – нехотя пробурчал в ответ, чтобы Намджун быстрее отвязался. Тэхён не глупый, всё понимает – о нём заботятся, но иногда все бегают из крайности в крайность, будто выставляя омегу слабаком, не способного самостоятельно решать проблемы, словно маленький ребёнок.

От этой мысли становилось как-то обидно. Да, Тэхёну семнадцать, но он не тронут мозгом, чтобы искать приключения – в его же интересах просто проводить друга до дома, уверяя себя в его безопасности. Позволить кому-то другому быть рядом с Чимином – Тэхён не мог представить. Воображение в этот момент отключается, хотя работает двадцать четыре часа в сутки.

На улице превышенная температура; ветер воет, буквально до мурашек и вставших дыбом волосков скребётся по нервным окончаниям омег, ветки деревья страшны, пугают длинными лапами, тянущимся не закрыть и уберечь, а задушить и не щадить.

– Тэхён, – Чимин осекается, ощущая на себе взгляд парня, что сверлил тёмными бусинами в нём дыру. Пятно огромное зияет, для Кима Чимин – как открытая книга. По глазам прочтёт каждую эмоцию, а свои прятать будет, но оставаться непроницаемым.

– Не бойся, я ведь рядом, – душа в пятки уходит, сердце замирает и притупляет страх. Паку кажется, что это сон, где он мечется между двух границ, отказываясь верить, но и утешая себя правдой. Тэхён изменился.

Они идут молча, разбавляемой тишину шмыганьем Чимина и шумом непогоды. Холодный поток воздуха хлестает по лицам, стягивает кожу и неприятно покалывает, словно вдарив грубой пощечиной. Тэхён, засунув руки в карманы куртки, идёт бок о бок с другом, спрятанный на пол лица бежевым махровым шарфом и натянутой на лоб шапкой. Чимин ненавидел осень. Не переносил мороз, жгучий холод и неизвестно, что станет за эти дни с омегой, когда наступят глобальное понижение градусов.

Обычно парень болел зимой, не выходил из дома и часто сидел у окна, смотря издалека на небесную красоту падающих с неба снежинок. Ему хотелось ловить их ртом и улыбаться, смеяться звонко как все дети, лепящие снежную бабу и катающихся на санках, но не его это.

Сырость – самое отвратительное, что испытывал омега.

Тэхён же полная противоположность. Но, взвешивая «все» за и «против», везде ищешь плюсы и минусы на чаше весов. Соблюдая этот баланс, жизнь устойчиво принимает на себя удары, не боится слететь с чувством тревоги и беспокойства.

Ночью город засыпал, но, проходя мимо редких магазинчиков, можно поймать живые души, скитающиеся внутри заведений, где тепло и пахнет выпечкой.

Завернув за угол многоэтажки и дойдя до нужной железной двери, Тэхён вдруг растерялся. Он не знает, что нужно сказать на прощание: банальное пока или до встречи? А может обнять и никогда не отпускать? Если бы только Ким себе это позволил, то ни за что не отцепил от себя Чимина, привязав к себе морским узлом.

– Позвони мне, как дойдёшь, – Пак ладонью гладит по чужому предплечью, из-за чего табун мурашек сбегаются вдоль позвоночника. То ли от сгорающего стыда, что Тэхён только сейчас открыл глаза, то ли так влияет его согревающие и успокаивающие прикосновения сквозь одежду. Тэхёну избавить бы себя сейчас от ненужных тряпок и полностью чувствовать на себе трепетный огонёк нежных ручек.

– Конечно, – скудно поджимает губы и кивает несколько раз. Чимин расстроенно опускает взгляд, но Тэхён льнёт ближе и кутает друга в крепкие объятия, от чего Пак впал в шоковый ступор. Чимин лоб себе расшибёт, если отвергнет открытое проявление нежности не эмоционального друга. Двигаться страшно, дышать, боясь, что Тэхён подумает иначе и поймёт, что эти объятия Чимину противны. Но ничего такого, за какую незначительность Ким мог бы цепляться – интереса не проявлял. Просто обоим это было нужно.

– До встречи?.. – Чимину не хочется отпускать Тэхёна. Затянуть бы этот момент на долго, вспоминать с улыбкой на губах, повторять, когда станет грустно и ты будешь нуждаться в поддержке дружеских прикосновений.

Что сказать, Чимин боится. Ему правда страшно, что завтра Ким снова наденет маску равнодушия, не обратит на него внимание и станет скитаться один по углам, будто брошенный серый котёнок. Но станет ли Тэхён подтверждать его догадки?

У самого блондина сердце бешено стучит. Он даже не задумывается, что Чимин может слышать, как он волнуется и как дрожат его руки, сцепленные на чужой спине. Необходимость тёплых объятий, открытость и ни капли пустоты, которая всё это время заполняла ядовитым коктейлем. Эффект привыкания вызывает мгновенный, стирает мысли и сжирает изнутри.

– До встречи, – отвечает Тэхён, несомненно даря улыбку, чтобы Чимин не переживал. Омеги разрывают телесные прикосновения, и, дождавшись пока Пак скроется за пределы железной двери, свободно выдыхает.

Это так непривычно, но особенно важно. Для Чимина это необычно ново, а для Тэхёна как пинок в новую счастливую реальность, где ощущение яркие, солнечные в его унылых днях, когда чувствительность не занимала что-то большее, чем однотонность.

По району, которому ранее пришлось проходить с Чимином и не сжиматься от страха, теперь может иметь причину загнанно задышать и ускорить шаг. Столбы фонарей почти не освещали безлюдную улицу, несколько лампочек томно замигали, а после вовсе перегорели.

Тэхён гулко сглатывает, ощущая бегущую по шее каплю пота, подобием которой было противное насекомое. Сейчас как никогда хотелось избавиться от чувства паники и шестого предупреждающего чувства чего-то ужасного.

Сомнения безжалостно подтвердилсь, когда Тэхён слышит позади себя хохот нескольких мужчин и пьяный бред. За спиной раздаётся звон разбивающейся бутылки и крик, видимо в быстро идущего омегу. Страх с удвоенной силой твердил «быстрее!» и «тебя ждёт Намджун!», чем успокаивал и нагнетал одновременно.

В квартире Тэхёна ждёт кусающий кулаки от переживаний брат, а Чимин, недавно благополучно пришедший домой, звонка от друга.

Нельзя, чтобы двое родных людей потеряли Тэхёна. Этого никто не переживёт. Почему-то Ким начал задумываться об этом больше, чем о самом себе в очень не выгодной для него ситуации. Нужно бороться со своими мыслями, которые сдавливали черепную коробку и заставляли думать иначе, о плохом, а не о простых пьяных бездомных, на которые по разговорам не были похожи.

– Эй, может познакомимся? – видимо адресовано Тэхёну, раз поблизости не было даже простого прохожего. Да и кто станет выходить из дома ночью, зная о возможных последствиях? Звонить Намджуну Тэхён боялся. А вдруг сзади идут бандиты, которые вычислят и убьют брата, а омегу изнасилуют, выбросят, словно он ненужная пустышка, использованная старая вещь. – Я тебе, сучка, говорю!

Тэхён в страхе облизывает губы и ускоряется, едва не перейдя на бег. Парень прекрасно слышит, как эхом по улице раздаются грубые тяжёлые шаги, поспешные, дабы омега не ускользнул из виду.

Холод теперь вовсе не имел значения – Тэхёну бы живым домой прийти, обнять и успокоить Намджуна, что всё хорошо и не о чем было волноваться. Но сейчас определённо есть о чём. Намджун не зря останавливал Тэхёна, будто наперёд знал исход. Жаль, что Тэхён слишком упрям, чтобы слушать старшего брата и иметь на все случаи жизни своё мнение.

– Слушай, да он видимо глухой! Ты, блядская омега, если сейчас не остановишься, будет хуже!

– Отвали урод! – если бы описали ситуацию, в которой не было выхода, но найти его составляет одному проценту из ста, то какой бы он был? Везение? Послание от всевышнего? Слишком легко для того, кто прямо сейчас разозлил альфу.

Тэхён не может молчать – ему нужно дать отпор, предупредить, что омега не по их душу, но кого это волновало когда-то? Ким слышит огромный словарный запах мата и невольно начинает прощаться. Очень глупо Тэ. Сказал бы Намджун, будь он сейчас рядом.

– Ты крупно попал, пацан, – басистый прокуренный голос вгоняет Тэхёна в обморочное состояние. Колени подкашиваются, взгляд волчком шарит по тёмной местности, но не цепляется ни за что. Крупные дома, в большинстве окнах которых не горит свет, а сейчас он чертовски нужен. Однако на все мольбы и просьбы дать искусственную лампочку прямо сейчас также равнодушно проигнорировали.

В тело будто булыжников накидали, а ноги с огромным каменным грузом шатались, и по сравнению с лёгкостью, теперь тяжелеют и деревенеют. Тэхён не терял попыток избавить себя от проблем, разом способшие поймать на крючок и сожрать вплоть до костей.

– Ну куда же ты. Мы любим игры, – заливисто хохочет первый альфа, а второй подтягивается. Вся жизнь – это шахматная доска – неизвестно, когда соперник сделает ход и пойдет в атаку. В случае с Тэхёном происходит окружение и весь смысл жизни теряется, падая ненужным куском оборванного здравомыслия.

На этот раз ему не хочется быть одному, хочется, чтобы кто-то утешил, прижал к себе и бережно окутал заботой и теплом. Раньше Тэхён мог отнестись к важным качествам в человеке весьма цинично, лишь отмахиваясь от протягивающих к нему рук, потому что зная, что могут сделать эти самые руки – клокочет от пугающих воображений.

Позади срываются на шумный бег, Тэхён не медлит и словно ужаленный роем ос, повторяет в действиях, довольно быстро отрываясь от напряжённых альф, что не на шутку агрессивны. В голову бьёт адреналин, пульсирует в висках, сердце отбивает чечётку, а дыхание сбивается от скорости, на которую Тэхён, кажется не был способен.

Его ноги парили, сам разум отказывался соображать – он действовал инстинктами и судорожно забирал холодный воздух, теперь уже не кажущимся таким важным, как сейчас, стараясь удрать от двух не отстающих амбалов.

– Тварь, догоним ведь! – кричат, но в ушах двоится и кажется, что режут. На самом же деле пока точат ножи.

Улица словно бесконечная. Из неё не выбраться, а особенно из того, кто резко ловит и шумно дышит.