viii.часть 8 (2/2)

— Знаешь, мотивация хуёвая у тебя. Я бы полез на высоту, но не тогда, когда подо мной шатается лестница и может в люб… блять. — шипит тревожно он, потому что нога соскальзывает с тонкой железки и она ломается, начиная висеть на одном честном слове, от чего одна нога находится в воздух и не имеет опоры. Чонгук крепче сжимает в руках край лестницы, задерживая дыхание и прикрывая веки. Пак хмурится и сразу смотрит вниз, чуть ли не выкрикивая, но вовремя кусает себя за язык, потому что Чонгук чуть ли не падает, сердце Пака пропускает нервный удар, судорожно выдыхая и смотря на замершего Чонгука.

— Гук? — желание удариться головой об стену растёт с быстрой скоростью, потому что он и не заметил, как с полных губ вырвалось это слово, на которое второй сразу реагирует, поднимая к Чимину голову и хмуря брови. Пак, кажется, чувствует, как его щёки горят, потому что неловко, потому что не следит за ртом, но Чонгук молчит, ничего не говоря, а Пак уже своё сказал, но решает не зацикливаться над этим, раз Чонгук молчит, значит ничего страшного. — Ты как?

— Мне хочется тебе врезать. — отвечает не радостно Чонгук и лезет дальше. Пак тянет уголки губ выше и тоже двигается вперёд, поднимая руку и чувствуя под ней каменную поверхность, на которую упирается и резким движением поднимается, ступая на крышу. Чонгук прошёл уже больше половины, до конца осталось семь ступенек, выглядят они, мягко говоря, небезопасно, но Чимин же прошёл. Он хватается рукой за кусок железа, чувствуя, как тот немного шатается и на секунду замирает, переставляя ноги на верхние ступеньки, а затем тянется рукой к следующей, но та скрипит и он задерживает дыхание, чувствуя, что сейчас что-то оборвётся, или то у него внутри? — Чимин. — зовёт хрипло он, поджимая губы, но в ответ тишина. Чонгук судорожно выдыхает и прикусывает губу, смотря на оторвавшуюся ступеньку, которая немного приспустилась на одну сторону, но не оборвалась и ему нужно за неё схватиться, но что-то ему подсказывает, что та его не удержит. — Чимин. — чуть громче повторяет он, надеясь, что тот его услышит, но в ответ такая же тишина, будто Чонгук говорит в пустоту. Мурашки неожиданно пробегают вдоль хребта, когда он никак не может сдвинуться с места, а руки уже начинают болеть, и он чувствует, что долго не продержится. Костяшки уже побелели, потому что он сильнее сжимает в руках тонкую железную ступеньку, чтобы не сорваться, слыша в ушах собственное сердцебиение, кажется, оно ускоряется с каждой секундой. Чонгук сжимает челюсти и поднимает голову вверх, прожигая взглядом переднюю ступеньку, он собирает все свои силы и уже хочет потянуться к ней, как видит светлую макушку сверху, а затем удивлённое лицо Чимина.

— Ты чего там застрял? — спрашивает Пак, рассматривая побледневшего и серьёзного Чонгука, который поджимает губы. Чимин замечает поломанную верхнюю ступеньку и хмурит брови, а затем, долго не думая, тянет свою руку вниз, почти доставая до Чонгука, который прожигает её взглядом, а затем хватается и его тянут наверх, от чего он переступает через две ступени и оказывается на краю крыши, а затем поднимается на руках и садится на задницу, часто дыша, смотря, как трусятся его руки, пока Чимин уже пошёл дальше, рассматривая вид снизу. Чонгук крутит свои руки, замечая, какие они подтёртые и покрасневшие, всё ещё тяжело дыша, потому что был в сантиметре от того, чтобы сейчас не сидеть на крыше, а лежать покалеченным на асфальте. Он хмурится и переводит взгляд на спину Чимина, который засунул руки в свою кожанку и крутит головой в стороны, рассматривая город, Чонгук поднимается и медленно ступает к нему, но через пару шагов замирает и прищуривает глаза. Чимин слышит, как остановились шаги сзади и оборачивается, прослеживая, куда смотрит Чон и тоже поворачивает туда голову, поднимая уголок губ. — С высоты по другому выглядит, да? — спрашивает тише он, смотря на профиль Чонгука, который такой же нахмуренный и удивлённый.

— Пиздец.

Единственное, что может ответить Чонгук, проходя медленным взглядом по не лучшему виду перед ним, он видел это по телевизору на картинках, но сам в этом конце города не был, ему здесь нечего делать, он знал, что здесь такое находится, но чтобы вот так стоять и смотреть на это в живую. Внутри какая-то пустота образуется от этого, странные чувства лишь её заполняют, это захватывает дух и страшит одновременно, от чего он чувствует, как сильнее дрожат его пальцы, что замечает и Чимин, который молча проходит ближе к краю и садится на корточки, смотря туда же, куда и Чонгук.

— В живую выглядит хуже. — говорит Пак, поджимая губы, пока Чонгук пару секунд смотрит, а затем кивает, будто его могут увидеть. Чимин замечает перемену состояния Чонгука. — А ты выглядишь как живой мертвец сейчас. — медленно проговаривает Пак, чем привлекает внимание Чона, который выгибает бровь. — Брось, здесь хорошо, вид шикарный. — вздыхает он, смотря вперёд, пока Чонгук сдерживает смешок и подходит ближе, внимательно смотря на него. — Это, конечно, не огромный балкон с личным бассейном в дорогом номере отеля Италии, от куда открывается вид на море, но тоже не плохо. — пожимает он плечами и чувствует, как возле него останавливаются, между ними расстояние в десять сантиметров, пока Чонгук стоит около него и смотрит на его светлую макушку, думая, как этот парень может быть таким? Чимин своими контрастами притягивает, как магнит, от него не знаешь чего ожидать, поэтому и завораживает собой, потому что в его голове, кажется, каждую секунду генерируются различные мысли на различные темы вперемешку с безумными идеями, которым он и не противится, не думая о последствиях. Чонгука он так же этим притягивает, потому что он совсем иначе думал о нём, из-за своих предубеждений и сложилось ложное мнение, но сейчас это всё рассеивается, как дым в воздухе. Чимин с его дебильными заморочками и умными мыслями одновременно, отличается от всех и сразу, как будто яркое пятно посреди чёрной монотонной картины.

— Почему именно Италии? — Чонгук не знает, зачем хочет знать такие мелочи, но его интересует любое мнение Пака, каждый раз интересно, что тот ещё выдаст, а поэтому заставляет невольно слушать себя. Чимин молчит три секунды, а затем ведёт плечом и поднимает голову вверх, устремляя взгляд на небо. Светлые пряди спадают назад сразу, пока некоторые остались на глазах, пока он медленно моргает, Чонгук проходит взглядом по его ровному профилю, отмечая, что линия челюсти очень хорошо и остро видна, пухлые губы слегка приоткрыты, с которых срывается тихий выдох.

— У итальянцев есть такая поговорка: i muri sono nella mente. — всё же отвечает медленно Чимин, проговаривая на ломанном итальянском. — Что в переводе означает — стены лишь у нас в голове. — заканчивает он и дёргает уголком губ, переводя взгляд на Чонгука, который предательски залип на него, а затем хмурит брови и еле заметно отрицательно качает головой, внимательно смотря в глаза сверху вниз.

— Я и подумать не мог, что ты такой. — хрипит Чонгук, хмуря сильнее брови, пока Пак дёргает ими, склоняя голову к плечу. — О тебе в университете ходят не лучшие слухи. — объясняет он, на что Чимин поднимает уголки пухлых губ вверх, опуская взгляд в район чужого солнечного сплетения.

— Потому что это не слухи.

Чонгук подвисает, смотря на Чимина, пока тот внутри прикусывает щеку и отворачивает голову, бегая взглядом по ужасному виду перед собой. Моргает. Пытается сопоставить два и два, чем вызывает гробовую тишину между ними, которая конкретно напрягает и давит на второго, потому что какого чёрта Чонгук молчит и ничего ему не говорит? Он думал, что Чимин лишь шляется по клубам и напивается до отключки, а слухи о том, что он шлюха из-за его внешнего вида? Разве Чонгук им не верит? Чимин чувствует что-то неприятное внутри, а сам мысленно орёт на себя, потому что ему всё равно, что о нём думают. Он привык к высказываниям в свою сторону, потому что это правда и нет смысла отрицать, а Чонгук думал, что это всего лишь слухи? Поэтому сейчас стоит и молчит, обдумывая слова Чимина? Чон хмурит брови, пристально рассматривая Пака, представляя его в роли шлюхи. Эти все разговоры об этом парне проходили мимо него, мол, ну слухи на то и слухи, а даже если и правда, то какое кому дело, но он действительно думал, что это всего лишь слухи.

— Долго ещё будешь молчать? — не выдерживает Чимин, поворачивая к нему голову, смотря снизу вверх, замечая на себе внимательный и задумчивый взгляд. — Можешь уходить, я не злопамятный. — продолжает он, смотря в чужие глаза, в которых на секунду мелькает удивление и непонимание, или ему показалось? Пак прикусывает больно губу внутри, ожидая хоть чего-то. Перед глазами эпизод, как Чонгук меняет свой взгляд на разочарованный и презрительный, которым смотрит на него большинство студентов, разворачивается и уходит, а Пак остаётся здесь один, чувствуя острое желание сигануть вниз. Но Чимин подсознательно не хочет, чтобы тот уходил, он впервые встретил такого человека как Чонгук, который проводит с ним время не для того, чтобы выебать, не для того, чтобы ожидать, пока Чимин раздвинет перед ним ноги, Чонгук хороший парень, хоть и глупый, потому что помогает безвозмездно ему. Чимин смотрит, как Чонгук медленно кивает, чувствуя еле заметную влагу на глазах, а затем отворачивает голову, смотря пустым взглядом на крыши чужих домов, но он не слышит шагов, он чувствует, как Чонгук садится рядом с ним и так же молчит, упираясь локтями об свои колени. Чимин поворачивает к нему голову, хмуря брови и бегая взглядом по лицу.

— Что? Хочешь, чтобы я ушёл? — выгибает бровь Чонгук, склоняя голову к плечу, как это обычно делает Пак, смотря как-то скептически, и Чимин бы сейчас ответил или подъебнул, вот только он пару секунд смотрит в чужие глаза, а затем еле мотает отрицательно головой и отворачивается, дёргая уголком губ.

— Многие думают, что у меня в мыслях лишь один секс, что ни о чём, кроме как о нём не думаю. — говорит Чимин спустя пару секунд молчания, пока Чонгук смотрит на его профиль, внимательно слушая. — Они сами ко мне подходят и предлагают переспать за определённое количество денег, я никогда в их сторону не проявлял инициативы, в университете я прохожу мимо них, пока они провожают меня голодным взглядом, крича громче всех, какая я дешёвая шлюха, а в уборной предлагают секс за деньги, на что получают отказ. — Чонгук стискивает зубы, продолжая слушать, пока Чимин ведёт плечом и поднимает голову вверх, разглядывая еле заметные блеклые звёзды. Чонгук чувствует странное чувство, словно они вдали от всего мира, только вдвоём, сидя на этой старой крыше многоэтажки, как будто для них больше ничего и никого нет, они как будто отделились. И что самое странное, что Чонгуку нравится подобное чувство. — Знаешь, что по-настоящему сексуально? — задаёт тот риторический вопрос, продолжая смотреть нечитаемым взглядом вверх. — Чувство юмора, жажда нарваться к приключениям на жопу, внутренний просвет, бёдра, за которые хочется ухватиться, открытость, уверенность, скромность, здоровый аппетит, интуиция, непосредственность, находчивость, грязные и пошлые слова, которые произносит скромный парень или девушка. — медленно пересчитывает он, а затем опускает голову, смотря куда-то вниз. — В общем, человек, который осознаёт, насколько он прекрасен. — заканчивает Пак и поворачивает голову к Чонгуку, который кивает, потому что на большее не способен. Чимин пару секунд смотрит на него, а затем издаёт смешок и переводит взгляд в сторону.

— Не хочу знать, от куда у тебя рождаются подобные мысли. — произносит ровно Чонгук и пару раз кивает, после чего Чимин начинает смеяться, откидывая голову назад.

— Я сам не знаю, солнце. — произносит он, растянув пухлые губы в улыбке и ероша волосы, пока Чонгук никак не реагирует на такое обращение и тоже дёргает уголком губ, а затем кидает взгляд на крыши домов вдалеке и поднимается, пока Чимин наблюдает за ним.

— Домой пора. — пожимает он плечами, а Чимин прикусывает внутри щеку и тоже поднимается, шагая следом за Чонгуком, которому в голову приходит мысль: а как, собственно, им теперь слазить? — Я лезу первый. — произносит Чонгук и встаёт на край крыши, пока Чимин останавливается и выгибает бровь, наблюдая, как Чонгук перекидывает ногу через край и ступает на лестницу, начиная опускаться. Чимин подходит ближе и внимательно смотрит на него, вспоминая, что там две поломанных ступенек.

— Чонгук, — зовёт он, на что тот сразу поднимает вопросительно голову. — аккуратней. — произносит Чимин и Чонгук секунду смотрит на него, а затем кивает и продолжает спускаться, крепко держась за ступеньки. Когда тот проделывает больше половины пути, Чимин начинает тоже спускаться, уже не чувствуя того былого страха, поэтому быстрее передвигается, слыша, как внизу Чонгук спрыгнул на землю.

— Следующая ступенька поломана. — громко произносит Чонгук, заставляя Пака притормозить и нахмуриться. — Опустись как можно ниже и ступай через неё. — говорит Чон и Пак так и делает, но у него низкий рост, соответственно, ноги так же короткие, поэтому еле дотягивается краем ботинка до ржавой ступеньки, еле удерживаясь пальцами, от чего судорожно выдыхает. — Давай, Чимин, хватайся за нижнюю. — произносит Чонгук, подходя к лестнице ближе на всякий случай, пока Чимин наконец-то дотягивается ногой и ступает полностью на ступеньку, замирая на секунду, а затем возобновляя движения. Пак доходит до конца лестницы, которая закачивается в метре двух от земли, но ему кажется, что все четыре, и напрягается, чтобы спрыгнуть, но почему-то перед глазами появляется вывих собственной ноги. — Прыгай, я словлю тебя. — говорит Чонгук, протягивая руки вверх, дотрагиваясь до ног Чимина, который поворачивается к нему и выгибает бровь.

— Ты уверен?

— Блять, Чимин, просто прыгай и всё, я словлю тебя. — Чонгук подходит ближе и Чимин закатывает глаза, отцепляясь от лестницы и немного отталкиваясь назад, после чего почти сразу чувствует хватку на талии и как его наклоняют вперёд, крепко держа поперёк живота и упираясь в спину своей грудью. — Твою мать, ты блять мог хотя бы предупредить. — ругается Чонгук, а затем аккуратно отпускает и Пак ступает на землю, чувствуя чужие прикосновения, но тянет губы в улыбке, разворачиваясь к Чонгуку довольным. — Не больно? — спрашивает тот, осматривая Пака, пока он отрицательно качает головой и шагает счастливо вперёд, вынуждая Чонгука идти за ним. Чонгук смотрит ему в спину и всё-таки надеется вычислить степень придурковатости в этом парне, но не получается, а затем пытается вычислить в самом себе, раз следует послушно за ним, но тоже четно.

— Ты знаешь, мы могли бы такое повтор… — тянет задумчиво Пак, но неожиданно замолкает, выставляя руку в сторону, из-за чего Чонгук останавливается и непонимающе смотрит на его профиль, пока Чимин становится серьёзным и что-то высматривает впереди. Чонгук аккуратно переводит взгляд с него в сторону и хмурит брови, видя от них в метре двадцати трёх парней в чёрной одежде, один из которых с битой. Чимин двигается немного назад и Чонгука толкает тоже, сжимая пальцами край его чёрной кофты, пока сам Чонгук напрягается, следя за теми парнями из-за угла, всё ещё не понимая, что такое.

— Чимин? — тихо произносит он, дотрагиваясь до его плеча, а затем тот поворачивается и нервно усмехается, пока уголки губ немного дрожат, на что Чонгук сильнее хмурится.

— Помнишь, я тебе говорил, что меня много, кто не любит? — быстро шепчет Чимин, прикусывая щеку, пока Чонгук кивает. — Так вот, просто представь, что ненависть этих парней ко мне такая большая, — продолжает он, отворачиваясь и наблюдая за теми парнями, которые стоят на месте, о чём-то говоря, а Чонгук, кажется, готовый застрелиться от того, что слышит дальше. — что они готовы прям сейчас меня убить. — так же шёпотом заканчивает Пак, после чего слышит позади них шорох.