i.часть 1 (2/2)

— Если ещё раз поднимешь руку, — наклоняется на пару сантиметров к его лицу Чонгук, смотря пристально своими чёрными поглощающими глазами, в которых гуляет пустота и чернота, в глаза напротив, в которых читается страх и злость вперемешку, а дыхание того сбито, пока он сильно хмурит брови, пытаясь справиться с болью. — Слушай внимательно, два раза никогда не повторяю.

— Да какого блять…- не договаривает он, потому что хватка усиливается и он лишь сразу быстро качает головой, прикрывая глаза и стискивая зубы, чтобы блять не заорать во всё горло от боли, а ещё в его ум, где лишь смешанные мысли про то, как же больно, прокрадывается чёткая догадка о том, что этому парню, походу, в кайф делать кому-то больно с такой силой, потому что на дне чёрных зрачков бушует что-то безумное и ненормальное, от которого хочется спрятаться, но он не спрячется.

— Если ещё раз поднимешь руку, ты её лишишься быстрее, чем успеешь моргнуть, и я советую тебе не сомневаться в этом. — хрипит он угрожающе, стихая под конец, говоря шёпотом, от которого лишь ещё хуже становится, потому что вдоль хребта бегут мурашки, а кожа на руке и так жжётся. Парень сквозь зубы вбирает воздух и снова быстро качает головой.

— Хор-хорошо, я понял, да.- произносит тот хриплым голосом, с явной дрожью, и Чонгук хмыкает, а после грубо отпускает, отталкивая от себя, из-за чего тот чуть ли не падает на пол, но хорошо так преставился спиной об стену, прижимая к себе руку и потирая её, жмуря глаза, его переполняет весь спектр злости, он бы сейчас хорошенько врезал этому ненормальному парню, но мысль о том, что он может получить в разы сильнее, его останавливает. Чонгук напоследок пробегает по нему презрительным взглядом, кривя уголки губ, а затем забирает свой рюкзак и выходит, хлопнув дверью. Что на него нашло? Он и сам не знает. Может ответить, что сработал какой-то инстинкт или что-то такое, он не уверен, но пройти мимо или стоять и мыть дальше руки он не мог, такого и в мыслях не было. Перед глазами сразу появились большие жирные буквы слова надо, и на этом он не задумывался. Потому что любое насилие — хуёво, неважно по отношению к кому. Он раздражённо выдыхает, ставя руки в карманы своей чёрной косухи и проходит мимо той же кучки студентов, что уселись на подоконнике и до сих пор не слазят с него, продолжая о чём-то говорить, но у Чонгука сейчас лишь шум в ушах и раздражение, которое поднялось на пару ступенек выше, поэтому он не обращает на них внимания, шагая быстрым шагом дальше, потому что скоро начнётся пара, на которую он не планирует опоздывать. Чон движется вперёд и когда его немного попускает, он вспоминает, что после того, как вышел с уборной, почувствовал запах того парня, который сразу в него въелся, заставив скривить уголки губ, потому что от него не пахнет, от него прёт, хоть тот и старается скрыть свой перегар.

В столовой очень шумно, это место, где студенты не только кушают, но и болтают, что-то активно рассказывая, устраивая вокруг себя галдёж, который проходит мимо ушей Чонгука, как и то, что ему рассказывает этот парень напротив. Чонгук сидит, откинувшись на спинку стула, держа в руках тетрадь с конспектами, пробегая по ним взглядом. Тэхён смотрит на него и понимает, что весь его образ так и кричит не смей подходить ко мне, но он может сказать, что Чонгук не такой, каким кажется. Он постоянно носит лишь чёрную одежду, но всегда опрятный и чистый, выражение лица у него постоянно хмурое, брови нахмуренны, челюсти поджаты, взгляд такой, что об него можно порезаться, а ещё он молчаливый, но грубый. Но это не все его качества, Тэхён уверен в том, что он имеет и положительные черты, потому что сам в этом убеждался, просто тот редко их проявляет вот и всё.

— Минсок — придурка кусок. — бурчит себе под нос Ким, ковыряясь в салате, а затем отправляет в рот кусочек помидора. Кормят здесь так себе, если сравнивать с домашней едой, то это занимает третье место из шести дозволенных, а поэтому он не жалуется. Чонгук на секунду хмурит брови, потому что звучит какое-то знакомое имя и он пытается вспомнить, где его уже слышал, а потом вспоминает, после чего поднимает на Тэхёна взгляд, который продолжает смотреть себе в тарелку, перебирая вилкой листья салата. — Конченый мудак. Что он привязался к этому парню, прохода ему не даёт, мне его аж жалко становится, хоть и…- он на секунду прикусывает губу, задумываясь, пока Чонгук всё ещё смотрит на него. — репутация у него не очень. — заканчивает он и вздыхает, смотря на Чонгука, который снова не выражает никаких эмоций. — Чонгук? Если тебе интересно, что это за парень такой, то это Пак Чимин, он здесь… мягко говоря не совсем любим, потому что его считают…эм…- он снова задумывается, не зная, как подобрать правильное выражение, чтобы не назвать его грубым словом.

— Шлюхой.

Тэхён поднимает на него взгляд, а затем дёргает бровями, после чего тушуется и кивает. Чонгуку не стыдно такое говорить, даже если кого-то обидит этим, в отличии от Ким Тэхёна, который не может ранить словами.

— Да. Вот поэтому он к нему и пристал, но тому, судя по всему, всё равно, он всегда, как не в этом мире. — объясняет Тэхён, а затем кидает взгляд на наручные часы, понимая, что у них есть ещё семь минут до начала следующей пары. Чонгук ничего не говорит, снова опустив голову и начиная бегать глазами по записям. Тэхён делает глоток яблочного сока и, пробежав взглядом по окружающим студентам, опять начинает что-то рассказывать, но Чонгук не слушает, потому что уже залез в свои мысли, сосредоточившись на учёбе.

***</p>

Равнодушный взгляд скользит по прохожим, которые проходят мимо него, не обращая внимания, как и он на них. Прохладный ветер обдувает пухлые щёки, пока он стоит и ждёт чего-то, какого-то изменения в чём-то или где-то, он не знает, но стоит и ждёт такси, которое уже приехало. Он садится на заднее сиденье и называет адрес, после чего водитель кивает и выезжает на дорогу. Снова скользит безразличным взглядом по сменяющемуся виду за окном, натыкаясь на большие плакаты с протестами, на людей в бронежилетах, на полицейские машины, на которых сверху мигает красно-синий. Знакомая и уже приевшаяся картинка, которая мигает на телевизорах, на телефонах, пока её день изо дня крутят по новостям, бурно рассказывая о очередных смертях и набегах, о убийствах мирных жителей, о взрыве моста на окраине города. Мурашки бегут, страшно, ужасно, да, но он старается проходить мимо этого всего. Не убили по дороге и хорошо, придётся существовать дальше, как он существовал до этого.

comedy — jeff satur

Высокое многоэтажное здание, сбоку которого на самом верху светится какая-то ярко жёлтая надпись, но ему нет до этого дела, он уже все отели перевидал, только мало чего запомнил, может, он уже и был здесь, а может и нет, в такие моменты не время думать о подобном, в такие моменты думать вообще не вовремя, но поток мыслей не прекращается от слова никогда. Машина останавливается именно около него на парковке, пока Чимин открывает дверь и элегантно выходит, не выражая на лице ничего, пробегая взглядом по высокому зданию, замечая, что все окна светятся светом в ночное время, он шагает вперёд ко входу, поправляя полы своего чёрного, кожаного тонкого пальто. Он подходит к милой девушке на ресепшене и тянет уголки губ вверх в улыбке, смотря на неё пустыми глазами, пока та так же приветливо улыбается, когда он называет этаж и номер, а затем отходит и поднимается на лифте. Смотрит на себя незаинтересованным взглядом в зеркале, отмечая, что всё идеально уложено и накрашено. Двери лифта разъезжаются и он ступает по коридору прямо и налево, стуча для приличия два раза в дверь, а затем дёргает за ручку и проходит внутрь, где встречается с большим дорогим номером, хочется, если честно, рассмеяться, но он лишь снова тянет уголки губ вверх, разуваясь и проходя внутрь, где в гостиной стоит мужчина, лет тридцати восьми, с уложенными назад чёрными волосами, чёрной водолазке под горло и чёрных брюках. Чимин медленно подходит к нему, словно кошка, виляя бёдрами, смотря прямо в глаза тому, у которого уже слюна во рту собралась, потому что Чимин как всегда безупречен и прекрасен, а ещё сексуален, от этого хочется его на всех поверхностях, с разных ракурсов и в разных позах. Мужчина хмыкает и протягивает ему бокал с красным дорогим вином, который тот принимает и сразу делает пару глотков, а затем отстраняет бокал и проводит языком по пухлой влажной губе, не сводя с мужчины взгляда, который сразу притягивает его к себе и врезается в эти блядские губы, чувствуя вкус блеска и вина на языке, пока покусывает её, а потом толкается языком глубже, грубо терзая чужой рот, потому что нет никакого сопротивления, потому что к нему так же тянутся, но спустя пару мгновений Пак всё же отстраняется, замечая недовольный взгляд мужчины, но тот ничего не может сказать против, а затем припадает губами к стеклу, выпивая полностью жидкость, параллельно с этим опуская руку вниз на пояс пальто, пальцами легко развязывая узел, смотря на то, как мужчина жадно и с голодом в глазах следит за каждым его движением. Чимин тянет уголок губ вверх, протягивая пустой бокал в сторону на тумбу, и в этот момент отпускает пояс и половины пальто сразу распахиваются в стороны, а у мужчины в глазах пробегается искра, а затем пошлый оценивающий взгляд, потому что Пак перед ним почти голый. Чимин поворачивает к нему голову и поднимает руку, притягивая к себе за подбородок и вовлекая в жадный поцелуй, пока язык мужчины хозяйничает в чужом рту, зная, что может сделать что хочет и как хочет. Поцелуй разрывается с громким пошлым звуком, пока мужчина тяжело дышит и возвышается перед Чимином, проводя сухими тёплыми ладонями по элегантным и худым плечам, задевая большими пальцами выпирающие ключицы, на которых хочется оставить укусы, но нельзя. Пак тяжело вздыхает, чувствуя, как по коже бегут мурашки от прикосновений, пока мужчина медленно снимает с плеч пальто, что в тот же момент падает на пол у ног Чимина, который теперь перед мужчиной совсем голый, но он не прикрывается, стоит и ждёт, пока его телом наслаждаются, пока медленно проходят по нему голодным взглядом, рассматривая, словно хищник свою жертву, желая раскрыть свою пасть и в ту же секунду напасть, терзая это прекрасное тело. Мужчина наклоняется и проводит тёплыми губами по мягкой коже шеи, которую Пак откидывает в сторону, тяжело выдыхая и прикрывая глаза, а затем чувствует мокрый шершавый язык, что оставляет влажные дорожки вдоль шеи, опускаясь вниз, одаряя кожу горячим дыханием, от которого бегут мелкие мурашки.

— Чжун. — шепчет Пак, пока мужчина опускается к любимым ключицам, проводя по ним языком, а когда слышит своё имя из уст этого парня, то чувствует, как штаны сдавливают возбуждение. Перед глазами темнота, лишь иногда появляются белые мутные пятна, пока его шею вылизывают и покрывают поцелуями. Сейчас он отключает мозг и просто принимает то, что ему дают, отдавая взамен своё тело. Мужчина подхватывает его легко на руки, пока Чимин сразу ставит ноги ему на поясницу, а когда тот поднимается выше, врезаясь в пухлые губы, то запускает ему в волосы пальцы, немного сжимая у корней, слыша томное мычание в ответ, пока его несут в спальню, сжимая и разводя ягодицы в стороны.

Он становится в коленно-локтевую, выпячивая задницу, пока уже раздетый мужчина устроился сзади и проводит ладонями по бокам, несильно сжимая, а затем переходит к ягодицам и разводит их в стороны, Пак растягивает рот в немом стоне, закатывая глаза, чувствуя влажный шершавый язык, размашисто проскользнувший между ягодицами. Руки слегка подрагивают, Чимин пытается расслабить все мышцы, что он и делает, опуская голову на подушки и прикрывая глаза, чувствуя, как действия мужчины становятся насыщеннее. Мужчина проникает языком внутрь, вертит, проходя ним по внутренним стенкам, грубо держась за половинки и шлёпая по ним, чем вызывает дрожь по всему телу Пака, который стонет, создавая личную мелодию для ушей мужчины, которому в удовольствие делать этому парню приятно, слушая такие ответы, которые разносятся по всему помещению, отбиваясь от стен. Он заламывает брови и шумно выдыхает, заводя руку назад и сжимая меж пальцев чёрные волосы у корней, пока мужчина толкается глубже, поднимая жадный взгляд на блондинистую макушку и чувствует, как голод растёт.

Чимина бы грубо и прям сейчас.

Прикусывает пухлую губу, чувствуя каплю крови на языке, дыхание уже сбито, а громкие пошлые звуки наслаждения так и срываются с его рта. Мужчине дурно, Чимин всегда такой, что его постоянно мало, он касается себя, сжимает в ладони член и размазывает предэякулят по всей длине, кончиком языка проводя по дырочке. Дрочит себе и от парня не отстраняется, продолжая пробовать на вкус. Он быстро и бесстыдно лижет, обсасывает кольцо мышц с усердием хлопает по бедру, пока Чимин сильнее тянет его за чёрные пряди, чувствуя, как тело пробирает током от таких касаний. Его вылизывают словно начисто. Мужчина влажно целует в проход и оставляет алый след, после чего резко поднимается к Чимину и целует в шею, опаляя жарким дыханием.

— С членом глубоко в себе ты не любишь бывать? — низко говорит мужчина на ухо и ведёт по нему языком. Чимин это игнорирует, потому что тот сам с собой разговаривает, ему не обязательно слышать ответы от Пака, который лишь пришёл к нему ради своей личной цели, обменивая её на секс с ним.

Пульсирующая головка полового органа прижимается к промежности, вдавливается, почти проникает, пока мужчина надевает презерватив и выдавливает смазку на пальцы, размазывая по своему члену, а затем снова проводит головкой между ягодиц, явно провоцируя, но Чимин лишь раздражается и сам толкается назад, насаживаясь на него, от чего издаёт громкий стон, а мужчину пробирает дрожью от такого зрелища. Он толкается вперёд, вводя член полностью, упираясь ладонями в матрас и касаясь грудью плеч Чимина.

— Ты выглядишь головокружительно. — хрипит мужчина ему на ухо, убирая лишние пряди со лба назад, потому что хочет лицезреть изысканность. — Жаль, что тебе не удаётся за собой понаблюдать.

Чимин не различает, что тот ещё говорит, он сосредоточен на члене внутри себя, который набирает скорость, а затем чувствует горячие ладони на своих бёдрах, которые сжимают с такой силой, что кажется, останутся синяки.

— Я знаю. — еле выговаривает Пак, пока мужчина продолжает в нём двигаться, осматривая ровную спину. — Иначе ты бы меня сейчас здесь не трахал. — хрипит он и под конец протяжно стонет, потому что головка попадает по простате, от чего мужчина стискивает зубы и наклоняется вперёд, оставляя пару поцелуев на нежной коже поясницы, не прекращая двигаться, чувствуя, как стеночки идеально обхватывают его член.

— Да, ты прав. Я не трахаю всякую дешёвку. — слышит Пак в ответ и тянет уголок губ вверх, а затем чувствует, как член внутри ускоряется, глубже в него вбиваясь.

— Это я тебе даю трахать себя. — хрипит Чимин, а мужчина недовольно на него смотрит, поджимая губы. — Не забывайся. — говорит он, зная, что мужчине такой подход точно не нравится, но Паку всё равно. Этот придурок думает, что трахает Чимина, потому что сам того хочет, но это далеко не так, потому что Чимин может в любой момент сказать пару слов его любимой жене и всё у того разрушится, как карточный домик, Чимин может свободно уйти и его не удержит то, зачем он вообще сюда приходит. И мужчина это понимает, поэтому и злится, потому что получает от Пака лишь секс и всё.

Мужчина выскальзывает из кольца мышц, не давая опомниться, быстро переворачивает Чимина к себе лицом, нависая сверху своим подтянутым и стройным телом, пока Пак самостоятельно закидывает ноги на спину мужчины и хватается за плечи, смотря в глаза сверху. Мужчина вновь вводит в него член и тело Пака заполняется горячей влажной плотью, он увеличивает ритм и понимает, как ему сносит крышу ещё больше. Проталкивается в парня быстрее и глубже, до основания, бьётся яйцами об половинки и сжимает слабо ладонью шею Чимина. Душераздирающий экстаз. Словив стон, мужчина накрывает мокрые губы своими и требовательно целует, пробуя на вкус, кусает губы и наслаждается влажным языком.

Они выбираются на балкон и Пак ощущает на себе мгновенное охлаждение, что становится для него спасателем. Мужчина опускает спину Чимина на деревянный небольшой стол и возобновляет толчки. Чимин раскрывает губы в немом стоне, когда головка касается простаты, сильно выгибаясь в пояснице, пока мужчина водит влажными губами по шее и ключицам, переключаясь на плечи. Чимин смотрит на звёздное ночное небо, замечая, как крупные звёзды вспыхивают прямо перед его глазами, словно он летает там, между ними. Он слышит, как хрустнула его спина, потому что больше выгибаться уже некуда, а член внутри двигается с каждым толчком всё быстрее и глубже, грубо вбиваясь в тело. Стол под ними шатается в стороны, спину немного натирает, но Пак не обращает на это внимания, откидывая голову назад и прикрывая веки, протяжно выстанывая. Мужчина хочет насытиться ним, потому что тот сразу уйдёт и не известно, когда придёт снова, он прав, здесь ведёт Чимин, управляя ним, как хочет, пока мужчина завороженно подаётся, двигаясь членом внутри его тела. Потому что грех отпустить такое божество, потому что Чимин невероятен во всех смыслах и мужчина сразу это понял, а ещё умён и хитёр, это он тоже понял, но ничего с этим не делает, потому что ним движет жажда наслаждения и удовольствия, а ещё желание слышать эти блядские сладкие стоны под собой, за это он готов заплатить любую цену.

Мужчина, оставив очередной поцелуй на его ключицах, тянет левую ногу за щиколотку в сторону и вдалбливается в пульсирующую дырочку, ускоряясь. Стоны и вскрики разлетаются и растворяются в воздухе, но Чимина это не волнует. Пусть слушают и слышат, ему всё равно, главное, что он заберёт свои деньги и уйдёт. Чимина тянут к перилам балкона, в которые мужчина вдавливает стоящего на носочках Пака грудью и плотно прижимается к нему сзади, заполняя глубокими плавными толчками. У Чимина сгибаются и дрожат колени, он еле стоит на ногах, можно даже упасть с этого чёртового двадцать четвёртого этажа, поэтому мужчина берёт его поперёк живота, жестоко вколачиваясь. Пак стонет и хватается за железные перила руками, прогибаясь в пояснице и смотрит из-под век на ночной вид, который вообще размытый. Последние толчки и Чимина пробирает оргазмом, а следом сильной дрожью, он открывает рот в немом стоне и тяжело дышит, чувствуя, как член внутри ещё пару раз резко двигается, а затем мужчина выходит, укладывая голову Паку на спину, и тяжело дышит. Чимин чувствует противную влагу на глазах, а затем смаргивает её и пытается отойти в сторону, хотя ноги дрожат. Мужчина вздыхает и с усталостью смотрит на него из-под век.

— Деньги на столе в гостиной. — хрипит он, на что Пак лишь кивает и движется внутрь, пока мужчина голодным взглядом провожает его голое тело. Чимин молча принимает душ, смывая с себя всю грязь, а затем пару минут смотрит на себя в отражении, после чего одевает своё пальто и забирает бутылку вина с тумбы с собой, на что мужчина не возражает, лишь хмыкает и смотрит тому в след, когда Пак скрывается за дверью, понимая, что ему было мало.