Часть 17 (2/2)
— Ты думаешь мне легко вот так прогонять тебя из гавани и вновь настраивать на правильный путь, Эд? — с надрывом спросила Уинри, чувствуя, что из-за печали теряет контроль над речью. — Но как же Альфонс? О нем ты подумал? А как же другие? Ведь ты нужен им больше, чем думаешь. — об Альфонсе и в правду Эдвард подумал в последнюю очередь. От имени брата на сердце заскребли кошки. А что если и младший брат пойдет за ним? И что тогда будет делать Мэй, если и Альфонс исчезнет из мира живых?
— Ты специально меня ставишь в неудобный тупик? — без радости возмутился Эдвард, нежно притянув плачущую девушку к себе. — Я думаю Альфонс окажется сильнее меня и не пойдет на такой необдуманный риск. Ведь он не один. С ним Мэй. — тихо прошептал над ухом, а черные ресницы резко прищурились от внезапного яркого света.
— Эдвард. — позади Уинри Элрик услышал ещё один очень знакомый голос. Расправив веки, золотистый взгляд устремился в появляющийся силуэт до боли знакомой родной женщины в сиреневом платье.
— Мама? — не веря своим глазам, прошептал тихо Эдвард, и вместе с Уинри они повернулись в сторону Триши.
Сиреневая юбка колыхалась от приятного теплого ветерка. Женщина приближалась, спиной перегораживая яркое свечение, представляя взору своё молодое лицо. Выпустив из объятий девушку, Эдвард кинулся в её сторону, словно маленький мальчик давно не видевший маму. Вот только правда мальчик превратился во взрослого мужчину и продолжает стареть, а мать на веки вечные в мире покойных останется молодым цветком. Вплотную приблизившись к Трише, Эдвард изучал её позабытое лицо. Каждую складочку, каждый изъян. Каштановые волосы и темно-зеленые родимые глаза. Дыхание перехватывало от встречи и вновь обретенного домашнего уюта, который окутал его с головы до ног. Мужские слёзы вновь сверкнули в отблеске света. Твердый настрой покинул Эдварда, едва он увидел родную мать.
— Мам, ты ни капельки не изменилась с того дня. — не зарекаясь о дате смерти, промолвил тихо Эд, затем с теплом по-родственному обнял её и осторожно добавил, не замечая скользящие слёзы. — Жаль, что вот только Альфонса нет с нами.
Тронуто улыбнувшись от комплимента, Триша глубоко набрала в лёгких аромат кровного чада. Уинри подошла и встала позади от Эдварда, в стороне наблюдая за их встречей. Однако, беседа пройдет долгожданной между ними, но и нелёгкой.
— Сын мой, ты не представляешь, как мы счастливы видеть тебя рядом с нами. Но дальше ты не сможешь пойти, поскольку стражники охраняют мир покойных, а ты все ещё жив. Они не в праве пускать тебя туда. — спокойно проговорила Триша, мягко взглянув на сына снизу вверх, и приглаживала золотистую челку.
— Почему? — не понимающе и возмущённо спросил Эдвард. — Если бы отец не вмешался, то я бы смог запросто пройти в мир иной. — вновь запротестовал старший Элрик, наперекор идя своим близким.
— Милый, знал бы ты, чтобы с тобой произошло и всем миром, если бы отец не узнал, что тебе грозит опасность. — с печалью промолвила Триша, вводя ещё в большее недопонимание старшего сына. Блондин боялся представить, чтобы свершилось такого сверхужасного.
— И что же? — Нервно сглотнув образовавшийся ком, Эдвард все же решил поинтересоваться.
— На самом деле я не знаю, что могло произойти, но вероятнее что-то страшное. Эта Истина, о котором ты говоришь, не хорошая сущность, созданный в результате неудачного опыта одного древнейшего ученого создать искусственное Божество. С ним нельзя сталкиваться. С твоим отцом мы заводили раннее тему о этой твари. Ты ведь знаешь Ван очень умён и тогда сказал мне, что эта нечистая сила никогда не руководствуется принципом равноценного обмена. У великих алхимиков, как ты, это одно из негласных правил, верно? Когда отец вернётся из пучины водоворота твоих врат, то объяснит тебе все более корректно, а если нет — то он навсегда останется жить в твоём отчаянии, а ты на гавани пустоши и будешь гнить заживо без еды и питья. — спокойно, но с чувством горькой печали произнесла Триша, вытирая образовавшиеся слёзы. — Глупенький мой, тебе не следовало нарушать табу повторно. Невозможно перестроить систему природного бытия. Если настоящий Бог был, то простил твои грехи, а этот дьявол во плоти — он все сделает ради того, чтобы выбраться наружу. — мать прижалась к плечу сына, искупая все его свершения, хоть он и не совершал их в злодейских целях.
Порождение родной крови вот чуть-чуть не исчез насовсем. В сердце защемило. Сейчас Стальной себя ненавидел за то, что расстроил дорогих ему женщин и ненавидел себя за отца, который сейчас находится в пучине его же отчаяния, из которых неизвестно выберется он или нет. Может ему стоит вмешаться? Разглаживая мягкие волосы матери блондин глубоко дышал, взвешивая непосильную тяжесть весов: не хотелось потерять вновь обретенных близких, но и родного отца оставлять в беде на растерзание этой Истины было совсем не в его характере. Зато Эдвард усвоил урок раз и навсегда, и в то же время чувствовал странную лёгкость и спокойствие, увидев Уинри и мать в целости и сохранности.
— Кажется мне пора возвращаться обратно. Так пойду и надеру зад этой Истине. — разумно и с азартом предвкушающего боя произнес Эдвард, отстраняясь от матери и нежданно увидел ещё подле нее бригадного генерала Хьюза, бабулю Пинако и химеру Нину, обращенную в собаку. Их он точно не думал здесь увидеть. Даже во рту пересохло от волнения и наполненной энергии радости. Ведь он столько хотел сказать каждому, но не успел перед их смертью.
***</p>
В опустошенной комнате Стражницы Земли сгущался свинцовый смог заключённого тупика. Отвратительно находится там, где Стальной Алхимик исчез навсегда в белизне устрашающего силуэта, но все же некоторые из них остались ждать в надежде, что он появится все-таки. Стражница винила во всем себя, что не смогла остановить, но она так была напугана его грубым отношением к себе, что не в силах была совладать с эмоциями.
В помещении остались пятеро: Альфонс, Мэй, Вилл, фюрер и сама Корнелия, которая стояла у окна, разглядывая в небосводе новорожденное солнце. Остальным было поручено фюрером сохранять покой принцессы, пока они сами ищут выход из сложившегося лабиринта.
Альфонс не винил её, как повстанца, что несказанно облегчало обстановку. Все же братья на самом деле очень человечные, несмотря на взрывной характер одного из них. И где-то в укромном месте Корнелия даже невзначай вспомнила свою первую встречу с его старшим братом, когда он загнал её в тупик зданий и направил дуло пистолета. Воспоминание былой давности заставило слегка улыбнуться, но улыбка быстро померкла, едва она обернулась в сторону своей комнаты. Корнелия увидела, как Альфонс тоскливо расцарапывал мелом круг преобразования. По его взгляду только слепой ошибётся, как ему дорог брат. Естественно — ведь он единственный, кто составлял часть его кровной семьи. Лёгкими шагами Стражница тронулась в его сторону. Сократив безмолвно дистанцию, её утонченная рука плавно легла на плечо Альфонса, заставляя его слегка вздрогнуть от неожиданности и посмотреть ей в глаза.
— Ал, прости меня, если сможешь. Ведь твой брат из-за меня пошел на этот риск. Поверь, я не хотела такой для него участи. — гордость и стервозность не просачивались в словах, как всегда выскакивало из её уст, а чистая откровенность.
— Ты ни в чем не виновата. Это было чисто его решение. Так или иначе он всегда поступает по совести. — отозвался Альфонс, понимая, что подвиг брата не скрывался под одной лишь маской совести. Он всегда рисковал жизнью, не задумываясь о себе, когда сам разваливался по частям. Где-то, где не догадывался Эд, а догадался Ал, в нем жила ещё непризнанная симпатия к этой девушке. Но что из этого вышло?
Теперь о зарожденных чувствах брата Стражнице и вовсе уже не нужно знать. Ведь их главная цель обезопасить принцессу и наступить сейчас на след гомункулов, как можно скорее. Но как можно сражаться в таком никчемном составе? Даже Стражница Природы сама понимала всю ситуацию.
— В моей голове щёлкнула идея. — Корнелия воодушевленно подняла палец вверх, зажженная энергией предвкушающего столкновения. Все молчаливые и померкшие лики повернулись в её сторону в ожидании продолжения и какой-то надежды. — Альфонс, отойди. — твердо сказала девушка. Золотистые глаза младшего Элрика предостерегающе уставились.
— Только не вздумай этого делать. Ты же не знаешь, что может взять Истина в качестве оплаты. — младший Элрик сразу догадался что хочет сделать Корнелия, поэтому поспешил остановить.
— Ал, не тупи. Это единственный выход вернуть твоего брата в наш мир. — поддержала Корнелию Мэй без сомнений, вспоминая, как Эд вернул тело Альфонса.
— Да, Альфонс. Ты не беспокойся. Это безликое хамло не пугает меня даже на каплю, и к тому же у меня же есть мои врата знаний. Полагаю этим я смогу расплатиться, чтобы вернуть этого придурка к нам.
— Ты уверена, что сама сможешь справиться? — беспокойно спросил Мустанг, но не стал препятствовать её намерениям. Ведь у нее и по правде говоря есть чем оплатить. Корнелия молча и уверенно кивнула.
— Ну тогда удачи тебе. Набей этому Истине морду, а когда встретишься с моим братом врежь ему за меня. — Младший Элрик послушно отошёл в сторону от круга преобразования. Он не знал зачем, но почему-то верил, что у этой девушке все получится. И благодаря её духу они почувствовали в комнате новый поток свежего воздуха.
— Само собой. Ну чтож, приступим. — без страха, но с чувствами волнения Корнелия в мольбе сложила руки и сразу соприкоснулась с полом. — Удачи мне.
По кругу вновь поплыло свечение, но только не голубого цвета, как у Эда, а зелёное. Тело напряглось в ожидании почувствовать повторно неприятные болезненные обжигания этих странных темных рук. Все посторонние как-будто ушли на второй план и вся жизнь остановилось на паузе, а в полу, как и ранее открылся этот жуткий взгляд, который сразу, не размениваясь на мелочи, поглотил блондинку в свой водоворот. Все повторялось, как и несколько часов назад. После обжигающей боли и мучения, девушка блуждала в белоснежном пространстве с помощью рук, которые уводили её тело все дальше и дальше, пока оно вновь не рухнуло на тот же самый пол. Блондинка не обращала внимание на боль, что отразилась в заштопанной ране от соприкосновения с препятствием. Быстро встав на ноги, перед ней вновь возникло это высокомерное омерзительное создание очерченного силуэта, но кроме того, девушка чувствовала от него исходящие вибрации неприязни, обращённые в её сторону. На всякий случай Корнелия обернулась назад, где стояли врата с окутанным лианами с соцветиями из красных тюльпанов. На каменистой поверхности сверху вниз обозначены символы разных народов: арабская письменность, выгравированная на камне в сочетании с ишварской не давали прочесть весь смысл и значение этих врат. А знаки в виде солнца и луны будто пытались донести всю суть, но ведь Стражница не разбиралась в алхимии от слова совсем.
— Стражница Завесы, полагаю, жаждит получить что-то ценное от меня или оживить кого-то из мертвых?
С характером истинной стервы, девушка горделиво взглянула на самого Истину, не скрывая своего отвращения к нему и превосходства. Кто кого переборит в этой борьбе с одинаковыми чувствами? Ведь блондинка и сама по себе не пальцем деланная особа.
— Хватит прикидываться, «Истина», «Вселенная», «Мир», «Бог» или все же я сама. Да мне плевать. Мне не нужна алхимия, поэтому вот — забирай эти врата себе и верни Стального Алхимика. — строго потребовала девушка, без боязни приближаясь к Истине.
— Не могу. Раб номер 23, он же Ван Хоэнхайм, он же отец братьев Элриков, грязнет в отчаянии самого старшего сына. Ведь сам парень соединился душой и телом с близкими. Это равноценный обмен в алхимии, девочка. Все алхимики должны знать этот главный закон. — безэмоционально проговорил силуэт, но увидел, как Стражница Земли молча и уверенно, развивая своими волосами грозный ветер, прошла мимо него к его же вратам.
— Раз ты не собираешься даже такой ценой возвращать Эдварда, то тогда это сделаю я.
Корнелия яростно вцепилась в расщелены стыков двух высоких крепостей, пытаясь всеми силами открыть и пробраться внутрь. Истина усмехнулся себе под нос, желая уничтожить и второе вмешательство извне. Может поглотив её тело в себя, тогда сможет выйти наружу в человечьем обличье?
— Чтож, это очень замечательное решение, Стражница. Надеюсь у тебя получится искупить его грехи и забрать тело.
Врата без натяга открылись под давлением девушки, а черти в облике черных младенцев, смотрящие на неё, протягивали свои короткие ручонки. Глубоко вздохнув полной грудью воздух, Корнелия настраивалась на очередную нелегкую задачу.
— Главное не поддаваться соблазнам отчаяния. — проговорила тихо Корнелия и уверенно без сожаления ступила во врата Истины, которые мгновенно захлопнулись за нею, а сам Истина продолжал смиренно ждать с неугомонной высокомерной улыбкой и без малейшей жалости к другим расчитывал на благоприятный исход. А именно, что ведьма без сердца Кондракара начнет терять контроль над телом и эмоциями, в результате чего Истина вдобавок обретёт, кроме власти над всеми мирами, ещё и могучую силу сердца Земли.