Часть 16 (1/2)

Четыре года назад. От лица Эдварда. Часть II</p>

Моё путешествие подходило к концу. Два месяца я безрезультатно потратил на одни лишь поиски возвращения сил утраченные во вратах Истины. Думаю на этом вполне достаточно. Пора сменить Запад на Восток. Ничего весьма объективного я не нашел нигде: ни в библиотеке, ни в книжной лавке и даже в исследовательском институте. Абсолютно везде, во всех источниках, приписывали одно и тоже. Философский камень — сущая материя, которая предает невероятную силу алхимикам. Все, кто обладал талантом преобразования, пытались познать Истину. Лишь того, кто познал, люди — обычные граждане, боготворят, вопреки не зная, что на самом деле кроется за великими учениями познания. Но не вторгаясь в саму суть прошлых давно продырявленный изучений, я продолжал искать информацию поновее, до конца веруя в свой успех. Неужели нет ничего, что бы помогло мне вернуть способность к алхимии? Хоть единую подсказку, чтоб я смог хотя бы двигаться в нужном направлении. Стоя в одной из библиотек при лаборатории Запада, я рылся в пыльных ветхих бумажках. Коэффициенты веществ меня не интересовали и очерк создания философского камня тоже. В книгах пишут полнейший бред. Несомненно, никто не спорит, что он идеален, но, если бы многие знали из какой материи он состоит, то не думали сейчас так слепо. Я искал до последнего корочки учения про открытие врат Истины. Ведь наверняка есть опыты равноценного обмена. Ведь плату за тело Ала я заплатил не малую. Перекладывая одну стопку за другой, я начинал ощутимо выходить из себя, понимая, что все-таки бесполезно искать невозможное. Адекватный человек на моем месте давно бы забил на это и жил обычной жизнью, окружённый семьёй. Поразмыслив над нерешаемой проблемой, я покорно принял этот факт и тяжко вздохнув, возвращал все отдельные пожелтевшие старые древние рукописи учения на место, но вдруг чисто случайно в мои руки попался очень интересный артефакт. Лист ветхой бумаги до половины был порван. В начале было написано об успешной трансмутации человека одним из древнейших алхимиков. То есть, они хотят сказать этим, что создание человека возможна? Значит зря мы столько лет страдали с братом? Проглотив обжигающий ком в горле, я хотел было порвать листок, чтоб он никогда, ни при каких случаях не попадал в чьи-либо руки. Трансмутация человека — одно из главных запрещенных табу. Мне ли не знать. Но вместо того, чтобы исполнить задуманное, я повернул обратной стороной к себе и удивился. На другой странице я увидел сказание легенды о силе алхимии. Сила алхимии только у подленного алхимика не подлежит никакому обмену. На первой половине порванной бумаги был начерчен круг преобразования. Точно такой же, когда я вернулся с Алом из врат. Но к моему огорчению дальше кроме схемы не было написано не единого разборчивого слова. Единственное, что было написано карандашом — полный том издания находится на Востоке в районе империи Ксинга. То есть, если сама книга находится на Востоке, то как кусок этой развалины попал на Запад? Что скрывается за смыслом подтекста «подленный алхимик»? Такое впечатление сказывалось, что все это неспроста. А ещё я не мог забыть дорожку вьющихся из цветов. Может это все действие просто странных галлюцинаций от недосыпа. Но все же было как в реальности.

Аккуратно положив ветхий листок в одну из книг, я окончательно решил покончить с Западом. Килограммовая пыль давила на нервы. Но чтобы двигаться на Восток в первую очередь мне следует вернуться обратно в Ризенбург.

***</p>

Поезд должен отъехать через пять часов ближе к вечеру. Как раз у меня предостаточно времени, чтоб зайти в ювелирный и забрать свой заказ. Надеюсь мой выбор ей понравится. Хотя с её характером и специфичными интересами, она будет больше рада набором гаечных ключей и отвёрток, чем ювелирному изделию. Однако, к такому необычному подарку для Уинри я подходил очень тщательно. Зайдя в ювелирный прилавок, меня встречала молоденькая девушка примерно нашего возраста с Уинри.

— Здравствуйте, мистер Элрик, ваш заказ как раз готов к вашему приходу. Ох, повезло же вашей спутнице. — мечтательно протянула русоволосая девушка, протягивая стандартную бархатную коробочку, в которой лежало тоненькое колечко из белого золота. Орнамент самого украшения символизировал вечность, где на небольших округленных ободках мерцали бриллианты. С одной стороны хотелось, чтобы сами камни были побольше размером, однако большие драгоценности не придадут такую тонкую натуру, как эти очаровательные мелко огранённые камешки в знаке вечность, которые преломлялись от света, меняя сюжет игры. На внутренней поверхности каллиграфической росписью было выгравировано «Я отдам тебе всё взамен на оставшиеся 15%. Навеки. Твой Эд!». Вроде бы все сделано просто, но со вкусом большого искреннего внимания.

— Большое спасибо за тонкую работу. У вас золотые руки. Сколько с меня? — умолчав про своего механика, я доставал деньги, чтоб расплатиться.

— Государственному алхимику, спасший нашу страну от гибели, заказ обойдется бесплатно.

— Надо же. — я приятно удивился, однако за свою кропотливую работу девушка должна получить вознаграждение. Я знаю что такое ручной труд мастера, поэтому не мог вот так просто уйти. — Но все же думаю от чаевых вы не откажетесь, мисс. — я молча, пропустив мимо ушей отказ, положил сумму на стол и поторопился покинуть помещение, дабы не слышать шокированный вопль девушки. — Прощайте. — напоследок сказал ей на прощание, прежде чем она взяла в руки пересчитывать деньги.

Чтобы скоротать оставшееся время перед отъездом, я решил пройтись ещё по прилавкам. И мой интерес, как бы странно это не звучало, упал на витрины автоброни. Уже два года я хожу с настоящей рукой, но все же не хватало той давней стальной дерзости что-ли и напора углеродного волокна. В одном из прилавков, куда привели мои ноги, я увидел массивный гаечный ключ. При виде тяжёлого предмета мой затылок болезненно запульсировал. Не дай Бог такому прилететь кому-нибудь в голову. Хотя я в Бога не особо верил, но при столкновении с разгневанной Уинри, я поверил даже в ад.

— Чего желаете, мистер? — спросил мужской голос продавца, вырвавший меня из тягостных мыслей. Высокий мужчина с густыми русыми усами с интересом меня оглядывал с ног до головы. — Эдвард Элрик? Какими судьбами тебя занесло? — эмоционально всплеснул руками незнакомец, увидев меня у своего прилавка. Он так разговаривает будто знает меня. Кто же он такой?

— Простите, сэр, мы разве знакомы? — поинтересовался на всякий случай.

— Хоулинг. Шахтер из Юсвелла. Припоминаешь?

— Ни в одном глазу. — признался я, почувствовав неловкость в ситуации.

— Как же? Ты к нам приезжал со своим братом в виде доспехов. Вы же лишили поста и привилегий военного лейтенанта Йоки, заведовавший в нашем городе угольными шахтами.

— Не припоминаю. — произнес я, пытаясь напрячь свой мозг. Йоки-Йоки — знакомое имя. Где-то его даже слышал. — А вас как занесло в эти дальние края, мистер Хоулинг? Ведь Восток Аместриса в другой стороне. — задал я вопрос мистеру Хоулингу, пытаясь отклониться от неудобной темы.

— Пора дать дорогу молодым. И к тому же, от угольной пыли у моего отца появилась астма. Да и пустынные ветра тяжко переносит. Пришлось сменить место жительства на более благоприятный климат. Как поживает твой брат? Вы вернули себе тела?

— Да. Мы наконец исполнили свою мечту и теперь странствуем по земле без всяких хлопот. — счастливо и беззаботно проговорил великодушному человеку, однако скоро уже мой рейс на подходе и пора бы совершить покупку. — Раз я уж здесь, мистер Хоулинг, то не продадите мне пару наборов инструментов из прочной стали, несколько литров машинного масла, бумагу для чертежа, циркуль и новую модель автоброни верхней конечности.

— С радостью. Настоящий магазин для настоящего мужчины. Себе выбираешь? — с любопытством и нотками гордости поинтересовался мистер Хоулинг, принявшись собирать для меня покупку.

— Да есть тут один человек, который жить без этого не может. — произнес я с предвкушающей радостью, представляя себе в голове изумительную реакцию Уинри.

— Брату? — пытался угадать мистер Хоулинг, но мимо. — Не уж-то он занялся инженерией после возвращения тела?

— Не угадали, мистер Хоулинг. Все эти подарки я собираю своей дорогой девушке. — глаза мистера Хоулинга шокировано расширились, услышав о том, что моя девушка любит копаться в груде металлолома.

— Повезло тебе с ней. Значит она тебе делала автоброню, чтоб ты мог стоять на ногах и вернуть себе и брату тела? — в точку догадался собеседник.

— Да я по гроб жизни ей обязан. — ответил я с мягкой улыбкой, вспоминая труды и заботу механика.

— Такую девушку нужно всегда оберегать и носить на руках. — важно поднял палец вверх продавец.

— Несомненно. Так сколько с меня? — достав свой портмоне, я принялся пересчитывать купюры, чтоб рассчитаться с господином инженерного прилавка.

— Государственному алхимику, спасший нашу страну от гибели, товар полагается бесплатно. — с улыбкой проговорил мистер Хоулинг, протягивая внушительный свёрток вещей. Да ну не может же такого быть, чтоб и во второй раз такое прокатило.

— Да вы издеваетесь. — без смеха не мог я произнести, но я приятно тронут добротой граждан нашего Аместриса. — Думаю, хотя бы пятьдесят процентов за данную покупку я все же оплачу. Кстати, я вспомнил вас. До недавнего времени со мной в команде был тот усатый упырь по имени Йоки. Он скитался до этого с ишварцами. Думаю он сполна получил кару за свои злодеяния, но несмотря на свою скользкую жизнь, однажды на грани жизни и смерти стоял мой товарищ Хейнкель. Так вот, этот усатый скупердяй переборов свою трусость спас моего брата и заодно товарища. Полагаю, сейчас Йоки, возможно, пошел по правильной дорожке.

— Вот как? Не думал, что в таком мерзком крысеныше живёт чувство человечности.

— Однако, не только мы способны поменять что-то в жизни. Но да ладно. Я опаздываю на поезд. Спасибо за теплый прием. До встречи, мистер Хоулинг.

— До встречи, Эдвард. Передавай большой привет Альфонсу. — как только я собирался выходить из прилавка, мистер Хоулинг взял в руки пятьдесят процентов от полной суммы товара, но он до сих пор не знал насколько я подлый человек, который любого запросто может обвести вокруг пальца.

</p>

***</p>

Паровой механизм прогудел несколько раз. Состав остановился на станции родной деревни откуда я родом вместе с Алом, оповещая меня о завершении пути. Что касается самого братика, то скорее всего он до сих пор проходит учение восточной алхимии основанное на лечении у Мэй Чан. Возможно, все удобства ему обустроил император Линг. Узкоглазый принц из Ксинга. Да уж с великими знаниями Ала остаётся лишь в медицину подастся, однако и я в этом не плох, когда заштопал сам себе рану. Но прошлое остаётся в прошлом, а сейчас я нахожусь в настоящем.

Из окна поезда от куда лицезрели мои глаза виднелись просторные луга Ризенбурга, которые были покрыты зелёной сочной травой. На фоне голубого ясного неба игралось яркое лучистое солнце. В районе трущоб, сженной деревни ишварцами, колыхались темные грозовые тучи. Но погода, предвещающая ливень и молнию, не могло испортить мое великолепное настроение. Взяв груду вещей в руки, я целеустремлённо, нетерпеливым шагом и дрожащими руками от радостного волнения топнул в сторону дома Рокбеллов. Свой, к сожалению, мы сожгли ещё давно. В тот день когда я получил лицензию государственного алхимика, то решил перерезать пути назад: чтобы нам с братом некуда было возвращаться, и чтобы мы двигались только вперёд, не заглядывая в прошлое. Но не смотря на все пережитки я вновь и вновь возвращаюсь на ту же тропу. Ведь чтобы двигаться вперёд, мне несомненно нужно оглядываться назад, чтобы не повторить одних и тех же ошибок. Дойдя до раритетной вывески автомастерской протезов Рокбеллов, я надеялся, что меня кто-то встретит. Хотя бы Ден полает, как она всегда это делала, когда мы с Алом возвращались из Центра. Однако, ни собаки, ни бабули, ни Уинри: никто не стоял на крыльце. Следовало бы их оповестить о своем приезде, но мне так хотелось сделать для них сюрприз, что я напрочь откинул дурацкую затею. Может они заняты и эта сумасшедшая женщина после бесконечной рутинной работы решила все-таки поспать. Но тем не менее, несмотря на её короткое спокойствие я вошел в дом, громко хлопнув дверью, и с особым шумом положил все чемоданы на пол, оповещая свой приезд.

— Бабуля, Уинри, я вернулся. — прокричал я как можно громче, чтоб дошло до второго этажа.

Не удерживаясь долго на одном месте, я сам решил пойти к ним навстречу по скрипучей старой лестнице. Первая попавшаяся комната на пути была комната Уинри. Открыв дверь без стука, я ввалился туда, чтоб взглянуть на спящую, но в комнате было пусто, а кроме заправленной постели и идеального порядка я никого не обнаружил. Странно. На Уинри это никак не похоже. В её комнате всегда был хаотичный погром из запчастей, разбросанных по всему полу и столу. Даже не пахло машинным маслом, от чего это помещение казалась пустой и неуютной. Повернувшись обратно к выходу я увидел Альфонса, а за ним бабулю Пинако, которая улыбнулась мне слабой полуулыбкой. Она была рада меня видеть, но кроме слабой радости видел ещё её тоску в глазах даже через запотевшие очки. Я удивился её внешнему виду. Сначала я даже не узнал её. Её морщинистое лицо ещё больше состарилось, а темно-русые волосы приобрели настоящую седину. По началу я хотел их поприветствовать в радостном приподнятом настроении, но их опечаленная мимика вводила меня ещё больше в транс непонимания.

— Что-то произошло? — спросил я, пытаясь прочесть печальное состояние бабули и брата, понимая, что они не хотят говорить мне что-то очень серьезное до последнего. Бабуля держалась из последних сил и вместо того, чтобы сказать хоть слово, она кинулась ко мне вперёд, обняв за пояс, а её слёзы крупнейшим градом моментально заливали мою рубашку. — Ал, что случилось? И где в конце концов Уинри? — твердо потребовал я, ибо не было сил находится в неведении. Сейчас я ещё больше поразился. Никогда не видел слёз брата, но сейчас произошло что-то ужасное, что заставило его заплакать по-настоящему.

— Братик, мне так жаль. — продрогнувшим голосом еле выдавил Альфонс, а его лицо от боли и текучих слез приобретало бордовый оттенок отчаяния и грусти.

— Что случилось? Бабуля? — я отодвинул старушку от себя и присел на колени, чтоб взглянуть через очки в мокрые глаза. — Где Уинри? — ещё тверже и суровее скомандовал, пытаясь из них выпытать хоть слово, а эта реплика Ала «Мне так жаль» мне совсем не нравилась.

— Она, о-на на клад-бище. Ря-дом с ро-ди-телями. —всхлипывающим голосом по слогам проговорила бабуля и ещё сильнее прижалась ко мне обняв за шею, что есть мочи своими старческими хрупкими ручонками. На этот раз она своими слезами горя заливала мое плечо.

— То есть как на кладбище? Что она там делает? И почему вы все ревёте? — я вновь отстранил бабулю от себя, неохотно веря в прямолинейные намеки. Я отказываюсь принимать это. Однако, моё сердце непроизвольно будто сжалось до предела, а затем застучало в бешеном режиме, наблюдая за тем, как горько убиваются брат и бабуля.

— Братик, Уинри умерла. — видно, что не хотел говорить, но выдавленные через силу слова Ала ударили меня по самому живому.