Глава 16 - Новое Оружие (2/2)
— Должно. — Согласился Жон, шагнув вперед, положив руку ей на плечи, и успокоил ее: — И мы встретимся с ним лицом к лицу. Вместе.
Серана улыбнулась ему, и ее улыбка превратилась в ухмылку, когда она увидела, как Янг закатила глаза, пытаясь скрыть свои поджатые губы. Затем она подумала о предстоящей битве и нахмурилась. — Если мы вернемся в замок и выбьем входную дверь, то окажемся по колено в его друзьях. Давайте вернемся к Израну, пусть он сначала посмотрит, что у нас есть. Держу пари, он одолжит нам меч или два.
— Не думаю, что этого будет достаточно. — Вмешалась Янг. — У Стражей Рассвета всего две дюжины человек? Даже с их гончими и троллями их будет недостаточно, если мы будем осаждать этот замок.
— Ну, а что еще мы можем сделать? — Спросил Жон. Они знали, что Янг права; это была крепость на острове в глуши; им повезло один раз, с единственной гребной лодкой и всего тремя людьми, но безопасность должна была возрасти после того, как они сбежали на спине Дюрневира. В то же время, ради Скайрима, мира и Сераны, они должны были как-то остановить Харкона.
Янг ухмыльнулась Жону и ответила: — Мы можем позвать кое-кого.
«ЙОРРВАСКР, ВАЙТРАН, ТРИ ДНЯ СПУСТЯ»</p>
— А, Драконорожденная! С возвращением! — Эйла с энтузиазмом приветствовала Янг, впервые войдя в Йоррваскр с тех пор, как отправилась навестить Седобородых. Она чувствовала, что ее что-то гложет, что-то, что она должна была сделать для Седобородых, но решила пока не обращать на это внимания. В конце концов, по сравнению с тем, что им предстояло сделать, это было гораздо важнее.
— О, Драконорожденная вернулась? — Риа взволнованно огляделась вокруг со своего места за столом. — Сколько времени прошло! Чем ты занималась? Мы слышали слухи о тебе и Жоне только последний месяц или около того… Кстати, а Тошнотик все еще с тобой?
— О, привет, Риа. — С дружелюбной улыбкой и взмахом руки отозвался Жон, входя вслед за Янг в медоварню соратников. — И поверь мне, ты не поверишь мне, если я скажу тебе…
— Хорошо, теперь тебе определенно нужно… кто это? — Голос Риа, обычно теплый и дружелюбный, вдруг стал морозным, как скайримская зима, когда она заметила третьего члена троицы, вошедшего в Йоррваскр.
Серана тоже заметила внезапную враждебность и вздрогнула, когда смущенный Жон быстро объяснил: — Это… Серана.
— У нее есть просьба к Соратникам. — Добавила Янг, которую втайне забавляла неожиданная враждебность Риа по отношению к Серане.
— О? — Эйла подняла бровь. Она не была в восторге от новой спутницы Янг и Жона, хотя и сама не могла ответить, почему, но она более умело контролировала свои страсти, чем Риа, что было необходимо для человека ее положения. — И стоит ли монета того?
— Я думаю, что бой будет стоить. — Ответила Янг с дикой ухмылкой. — Скажи, ты не замечала в последнее время нападений вампиров?
— Просто все время. — Эйла насмешливо хмыкнула.
Риа кивнула позади нее. — Да, похоже, в последнее время к нам поступают просьбы помочь страже… между войной, драконами и нападениями вампиров дела… не самые лучшие. Я слышала, что там, где происходят стычки, все гораздо хуже…
Янг спрятала раздражение и молча поклялась отправиться в Рощу Кин, как только Харкон превратится в пыль. Вслух же она просто сказала: — Что, если я скажу вам, что знаю, как остановить вампиров?
В комнате воцарилась тишина; даже Ньяда Каменная Рука (которая притворялась незаинтересованной), Торвар (слишком пьяный, чтобы беспокоиться) и Тильма Усталая (древняя смотрительница Йоррваскра) стояли (или сидели) чуть прямее, а уши навострились еще больше.
— Так вот чем вы занимались? — Спросила Эйла, приподняв бровь, хотя и почувствовала, как на ее лице начинает расти дикая ухмылка.
— Это долгая история. — Устало ответил Жон. — Но да, мы знаем, где они, и знаем, как их остановить. Ключ — этот лук…
— Клянусь Девятью, мальчик, что случилось с твоим мечом?! — Прогремел голос сзади, когда Йорлунд Серая Грива, кузнец Соратников, вошел в медоварню и заметил молодого крестоносца и его оружие.
— Чт-что? — Заикаясь, произнес Жон, когда Йорлунд подошел к нему.
— Почему ты используешь малахитовое стекло, как эльф, вместо хорошей нордской стали, мальчик?! — Повторил Йорлунд, выхватывая меч, который Жон раздобыл где-то в Черном Пределе, — И состояние этого меча ужасно! Ты что, совсем не ухаживал за своим клинком?!
Жон поморщился, чувствуя, что Глинда Гудвич читает ему лекцию (да еще и в портовом объеме), но он также знал, что молчать — худший вариант из всех возможных. Поэтому, к всеобщему веселью, он сглотнул и ответил: — Мой предыдущий меч сломался, когда мы сражались с каким-то гигантским роботом…
— Двемерский Центурион, Тошнотик. — Янг помогла.
— Это, да. А это я нашел в соседней пещере. — Неубедительно закончил Жон.
Йорлунд осмотрел его и удовлетворенно кивнул. — Хорошо. Я знал, что ты не из тех, кто любит хрупкие клинки, когда встретил тебя. А почему твой меч в таком ужасном состоянии?
— … армия замороженных фалмеров. — Жон пожал плечами.
— … он шутит, да? — Эйла спросила Янг, которая покачала головой.
— … Я думала, что фалмеры — это просто миф, сказка на ночь, чтобы пугать маленьких детей… — Призналась Риа, расширив глаза от благоговения, прежде чем полностью осмыслить слова Жона. — Подожди, что ты имеешь в виду, говоря о фалмерах?
— … они были заморожены так долго, что их тела частично превратились в лед. — Серана заговорила, в то время как Янг пожала плечами, а Йорлунд оттащил Жона.
— … как долго, говоришь?
— Вероятно, до Талоса. — Ответила Янг. — Это был единственный способ получить лук…
— Это великолепный лук… — Признала Эйла, снова притягивая к себе взгляд. — У него есть имя?
— История знает его как Лук Ауриэля. — Тихо прошептала Янг, и у Аэлы отпала челюсть.
К ее чести, она быстро оправилась от шока и спросила: — Сколько за него дадите?
— Он не продается. — Сказала Янг, сложив руки. — Он нужен нам, чтобы остановить пророчество, за которым охотятся вампиры.
Эйла сразу поняла, что дело проиграно, и, хотя обычно она бы не возражала против попытки, что-то в тоне Янг заставило ее уступить. — Ладно, хорошо. Мы обсудим цену после того, как вы победите вампиров. Итак, вы сказали, что вам нужна наша помощь в борьбе с вампирами? Против чего мы выступаем?
— Крепость на острове посреди Моря Призраков. Древний клан вампиров, известный как клан Волкихар. И они хотят использовать этот лук, чтобы затмить солнце и поработить всех остальных. — Янг просто изложила факты.
— Клан Волкихар… они иногда появляются в исторических записях… — Задумчиво ответила Эйла, хотя чувствовала, как ее кровь начинает закипать от волнения. — Кто-нибудь еще присоединится к нам?
— Только Стражи Рассвета, и все Дозорные, которых мы сможем найти.
На этот раз Эйла не смогла скрыть свою дикую ухмылку. Она слышала о Стражах Рассвета; ей не нравилось, что они конкурируют за бизнес, но она могла уважать их силу. Но важнее другое… — Звучит не очень хорошо.
— Это не так. — Признала Янг, прежде чем спросить: — Ну что, ты в деле?
— Я скажу Кодлаку и остальным, но думаю, они с радостью сделают это бесплатно. — Эйла уже чувствовала запах вызова, крови, летящей отовсюду, когда их сталь встретится с древними клыками и магией. Если ничего другого нет, то это было бы славно.
Янг усмехнулась в ответ, но тут же нахмурилась, заметив пропажу блондина. Подозрительно оглядевшись вокруг (и особенно на Риа), она спросила: — Подождите, а где Жон?
— Ах, не волнуйся. — Эйла успокоила ее. — Йорлунду просто нужен был повод, чтобы дать ему то, над чем он работал весь месяц. Хотя вы двое — самые новые Соратники, убийство было вашим, в конце концов…
— … что ты имеешь в виду? — Янг ответила, смутившись, в то время как Серана наклонилась вперед. Что бы они ни обсуждали, это произошло раньше, чем она присоединилась к ним, и поэтому ее любопытство было возбуждено.
— Помнишь того дракона, с которым вы сражались, когда только пришли сюда? — Взволнованно ответила Риа. Янг осторожно кивнула, что Риа восприняла как приглашение продолжать: — Ну, после того, как стражники притащили его скелет обратно, Йорлунд решил, что из него можно сделать хороший материал для работы.
— … ты шутишь, да? — Серана заговорила первой, так как Янг была ошеломлена и потеряла дар речи.
— Не совсем. Это заняло некоторое время, но ему удалось получить материалы из Солстхейма, и он сказал, что наконец-то совершил прорыв! Он назвал это своей лучшей работой, хотя он говорит это о каждом мече, который он выковывает…
— Эй, Янг! — Жон помахал ей рукой, входя в медоварню с задней стороны. — Посмотри, что подарил мне Йорлунд!
Челюсть Янг упала в тот же миг, и Серана почувствовала себя растерянной. Хотя она, конечно, наслаждалась тем, что Янг потеряла дар речи, Серана никогда раньше не могла вызвать такую реакцию. И все, что для этого потребовалось, это…
— Прочнее эбонита. И тяжелее. — Йорлунд одобрительно кивнул, идя позади Жона, а зал уставился на клинок из драконьей кости. — Он выдерживает удары молота или щита, не сгибаясь, а если враг подойдет слишком близко, ты все равно сможешь ударить его острием или оттолкнуть весом. Гораздо лучше, чем легкие эльфийские, которые годятся только для рубки.
— И в ножнах помещается! Спасибо, Йорлунд! — Возбужденно сказал Жон, держа его подальше.
Янг не могла не улыбнуться, видя, как он теперь общается с соратниками, гораздо более естественно, чем раньше. Он был бы отличным Нордом, если так радовался новому оружию. Ей нужно было только уговорить его выпить с ней медовухи…
Янг отвлеклась от своих мыслей, когда Йорлунд бросил ей что-то еще, и, посмотрев вниз, она обнаружила пару перчаток из драконьей кости. Она оглянулась на Йорлунда, тот улыбнулся и ответил: — Вы двое убили дракона; будет справедливо, если вы получите что-то от этого.
— Как мы можем отплатить вам? — Спросил Жон.
— Мальчик, ты дал этому старому кузнецу возможность работать с драконьей костью. Я только что совершил революцию в кузнечном деле в Скайриме! — Йорлунд рассмеялся и хлопнул Жона по спине. — Просто береги свой клинок и используй его правильно.
— Я должна тебе выпивку, Йорлунд. — Янг благодарно кивнула головой, хотя внутренне ей не терпелось опробовать свои новые перчатки на черепе Волкихар. Однако она не могла отделаться от мысли, что ей чего-то не хватает…
— Может, мне зачаровать твой клинок? — Предложила Серана, шагнув вперед.
Янг одобрительно кивнула, решив, что именно об этом она забыла. Большая часть силы Жона исходила от его Ауры; ей не терпелось увидеть, как чары Разрушения Сераны будут заряжены аурой Жона в единственном в мире клинке из драконьей кости.
Между этим, перчатками, луком, Соратниками и Стражами Рассвета, она впервые почувствовала оптимизм по поводу их шансов на успех.
***</p>
Примечание автора: Изначально я написал эту главу с полным описанием квеста по исследованию Святилища. Но я отбросил ее, потому что, ну… насколько длинной вы хотите видеть эту главу?! Она была бы от 15 до 20 тысяч слов, если бы я это сделал! У меня ушли бы недели, если не месяцы, на написание!
Главное, что вы должны помнить о Нирне в целом, это то, что Боги и концепция божественного вмешательства не настолько невероятны, как это было бы в Ремнанте во времена Жона (то есть после того, как Братья-Боги уничтожили человечество и покинули Ремнант, за тысячелетия до падения Бикона) или в реальном мире. Мир Нирна — это мир, где даэдра создавали порталы из Обливиона посреди городов и убивали бесчисленное количество мирных жителей по всему континенту, прежде чем последний император Септимов Третьей Эры стал драконом, буквальным аватаром главного бога пантеона, и сразился в одиночном бою с даэдрическим принцем Мехрунесом Дагоном.
Черт возьми, даже Янг, как последняя Драконорожденная, несет в себе искру божественности как дитя Акатоша, и поэтому любое ее действие можно считать буквальным божественным вмешательством.
А для Виртура все было бы еще хуже. Он был достаточно стар и опытен, чтобы претендовать на звание Архиепископа Ауриэля, главного божества эльфийского пантеона, в Меретическую эру, когда люди впервые пришли в Скайрим. Его статус и империя снежных эльфов, частью которой он должен был стать, существовали еще до появления в Скайриме Культа Драконов. Возможно, он даже был достаточно взрослым, чтобы быть там, когда Ауриэль якобы возглавил отряд против Лорхана, прежде чем сам вознесся к божественности (так гласят эльфийские мифы).
В любом случае, я хочу сказать, что представьте себе религиозного и набожного человека, апостола, который, возможно, даже видел, как его господин стал божеством, и провел века, действуя как проводник между Ауриэлем и Снежными Эльфами, донося послание Ауриэля до своего народа и приближая свой народ к Ауриэлю.
Затем его подвели, поразив изнурительной болезнью одного из его собственных посвященных, от которой, как он знал, его бог мог бы его защитить. В конце концов, у него были уши бога, всезнающего существа. И все же его бог не защитил его, и когда он молится, его мольбы, кажется, остаются без ответа.
А потом он тысячелетиями наблюдал, как империя его народа рушится вокруг него, как примитивные обезьяны, которых они когда-то вырезали и изгнали с континента Тамриэль, возвращаются, жаждая мести. Пусть он наблюдает, как снежные эльфы скрываются, вынужденные искать убежища у двемеров, а двемеры предают их, ослепляют ядом и превращают в извращенных фалмеров. Фалмеров, которые затем напали на Святилища и убили последних оставшихся Снежных Эльфов.
Я знаю, что Архиепископ Виртур написал пророчество до нападения на Святилища, перестал заботиться о последних Снежных Эльфах до того, как они были убиты, но первого пункта должно быть достаточно, чтобы проиллюстрировать, почему, несмотря на свою прежнюю набожность, он обратился против Ауриэля и написал пророчество, которое ограничило бы его влияние на мир, и почему, когда команда Драконорожденной встречает его, его единственными словами являются оправдания, отговорки, обвинение Ауриэля во всем.
И я надеюсь, вы можете понять, почему Жону это кажется таким нелепым.
Что же касается правды? Действительно ли Ауриэль покинул Виртура? Было ли все это испытанием веры, когда Виртур мог бы, вероятно, найти лекарство, если бы взял выходной, чтобы поискать его?
Я не знаю.
Однако он вызывает у меня симпатию; мне кажется, я гораздо лучше описал взаимодействие между ним, Сераной и Драконорожденной в моей оригинальной истории Skyrim, где у главных героев есть причина задуматься о его судьбе. Но Жон другой; его не волнуют вопросы веры, и поэтому все происходит так, как происходит.
Кроме того, хотя Жон уже смирился с убийством человеческих и гуманоидных врагов, ему определенно еще не по душе хладнокровное убийство. Именно поэтому я заставил Виртура вырваться и попытаться убить Жона первым, а не просто попросил Серану свернуть ему шею после того, как они загнали его в угол и он произнес монолог.
И да, нападения фалмеров на самом деле не так уж часто встречаются в Скайриме в этот период времени. Они представляют собой растущую угрозу, но между войной, растущим бандитизмом, драконами, вампирами и культистами, поселения затихают, а массовые убийства не являются чем-то неслыханным, и у большинства мест нет ресурсов для расследования.