Часть 10 (1/2)
Чуя находился в своём кабинете, когда к нему без стука вошёл Дазай. Подойдя к столу эспера, Осаму сказал:
— Иди сюда, милый.
Накахара поднял взгляд на шатена и, нехотя встав со своего места, приблизился к нему.
— Чего ты хочешь? — спросил эспер.
— Тебя, — невозмутимо ответил Осаму.
— Обязательно сейчас?
— Да.
— Тогда закрой дверь, — устало вздохнув, произнёс Чуя, сбрасывая укороченный пиджак и расстёгивая жилет, отправляя их на диван.
Не обращая внимания на слова рыжего и не торопясь пройти к двери и закрыть её на замок, Осаму подошёл к Чуе и накрыл его губы своими, страстно целуя и сам расстёгивая пуговицы на его рубашке.
— Дазай, — тихо проговорил Чуя, когда поцелуй закончился, — дверь.
— Никто сюда не войдёт. Я сказал охране никого не впускать, нас не побеспокоят.
Дазай сбросил с Чуи рубашку и переместился пальцами к ширинке на брюках, снова целуя рыжего в губы и подталкивая его к столу. Когда Чуя обпёрся задом о его край, Дазай разорвал поцелуй, стягивая с любовника брюки и разворачивая к себе спиной, сбросил со стола все принадлежности, заставляя Чую лечь на него животом.
Щёлкнула крышечка от баночки с лубрикантом и увлажнённые им пальцы, проникли в парня, обильно смазывая анальный проход снаружи и изнутри. Непроизвольный стон сорвался с губ Накахары, когда шатен нащупал чувствительную точку и задвигал пальцами, массируя простату. Его губы коснулись шеи эспера, обдав её горячим дыханием, затем рыжик ощутил влажный язык на своём плече. Сжав ягодицу парня левой рукой, Дазай слегка прикусил кожу на правой ключице эспера, и тот снова не смог сдержать стона удовольствия, ощутив, как по спине пробегают мурашки. Ладонь Осаму обхватила возбуждённый орган рыжего, лаская и оглаживая влажную от предэякулята головку, одновременно с этим пальцы второй руки толкнулись внутрь сильнее, а затем покинули тело парня и он почувствовал, как твёрдая головка возбуждённого члена партнёра давит на колечко мышц, раздвигая нежную, податливую плоть, постепенно проникая внутрь.
И снова непроизвольный стон сорвался с губ рыжика, когда он ощутил полную заполненность внутри. Выждав немного времени, Осаму подался назад и резко толкнулся вперёд, от чего Чуя вскрикнул, двинув задницей навстречу шатену, левая рука которого продолжала ласкать его член. Толчки постепенно ускорялись, дыхание обоих парней становилось более учащённым, Дазай всё резче вбивался в любовника, подходя к пику наслаждения и доводя своими движениями партнёра до безумия. Чуя постанывал и вскрикивал, интенсивно подмахивая шатену, пытаясь насадиться на член сильнее, когда в дверь постучали и она отворилась.
— Чуя, я, — послышался голос Коё, рыжий ткнул Осаму локтем, пытаясь сбросить его с себя, но в такой позе, в которой он находился, тычок вышел слабым, а Дазай, обхватив его шею правой рукой, прижал к столу, продолжая движения, как ни в чём не бывало, лишь рявкнул на Коё, которая в растерянности застыла в дверях:
— Выйди!
Когда дверь закрылась, Дазай отпустил шею Чуи, схватив того обеими руками за бёдра и принялся вбиваться в него ещё яростнее, с пошлыми хлюпами, натягивая на свой член.
Накахара ничего не сказал Дазаю, сейчас это не имело смыла, а попытался расслабиться и вновь настроиться на нужный лад. Спустя несколько толчков, у него это получилось и впившись руками в столешницу, он начал двигать бёдрами более интенсивно, чувствуя, что уже на пределе. Сердце рыжего колотилось в бешеном ритме, дыхание окончательно сбилось, темп обоих парней ускорился до невозможного и спустя ещё несколько резких и мощных толчков, Чуя, дрожа и выгибаясь, с криками излился, на пол, а Дазай разрядился, в него, почти в это же время, обессиленно повалившись на разгорячённое тело партнёра, которое всё ещё подрагивало после оргазма. Сам Чуя чувствовал себя, как выжатый лимон, совершенно без сил.
Когда Дазай с него встал и начал одеваться, перед этим заботливо вытерев влажными салфетками свою сперму, которая вытекала из заднего прохода партнёра, Чуя выпалил, поднимаясь со стола:
— Какого хрена, Дазай!
— Что-то не так, милый? — Осаму чмокнул рыжего в шею, застёгивая свои брюки.
— Я говорил тебе запереть дверь!
— Охрана будет наказана, — тихо произнёс Дазай, натягивая рубашку.
— Ты даже не остановился, когда вошла Коё, а продолжал меня трахать, будто мы были вдвоём.
— Терпеть не могу, когда мне ломают кайф. А ты чего хотел, что бы Озаки увидела тебя во всей красе?
— Она и так увидела, — произнёс Чуя, надевая боксёры и брюки.
— За мной она мало что разглядела, — возразил Осаму.
— Дазай, разреши мне увидеться с дочерью, — резко сменил тему рыжий, надевая рубашку.
— Нет, — твёрдо заявил Дазай.
— Чёрт! Я делаю всё, что ты говоришь, исполняю любую твою прихоть. Что тебе ещё от меня нужно? Я хочу увидеть Лию, убедиться, что с ней всё в порядке.
— Я могу позвонить по LINE, и тебе её покажут.
— Это не то, — Чуя схватил Осаму за плечи и встряхнул, посмотрев в карие глаза. — Сколько всё это будет продолжаться? Ты всю жизнь собираешься держать меня, словно пса на привязи, шантажируя Лией?
— Заметь, не я это сказал, про пса, — бесстрастно ответил Осаму. — Если придётся, Чуя, то да, я буду держать тебя всю жизнь, словно пса на привязи, шантажируя Лией. К тому же, милый, не говори, что ты безумно скучаешь по ней, ты и виделся то с ней нечасто, после того, как отправил на Кюсю.
— Да, нечасто, но так сложились обстоятельства.
— Так сейчас тоже, родной. — Дазай провёл большим пальцем по нижней губе рыжего, неотрывно глядя в пылающие гневом голубые глаза и чмокнул его в щёку, после чего вышел из кабинета.
— Сволочь! — в сердцах выкрикнул Чуя ему во след, сжав кулаки, на что Дазай обернулся и лёгкая улыбка тронула его губы.
Минуту спустя в коридоре прозвучало два выстрела, Чуя рванул из кабинета, посмотреть, что произошло. Двое охранников были убиты, Дазай стоял над их трупами с дымящимся пистолетом в руке, третий охранник стоял на коленях, а испуганная секретарша с ресепшена, забилась куда-то в угол, зажав рот рукой. Прозвучал ещё один выстрел, третий охранник так же упал на пол с простреленной головой.
Повернувшись к ресепшену, Дазай произнёс:
— Здесь нужно прибраться.
Секретарша, продолжала дрожать в углу, видимо, не услышав босса Портовой Мафии.
— Эй, Мизуки-тян, — Осаму подошёл к стойке ближе. — Вы меня слышите?
— Что? — переспросила испуганная девушка, она была бледной, как полотно.
— Пусть уберут трупы, — произнёс Осаму и направился в свой кабинет.
— Дазай! — окликнул шатена рыжий, тот остановился и обернулся к Чуе, который подошёл к нему почти вплотную. — Ну что ты здесь устроил?
— А что такого?
— Можно было сделать всё тихо и не на глазах у сотрудников. Ты посмотри на Мизуки, кажется, её сейчас хватит удар.
— Тебе её жаль, Чуя? — прищурившись, спросил Осаму.
— Нет, но...
— Точно? А то смотри, последует за Акеми.
— Что? Так это ты её убил?
— Я.
— За что?
— За то что посмела коснуться тебя.
— Ты ненормальный, Дазай, тебе лечиться надо.
— Серьёзно? Чуя, ты же знаешь, что это не лечится, а если бы и лечилось, я не стал бы, потому что не считаю, что болен. Глупые неудачники, вроде тебя, уверены, что Социопатия — это болезнь. Но я другого мнения и подобные мне — тоже. Люди думают, что, если кто-то от них отличается, то это плохо; на человека, у которого имеются какие-то отклонения от общепринятой нормы сразу ставится клеймо больного или неполноценного. А в чем выражается Социопатия, как болезнь, Чуя? В том, что я в разы умнее и наблюдательнее обычных людей? В том, что я вижу их насквозь и могу просчитать все шаги наперёд? А может, в том, что мне никого не жаль, и я ничего не чувствую?
— Да, именно в этом, ведь это ненормально ничего ни к кому не чувствовать.
— А кто сказал? Большинство? Тупое стадо неудачников? Поверь, Чуя, если бы большинство людей были такими, как я, это не считалось бы отклонением от нормы, наоборот, такие как ты, Мизуки, Коё и прочие считались бы отсталыми, неполноценными, может быть для вас придумали бы болезнь и как-нибудь красиво её назвали? Будущее за такими, как мы, а не такими как вы.
— Тогда зачем я тебе нужен, если ты такой идеальный, можно сказать, ”Полубог”, а я отсталое ничтожество? Отпусти меня и мою дочь, и мы уедем.
— Нет, Чуя, я не могу. Я же много раз говорил, что люблю тебя.
— Ты только что сказал, что тебе неведомы чувства.
— Я чувствую, но не так, как вы — обычные люди. Для меня любовь — это нечто совсем иное.
— Да, я уже убедился в этом, ты садист с манией величия, — Чуя с презрением посмотрел на Осаму и, развернувшись, зашагал к своему кабинету.
Сидя за ноутбуком, Накахара долго обдумывал ситуацию, причём, размышлял он об этом не первый день. Чуя понимал, что Дазай его ни за что не отпустит, как и Лию и отыскать свою дочь в одиночку, когда у него ограничены возможности, он тоже не сможет. Накахара извлёк из ящика стола папку с какими-то документами, предполагая, что в его кабинете могут быть установлены скрытые камеры и сделал вид, что заполняет бумаги, на самом деле он написал коротенькую записку Коё, теперь оставалось лишь незаметно её передать адресату.
***</p>
Войдя в свой кабинет и включив ноутбук, Коё развернула записку, которую Чуя незаметно сунул ей в руку сегодня утром, когда они случайно столкнулись в коридоре.
”Мне нужна твоя помощь, — гласила записка. — За мной следят, за тобой возможно, тоже, не исключаю прослушку и скрытое видеонаблюдение в наших кабинетах. Нужно поговорить, но выйти из порта без Дазая я не могу, а здесь слишком опасно”.
— Так и знала, — тихо проговорила Коё и, встав из-за стола, покинула свой кабинет.
***</p>
На следующий день вечером, возвращаясь из архива, Чуя столкнулся с Коё. Поздоровавшись, эспер пошёл дальше, но Озаки его окликнула:
— Чуя, подожди.
Накахара остановился, с тревогой оглядываясь по сторонам.
— Всё нормально, — произнесла Озаки, подходя к рыжему, и взяла его руку в свою. — Никто не узнает о встрече. Танидзаки Джуничиро прикрывает нас иллюзией.
— Как тебе удалось с ним договориться? — спросил Накахара.
— Все в агентстве заметили, что Дазай стал другим, хотя они ведь не знали, что он всегда был таким, а когда работал с ними, натягивал на себя маску добродушного полудурка. Мне удалось убедить в этом Йсано Акико; когда была в медпункте агентства в качестве пленницы, после столкновения с Гильдией, мы нашли с ней общий язык. Это она помогла, отправила сюда Танидзаки. Чуя, неужели всё настолько серьёзно, что мы не можем даже спокойно поговорить? Он действительно следит за каждым твоим шагом?
— Да, анэ-сан. Когда мы не в порту, я вообще не могу отойти от него, только здесь он даёт мне видимую свободу, если её можно так называть и то, лишь потому что, если я не буду от него отходить, это вызовет массу вопросов. Ты уверена, что он не узнает о встрече? Я думаю, что мы с тобой на прослушке.
— Я достала глушилку радиосигналов. Он не узнает. Я так понимаю, что Дазай заставил тебя вернуться к нему, но как? И что за помощь тебе нужна? Я с радостью перережу ему глотку, несмотря на то, что он босс, только скажи, Чуя.
— Нет. Убивать его нельзя. У него Лия, и он шантажирует меня. Я целиком и полностью в его власти и ничего не могу сделать.
— Как он узнал о ней?
— Ты сказала.
— Что?
— Ты переписывалась с ним, а не со мной, когда упомянула о Лие. И он выяснил о ней информацию.
— Каков же гад! Я предупреждала Мори на его счёт, хотя Огай оказался не лучше. Но я не удивлюсь, если выяснится, что это Дазай его изощрённо подставил, чтобы свергнуть.
— Возможно, анэ-сан. Но сейчас это не важно.
— Да, ты прав. Чем я могу помочь?
— Нужно узнать, где содержат Лию, если получится, я смогу освободиться от него.
— У тебя есть её фото? — спросила Озаки.
— Да, сейчас передам. — Чуя извлёк из кармана смартфон и, отыскав в нём фотографию Лии, передал ее Озаки. — Ты должна действовать очень осторожно, если он узнает, то может устранить тебя. Попробуй связаться с Рампо, он должен согласиться помочь, ведь на кону жизнь ребёнка.
— Я попробую. — Коё чмокнула Чую в лоб и ушла, Накахара так же продолжил свой путь.
***</p>
Около 21.00 Дазай зашёл в кабинет Чуи и сказал:
— Едем домой.
Накахара молча собрался, выключил свой ноутбук и вышел вслед за Дазаем, закрыв дверь на ключ.
Ехали на машине Осаму, тот был за рулём, но направился в противоположную от своей квартиры сторону.
— Куда мы? — безразлично спросил Чуя.
— Нужно заехать в одно место, — ответил Дазай, и вскоре они покинули центральную часть города, выехав на окраину. На улице стемнело, Осаму остановил Лексус, сказав Чуе: — Выходи.
Пройдя по безлюдной улице, углубляясь в трущобы, шатен взял Чую за руку и остановился, тот застыл на месте, во все глаза глядя на развернувшуюся кровавую картину перед собой и не в силах пошевелиться, так как увиденное ввело его на какие-то секунды в ступор.
Не смотря на тёмное время суток, Чуя смог рассмотреть на земле тело женщины, лежащее в луже крови, над ней стоял Акутагава, ленты его Расёмона развивались над убитой. Это была Коё, Накахара сразу её узнал.
— Подонок! — вскричал рыжий, отталкивая Дазая и тут же нанося ему удар в лицо, от которого шатен свалился на землю. Засветившись красным, рыжий отбросил Акутагаву от Коё и кинулся к ней, однако тут же был спелёнут лентами Расёмона. Применив способность, Чуя разорвал Расёмон и нанёс по Рюноске сокрушительный удар, однако вампир за мгновенье до этого исчез, а затем рыжего снова спеленали ленты его способности, Накахара вновь активировал гравитацию, но сверкнула белая вспышка и Смутная Печаль более не могла ему помочь. Дазай стоял рядом и касался рукой волос эспера.
— Мразь! — прошипел Накахара, с ненавистью посмотрев на Дазая.
— Я же предупреждал тебя, Чуя, что будет, если ты расскажешь ей обо всём. Акутагава, ты отменил встречу с Рампо?
— Конечно, Дазай, отправил ему СМС с её номера.
— Отпусти меня, урод! — на этот раз гневные слова рыжего были обращены к Акутагаве. — Зачем ты это делаешь? Разве ты не понимаешь, что он просто использует тебя в своих целях, ему всегда было плевать на тебя!
— Я знаю, — тихо проговорил Рюноске. — Но я люблю его больше жизни и хотя теперь, после того, как я стал вампиром, мы не можем быть вместе, я не могу перестать любить. Поэтому, Чуя, не пытайся найти в моём лице поддержку, это бессмысленно.
— Так вы ещё и вместе были? — с горькой улыбкой, проговорил Накахара.
— Были, но больше не можем из-за способности Дазая.
— Я здесь, вообще-то, хватит говорить так, будто меня тут нет, — произнёс Дазай.
— Я никогда тебя не прощу, сволочь! — вскричал Накахара, переведя взгляд на Дазая. — За то, что ты сделал с моей жизнью, за то, что убил Коё, за мою дочь. И когда-нибудь я тебя уничтожу!
— Кстати, о дочери, Чуя. Не забывай о том, как следует себя вести, если не хочешь, чтобы её постигла та же участь, что и нашу несравненную Озаки-сан.
Чуя молчал, пытаясь прожечь дыру взглядом в Дазае и тот продолжил:
— Это ты убил Коё. В тот момент, когда решил передать ей записку с просьбой о помощи.
— Как ты узнал?
— Камеры в кабинете Коё. На одной было видно, как она читала записку, вскоре после того, как вы встретились в коридоре. А по выражению её лица сразу стало понятно, что записка от тебя. И о её содержании тоже можно было легко догадаться. Она решила привлечь Танидзаки, связавшись с Йосано. — Дазай с презрением посмотрел на окровавленное тело красноволосой женщины, лежавшее на земле. — Дура. У нас в порту повсюду стоят датчики от способности Танидзаки и подобных ему эсперов. Я сразу понял, что к чему, ну, а дальше дело техники. На меня его способность не действует, я видел, как вы встречались возле архива. Приставил к Коё Акутагаву, ведь он стал идеальным оружием. Рюноске может настолько быстро перемещаться, что даже сверхчувствительная аппаратура не в состоянии его засечь. Да и слух, и зрение у него в десятки раз лучше, чем у обычных людей. Ладно, Чуя, заболтались мы здесь что-то с тобой. Пора ехать. Акутагава, позаботься о нашей милой анэ-сан.
— Как же я тебя ненавижу, ублюдок, — прошипел Чуя.
— Не стоит зря сотрясать воздух, дорогой. Помни о Лие. Через сорок минут сеанс связи с моим человеком, если я не позвоню ему, твоя дочь умрёт.
— Я хочу попрощаться с Коё, — тихо проговорил эспер, но Дазай сказал:
— Не стоит, ей это уже не нужно и тебе ни к чему. Пора бы понять уже, Чуя, что тебе от меня никуда не деться и Лию ты не найдёшь. Смирись. Избавишь и себя и других от кучи проблем, да ещё может и жизни чьи-нибудь сохранишь. Отпусти его, Акутагава.