Часть 9 (1/2)
Когда Чуя очнулся, то обнаружил себя в подвале, прикованным наручниками к какой-то трубе, на голове его был точно такой же обруч, как и прежде, а рот затыкал резиновый кляп, застёгнутый ремешками на затылке. Эспер лежал на грязном полу в полном одиночестве, но оно продлилось не долго: скрипнула дверь, послышались шаги, будто кто-то спускался по лестнице, а затем раздался знакомый голос:
— Пришёл в себя? Хорошо. Я хочу с тобой поговорить, Чуя. — Осаму подошёл к эсперу и, расстегнув ремешки, вытащил из его рта кляп, присев рядом с ним на корточки. — Ты меня разочаровал, милый. — Дазай серьёзно посмотрел в голубые глаза. — Я думал, что ты умнее. Но ты не просто рисковал своей жизнью, когда применил порчу, а намеренно мне соврал. Чего ты хотел этим добиться? Неужели тебе и правда нравится боль?
Чуя молчал, и Дазай продолжил:
— Я знаю правду и хочу договориться с тобой по хорошему. Мне бы не хотелось вновь причинять тебе боль и насиловать, если всё может быть по-другому.
— По-другому? — Чуя горько усмехнулся. — Как может быть по-другому, после всего, что ты сделал?
— Может, поверь. Мы просто забудем об этом, будто ничего не было. Я хочу, чтобы между нами всё стало, как прежде. До всего этого.
— Ты реально псих, если считаешь, что это возможно.
— Подумай о Лие. Я знаю кто она для тебя на самом деле и как тебе дорога.
— Как ты узнал, так быстро? — тихо проговорил Чуя, вперив в шатена ненавидящий взгляд.
— Не так уж и быстро. С тех пор, как ты активировал порчу, прошло три дня. Мне пришлось держать тебя на препаратах, чтобы ты ничего не учудил вновь. Когда я вышел из твоей комнаты в тот день, я вспомнил, что у тебя на ноутбуке осталось непрочитанное сообщение. Я подумал, что оно могло быть от Лии, но ошибся. Сообщение было от её опекуна, того, с которым ты её отослал из Йокогамы на остров Кюсю. Почему ты не сказал, что Лия твоя дочь?
— Издеваешься? — Чуя продолжал сверлить Дазая злым взглядом. — Я должен был дать против себя тебе оружие и вложить в твои руки?
— Чуя, но ты ведь понимал, что я всё равно выясню кто она. Можно было избежать всего того, что произошло в тот день. Наверное, ты мазохист всё-таки, если намеренно подвергаешь себя таким испытаниям. Скажи, если это так, я доставлю тебе удовольствие, и ты будешь страдать от боли вечно, по крайней мере, пока будешь жив.
— Пошёл ты, уёбок! — прошипел Чуя. — Я лишь надеялся на то, что, использовав порчу, пришибу тебя чем-нибудь. Но ты живучий гад, как ты спасся, а не подох под завалами?
— Когда услышал шум в твоей комнате, понял, что ты активировал порчу и спустился в подвал вместе с твоим ноутбуком, там был запасной выход и я им воспользовался, а когда ты начал падать вниз, поймал тебя на руки и обнулил. Расскажи мне о Лие.
— Ещё чего!
— Чууя, я, в принципе, всё о ней выяснил и ты должен понимать, что теперь она в моих руках, под надзором верных мне людей. Если не хочешь, чтобы она пострадала, лучше тебе мне не перечить.
— Урод!
— И не грубить. Расскажи о её матери, мне известно, что её убили, когда Лие было полтора года, как это произошло? Вы долго были с ней вместе?
— Мы не были вместе, — ответил Чуя. — Просто иногда трахались, после того, как ты ушёл из мафии. Нас обоих это устраивало — секс без обязательств, а потом Авива (мать Лии) забеременела. Когда родилась Лия, наши отношения с её матерью не изменились. Я не собирался, связывать себя узами брака, да и, как можно, при моей-то профессии? Высокопоставленным членам мафии нельзя иметь семью, ты и сам знаешь. У мафии много врагов и всегда найдутся желающие, которые используют близких нам людей в своих интересах. Я не женился на Авиве и Лию не признал, но навещал их и помогал финансово. Никто не знал, что у меня есть дочь, кроме босса и Коё и то, я сам им сказал. Однажды мне пришлось это сделать. Босс считал, что лучше её где-то спрятать, мало ли кому может стать известно о ней. И я отправил Лию на остров Кюсю.
— И за всё время, что мы были вместе, ты ни разу не обмолвился о дочери, — тон Дазая был таким, как будто осознание сего факта его очень сильно расстроило.
— И правильно сделал, хотя, какое это имеет значение, если ты всё равно о ней узнал? Где она?
— Прости, Чуя, но я не скажу тебе этого. Пока ты будешь меня слушаться, с Лией всё будет хорошо, поверь, мне нет смысла причинять ей зло просто так, она ведь совсем ещё маленькая. Насколько я знаю, у неё твоя способность. И это ещё одна причина, по которой ты скрывал правду, — проговорил Дазай. — И прежде чем ты отправил её на Кюсю, о ней ведь кое-кто узнал, верно?
Чуя кивнул, а Дазай продолжил:
— Правительству стало известно о Лие, когда её дар начал проявляться. Расскажи мне подробнее о том, что произошло в тот день когда Лию забрали.
— Зачем ты спрашиваешь, если и так всё знаешь?
— Хочу услышать твою версию.
— Авива успела сообщить мне о том, что за Лией пришли люди из правительства. Я сказал ей тянуть время, сколько получится, потому что надеялся успеть... но не успел. Её забрали, а в Авиву стреляли, когда она воспользовалась пистолетом, который я ей оставлял на всякий случай. Она умерла у меня на руках. И я пообещал ей отыскать Лию и позаботиться о ней. Хотя сделал бы это в любом случае.
— Это ты уничтожил лабораторию в Токио? Туда её увезли?
— Да. Учёные хотели сделать из моей дочери лабораторную крысу, как из меня когда-то. Я не мог этого допустить. Они собирались ставить над ней эксперименты, чтобы понять, каким образом искусственно вложенная в человека (вроде меня) способность, может передаваться по наследству. И способна ли Лия применять сингулярность. Они хотели узнать, что у неё внутри. Ведь мне Силу даёт Арахабаки, а что даёт её Лие или кто? В этом и заключалась главная цель эксперимента. Над ней сразу же начали ставить опыты, несмотря на столь юный возраст, и если бы я её не отыскал, они продолжали делать это до сих пор и всю её жизнь, пока не убили бы однажды. Я не знал, куда её могли увезти, ведь эти лаборатории засекречены. Мне пришлось рассказать о Лие Коё, а она поговорила с боссом, и он помог выяснить информацию о том, куда увезли мою дочь. Босс отправил со мной Верлена, через него он и узнал, расположение нескольких таких лабораторий. Используя свои старые связи Верлен выяснил где Лия, и мы вытащили её, уничтожив эту лабораторию без следа. Позже, по совету босса, я решил спрятать Лию на острове Кюсю. Она жила в хорошо охраняемом особняке, как ты, наверное, знаешь, а на руке носила браслет, который блокировал её способность (подарок Верлена), чтобы никто о ней не узнал.
— Понятно. И официально она мертва, погибла в той самой лаборатории? — проговорил Дазай.
— Да. Тебя ещё что-то интересует?
— Нет. В принципе, как я говорил, мне уже была известна эта информация, но без некоторых подробностей. Понятно почему ты скрывал её. Правительство не должно узнать о том, что она выжила, иначе её снова запрут в какой-нибудь лаборатории и будут проводить на ней исследования.
— И не только правительство.
— Верно. Но узнал я. Кстати, поблагодари за это Озаки.
— Да пошёл ты, Дазай!
— Ну, ну, полегче. Мы же договорились?
— Что тебе от меня нужно?
— Ты знаешь. Я освобожу тебя, Чуя. Не будет больше боли и насилия, если станешь послушным.
— Я хочу убедиться, что с Лией всё в порядке.
— Я дам тебе такую возможность, — Осаму кивнул. — И ты даже сможешь иногда видеться с ней, но последнее обстоятельство будет зависеть от тебя. Ты согласен?
Накахара ничего не ответил, лишь кивнул, надеясь на то, что, если получит свободу, сможет узнать где Лия и вытащить её, а потом за всё расквитаться с Дазаем. Как только предоставится случай.
Дазай извлёк из кармана ключ, но прежде чем расстегнуть наручники, сказал:
— Каждые два часа я должен связываться с одним из своих людей, если я пропущу сеанс связи, Лию убьют. Но это в дневное время, ночью, извини, мне придётся тебя снова «сажать на цепь», так сказать.
— Подонок! — не сдержавшись, прошипел Чуя.
— Я думал, мы договорились, — произнёс Осаму, встретившись взглядом с голубыми озёрами.
Накахара снова кивнул и Дазай снял с него наручники и обруч, после чего сказал, подавая эсперу руку:
— Пойдём.
— Куда? — спросил Накахара.
— Тебе нужно помыться. Поскольку Сила Арахабаки тебя почти полностью исцелила, я думаю, что ты уже сегодня можешь продемонстрировать мне свою покорность.
Чуя поднялся на ноги, впрочем не принимая руки Осаму, и пошёл за ним следом. Выйдя из подвала, эсперы проследовали в ванную, где Дазай включил тёплую воду и, сняв с Чуи одежду, сказал, указывая на душевую кабинку:
— Прошу.
Пока Чуя мылся, Дазай стоял рядом, а затем, подав рыжему полотенце, сказал:
— Пойдём.
— Куда?
— На кухню.
Переодевшись в чистую одежду, которая висела в ванной, видимо, заранее принесенная туда Дазаем, Чуя прошёл за ним. Достав из холодильника пиццу, Осаму разогрел её в микроволновке и положил на тарелку перед Чуей; сварив кофе, он поставил рядом с ним чашку.
Когда Чуя закончил принимать пищу, Дазай произнёс:
— Пойдём в спальню.
— Я хочу убедиться, что с Лией всё в порядке.
— Конечно.
Дазай взял в руки смартфон и позвонил кому-то по видеосвязи на LINE, когда на том конце ответил какой-то мужчина, которого Чуя не знал, Осаму сказал:
— Покажи девочку.
— Минутку, — проговорил человек и куда-то ушёл.
А вскоре Чуя увидел рыжеволосую девочку с ясными голубыми глазами, которая сидела на полу и играла с кукольным домиком. Выражение лица Накахары смягчилось, когда он смотрел на дочь, и непроизвольная улыбка тронула его губы.
Дазай отключил вызов и произнёс, обернувшись к Чуе:
— Убедился?
— Да, — ответил тот.
— Тогда пойдём.
Дазай провёл рыжего в одну из спален и тут же начал освобождать его от одежды, целуя шею и зарываясь пальцами в рыжую шевелюру, после чего впился в его губы страстным поцелуем. Чуя не отвечал, не мог пересилить себя, хотя уже чувствовал, что волна возбуждения поднимается в нём, пусть и против воли.
— Чуя, — прошептал Осаму, оторвавшись от желанных губ. — Будь со мной поласковее. И помни, что от тебя зависит доброе здравие твоей дочери.
Дазай снова накрыл губы Чуи своими, оглаживая его спину, вытворяя своим языком во рту рыжего, что-то невообразимое, от чего тот невольно задышал чаще, чувствуя, что в штанах становится тесно. Чуе было противно от Осаму, но ещё больше от себя самого и от того, что тело так легко его предало, бессовестно отзываясь на ласки врага, несмотря на всё, что он с ним сделал. Дазай целовал настойчиво и мокро, Чуя и сам не заметил, как начал отвечать на поцелуи. Но сейчас он решил просто отбросить все мысли, злость, ненависть и жажду мести. Накахара должен был подчиняться Осаму, если хотел добра своей дочери и пытался себя убедить, что дело лишь в этом, однако он ведь действительно ощущал желание.
Осаму мягко уложил Чую на кровать, снимая свою одежду и устраиваясь между его бёдер. Смазав пальцы лубрикантом, Дазай проник одним из них внутрь парня, положив вторую руку на его возбуждённый член и лаская сочащуюся головку, срывая с губ Накахары невольные стоны и двигая второй рукой, проникая всё глубже внутрь. Вновь застонав, Чуя выгнулся, двигая бёдрами навстречу руке партнёра, а тот протолкнул в него ещё один палец и развёл их в стороны ножницами, склоняясь над эспером и вновь накрывая его губы своими, заглушая рвущийся из груди стон.
Разорвав поцелуй, Осаму провёл языком по шее рыжего, спустился ниже и затянул в рот сосок, слегка посасывая и двигая пальцами внутри Накахары, заставля того стонать и дрожать от нетерпения. Добавив ещё один палец, Дазай задвигал ими быстрее, толкаясь в простату, чувствуя, как она твердеет от этих движений, ощущая, как эспер выгибается и насаживается на пальцы.
— Никогда не отпущу тебя, Чуя, — шептал Осаму, покрывая тело рыжего поцелуями, толкаясь в него пальцами резче, срывая очередной стон с его губ. Добавив к трём пальцам четвёртый, Осаму принялся двигать рукой быстрее, то массируя чувствительную точку, то надавливая на неё.
С трудом себя сдерживая, Осаму растягивал партнёра ещё пару минут, после чего вытащил из него пальцы и, смазав свой член лубрикантом, приставил головку ко входу и толкнулся внутрь, от чего Чуя вновь застонал. Выждав немного времени, шатен начал двигаться в теле рыжего, обхватив его бёдра руками, склоняясь над ним и целуя в губы. Руки рыжего обвили шею Дазая, а ноги обхватили талию, и Чуя задвигал задницей навстречу шатену, который ускоряя движения, толкался в него всё резче, проникая глубже.
Сердце Чуи забилось с бешеной скоростью, дыхание участилось, тело раскраснелось и покрылось прозрачными капельками пота. От каждого толчка шатена, внизу живота разгоралось адское пламя, от которого все мысли покинули рыжую голову. Всё быстрее двигая бёдрами, Чуя со стонами насаживался на член, чувствуя, что, если этого не сделает, просто сгорит в бушующем пожаре. Осаму ускорился ещё сильнее, долбясь в тело любовника всё быстрее, проникая в него с пошлыми хлюпами и хлопками бёдер о бёдра. Всё громче постанывая, Чуя дошёл до предела, ощутив, как внутри что-то взорвалось, разливаясь по телу горячими волнами, заставляя его дрожать и с криками изливаться на своей живот. Дазай продолжал толкаться в него ещё примерно минуту, затем, застонав, кончил в любовника и упал на его мокрое от пота, разгорячённое тело, кстати его собственное было не менее разгорячённым и потным. Осаму оглаживал грудь рыжего, целуя его шею и шепча: