Глава 3 (2/2)

— Ковир? — Регис изучал карту.

— Они всегда придерживались нейтралитета, — покачала головой Цирилла.

— Если не считать финансирования наступления на Нильфгаард во Второй Северной войне, — Густи криво улыбнулся, постучав пальцем по синим линиям связей с Купеческой Гильдией. — Что я выяснил совершенно случайно и чего не должен знать, так что держите это в тайне.

— Прецедент… — медленно проговорила Цирилла. — Стоит подумать насчет этого…

— Чародеи? — предложил Альвар.

Она ответила только многозначительным взглядом и замысловатым проклятием.

— Понял, никаких чародеев, — мгновенно отозвался Альвар, и Дамиан подавил смех.

Будущее обещало быть очень интересным. Он только надеялся, что они смогут дожить до него.

***</p> «Убеждение цинтрийского гарнизона прошло не так гладко, как предполагалось. Сначала нам никто не верил и не принимал всерьез.

Это не слишком удивляло, я и сам с трудом верил в происходящее, а ведь меня нашла и допросила сама Цирилла.

Но следовало предусмотреть и другое. Мы долгие годы трудились над такой реакцией. Интерес Дамиана к судьбе Львенка не был тайной для его друзей, поэтому убедить их, что мы не впали в безумие, оказалось сложнее, чем предполагалось.

Но все это было позабыто, как только Цирилла появилась в казармах лично. Ей почти не понадобилось времени, чтобы склонить на свою сторону цинтрийских офицеров и завоевать их доверие. Преданность армии Львице из Цинтры была легендарной, как только подтвердилось, что Львенок вернулся, не осталось солдата, не готового к бою до смерти за Цириллу, за Цинтру».

***</p> — Как прошла встреча? — спросил Регис, как только она вошла.

— Дамиан преувеличивал, рассказывая про их недоверие, — улыбнулась Цири, снимая мечи. — Они упали к моим ногам, едва увидев. Необычные и немного тревожные впечатления… Но в итоге у нас есть полная и безоговорочная поддержка всего гарнизона Цинтры. Они ждут только знака.

— Прекрасно, — кивнул Регис с улыбкой. — Что дальше?

Цири села за стол напротив него и некоторое время размышляла над вопросом. У нее все еще не было ничего похожего на план, совершенно. Скорее несколько расплывчатых идей, связанных надеждой. Множество идей.

— Скеллиге оставлю напоследок… Значит, Лирия. И, как ты предложил, Ковир. К большому сожалению.

— К сожалению? — повторил, нахмурившись, Регис. — Почему?

— Танкред Тиссен не согласится втянуть свою страну в конфликт с Нильфгаардом без существенной выгоды для Ковира, — вздохнула Цири. Ей не слишком нравилась эта мысль, она выбрала путь. По крайней мере, на сей раз это был не просто путь, указанный ей рождением, навязанный, как и большинство других в прошлом. Она выбрала его сама, и это, что не удивительно, все меняло.

— Ты что-нибудь знаешь о короле как о человеке? — Регис пристально рассматривал ее.

— Очень мало, — покачала головой Цири. — Его отец был талантливым монархом, коварным, умным, всеми глубоко уважаемым. Он превратил страну в мощную силу. О самом Танкреде я почти ничего не знаю, только то, что он не психопат, как Радовид, поскольку предложил убежище Трисс и другим чародеям, которые бежали из Новиграда.

Регис по-прежнему сильно хмурился, глядя на нее.

— Не беспокойся, вампир, — улыбнулась Цири. — Я бывала в ситуациях похуже.

— Не сомневаюсь в этом, — сухо сказал он. — Но согласись, здесь кое-что другое. Проницательность Трисс хотя бы заслуживает доверия? Она наш друг, верно?

— Да, друг, — поморщилась Цири. — Но все еще тесно связана с остатками Ложи. Я понятия не имею о намерениях Филиппы Эйльхарт, но не собираюсь ставить под угрозу свое положение. Ситуация самоубийственна и без вмешательства Ложи. Знаю, что рискую, но я должна так поступить.

— Ты собираешься взять на себя серьезные обязательства, почти не зная их сути, — спокойно сказал Регис. — Следует помнить, что их непросто нарушить. Не в твоем положении. Ты уверена, что поступаешь наилучшим образом?

— Конечно, уверена. Я ценю твою заботу, вампир, правда, — Цири пыталась, насколько возможно, говорить доброжелательным и одновременно твердым тоном. — Но я справлюсь. А если наша безумная идея сработает, это будет единственная возможность сохранить Цинтру. Нужен сильный альянс, иначе Нильфгаард или Редания тут же сомнут меня, я не смогу справиться с ними одна. На самом деле, осталось мало вариантов. И они менее надежны.

Она на какое-то время замолчала, а потом продолжила:

— Просто… Я не хочу терять независимость, свою свободу. Так быстро…

— Ты знала, что отказалась от них, когда решила вернуть себе Цинтру, — тихо напомнил Регис.

— Конечно, знала, — Цири пожала плечами. — Просто… Жалко.

— Я по-прежнему считаю, что есть другой способ, который потребует меньше затрат, — Регис явно обеспокоился.

Цири улыбнулась с уверенностью, которой на самом деле не испытывала.

— Твое возражение учтено, — беспечно сказала она. — Но так получилось, что лучшей идеи нет.

Он какое-то время смотрел на нее, а после вернулся к изучению карты.

— Ковир входит в торговые предприятия Нильфгаарда? — Регис проследил синюю линию, охватывающую половину Севера и большую часть Юга.

— Верно, во многие. Вот почему связь Цинтры с Ковиром должна защитить меня. Даже империя дважды подумает, прежде чем покуситься на нее. И если следующий император имеет тесные связи с Торговой Гильдией, а это наиболее вероятное развитие событий, Цинтра окажется в безопасности до следующего переворота.

— А какая цель может заставить Танкреда вступить в союз с Цинтрой? — спросил Регис тоном, который был слишком хорошо ей знаком, тоном, который совершенно ясно показывал его мнение по вопросу — даже когда он ничего не говорил.

Его реакция на план немного удивляла, как и чрезмерная опека. Он хорошо сознавал непрочность ее положения, и потому его несогласие казалось нелогичным.

— Я нарыла пару любопытных фактов в библиотеке Эмгыра; и они должны стать убедительными аргументами, — усмехнулась Цири. — У Ковира есть кое-какие неожиданные связи с империей, в ослаблении которых они могут быть заинтересованы.

Она снова взглянула на карту, в груди снова проснулась глубокая тревога, сдерживаемая изо всех сил.

— Я только надеюсь… Надеюсь, что это будет того стоить, всех жертв: и моих, и чужих…

— Будет, Ласточка, — тихо отозвался Регис. — Если не поддашься разврату власти. Если останешься верна себе. Но пожалуйста… Следи за собой.

— Где же твое ехидство, вампир? — Цири улыбнулась, пытаясь вернуться на почву теплой иронии.

— Поджидает более подходящего случая, — его взгляд наполнился укором.

— Я… — Цири запнулась, волны эмоций угрожали прорвать спокойствие. Она взяла его руку. — Спасибо тебе, Регис.

***</p> — Внучка Львицы, ты? — прищурилась Мэва. Очень походило на допрос, но Цири не дала себя спровоцировать, невозмутимо глядя на королеву Лирии. Время, проведенное в Нильфгаарде, оказалось полезным во многих отношениях, среди которых самоконтроль и невозмутимость оказались не самыми сложными.

Цири полдня убеждала охрану, а потом камергера, устроить ей личную встречу. Теперь, в кабинете королевы, изысканной и уютной комнате красных, черных и золотых тонов, она не собиралась упускать шанс.

— Меня достоверно информировали, и уже дважды, что пора оплакивать твою безвременную кончину, — продолжила Мэва. — Первый раз после Резни в Цинтре, а второй — когда наш обожаемый император, да будут благосклонны к нему боги, объявил недельный траур по случаю смерти императрицы Цириллы. Так сколько раз ты планируешь восставать из мертвых?

— Столько, сколько потребуется, — пожала плечами Цири. — После резни меня нашел и спрятал Геральт. А то, что весь Север попался на уловку Эмгыра и принял дочь какого-то купца за меня… Вряд ли я ответственна за это.

— И как мне удостовериться, что на сей раз это и впрямь ты, а не марионетка, не очередная бедная девочка Мэлитэле знает откуда? — холодно спросила Мэва. — Фигура, поставленная на доску нашими уважаемыми чародеями, что больше не правят здешними землями? И которым снова не терпится получить власть над ними?

— Филиппа Эйльхарт действительно уговаривала меня присоединиться к ним и получить от Ложи титул королевы… — фыркнула Цири. — Она весьма любезно избегала термина «привязь».

— И что ты ответила? — Глаза королевы вспыхнули.

— Я стала ведьмаком, — усмехнулась Цири. — Болота и канализации выглядели куда заманчивее, а трупоеды — честнее.

— Хотела бы я увидеть ее лицо, — ухмыльнулась Мэва. — Ладно, ведьмак. Поведай, какое дело привело тебя сюда.

— Думаю, вы прекрасно знаете, ваше величество, — Цири взглянула ей в глаза.

— Твоя смелость не вызывает сомнений, — после минутного молчания произнесла Мэва с непонятным выражением. — А есть ли у тебя план, который не похож на самоубийство?

— Я собираюсь просить Ковир о помощи, — спокойно ответила Цири.

Мэва задумчиво нахмурилась и снова помолчала.

— Молодой Танкред действительно имеет возможности… Но откажется. Для Ковира всегда был первостепенен нейтралитет.

— Есть аргументы, которые смогут его переубедить.

— Например?

— Дийкстра. И союз с Цинтрой.

— Твоя дерзость точно не вызывает сомнений, — Мэва с тихим смешком покачала головой. — Тем не менее, следует согласиться, что амбиции Дийкстры тревожат.

— Вот почем его следует остановить до того, как он завладеет всем Севером, — Цири изо всех сил сдерживала нетерпение. — А империю следует отбросить за Ступени Марнадала.

— И это сделаешь ты? — насмешливо кивнула Мэва.

— Не одна, — Цири не проглотила наживку. — В одиночку я ничего не сделаю, империя растопчет меня и даже не заметит. Вот почему вы нужны: Лирия, Ковир, Скеллиге…

— Наших сил может не хватить, — заметила Мэва.

— Верно, — согласилась Цири. — Но другой такой возможности не будет. Суматоха в Нильфгаарде уляжется самое большее через неделю, а Дийкстра скоро решит свои внутренние проблемы. Эмгыр никогда не говорил мне, какой замысел имел в отношении Редании, чтобы отвлечь их от вмешательства в возведение меня на трон, но…

Цири прервалась, заметив изумление Мэвы.

— За что вы платите своей разведке? — скептически спросила она. — Никто не знал о моих родителях? Серьезно?

Королева Лирии мгновение сидела в ошеломленном молчании.

— Калантэ знала? — медленно спросила она, но тут же покачала головой. — Нет, это невозможно. Не могла знать. Судьба Цинтры сложилась бы иначе, если бы она знала. Хотя… — Мэва замолчала, задумавшись. — Это многое объясняет.

Она откинулась в кресле, неотрывно глядя в лицо Цири, и неторопливо произнесла:

— Хорошо, ведьмак. Давай представим на миг, что я готова помочь тебе. Как ты собираешься использовать мою помощь?

Цири улыбнулась. Настала часть, к которой она готовилась.

***</p> Золтан не мог дождаться возвращения в Новиград. Лирийцы оказались назойливыми, переговоры, которые должны были уже завершиться, как утверждали его кровные родственники, занимали вечность и не гарантировали результатов. В данном случае даже народ Махакама, которых он не видел много лет, действовал на нервы. Страшно хотелось выпить, и как можно скорее.

Приняв решение, он повернул к любимому трактиру, а потом заметил ее. И сразу узнал, несмотря на плащ, который она носила: три года назад он достаточно насмотрелся на нее в окрестностях Новиграда. Золтан ускорил шаг, и когда она свернула в узкий переулок, последовал за нею.

— Куда направляешься, девочка? — позвал он.

Он недооценил ее. И прежде чем понял, что происходит, к его глотке плотно прижалось лезвие.

— Золтан! — воскликнула она с облегчением. — Больше никогда так не делай.

Нож исчез так же быстро как появился.

— Черт возьми, Цири! — он потер шею. — Что ты делаешь в Лирии?

— Могу спросить у тебя то же самое, — заметила она с улыбкой.

— Я помогаю парням договариваться о новых сделках с местной гильдией, да сгниют они в аду, — выплюнул Золтан. — И пусть я сгнию тоже за согласие с их дурацким планом.

— Не слишком гладко, да? — усмехнулась Цири.

— Можно и так сказать. А что у тебя? Ведьмачий заказ?

— Как раз наоборот, — Цири взглянула в оба конца улицы и потащила его в заброшенное здание слева. Удостоверившись, что они одни, она снова обратилась к нему, неожиданно сосредоточенно и серьезно: — Эмгыр мертв. А я хочу вернуть Цинтру.

— А я бы поклялся, что еще не пил сегодня, — Золтан покачал головой. — Мне казалось, есть куда более легкие способы свалить из этого богами забытого мира…

— У меня план, Золтан.

— План, ага. Опять самоубийственный?

— Нет, если получится его осуществить, — Цири с улыбкой пожала плечами.

— Ты серьезно, — Золтан нахмурился, глядя на нее, и поскреб бороду. — Эх, duvvelsheyss. Рассказывай, девочка.

— Лирия, Ковир и Скеллиге. Если Ковир согласится… — Цири потерла лоб. — Нильфгаард по-прежнему превосходит нас числом, но ничего не ожидает, что дает преимущество. Армия Цинтры на моей стороне, — она скупо улыбнулась. — Нет, я не собираюсь бросать вызов всей империи в одиночку.

Золтан снова покачал головой. Слова звучали раздражающе заманчиво, черт бы ее побрал. Он чувствовал, что его топор истосковался по работе. Если есть возможность отплатить Черным…

— Эх, ебать все, — объявил он, принимая быстрое, стихийное и, скорее всего, неверное решение. — Старый пердун в Махакаме и пальцем не шевельнет, но я могу позвать парней. Будем в Цинтре еще до конца месяца. Если понадобится помощь, дай знать.

— А ваши переговоры? — удивилась Цири.

— К черту. Лирийцам они все равно не интересны. Может, нашим предложением больше заинтересуются, если отбросим Черных обратно за горы.

— Спасибо, — просияла она. — Не ожидала…

— Считай это возвращением долгов, — ухмыльнулся он.

— Но ты же мне ничего не должен, Золтан.

— Но должен нескольким сотням нильфгаардцев топором по башке. Мы, краснолюды, относимся к таким долгам очень серьезно.

— Напомни никогда не перечить тебе, краснолюд.

— У тебя не получится, девочка, — хохотнул Золтан, покачав головой. — Удачи!

— Еще раз спасибо, — она обняла его. — Пока, Золтан.

***</p> — Ваше величество? — раздался в комнате голос камердинера.

Танкред поднял взгляд от торгового договора, который изучал последние два часа. Он был почти благодарен за передышку — от формулировок документа, умышленно составленного так, чтобы скрыть часть уловок, уже кружилась голова. Его советники отметили несколько, сам он нашел чуть больше, и имел серьезные

подозрения, что все вместе они упустили в два раза больше.

— Да, Хиллард?

— Прошу простить, что прерываю, ваше величество, но посланник из Цинтры просит аудиенции. Немедленной.

— Имя назвали?

— Цири из Венгерберга.

Танкред вздохнул, пытаясь унять раздражение. Хиллард хорошо знал, что частные аудиенции предназначались только для особенных ситуаций, и лишь некоторые избранные могли надеяться их получить. Но камергер обладал чутьем, доведенным до совершенства еще во времена службы королю Эстераду, чутьем, которому Танкред после нескольких лет и болезненных уроков, наконец, научился доверять.

— Проводи ее в кабинет. Я скоро присоединюсь.

— Сию минуту, господин.

***</p> Войдя, он обнаружил свою гостью рассматривающей в окно площадь Собраний. Она обернулась, и тут же стало ясно, почему Хиллард не избавился от нее. Ее взгляд не просил, не предлагал: он требовал.

Мгновение они рассматривали друг друга, и Танкред понял, что девушка не собирается кланяться. Скорее заинтригованный, нежели обиженный, он сопоставил подсказки, которые увидел: необычный вид, имя, названное камергеру, и вывод — единственное разумное объяснение — немного потряс его, хотя он постарался скрыть это.

В Понт Ванис прибыла Цирилла из Цинтры.

Танкред отвесил легкий поклон, соответствующий ее положению.

— Не думал, что вы все еще живы, моя госпожа. Давно до меня не доходило вестей о вас.

Он заметил вспышку удивления в ее глазах, а потом она слегка наклонила голову и сделала реверанс.

— Не думала, что вы узнаете меня так быстро. На самом деле, не думала, что вообще узнаете, ваше величество.

— Если бы вы не нарушили протокол, понадобилось бы чуть больше времени, — улыбнулся он.

— Мои извинения, — Цирилла качнула головой и тоже улыбнулась. — Я давно отвыкла от придворного этикета.

— Что привело некоронованную королеву Цинтры в Ковир? — Танкред жестом предложил ей сесть за стол и занял место напротив.

— Некоронованная королева Цинтры собирается сдвинуть границы Нильфгаарда обратно за горы, — губы Цириллы скривила злая усмешка.

«Отважна и непредсказуема», — подумал Танкред. Корделии совсем не понравится. Или она станет ее обожать. Временами было трудно предсказать, что понравится Корделии.

— После смерти Эмгыра в Нильфгаарде царит хаос, но это ненадолго, — продолжила Цирилла, и он заставил себя сосредоточиться на ее словах. — Управитель Цинтры сейчас поглощен своей паранойей, так что время действовать пришло.

— Ковир, уверен, вам известно, всегда держал нейтралитет, — улыбнулся Танкред. — И потому, боюсь, мне почти нечего предложить. Чего же вы ожидаете?

— Ссуду, — резко ответила Цирилла, вонзив в него взгляд. — И наемников. По примерным подсчетам у меня четыре тысячи верных людей, включая тысячу триста в самой Цинтре. У Нильфгаарда шестнадцать тысяч. Думаю, если мы захватим столицу и убедим правительство Мэнбека, что его пребывание, как и Нильфгаардской армии, долее излишне, сражение можно предотвратить. Я не хочу очередной резни, с обеих

сторон. На моих руках достаточно крови.

Танкред вдруг вспомнил рассказы и почти легенды, которые слышал о ней. Увидев ее во плоти, он был готов поверить почти во все.

— Кроме того, — улыбнулась Цирилла. — Я хочу приготовиться к тому моменту, когда Редания примет решение в очередной раз освобождать своих соседей.

— Это весьма вероятно, — Танкред едва не рассмеялся над ее словами.

— Уверена в этом, — поправила Цирилла. — Нильфгаард лишится Цинтры, вопрос — в пользу кого. Дийкстра силен и хорошо подготовлен, я — нет.

Некоторое время Танкред молча рассматривал ее.

— Почему я должен помогать вам, моя госпожа? — спокойно спросил он. — Нейтралитет всегда был наивысшим приоритетом для моей страны. Только нейтралитет гарантирует свободу торговли, а свобода торговли — государственная религия Ковира. Почему я должен идти против интересов страны и вмешаться в ваш конфликт с империей? И что получу взамен?

— Кроме щедрых процентов, которые вы, конечно же, попросите? — голос Цириллы зазвучал холоднее. — Касательно наивысших приоритетов страны… Нейтралитет Ковира — прекрасная концепция, при условии, что Дийкстра разделяет ваши взгляды, и что его амбиции простираются только до Браа. А ведь Ковир является вассалом Рединии, верно? Нейтралитет куда легче поддерживать, если урожай в хранилищах

не зависит от Нильфгаарда, и если не нужно ориентироваться на сокращающиеся поставки, чтобы накормить народ, — ее изумрудные глаза чуть прищурились. — Так скажите мне, ваше величество, что может получить Ковир?

Танкреду потребовалось усилие, чтобы сохранить лицо, в свете брошенных ею фактов у него возникли подозрения. Она три года охотилась на чудовищ, и было только одно место, где она получила бы такие подробности о связях Ковира с империей.

— Вам многое известно, моя госпожа, — спокойно сказал он.

Единственным ответом стала скупая, холодная улыбка.

Танкред рассматривал Цириллу, полностью понимая, что ее самоуверенность отчасти лишь поза, понимая, как отчаянно ей нужны союзники для закрепления статуса, для борьбы с врагами к северу и к югу от исчезнувших ныне границ Цинтры. Но глядя на нее, он был уверен еще и в том, что она никогда не опустится до замечаний или прямых предложений. Значит, следующий ход принадлежал ему.

В памяти всплыл день, когда мать говорила о намерениях относительно него и цинтрийской принцессы. Он отреагировал тогда как обычно: впал в ярость, умчался прочь и пил несколько дней. В то время идея брака с какой-то благородной девицей, взращенной с единственной целью — родить королевское дитя, казалась ему, наследнику трона Ковира, неподобающей. Мысль про какие-то обязанности, связанные с титулом, не сильно обременяла его королевский разум.

Теперь Танкред прекрасно знал, что брак для обеспечения того или иного союза лишь вопрос времени. Он мог рассчитывать только на то, что стратегически наиболее привлекательная кандидатка не будет слабоумной или, того хуже, марионеткой, подчиняющейся кому-то более сильному и влиятельному.

Сейчас, увидев Цириллу, которая задумала перекроить границы Севера, которая собиралась бросить вызов Нильфгаарду и Редании, которая с болезненной точностью изложила затруднения его страны, он вдруг осознал, как чертовски удачлив. Цена контроля над устьем Яруги и доступа к цинтрийскому урожаю выглядела смехотворно низкой в сравнении с возможными будущими выгодами.

Существовал риск, что ее авантюра не сработает, и что помогая он подвергнет себя угрозе, но основываясь на увиденном, он ставил на нее. Была еще одна неприятная сторона — Цирилла не походила на человека, над которым он мог бы получить власть, но опять же, и никто другой тоже не мог. Она казалась более чем разумной, так что если они все сделают правильно, итогом могло стать взаимовыгодное сотрудничество.

Факт, что помимо всего прочего она была еще и красивой девушкой, делал союз еще привлекательнее.

— Много лет назад, когда вы, моя госпожа, были добычей, за которой охотился весь Север и половина Юга, а я был глупым подростком, погрязшем в фисштехе, высшие силы в лице Ложи Чародеек собирались поженить нас, — Танкред внимательно наблюдал за реакцией Цириллы, но ее выражение не изменилось. — Вы окажете мне огромную честь, если согласитесь снова рассмотреть подобное предложение, только на этот раз без постороннего вмешательства.

Она мгновение молчала, неотрывно глядя на него.

— Благодарю за столь щедрое предложение, ваше величество, я отнесусь к нему с должным вниманием, — дала она официальный ответ. — Однако сначала позвольте мне вернуть имя и страну, прежде чем строить планы на будущее этой страны.

Танкред кивнул.

— Оставьте ссуду мне. Потребуется несколько дней, чтобы добыть средства. Что касается наемников… — Он встал и подошел к стене, где скрытый механизм заменил любимое батальное полотно его отца, которое лично Танкред всегда считал безвкусным, подробной картой Севера. — Вольная Компания Адью, около четырех тысяч, стоят под Бругге. Я в любой миг могу послать их в верховья Яруги. И отправить подкрепление с моря, но понадобиться около двух недель.

Цирилла тоже подошла к стене.

— Две недели — слишком долго для восстания, — медленно произнесла она, рассматривая карту ближе. — Но если мой план сработает, будут нужны люди для охраны границ, чтобы никто не воспользовался нашим уязвимым положением.

— Слишком долго? — нахмурился Танкред. — Прошу прощения, моя госпожа, но возвращение Цинтры займет как минимум неделю, если у вас нет содействия чародея, о котором я не знаю.

— Нет, — Цирилла улыбнулась. — Ваши источники, следящие за мной, кем бы они ни были, правы в данном вопросе. Но у меня имеется несколько карт в рукаве, которые, как я надеюсь, мои враги недооценивают.

Танкред некоторое время рассматривал ее, пытаясь понять, что она подразумевает, но скоро сдался и просто кивнул.

— Прекрасно. В таком случае, возможно, я смогу собрать больше сил. Разошлю приказы немедленно. Кого должен найти мой представитель?

— Дамиан Лонграфф. Он командует одной из цинтрийских рот, — Цирилла умолкла, подсчитывая. — Прошу, пусть Вольная Компания выдвинется через три дня.

Танкред кивнул.

— Каков ваш план, моя госпожа?

— Отправиться на Скеллиге. Список моих друзей невелик, — она горько улыбнулась. — Королева Мэва согласилась отправить тысячу кавалеристов и пятьсот лирийских арбалетчиков. Вместе с отрядами Цинтры и Вольной Компанией должно хватить для охраны северных границ. Должно. Я собираюсь взять контроль над городом и заставить имперского управляющего сотрудничать. При нынешнем соотношении сил это единственная возможность. Нужно успеть до того момента, как в Нильфгаарде уляжется хаос и прибудет новый управляющий или новые указания. И нужно опередить Дийкстру…

— Более не задерживаю, — Танкред кратко поклонился. — Удачи. С нетерпением жду новостей о ваших успехах.

Цирилла бросила на него быстрый взгляд, но на сей раз, как он заметил, сделала реверанс чуть ниже. Танкред уже собрался уйти, когда ее голос задержал его:

— Ваше величество…

— Да? — он наполовину обернулся.

— Если получиться, не говорите ничего чародеям. Дийкстра помог им сбежать из Новиграда. Не знаю, — она поморщилась, — и откровенно говоря, не хочу проверять, кому они симпатизируют.

— Ничего не обещаю, — кисло улыбнулся Танкред. — Еще не имел возможности проверить их симпатии. Нужно попробовать направить их по ложному следу, на случай, если за моими действиями следят. Но, моя госпожа?..

— Да?

— Я думал, чародейки на вашей стороне?

— Лишь некоторые. И только в частном порядке, — Цирилла жутковато усмехнулась. — И я была бы рада позволить другим игрокам узнать о моих действиях, только когда уже будет слишком поздно для сильного ответного хода.

***</p> — Одиннадцать тысяч, — Торрен подал донесение. — Три тысячи из Марибора, гарнизон Велена и пять тысяч из Горс Велена. Они будут готовы выступить через три дня. Достигнут Цинтры за пятнадцать дней, или около того.

Дийкстра кивнул.

— Какие силы на Яруге?

— Около двенадцати тысяч нильфгаардцев и три тысячи Синих.

— Синие Бригады? — Дийкстра усмехнулся. — Ну наконец-то, хоть какие-то добрые вести, черт возьми. Маршал Виссегерд имеет крайне противоречивые взгляды насчет линии Калантэ. Это может стать весьма любопытным.

Отпустив Торрена, он подготовил и подписал приказы. Затем послал за курьером и как только парень исчез с посланиями, осталось только ждать.

Дийкстра налил себе выпить и снова обдумал ситуацию. Он полностью осознавал, что отправка шестой части армии в Цинтру серьезный риск, но тут у него не осталось выбора. Он должен действовать, чтобы не оказаться глубоко в дерьме, с новой королевой южной Яруги.

У него имелись некоторые изящные способы убедить ее принести присягу Редании, на тот случай, если она вдруг окажется быстрее и удачливее, но стоило перестраховаться. Чертова Старшая Кровь. Внучка этой

дьяволицы Калантэ, отродье Эмгыра. Все складывалось плохо.

Он опять взглянул на карту. И впрямь худший момент для распыления сил и вмешательства в очередной конфликт.

Вопрос в том, было ли это совпадением?

Повстанцы Темерии всегда были занозой в королевской заднице, ничего не поменялось. После гибели Роше и Талера мятежники раскололись на мелкие фракции, но ничуть не растеряли злобы. И ничто не указывало на их желание сдаться, наоборот, несмотря на прошедшие годы. Раньше Темерия казалась изолированной проблемой, не требовавшей посторонней помощи, если не считать финансирования, и он так и не сумел доказать причастность империи.

В то же время Совет…

После смерти идиота Радовида знать Редании радостно приветствовала возвращение к нормальной жизни: исчезновение костров для чародеев и нелюдей, глас разума во главе королевства. По крайней мере, поначалу. После становления канцлером его приветствовали с распростертыми объятиями. Дийкстра прекрасно понимал, что это временно и долго так продолжаться не будет.

И естественно, медовый месяц быстро закончился. Первое время Совет с его претензиями казался раздражающим шумом на периферии его внимания. Их никчемность и раньше раздражала, но прошла пара недель, и эти благородные недоумки устроили организованный и успешный саботаж его планов, а чуть более месяца назад стали серьезной проблемой.

Дийкстра перечитал донесение о смерти Эмгыра и задумчиво сделал глоток.

Семь недель назад нильфгаардский отряд безуспешно разыскивал Цириллу в Мариборе, вероятно, император не отказался от своих планов насчет нее. Он знал про интриги, кипящие вокруг? Должно быть. Дийкстра не мог представить, чтобы Эмгыр упустил что-то подобное. Только масштабы измены могли застать его врасплох, но даже в это было сложно поверить, несмотря на веское доказательство в руках Дийкстры.

С большой долей уверенности можно было предположить, что император собирался посадить свою дочь на трон, или по крайней мере, объявить своей наследницей, но его враги сделали свой ход раньше. А при подготовке коронации чертовски разумно занять Реданию где-нибудь подальше.

Дийкстра встал, помассировал затекшую шею и подошел к карте, пристально глядя на Цинтру, будто одной лишь силой воли мог задержать события, которые уже запустил Львенок.

***</p> — Ваша милость, — Цирилла официально поклонилась, не пропустив удивление, мелькнувшее на лице Керис.

Королева Скеллиге махнула двум стражам по бокам от большого трона, вырезанного из цельного куска великолепного дуба.

— Бьерн, Викки, оставьте нас, — дождалась их ухода, а потом повернулась к ней. — Цири, глупышка. Иди сюда.

Цири пришлось подавить улыбку. Ей хотелось принять приглашение и позволить себе забыть, зачем она здесь, хоть на краткий миг, но она… не могла.

— Керис, я…

— Понятно, важное дело к королеве Скеллиге, — бесцеремонно прервала ее Керис. — Оно может подождать часок.

— Ты ничуть не изменилась, — Цири покачала головой, смеясь. Пребывание здесь чертовски воодушевляло.

— Если не считать, что теперь у меня есть власть, — ухмыльнулась Керис. — Так чего ты ждешь? Письменного приглашения?

— Ты безумная.

— Ну, кто бы говорил… — королева оборвала себя, слегка прищурилась, — ваше высочество.

— Как ты узнала… — ее слова застали Цири врасплох.

Керис мгновение рассматривала ее, а потом мягко усмехнулась.

— Принимаешь меня за идиотку? Ты неожиданно появляешься в Каэр Трольде спустя несколько дней после смерти императора, соблюдая этикет и протокол, на которые раньше плевала. С чем же еще это может быть связано? Я заранее согласна на все. Так, ты только что сэкономила час. Пошли, ванна готова. Посвятишь меня в подробности позже.

Переигранная, Цири все так же смотрела на нее, пока сотни самых разных мыслей и порывов мельтешили внутри. Наконец она сдалась под озорным янтарным взглядом.

— Ты знаешь, как меня уговорить.

— Да? — Керис сверкнула улыбкой, одной из тех, что заставляли сердце Цири биться чуточку быстрее. — А здесь, думаю, хватило моего обаяния.

Цири подошла ней, признавая желание, которое до сих пор игнорировала. Она обхватила лицо Керис ладонями и поцеловала ее, вкладывая всю страсть, кипевшую внутри.

— Как всегда, Перепелочка, — прошептала она ей в губы.

— Так-то лучше, — Керис улыбнулась, потянула шнурок, державший волосы Цири. Пряди скользнули вниз, накрывая лица обеих, и Керис зарылась в них пальцами, притягивая Цири ближе. Та прикрыла глаза и наслаждалась прикосновениями, дыханием на своей коже, мягким и теплым, как последующий шепот:

— Прошло так много времени, птичка.

***</p> Рука Керис обвивала ее талию, нежные пальцы очерчивали линии многочисленных шрамов. Цири расслабилась, растворилась в знакомой безопасности, надежности. Керис, будто чувствуя ее настроение, обняла крепче.

Цири взяла руку своей возлюбленной, переплелась с нею пальцами.

— Спасибо, — шепнула она.

— Уверена, тебя было нелегко убедить, — в голосе Керис звучали нотки глубокого удовлетворения.

Цири обернулась к ней.

— Просто не могу избавиться от чувства, что опаздываю, — ответила она со вздохом. — Такое чувство, будто времени нет.

— Прошло чуть больше недели, птичка, — мягко произнесла Керис. — Ты и так делаешь невозможное. Ни у кого нет твоих способностей.

— Но у них есть чародеи, — заметила Цири.

— Не у Дийкстры, — усмехнулась Керис. — А империя не ожидает подобного безумия. А тебе, — он ткнула пальцем в грудь Цири, — тебе чертовски нужно расслабиться. Я устала, уже просто слушая тебя.

— Боюсь, что не могу позволить себе расслабиться, — Цири покачала головой, но не смогла подавить улыбку. — Хотя небольшой перерыв…

— Вот видишь, теперь ты рассуждаешь здраво, — янтарный взгляд Керис смягчился. — Первый урок для королевы: лови моменты, птичка, они слишком редки.

Цири наклонилась и поцеловала ее, наслаждаясь ощущением: короткий, сладкий поцелуй, подтверждение, заверение. Потом положила голову на простертую руку Керис, изучая ее черты, такие знакомые после стольких лет.

Они знали друг друга с детства, будучи детьми, сеяли хаос на всем острове, но воссоединились лишь пару лет назад, когда ведьмачий заказ привел Цири в Каэр Трольде. Она помнила, как при виде своей подруги в образе отважной королевы Скеллиге забыла, как дышать. Цири не могла вспомнить, кто сделал первый шаг, но живо помнила, что произошло дальше.

С тех пор они виделись не часто, и при таких обстоятельствах, которые вряд ли могли перемениться, но Цири все еще была глубоко признательна за то, что неистовая рыжая была рядом, пусть всего на мгновение.

Она проследила пальцем веснушки на щеке Керис и усмехнулась:

— Скажи, сколько мужчин безнадежно преследуют тебя?

— Меня? — со смешком повторила Керис. — Один или два. Королеву Скеллиге? Пара дюжин. Привыкай и к этому. Следующий урок.

— Который мне не понадобится, — Цири со вздохом перекатилась на спину и уставилась в резной потолок. — Я соглашусь выйти замуж за Танкреда.

— Ага, как и должно, — Керис нежно коснулась ее лица. — Хороший, сильный альянс. Он приятный на вид, как я слышала…

— Ты невыносима, — Цири рассмеялась, качая головой, но серьезности ситуации прогнала веселье, и она хмуро посмотрела на равнодушную резьбу. — Может быть, но мне это все не нравится.

— Мало кому нравится, птичка, — возразила Керис. — И брак редко защищает от преследования, вопреки надеждам.

— И этот говоришь ты, когда сама не замужем, — возразила Цири, снова поворачиваясь к ней.

— Но буду, и скоро. Наверное, к концу года, или пойдут разговоры. На Скеллиге в разговорах часто применяют секиры, и тогда кровавый бунт вспыхнет прежде, чем я о нем узнаю, — Керис убрала с лица Цири прядь волос. — А я знаю, единственное, что удерживает тебя от желания творить все желаемое, это личное понимание правильности.

Цири не осознавала, как напряжена, пока последние слова Керис не успокоили ее, совсем чуть-чуть. Когда Керис поцеловала ее, так нетерпеливо и жадно, что тело Цири немедленно откликнулось, она поняла, что ее возлюбленная в чем-то права. Решение, принятое в последние недели, значило, что привычная жизнь скоро закончится, но не жизнь в целом. Оставалось только придумать, как упорядочить

всю эту путаницу.

Керис прервала поцелуй.

— Я слышу, как ты думаешь, птичка, — пробормотала она в ухо Цири, едва касаясь его губами и вызывая мурашки. — Иди ко мне.

Цири улыбнулась, провела по шраму на щеке Керис.

— Иду, перепелочка.

***</p> Дамиан легко нашел переулок, указанный Альваром. Он взбежал по лестнице и ворвался в комнату, от возбуждения забыв постучать. Он ожидал застать здесь Цириллу, но встретил из-за раскрытой книги прохладный, слегка удивленный взгляд цирюльника.

— Ее высочество?.. — Дамиану стало слегка не по себе под пристальным досмотром человека.

— Цири в Понт Ванисе, или на Ард Скеллиге, — Регис отложил книгу и насмешливо улыбнулся. — Сделаю тебе одолжение и не передам, как ты к ней обратился.

— Могу представить ее реакцию, — Дамиан покачал головой, улыбнувшись в ответ. — У меня добрые вести, по крайней мере, потенциально. Синие размещены в четырех из одиннадцати пограничных гарнизонов.

Регис только вскинул бровь, и Дамиан нетерпеливо вздохнул.

— Это цинтрийские отряды, укрывшиеся в Темерии во время Второй Северной войны, — объяснил он. — Они сражались под знаменами Темерии, пока не согласились с условиями амнистии и не вернулись в Цинтру после императорской свадьбы. Невероятно преданны, если только Цирилла убедит их…

— Звучит многообещающе, — кивнул цирюльник. — Я дам знать Цири, как только она вернется… — он вскинул голову, будто прислушиваясь, — или ты расскажешь ей сам.

Воздух в комнате затрещал, и во вспышке зеленого света образ камина разлетелся на осколки и снова сложился воедино, вместе с Цириллой, представшей прямо перед ним.

— Дамиан? — удивилась она. — Что тебя привело?

— Одну минуту, — смешался Регис. Дамиан воззрился на него, но Цирилла только улыбнулась. — Для начала расскажи свои новости.

— Керис пришлет около тысячи ста воинов Скеллиге. Они прибудут за пять дней. Вольная Компания стоит у Бругге, и двинется вперед через три дня. Остатки подкреплений должны прийти через пару недель.

— Поздравляю, — улыбнулся Регис. — А остальное?

— Как и ожидалось, — она пожала плечами. — Но я еще не дала окончательный ответ.

Дамиан смотрел на них обоих, пытаясь угадать, что именно он пропустил, но Цирилла обернулась к нему.

— Что ты узнал?

— У нас может появиться союзник на северной границе, моя госпожа, — сообщил он. — Только нужно некоторое убеждение, чтобы они присоединились к нам.

— А могут быть проблемы? — она нахмурилась.

— Могут, — вздохнул Дамиан. — Это цинтрийские беженцы из отрядов, брошенные и воевавшие в Темерии, пока император не объявил амнистию по случаю своей свадьбы. Они приняли ее и вернулись под руку законной королевы Цинтры. Фанатично преданны, а во главе — маршал Виссегерд. Они уже дважды оплакали вашу смерть, и служили Нильфгаарду под вашим именем. Им может не понравиться мысль, что их

обманули.

— Виссегерд? — Цирилла слегка прищурилась. — Маршал моей бабушки?

— Так и есть.

— У нас есть заслуживающие доверия люди?

— В одном отряде служит товарищ Эбо.

— Прекрасно. Отправимся, как только Эбо сможет нас сопровождать, — она на мгновение задумалась, а потом обернулась к Регису. — Не хочешь пойти с нами? У меня такое чувство, что ты пригодишься.

***</p> «Цирилла взяла на себя переговоры с королевой Мэвой, королем Танкредом и Керис ан Крайт, поэтому мы знали только результаты: знаменитые лирийские арбалетчики и кавалерия в полторы тысячи человек, Вольная Компания Адью и дюжина драккаров Скеллиге объединились, чтобы сражаться за нашу свободу.

Несмотря на всю полученную поддержку, вопрос об охране границ оставался открытым. Четыре тысячи наемников, какими бы легендарными они ни были, не могли противостоять силам Нильфгаарда.

К счастью для всех нас, оказалось, что Синие Бригады сосредоточены в трети пограничных гарнизонов. Как только распространилась новость о возвращении Цириллы, их командир, маршал Виссегерд, сразу же оказал помощь и привел силы в боевую готовность».

***</p> — Что это значит? — рявкнул Виссегерд. Его лицо приняло пурпурный оттенок.

— Не узнаете меня, маршал? — холодно спросила Цири. — А я помню вас хорошо. Более того, не вы ли убедили королеву Калантэ оправить меня с родителями на Скеллиге вскоре после рождения?

— Это невозможно! — взревел Виссегерд, краснея еще сильнее, хотя всего минуту назад Регис думал, что это невозможно. — Херовая шутка! Или заговор! Кто прислал тебя? Отвечай!

— При всем уважении, маршал, — выплюнула Цири, и ее тон, как с удивлением заметил вампир, противоречил словам, — никто не присылал меня. Я понимаю, что вам солгали, дважды. Первый раз, когда сообщили о моей гибели во время Резни, и потом снова, когда Эмгыр, прекрасно осознавая, что его предали и привезли самозванку, нарушил этот план, женившись на девушке и возведя ее на трон Цинтры. Очень жаль, что вас обманом заставили принять нильфгаардскую амнистию, жаль, что ваш патриотизм и любовь к своей стране использовали…

— Патриотизм! — взорвался Виссегерд. — Любовь к стране! Королева Цинтры вернулась потребовать трон и мы последовали за ней! Как и должно! Потому что мы, в отличие от королевы, благослови Мелитэле память о ней, знали, как следует поступать! Даже если цена — жизнь или честь! Но нельзя ожидать благородных поступков от ребенка грязной крови, от прокаженной!

Регис увидел — и почувствовал — холодную ярость Цири и задумался, пора ли уже вмешиваться. Сейчас он решил остаться в стороне и наблюдать за происходящим. И потом, его задачей было не мешать ей, а пока казалось, что она все контролирует. Может быть, не до конца и пылая яростью, но точно контролирует. Он чувствовал, будто его присутствие было не таким уж необходимым.

— Какого ребенка? — прошипела Цири, возвращая его к настоящему.

— Сама слышала, — зарычал Виссегерд. — Марионетка Эмгыра, которая предала собственную страну, чтобы спасти свою голову! Ублюдок, который никогда не должен был оказаться на троне!

— Тут наши мнения совпадают, — бросила Цири. — Но будь я вами, тщательнее бы выбирала слова. Вы оскорбляете императора, которому присягнули!

— Что? — выдохнул Виссегерд.

— Мои родители — Паветта из Цинтры и Эмгыр вар Эмрейс, — огрызнулась Цири. — Вы обязаны хранить мне верность, независимо от своих взглядов!

Виссегерд отшатнулся, как от пощечины, однако Цири не позволила ему собраться с мыслями.

— Но у нас нет времени обсуждать это, — она изо всех сил сохраняла спокойствие. — Пока мы болтаем, армия Редании движется к Цинтре. Нужно действовать быстро.

— Что?

— Дийкстра хочет взять контроль над Цинтрой, следует выступить первыми. Через три дня в столице начнется восстание, — Цири прервалась на долю секунды, окинула взглядом маршала. — Будете помогать или встанете на пути?

— Как ты смеешь, — у Виссегерда перехватило дыхание. — Кто ты такая, чтобы решать будущее Цинтры? Кто дал тебе такое право?!

— Вы знаете, кто я, маршал. У меня есть полное право — и возможность — восстановить страну…

— Возможность! — выплюнул Виссегерд.

— Возможность, — холодно повторила Цири. — Вольная Компания, четыре тысячи человек, вмести с силами Лирии, через три дня окажутся на границе. Можете присоединиться ко мне, и в таком случае я забуду, что услышала здесь, или присоединиться к Нильфгаарду. — Она замолчала, а когда продолжила, ее голос сочился ядом: — Но если думаете остаться верным империи, советую молиться всем богам о моем поражении, и молиться усердно. Ведь если план сработает… я найду тебя, Виссегерд. И заставлю заплатить за свои слова.

Маршал ошеломленно застыл, глубоко дыша, его лицо снова сменило цвет. Это могло бы выглядеть комичным, не будь их положение столь серьезным.

Регис испытал глубокое удовлетворение с большой примесью гордости. Он всегда подозревал, что Цири не из тех, кого легко запугать — в конце концов, ее вырастили Геральт с Йеннефер — но сейчас он увидел не просто доказательство, но что важнее, свидетельство развития событий. Если Цири в чем-то и нуждалась, тосуж точно не в поддержке. Уже нет.

Он решил воспользоваться тем, что оба противника перестали кричать, и все же присоединиться к разговору, в первую очередь для того, чтобы напомнить некоторые моменты деликатного характера.

— Я задаюсь вопросом, маршал, как вы собираетесь удержать цинтрийские подразделения от соединения с Вольной Компанией, когда наемники окажутся здесь, сражаясь за освобождение Цинтры.

Виссегерд глянул на Региса, будто только что вспомнил о его присутствии. Прищурился в ярости.

— Это пока еще моя армия, — прошипел он со скрытой угрозой.

— Я бы не был столь уверен, — вампир сдержанно улыбнулся. — Каждый солдат под вашим командованием мечтает — или скорее, не смеет и мечтать — освободить Цинтру. Со времени принятия нильфгаардской амнистии все они безнадежно ждут возможности искупить вину, вернуть себе честь. И как только получат шанс на это, они вряд ли поймут приказ держаться в стороне…

— У тебя три дня, Виссегерд, — закончила Цири. — Три дня, чтобы решить, на чьей ты стороне в этот раз.

***</p> — Он действительно не верит мне.

— Он боится, что ты говоришь правду.

— Его слова о грязной крови… Он и правда меня настолько ненавидит?

— Тебя. Мир. Обстоятельства. А больше всего — себя.

— Черт. Я надеялась его убедить… Теперь уже только надеюсь, что он хотя бы не выступит против Вольной Кампании. Вернемся к плану захвата столицы.

***</p> «Как только приготовления завершились, начались военные советы. Цирилла с Дамианом и Фабианом проводили бесконечные встречи и тайные переговоры с командирами ударных сил. Первой целью отрядов со Скеллиге решили сделать гавань.

Вольная Компания должна была форсировать Яругу на рассвете следующего дня, вступить в бой с нильфгаардскими силами и разделиться на две группы: одна двинется на восток для соединения с

подкреплением из Лирии, а другая пойдет на столицу.

Со временем составили план, расставили фигуры на доске, и теперь всем в Цинтре оставалось только ждать: драккаров Скеллиге, знака, нанесения удара. Три дня казались вечностью. Вечностью, наполненной безмолвием, сомнениями, страхом.

Но прежде всего — надеждой».

***</p> — Цири?

Она обернулась, суровая, напряженная, и прошептала:

— Затишье перед бурей. Драккары Скеллиге вот-вот появятся. Начинается. В самом деле. — Она сделала глубокий размеренный вздох, пытаясь сбросить напряжение, но безуспешно.

— Ласточка, — Регис взял ее за руки. — Верь себе. Ты справишься.

— Почему ты так уверен, вампир? — Цири покачала головой, избегая его взгляда. — Почему ты так уверен, что наша затея не безнадежна, что я не принесу гибель всем следующим за мной, как много раз прежде?

«Отличный вопрос», — подумал Регис. Все ее сомнения и беспокойства были очевидны, они отражались в морщинках ее лба, плотно сжатых губах.

Почему он так уверен?

Регис чувствовал страх за нее: страх, что она оступится, проиграет, что умрет, и он ничего не сможет сделать, чтобы остановить происходящее. Пламя, такое прекрасное, такое яркое, такое уязвимое, о котором он столько заботился краткое время, проведенное вместе.

Он был готов на все, чтобы защитить ее от надвигающейся бури.

И все же, глубоко внутри держалась настойчивая мысль, что ей не нужна защита; спокойная уверенность, что она добьется успеха. Регис не мог точно сказать, откуда появилась эта вера в нее, в ее интуицию и возможности, откуда он знал, что она не стала бы платить чрезмерную цену за свою мечту — мечту, которую он помогал ей воплотить.

Он долго незаметно рассматривал Цири, пока она не подняла голову и не встретила его взгляд.

Дитя Старшей Крови. Ведьмак. Наследница нильфгаардского трона. Повелительница мест и времен. Королева Цинтры. Она была столь многим для многих.

А для него? Кем она была для него, эта упрямая, дерзкая, сострадательная, безжалостная и все же ранимая представительница рода человеческого? Рода человеческого с его мужеством и любопытством, которые заставляли двигаться вперед, рода беспокойного и не знающего удовлетворения, стремящегося покорить невиданное, истребовать непознанное, достичь невозможное?

— Я мог бы сказать, что это твое предназначение. Мог бы сказать, что того требует твоя кровь, — медленно начал Регис, наблюдая, как неприятно скривились губы Цири. — Но это лишь часть правды. Все твои решения, пережитые испытания, победы и поражения, все они привели тебя сюда, чтобы свершить то, что следует. То, что ты считаешь правильным. — Он улыбнулся. — А кроме того, я просто верю в тебя, Ласточка.

Цири покачала головой и обняла его.

— Спасибо, — пробормотала она в его жилет. — Ты даже не знаешь… — Регис почувствовал ее улыбку, — или знаешь.

Он крепко сжал ее в руках. Их окружали последние спокойные, тихие мгновения. Пока она прятала лицо у него на груди, он обнимал ее, и вновь вспоминал ее ночные кошмары, в похожую ночь, которая осталась в прошлом. Как быстро все изменилось.

Регис почувствовал, что она расслабляется в его объятиях, как ее мысли успокаиваются, но ей не хотелось разрывать контакт, разрушать близость момента, и ему тоже. Он просто обнимал ее, давая утешение и силы, какие мог.

Вдруг на портовой башне зазвенел колокол, отбивая полночь, и он едва не вздрогнул. Цири отступила, ее недавние сомнения и страхи сменились спокойной, сосредоточенной решимостью. Регис на краткий миг удержал ее руки.

— Иди, Ласточка. Я буду рядом, если понадоблюсь.

Она кивнула и без лишних слов исчезла во вспышке зеленого света.