Часть 5 (1/2)

Утро для Арсения наступило раньше обычного, на часах было всего пол пятого, а сна ни в одном глазу, но мужчина, вместо того чтобы пойти и сварить себе кофе, всё равно лежал, дабы не потревожить покой мальчика, спящего в его гостиной.

Просто валяться в кровати было глупой и бессмысленной тратой времени, отчего Попов решил проверить тетради, собранные вчера у детей и не удостоенные внимания из-за того балагана, что устроил в его жизни мальчишка. Встав и аккуратно заправив кровать, не оставляя на покрывале ни единой складочки, мужчина сел в своё кресло, доставая из портфеля всё необходимое, но строчки плыли перед глазами, сосредоточиться было невозможно, кофе был действительно необходим.

Не торопясь дойдя до двери, Арсений Сергеевич медленно, стараясь ни издавать ни единого звука, выглянул в комнату, где должен был спать Антон, ожидая увидеть закутавшегося в одеяло мальчика, однако гостиная встретила его старательно возводимым на протяжении долгого времени бардаком, который интригующе освещался тёплым светом торшера, находящегося около дивана, который явил хозяину квартиры поистине удивительное зрелище.

Комната выглядела так, словно по ней прошёлся ураган, все ящики у шкафов были выдвинуты, дверцы открыты, вещи находящиеся внутри перевёрнуты вверх дном. Всё выглядело так, словно в квартиру проникли воры, которые искали, чем бы поживиться, и в первую секунду созерцания этого вандализма Попов так и подумал, поэтому быстро перевёл взгляд на диван, испугавшись за мальчика, однако объект его переживаний был на месте, цел, невредим и похоже до ужаса доволен собой.

Забравшись с ногами на диван и сидя в позе по-турецки, Антон старательно орудовал иголкой, в которую была вдета уж очень длинная нитка, отчего мальчику приходилось полностью выпрямлять свою длинную руку, чтобы до конца затянуть новый стежок.

Высунув свой язык и прикусив его, Антон пытался пришить на рубашку учителя пуговицу, оторванную вчера. Выходило, мягко говоря, не очень, но парень действительно старался, усиленно пыхтя над своей работой.  Увлеченный работой Шастун не заметил, как Попов переместился ближе, и стоял уже не в двери своей спальни, а практически вплотную к дивану, и возможно продолжил бы и не замечать того дальше, если бы Арсений от возмущения не дернул бы резко рукой вверх, зажимая себе рот и предотвращая рвущийся наружу поток ругательств.

Антон от неожиданности дернулся и чуть не выронил иголку, несколько раз быстро моргая, разглядывая фигуру, стоящую в полумраке комнаты. Однако узнав в тёмном высоком силуэте учителя, мальчик не спешил радоваться и выдыхать, на смену испугу пришло раздражение.

- У вас вообще совесть есть, Арсений Сергеевич? Так пугать! – Шастун зло воткнул иголку в рубашку, которая так до сих пор и не вернула свою утерянную пуговицу, всё ещё болтающуюся на нитке, и бросил свою недоделанную работу на журнальный столик, заваленный различными вещами. - А если бы у меня сердце остановилось, а если бы я в вас чем-нибудь кинул, а если бы … - не придумав, что ещё могло бы случится, Антон возмущенно вздохнул, шумно выдыхая воздух и недовольно смотря на учителя, но тот почему-то не разделял воинственного настроения парня.

Мужчина выглядел скорее удивленным, чем разозлённым, он даже не смотрел в сторону мальчика, оглядывая свои владения и с каждой секундой находя всё больше разрушений, и это ещё при том, что основной свет включен не был.

Медленно пятясь к выходу в коридор, мужчина никак не мог оторвать взгляд от того кошмара, что видел. Ему хотелось, чтобы это всё оказалось просто дурным сном. Он сейчас проснётся и всё будет в порядке, вещи будут аккуратно лежать на своих местах, дома снова будет порядок и чистота, и он будет в своей квартире один.

«Это надо же было додуматься, притащить незнакомого мальчишку к себе домой и оставить того на ночь. Я точно спятил! Вернуть бы время назад, туда, когда я вышел из магазина, точно бы прошёл мимо!» - зло думает мужчина, и тут же сам себе отвечает:

«Да кому ты врёшь, не прошёл, мимо такого точно бы не прошёл. Надо же, этот малец меня чем-то зацепил, да так, что мне стало небезразлично, что с ним будет.»

Уперевшись спиной в стену и нащупав выключатель, Арсений быстро щёлкает его, озаряя комнату ярким светом и открывая перед собой полную картину произошедшего. На деле всё оказалось не так страшно, как показалось на первый взгляд, однако, чтобы вернуть всё на прежние места потребуется немало времени.

Виновник случившегося совершенно невозмутимо сидел на диване, повернувшись в сторону в мужчины. Смешной, немного помятый, с совершенно необъяснимым ужасом вместо волос на голове, Антон, прищурившись из-за слишком большой яркости, с интересом наблюдал за странным, на его взгляд, поведением учителя.

- Вы чего в такую рань вскочили? – мальчик вытер шмыгающий нос тыльной стороной ладони, - только не надо говорить, что это я вас разбудил! Потому что это ложь, я всё очень тихо делал.

- Потрудитесь объяснить, что здесь произошло, молодой человек. Почему я ложусь спать в своей квартире, а утром попадаю на какую-то свалку? – голос мужчины был сонным и хриплым, а глаза испытующе и с прищуром глядели на Антона.

- Ничего не произошло. Я просто нитки искал, у вас тут и без меня была свалка. Вообще ничего найти нельзя! Я целый час убил на то, чтобы найти, где они у вас лежат, - Шастун возмущенно развёл руками, пытаясь показать весь уровень своего недовольства.

- А я сейчас убью тебя! Так, ладно, спокойствие, только спокойствие. В данный момент, я хочу оказаться в ванной и привести себя в порядок и вернуть своё душевное равновесие, после того, что ты сотворил с моей квартирой, а когда я выйду оттуда, я мечтаю видеть свой дом в том же виде, в котором он был, когда ты только сюда зашёл. Время пошло! -мужчина хлопнул дверью.

Спустя двадцать минут дверцы шкафов и правда были закрыты, а ящики задвинуты, на полу и журнальном столике ничего не валялось, однако на былой порядок не было и намёка. Изо всех мест хранения, куда влез мальчишка, торчали наспех засунутые туда в хаотичном порядке вещи, отчего у мужчины начал дергаться глаз. Он был готов взвыть лишь от одной мысли о том, сколько придётся потратить времени и сил, чтобы вернуть всё как было. Полноту картины завершал Антон, старательно запихивающий непонятно откуда взявшийся халат в ящик с какой-то техникой.

- Дай сюда! – Арсений, быстро оказавшись рядом, грубо вырвал ткань из рук мальчика, - Что ты вообще творишь?

- Я убираюсь вообще-то! – Шастун схватился за варварски вырванную у него вещь и резко дёрнул на себя, вновь завладев предметом гардероба и оставив ошеломленного учителя с пустыми руками, - У вас память как у рыбки, Арсений Сергеевич. Вы сами мне сказали что хотите видеть свой дом чистым, я старался как мог! И я бы всё успел, если бы вы задержались там на 5 минут подольше. Можете, кстати, вернуться обратно и дать мне фору, чтобы я закончил.

- Могу дать тебе по заднице, Антон! – Арсений сделал вид, что замахивается, чтобы съездить по мальчишечьей попе, заставив Антона испуганно отскочить.

- За что? Я хотел как лучше! – Шастун обиженно бросил халат учителя на пол перед собой и, возвращаясь к дивану, демонстративно наступил на него.

- А получилось как всегда! – Арсений рывком поднял несчастную вещь, которую безостановочно мучали на протяжении последних минут, и сам начал запихивать её в совершенно неподходящий для этого ящик, лишь бы чем-нибудь занять руки, - Кто-то вроде бы клялся мне, что ужасно устал, и обещал завалиться спать сразу же, как мы попадём в квартиру. Или мне показалось? Время 4 утра, чем ты занимаешь?

- Уже пять, - перебил пламенную речь мужчины Антон, решивший продолжить свою операцию по пришиванию оторванной пуговицы.

- Это не важно, Шастун! И вообще, я пошутил про пуговицу, оставь, а то ещё поранишься не дай бог, - мальчик не обратил на слова Попова никакого внимания, всё ещё пытаясь совладать с неподдающейся ему ниткой.

Арсений Сергеевич, шумно дыша, медленно подошёл к дивану и как коршун над своей добычей склонился над Антоном. Выгадав момент, когда Шастун воткнёт иголку в ткань рубашки, чтобы размять свои закоченевшие пальцы, которые посинели от того, с какой силой мальчик сжимал ими иголку, Попов уже который раз за ещё не успевший начаться день резко дёрнул вещь на себя и немедля ни секунды направился на кухню, где запихал рубашку в контейнер для мусора.

- Вы что, вообще чокнутый что ли? Она же дорогая! И новая, даже не испорченная, только пуговицу пришить и всё! – на глазах мальчишки навернулись слёзы, и он так же быстро, как несколькими секундами ранее Арсений, дошёл до мусорки и полез в неё доставать предмет гардероба, - Если вам не нужно могли бы мне отдать, зачем выбрасывать то, - еле слышно пробормотал ребёнок.

- Я могу позволить себе купить новую рубашку, взамен испорченной, Антон. И это не стоит того, чтобы ты себе что-нибудь проткнул, пытаясь сделать то, чего делать не умеешь! – мужчина рывком попытался поставить Шастуна на ноги, но тот, как только оказался в вертикальном положении снова рухнул на колени, вытаскивая из мусорки переживающую свои явно не лучшие времена рубашку.

- А я не могу позволить, и я умею, просто хотел сделать вам красиво и прочно, чтобы она точно больше не оторвалась, поэтому много нитки взял, а она путается… - мальчик замолчал, снова пытаясь продолжить свои попытки починки, чем казалось окончательно довёл Арсения до белого каления.

- Так всё, хватит, мне это надоело. Немедленно выброси рубашку обратно и иди умываться! Ты мне уже все нервы истрепал, невыносимый мальчишка, - Попов хлопнул рукой по столешнице для пущего эффекта своей речи.

- Всё вам не так! – Антон вскочил и за долю секунды оказался в ванной, оглушительно хлопая дверью так, что казалось с потолка посыплется штукатурка.

Арсений устало провёл рукой по лицу, всё опять пошло не по плану, а ведь день только начался. Решив дать мальчику время, чтобы тот успокоился, мужчина всё-таки занялся приготовлением кофе, чтобы хоть как-то вернуть свою жизнь в прежнее русло.

Занятый завтраком Попов, напевал себе под нос какую-то незамысловатую песенку, когда в ванной вдруг послышался грохот. Испугавшись того, что ещё мог вытворить неугомонный парень, Арсений бросился к источнику звука и попытался открыть дверь, которая не поддавалась.

- Антон! – ответа не последовало, лишь шумное дыхание выдавало присутствие ребёнка, - У тебя всё хорошо?

- У меня всё просто замечательно! – голос был с надрывом и всхлипами. Стало понятно, что всё это время, пока Арсений был занят готовкой, Шастун плакал в ванной комнате.

- Открой дверь, - Попов практически вплотную прижался головой к проёму, чтобы рассмотреть в щёлочку хоть что-то, происходящее за дверью.

- Нет.

- Что значит нет? Немедленно открывай!!! – для пущей убедительности Арсений несколько раз сильно постучал в деревянную перегородку, которая отделяла его от мальчика, - Что у тебя там упало?

Тишина за дверью показалось Попову зловещей, перед глазами стали проплывать самые различные варианты происходящего, в самом страшном из которых Антон уже порезал себе вены и истекает кровью, пока он тут медлит и пытается договориться.

- Я считаю до трёх, Антон! – только приготовившись начать счёт, Арсений услышал возню за дверью, а затем и щелчок открывающегося замка.

- Могли бы сразу сказать, что вам приспичило в туалет, а не орать на меня, - перед глазами возник ещё более растрёпанный ребёнок с красными опухшими глазами, который понуро побрёл обратно к дивану и, забравшись на него с ногами, закутался в одеяло и улёгся, словно снова собирался лечь спать.

- Так дело не пойдёт, Шастун. Пока ты у меня дома, ты меня слушаешься и …

- Я могу уйти, - пробубнило из недр одеяла.

- Не перебивай меня! – Арсений, решивший всё-таки посмотреть, что же наделало столько шума в ванной, повернулся туда и вовсе не ожидал увидеть, что всё, что стояло на полочке под зеркалом, было варварски сброшено на керамический пол, несколько стеклянных баночек с кремами разбилось и даже одна плитка дала трещину. Так и замерев с открытым ртом, мужчина пытался подобрать слова, чтобы выразить весь спектр эмоций, которые бушевали у него внутри и при этом не убить мальчишку, - Зачем ты это делаешь? – кричал Попов, попутно вытряхивая Антона из одеяла, за которое тот хватался, как за последнюю соломинку, - Что ты за человек такой, Шастун! Я тебя привёл в себе домой, а ты разрушаешь мою размеренную жизнь. Ты специально это делаешь? Тебя доставляет удовольствие, когда люди мучаются? Да?

Наконец отобрав у ребёнка последнее средство защиты, Арсений ещё раз оглядел того с ног до головы, расстроенного, помятого и кажется до смерти испуганного, сброшенного в этой неравной борьбе на пол, и так и сидящего там, словно поломанная кукла.

- Вставай и иди наконец умываться, нам скоро выходить в школу, - мужчина бросил одеяло на диван и пошёл на кухню, практически шёпотом говоря, - чудовище.

Однако, когда Антон поднялся и направился в указанном направлении, Попов вспомнил о том, что творился на полу в ванной, поэтому экстренно рванул туда, чтобы ликвидировать последствия подросткового бунта, отправив при этом мальчика умываться на кухню.