Часть 4 (1/2)

- Зачем вы со мной возитесь? – вопрос застал задумавшегося мужчину врасплох, нарушая тишину, воцарившуюся в машине с того времени, как она покинула парковку.

- Что? – Попов расслышал, что говорил мальчик, и сам не знал, зачем переспросил, возможно он просто отсрочивал время для того, чтобы ответить на этот вопрос сначала самому себе, а потом уже мальцу на соседнем сидении.

- Ну я имею ввиду, что у вас же наверно полно своих дел, семья в конце концов, а тут я. Отпустили бы меня с миром домой, ну отвезли бы в крайнем случае, если волнуетесь, что на меня нападут страшные маньяки, - Антон попытался изобразить нечто подобное на маньяка, которого только что упомянул, вытягивая перед собой руки и издавая непонятные звуки, но поняв, что это похоже больше на зомби, рассмеялся и продолжил,- хотя зря волнуетесь, не особо я кому-то нужен. Ну вот вам только зачем-то сдался. Ваша жена не будет против, что вы притащили в дом какого-то, - не сумев подобрать слово, Шастун задумался, а затем, повернувшись к водителю, тихо пробормотал, - меня?

- Я не женат, Антон, и семьи у меня нет. Так что придётся тебе довольствоваться только моим обществом, - радуясь, что не пришлось отвечать на первый вопрос, на который казалось он и сам ответа не знает, проговорил мужчина.

- Так, а возитесь то зачем? Скучно стало? Решили завести себе питомца, чтобы понянчиться? А потом, наиграетесь и выкинете, как надоевшую собаку? – сложив руки на груди, возмущённо сыпал вопросы мальчик.

- Антон, - Арсений протянул вторую гласную в имени, словно осаждая взбунтовавшегося подростка, - ну что на тебя опять нашло? И ты ещё говоришь, что я быстро переключаюсь, - вспомнив недавний разговор, хмыкнул Попов, - Вот, мне просто интересно, что творится в твоей симпатичной кудрявой голове? Откуда в тебе столько пессимизма? Почему ты так негативно настр…

- Считаете меня симпатичным? – зацепившись за одно слово, Антон прервал монолог Попова.

- Хочешь поговорить об этом? – сделав акцент на последнем слове, уточнил учитель.

- Не знаю, - честно пожал плечами Шастун, - мне ещё никто не говорил, что я красивый.

- Зря! – заворачивая в незнакомый мальчику двор, отчеканил Арсений Сергеевич, - Очень зря!

- Значит, всё-таки считаете? – Антону отчего-то было очень важно услышать от мужчины эту фразу законченной, целиком, чтобы точно знать, что он так сказал, а это не было неуместной фантазией подростка.

- Я не эксперт в мужской красоте, но да, ты довольно красивый, - Шастун слегка покраснел, потому что, как бы он этого ни хотел, он всё-таки не ожидал, что учитель действительно скажет, что считает Антона симпатичным, - сбить бы вот ещё с тебя эту спесь и нахальство, и вообще бы цены тебе не было, - куда же в бочке мёда без ложки дёгтя.

Шастун возмущённо цокнул языком, снова отворачиваясь к окну и наконец замечая, что они уже никуда не едут, а давно припарковались около незнакомого подъезда, который внешне совершенно не походил на то, что в народе называют «падик», это была скорее элитная входная зона домов бизнес-класса.

- Мы уже приехали? И что мы тут тогда сидим? - резко дёргая ручку двери, заголосил подросток.

Дверь всё ещё была заблокирована, поэтому не поддалась на попытку мальчика её открыть, и ручка, которую усиленно мучил Шастун, лишь жалобно заскрипела, словно жалуясь на варварское отношение к ней.

- Полегче, Шастун, всю машину мне развалишь. И это я оказывается пещерный человек, - мужчина не скрывал усмешки, и Антон закатил глаза на явный сарказм учителя, который видимо запомнил всё, что говорил мальчик, и теперь потихоньку возвращал его фразочки обратно, - мне нужно ещё взять некоторые вещи, две минуты мне дай.

- Ну откройте, - заканючил мальчик, - мы долго ехали, меня тошнит, мне нужно на свежий воздух, - от неожиданного напора со стороны Антона, глаза у мужчины полезли на лоб.

- Ладно, ладно, успокойся. Достань пока пакет с продуктами из багажника, - уже практически нажав на кнопку разблокировки, Попов затормозил, словно передумал, и повернувшись к мальчику, вкрадчиво спросил, - Не сбежишь?

- Не сбегу! - уверил того Антон, - Да и куда? Куда бежать то? Я, если честно, вообще без понятия, где мы, а ещё я устал и собираюсь совершенно наглым образом улечься спать сразу же, как только мы поднимемся в вашу квартиру, - вымученная улыбка украшала лицо Шастуна, закончившего свою пламенную речь.

- Не передёргивай, Антон. А бежать действительно некуда, двор огорожен и охраняется, - Арсений всё-таки разблокировал дверь и заодно открыл багажник, чтобы Шастун смог достать оттуда пакеты.

Мальчик, поняв, что его больше ничего не держит, буквально вывалился на улицу, выпрямляясь и потягиваясь, разминая затёкшие конечности. Бодро обойдя машину и взяв всё, что от него требуется, Шастун захлопнул багажник, не рассчитав силу, отчего тот шумно ударился о корпус машины, сотрясая её. Водительская дверь распахнулась, и оттуда донеслось недовольное:

- Шастун! Полегче! Я же просил.

- Я случайно, извините! – подходя к открывшейся двери, пробурчал мальчик.

- За нечаянно бьют отчаянно! Слышал такое? – всё ещё не выходя из машины парировал мужчина.

- Слышал, - бухтение Антона становилось недовольным, - и вы меня сегодня уже били, дважды за день нельзя!

- Господи, Шастун, я не собираюсь тебя наказывать за машину, и я тебя сегодня не бил, а так – погладил просто. Бьют, мой дорогой, по-другому.

- А вы откуда знаете? – прищурив глаза, поинтересовался мальчик, - ааааа, я понял, вы такой злой, потому что вас в детстве били. У вас детская травма, мой дорогой! - передразнил Попова Антон, - Но вы же учитель, педагогика и психология против насилия над детьми, вам же рассказывали в университете, как нужно общаться с молодёжью. Почему же вы прибегаете к таким варварским «дедовским» методам?

- Какой ты наблюдательный, Антон! Да, меня пороли, причём ремнём и сильно, и я благодарен отцу за это, его воспитание сделало из меня человека. И поверь мне, те методы, которые предлагают современные педагогика и психология, не всегда эффективны. Для многих они, конечно, подходят, но вот таким, как ты, Шастун, старая добрая порка не помешает.

- Ещё как помешает! И это каким – «таким»? А вдруг вы разрушите мою нежную детскую психику? А если уже разрушили? И теперь я буду просыпаться каждую ночь от кошмаров, в которых вы бьёте меня своим ремнём до смерти! Вам не стыдно, Арсений Сергеевич?

- Стыдно, когда видно, Шастун. Может добавить тебе тогда, раз уже разрушил, а? А то что-то не сходится: задница у тебя целая, а психика нет. Нужно сравнять счёты, - Попов явно веселился, издеваясь над Антоном, который смешно краснел при любой угрозе наказания.

- Варвар! – шумно выдохнул подросток, тряхнув пакетами от бессильной злобы.

Учитель собирался уже выходить, когда вспомнил, что перед отделением полиции Шастун что-то мямлил про бардачок его машины, открыв который мужчина очень удивился.

- Антон, - Арсений снова протянул «о» в имени мальчика, добавляя в произношение строгости, - откуда в бардачке сигареты?

- А мне то откуда знать? – не задумываясь, начал Шастун, - Они там уже лежали, когда я… - мальчик осёкся.

- Когда ты - что? – опасно протянул Попов, выглядывая в открытую дверь, около которой стоял Шастун, и держа в руках открытую пачку, в которой не хватало ровно одной сигареты.

- Когда я их там нашёл, - быстро проговорил пацан, чтобы не передумать.

- Рылся в моей машине? – возмущение мужчины было искренним, - Когда успел то? Трогал их? – внимательные глаза остро смотрели на Антона, не предвещая ничего хорошего.

- Нн.. нет, - несмело начал Шастун, - то есть да, - снова осёкся, замолчал, - но не совсем. Я взял, а потом… Потом вы! И я не успел, короче. Так что меня за них уже нельзя ругать, потому что мне вроде как за них уже досталось. Вот… - Антон стоял весь сгорбившись, держа перед собой двумя руками пакеты с продуктами, и виновато смотрел на учителя, который вышел из машины, прихватив с собой свой кожаный портфель, и всё ещё держа в руках злополучную пачку.

- Я ничего из того, что ты сейчас промямлил, не понял. Дома разберёмся. Вперёд! А то стоит здесь в одной футболке, закоченел весь. Кто вообще осенью ходит в таком виде, а, Шастун? – включая сигнализацию, Попов забрал у мальчика пакеты и подтолкнул того в сторону подъезда.

- Только начало сентября, вообще-то. Днём тепло было, - Антон хотел было возмутиться по поводу того, что у него забрали пакеты, которые, хоть они и были тяжелыми, он мог донести сам, но почему-то не стал. Серьёзный, ответственный и сильный Арсений уж очень прельщал школьнику.

- День уже давно закончился. Тем более сегодня был дождь! Не дай бог, заболеешь, Антон, уши накручу! – Попов, конечно, злился на мальчишку, но больше на себя, потому что как-то упустил из виду то, что ребёнка нужно было согреть и напоить горячим чаем, прежде чем устраивать допрос.

«Да вам бы самому, Арсений Сергеевич, уши открутить за невнимательность», - мысленно пожурил себя учитель.

- Крутилка не отвалится? – едва слышно прошептал мальчик, но до мужчины всё равно долетели его слова.

- Не отвалится, не волнуйся, - Арсений признался себе, что ему даже нравится то, как Антон постоянно неуместно и не завуалированно, то ли хамит, то ли шутит, но делает это не на всеобщее обозрения, а тихо, для себя, скорее всего даже не осознавая, что проговаривает мысли вслух.

До лифта, расположенного в светлом и просторном холле, шли молча. Арсений обдумывал, что ему сейчас делать с ребёнком, которого нужно отправить в душ, чтобы тот согрелся, накормить и спать уложить, прям как в сказке, или сначала накормить, потом душ, потом сон. Мужчина запутался и решил решать проблемы по мере их поступления.

Антон же молчал, потому что был изумлён тем, насколько красивые бывают подъезды, хотя он был не уверен, что то, где они сейчас находились называлось именно так.

«Откуда у учителя деньги на квартиру в таком дорогом доме?» - мысль, пришедшая мальчику в голову, так и не оказалась озвученной.

Как только двери лифта, привёзшего их на 20 этаж, закрылись, а Попов подошёл к одной из дверей, рот Шастуна снова развязался.

- А вы точно учитель? – в голосе было достаточно сомнения, чтобы понять, что Антон действительно в этом сомневается.

- Да. Почему ты спрашиваешь? – мужчина уже открыл дверь и приглашающим жестом пропускал мальчика вперёд.

Тот, немного помявшись, всё же зашёл внутрь и оказался в просторном, но тёмном коридоре, и отчего-то застыл на месте. Арсений, не ожидавший, что Антон остановится в шаге от двери, и занятый её закрыванием, не заметил, что, повернувшись лицом в квартиру, впишется прямо в замершее тело. Так оно и произошло. Ситуация из отделения полиции повторялась, чем вызвала у учителя чувство дежавю.

- Антон, ты чего застыл, проходи давай, или так и будем на пороге стоять?

Руки Попова были заняты: в одной были пакеты, а в другой сигареты и портфель, поэтому аккуратно подвинуть мальчика вперёд не было возможности. Пришлось ограничиваться словами, однако они произвели скорее обратный эффект. Мальчик сделал шаг назад, отступая насколько это было возможно и максимально плотно вжимаясь в тело учителя.

- Ттт.. темно. Очень, – голос Шастуна дрогнул в нерешительности.

- Выключатель находится сзади нас, но у меня заняты руки, поэтому я не могу на него нажать. Давай ты немного пройдёшь вперёд, я освобожу руки и включу свет. Идёт?

-Нет! Не идёт, надо было сразу включить свет, а не замуровать нас в этой темноте, - Антон резко повернулся лицом к учителю, всё ещё плотно прижимаясь к нему.

- Антон! Что ты делаешь? Отлепись от меня, я не смогу включить свет, если у меня не будет способности двигаться.

- С какой стороны выключатель?

- Что?