_ _ _ (2/2)

— Что, что там? — нетерпеливо ёрзает Цукаса, пытаясь заглянуть в протянутый Эму листок, но Руи хватает одного только взгляда, чтобы сложить его пополам.

Цукаса готов поспорить, что в уголке листа он заметил цифру 3. И осознание прошибает его солёной морской водой.

Его руки начинают чесаться изнутри. А затем сердце в груди даёт новый сбой: Эму только что попросила Руи зачитать записку вслух? Это же ведь та самая записка? Записка, адресованная ему, которую Саки назвала бы любовным письмом? Записка, которую он ждал в течение всего дня, но так нигде и не нашёл? Записка, которая, как и все предыдущие, заставит его краснеть? И её своим мягким, плавным, глубоким, тёплым, как домашнее какао, голосом… прочитает Руи?

Ему приходится облизнуть губы, чтобы не чувствовать себя выброшенной на берег рыбой. Неужели он услышит, как…

— М-м… Эму-кун, прости, но я не буду читать это вслух.

Цукаса выпячивает глаза на Руи, закусившего губу, и едва не выдавливает из себя недоумённое «Почему?!» Но Эму опережает его. Её брови поднимаются домиком — и Цукаса повторил бы её жест, если бы внутри него всё не превратилось в будоражащее месиво.

— Но… почему? — Даже в моменты разочарования голос Эму звучит бодро. — Я подумала… Раз ты иногда выступаешь рассказчиком на наших выступлениях и у тебя такая… чудесная интонация, то ты сможешь прочитать это так, что у всех будут звёздочки в сердцах звенеть!

«Звёздочки в сердцах»… — невзначай повторяет про себя Цукаса, затаив дыхание. И уже чувствует эти звёздочки под рёбрами: крошечные, блестящие, как сухие орбизы. А ведь Руи ещё не начал читать. А если бы начал, думает Тенма, то его звёзды-орбизы тут же разбухли бы, заполнив собой всю грудную клетку, и тогда он точно не смог бы дышать. Для лёгких просто не осталось бы места.

Цукасе хочется узнать, как это ощущается.

— Хех… — Смешок Руи не похож на те, что он издаёт обычно. — Нет, не в этом дело. Просто… Цукаса-кун, это…

Камиширо переводит взгляд на блондина и запинается, потому что тот пристально смотрит на него и молчит. Сердце стучит у Цукасы в ушах, отдаваясь гулким эхом в черепной коробке, и там же прокручивается эта шальная и до безумия опасная мысль. Руи подсадил его на жажду риска ещё несколько месяцев назад — и теперь они оба будут расплачиваться за это.

— Цукаса-кун? — повторяет Руи, и голос его вздрагивает.

— Прочитай, — вполголоса просит Цукаса, готовый в любую минуту сойти на шёпот или свести всё в шутку.

— А?

— Прочитай. Если Эму так говорит, значит, так и есть. — Сердце Тенмы падает, но он терпеливо поднимает его и возвращает на место. — Она ведь у нас специалист по чувствам людей… Я не против.

Взгляд Руи теряется и упирается куда-то в воротник рубашки парня.

— Но ведь это…

— Вы что-то недоговариваете, — подаёт голос Нене, неслышно подобравшаяся к Эму сзади. — О чём речь? Что прочитать?

Эму шумно вдыхает воздух — и Цукаса мог бы увидеть звёзды в её глазах, если бы смотрел на неё.

— Это… среди бумажек я нашла очень-очень милую записку! — восторженно лопочет Отори. — Я не знаю, откуда она взялась, но… Она такая мяв-мяв, ах-ах и уву-уву! Но не прям яркая и сверкающая, знаешь, иначе я бы сама её прочитала сразу! Она больше ласковая! Знаешь, как будто бы кто-то гладит тебя по голове, а потом нежно обнимает, но при этом даже не касается тебя! Поэтому я и подумала, что голос Руи-куна подошёл бы лучше всего!

Цукаса ничего не может поделать с пунцовым смущением на щеках и оторвать взгляд от заливающихся бледным румянцем скул Руи тоже не может. Надо же, он даже смущается сдержанно и как будто бы мягко. Цукаса бы на его месте давным-давно выдал все свои чувства: их всегда настолько много, что они, как воздушные шарики, так и норовят выскользнуть из его хватки. Как только Руи удаётся удержать их все…

— Это не первая такая записка, — поясняет Руи, поднимая взгляд на Нене. — Но они не просто лежат где-то. Кто-то… адресует их Цукасе-куну. Поэтому я и не хотел зачитывать вслух. Это же чужая личная жизнь. Но если… — Он пробует слова на вкус, прежде чем выговорить их. — Но если ты не против, Цукаса-кун, то, конечно, я прочитаю. Если ты правда хочешь.

Эму щебечет что-то на заднем плане, а Цукаса цепляется за выделенное Руи слово правда и рассеянно кивает. Слова застревают в его горле, увеличившись в несколько раз из-за смысла, который он хотел бы в эти слова вложить. Никогда он не чувствовал себя настолько маленьким, чтобы не быть способным произнести то, что он действительно хотел сказать.

Нене приподнимает бровь, усаживаясь рядом, и их и без того маленький кружок становится ещё теснее.

Руи подцепляет пальцами загнутый край записки и медленно поднимает его. Цукаса следит за каждым его движением, чувствуя, как натягиваются вены в его руках. И когда Камиширо осторожно кашляет, поднося кулак ко рту, он не может заставить себя поднять взгляд вслед за ним. Если он хоть на секунду взглянет на лицо Руи — то станет новым экспонатом в Стране чудес Феникса. Пеплом.

— Ну… — Руи заправляет правую прядь за ухо и трёт щёку, пробегая глазами по тексту. Цукаса заранее вдыхает и не сводит взгляда с чужих пальцев, стараясь и вовсе не фокусироваться. — Как и раньше, здесь нет ни одной запятой. Но, в отличие от предыдущих, точек здесь нет тоже. Только тире. Три штуки.

«Пожалуйста, начинай!» — мысленно молит его Цукаса, впиваясь пальцами в колени.

И Руи делает подготовительный вдох, на несколько долгих секунд прикрывая глаза.

— Отблеск — свет солнца в твоих глазах. — Голос Камиширо звучит ласково, умиротворённо. И Цукаса, поддавшись, закрывает глаза, словно его волнение может вылиться через них, подталкиваемое толчками бьющегося сердца. — Озарение — вспышка идеи в твоём сознании. — Миг — и перед глазами, в тёплой темноте, и в самом деле что-то вспыхивает. Не ослепляя, но направляя. Цукаса бесшумно выдыхает, выпуская вместе с воздухом всё напряжение, скопившееся в его груди. — Очарование — мимолётное колебание в твоей улыбке в моменты, когда… — Руи замолкает на мгновение, которое подвешивает Цукасу над бездонной пропастью, в которую он не страшится провалиться. Он уже давно упал в неё. — …ты даже не подозреваешь, что улыбаешься.

Растаявшая в комнатке тишина густым туманом опустилась на Тенму и замуровала его в своих объятиях.

Как… тепло. Накативший на него жар не был похож на всеиспепеляющую июльскую духоту или на обжигающий бульон рамена. Наоборот: Цукаса чувствовал себя завёрнутым в тяжёлое ватное одеяло чьими-то заботливыми руками, такими же шелковистыми, как голос, который он слышал только что… Почему он смолк?

С трудом выпутываясь из сладкой неги, Цукаса приоткрывает один глаз и видит перед собой Руи… видит Эму и Нене, таких же притихших, и реальность обдаёт его долгожданным кипятком.

Руи только что прочитал ему романтичную записку.

— В-Вау… — почему-то мямлит он, перебирая в сварившемся сознании подходящие слова. — Это было…

— В-Вандахой! — разводит руками Эму, подскакивая с пуфика. — Я же говорила, что голос Руи подойдёт как ничей другой! Меня как будто бы ненадолго погрузили в тёплую ванну и я чувствую себя такой… вялой и отдохнувшей! Как после массажа!

— Н-Ничего такого, — отводит взгляд Нене, — обычная любовная записка, только и всего… Но кому пришло в голову адресовать её Цукасе — вот этого уж я не пойму.

— Эй!

Цукаса резко поворачивает голову в сторону Нене, игнорируя бешеный стук сердца в ушах — а та неожиданно хихикает, качая головой.

— Какой ты красный, Цукаса… Краснее, чем грейпфрут, понимаешь? — хмыкает она, поднимая взгляд на Руи. — Мне кажется, читать ему это было не лучшей идеей.

— Меня попросили, — беспомощно улыбается Руи, и Цукаса наконец осмеливается поднять на него глаза. Его правое ухо — нежно-розовое, как дерево вишни в цвету. Сердце Цукасы щемит, и он не может сказать, из-за записки это или из-за Руи, который эту записку прочитал. — Разве могу я отказать Цукасе-куну в такой интересной просьбе… ху-ху.

Нене только вздыхает, но её перебивает радостный возглас Эму, уже распрямившейся и переключившейся на новую волну:

— А что, если придумать сюжет, где главному герою будут приходить разные записки?! — переходя на шёпот, строчит она, прижимая руки к груди. — А его целью будет отыскать того, кто их присылает! Он может пройти десятки путей… А когда найдёт, то…

Прервавшись на половине фразы, Эму подхватывает листочки с пола и с неугасимым рвением принимается записывать новые идеи. Нене мягко усмехается, глядя на неё, но стоит ей повернуться к парням, как взгляд её становится чуточку ехиднее.

— И какая по счёту эта записка? — интересуется она.

— Третья… получается, — кое-как отвечает Цукаса, непослушными руками принимая записку из рук Руи. Лёгкое прикосновение чужих пальцев бьёт его электрическим разрядом — и он едва не роняет бумажку на пол, но чудом вовремя подхватывает её. Краска вновь приливает к его лицу. — Не знаю, из скольки… Но человек, который мне их подсовывает, похоже, очень упорный…

— Ага-ага… — кивает Нене, а в её голосе Тенма слышит нотки иронии. — Никогда бы не подумала, что кто-то стал бы писать о тебе что-то… настолько милое.

Сил Цукасы уже не хватает на то, чтобы сказать «Эй!» во второй раз. Зато хватает на то, чтобы расслабить плечи и спину и откинуться назад — туда, где сидит Руи. Его голова уже болит от жара, но бурлящие внутри чувства понемногу затихают — и он может позволить себе пристроить затылок у шеи Камиширо. И вздрогнуть, ощутив прикосновение чужой руки к его плечу.

— Ну, вот скажи ты, Руи… — Нене смотрит на свою подругу, склонив голову, и Цукаса думает, что это довольно странный способ общения: говорить с одним, а смотреть на другого. — Что милого можно о нём сказать? — Камиширо заикается на первом слове, но девушка продолжает, не дожидаясь его ответа: — Я, например, вижу в нём сплошную неловкость и какую-то детскую глупость. — Она жмёт плечами и подпирает щёки руками, упирая локти в колени. — Наверное, тот, кто находит это милым, просто беспросветно влюблён, и тогда этого человека уже не спасти.

«Влюблён… Да?» Цукаса боится считать частоту биения своего сердца.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть… влюблённым, — бурчит он, и забавно хмурясь. Но то, что должно быть тихим, всё равно звучит громко. — Почему кого-то надо спасать из-за этого?

— Цукаса-кун в кого-то влюблён?! — откликается Эму, резко оторвавшись от бумажек. — Что я пропустила?!

Стены штаб-квартиры смазываются в глазах Тенмы, пока он пытается выкопать себя из ямы смущения и вместо этого волшебным образом закапывается обратно.

— Да нет же! — в сердцах бросает он, мечтая о ведре холодной воды, вылитой прямо на лицо. И тотчас же исправляет себя, задирая голову вверх, чтобы взглянуть на Руи из-под его же подбородка: — Я не это имел в виду! Р-Руи, скажи им!

Но Руи молчит: он и сам отчего-то похож на закипящий на плите чайник. И Цукасе не остаётся ничего другого, кроме как спрятать пылающее лицо в ближайшее укрытие — и им оказывается плечо Камиширо.

— Давайте просто вернёмся к мозговому штурму! — почти умоляет он. — Мы ещё не выслушали ни одну из идей Руи!

— Руи, Руи, — вполголоса повторяет за ним Нене и с шорохом поднимается с пуфика. И эти её слова бьют больнее всего: действительно, Руи, и добавить-то больше нечего.

И с осознанием этого обещание Цукасы даёт глубокую трещину.

Третья записка тут всё-таки не при чём.

***</p>

— ЦУКАСА-КУУУН!!!

О господи, этот возглас Цукаса способен услышать у самого входа в Страну чудес Феникса, при том что сам он в это время будет находиться у Сцены Чудес. Но сейчас он раздаётся позади него — и в следующее же мгновение девочка-электрометла запрыгивает ему на спину с боевым кличем. Ноги Цукасы подгибаются, и только магия этого места не даёт ему шанса впечататься носом в землю и остаться без него до конца своей жизни. Он подхватывает Эму за ноги, вдыхает побольше воздуха и кричит ей в ответ:

— Я ЖЕ ПОПРОСИЛ ТЕБЯ НЕ ДЕЛАТЬ ТАК, ЭМУ!!!

Его брови сведены к переносице: он должен сыграть злость, он должен показать своё негодование, но щекотный смех подбирается к его горлу, и один из уголков его губ неумолимо тянется вверх. Как красиво.

— Хи-хи, Цукаса-кун такой громкий! — Эму смеётся у его уха, а после Цукаса чувствует странное шевеление на своей голове.

— ЭМУ, ТЫ ЖУЁШЬ МОИ ВОЛОСЫ?!

Тихий смешок не способен услышать ни один из них. Но человек, которому он принадлежит, с глупой улыбкой поднимается с травы и идёт к ним навстречу.