5. От отца (2/2)

Она пошатнулась и схватилась за полку шкафа, чтобы устоять на ногах. Чайные сервизы жалобно зазвенели.

— Франциска... — Майлз шагнул вперед, протянув руки.

— Не подходи ко мне!

Франциска со свистом втянула воздух и принялась яростно тереть глаза. Веки отчаянно жгло.

— Ты... Всегда все было про тебя, Майлз Эджворт. Тебя он взял в ученики, из тебя делал своего преемника. Тебя заваливал учебой выше головы, тебя муштровал сутки напролет, из тебя пытался лепить идеального прокурора. С тобой проводил все время, ты жил с ним круглый год, пока меня оставляли на попечение то сестре, то гувернанткам. Ты так и не стал идеальным, Майлз Эджворт, но я? Со мной он даже не пытался.

А еще — все оказалось ложью.

А еще — папы больше не было.

А еще — она никогда его не увидит, и что бы теперь ни сделала со своей жизнью, чтобы папа мог ей гордиться, уже слишком поздно.

А еще — мир заволокло мутной пеленой, и это было ужасно, ужасно, потому что Франциска фон Карма не имела права плакать.

А еще...

Майлз обнял ее. Она сказала не подходить, она ведь сказала... Глупый, невыносимый идиот.

Ее брат.

— Я люблю его, — прошептала Франциска, задыхаясь. — Можешь меня ненавидеть, мне плевать. Я люблю его, я скучаю по нему, я хочу, чтобы он был жив. Я хочу увидеть его еще хотя бы один раз. Я люблю его.

— Конечно, ты его любишь, — тихо сказал Майлз. — Он же твой отец.

Пышный шейный платок лез Франциске в нос, но она не могла отстраниться, не могла посмотреть Майлзу в глаза.

— Мне нужен Шилун Лан, — сказала Франциска ломким голосом, которому не хватало ни твердости, ни злости. — И не говори, что он нужен тебе тоже — мы оба знаем, кто нужен тебе на самом деле.

Майлз не ответил. Его руки успокаивающей тяжестью лежали на ее плечах.

— Мне он нужен, — повторила Франциска отчаяннее. — Это не куклы и не твои проклятые кислые яблоки.

— Я уже понял, — сказал Майлз. — Извини меня, Франциска. В этот раз я действительно неправильно прочел ситуацию.

— Потому что ты глупейший глупец, — процедила она, уткнувшись в его грудь.

— Полагаю, так и есть, — Майлз уступил, он всегда ей уступал.

Когда-то Франциска его за это ненавидела. Теперь... Она зажмурилась, пряча лицо в его рубашке.

— Знаешь, что забавно? — спросил Майлз.

— Что?

— То, как пока все детство ты ревновала меня к фон Карме, я ревновал его к тебе.

Франциска дрожаще фыркнула.

— Что ты несешь? Это на твоей идеальности он был помешае.

— Верно. Его никогда не волновало, идеальна ли ты, — Майлз вздохнул. — Он любил тебя и так.