Глава 6. Старые и новые знакомства (2/2)

— Все уже думали, что Крам будет победителем Турнира, как эффектно они с Гермионой первые вынырнули из озера…

— Почему с Гермионой? — нахмурился Том.

— Она была его заложницей, а второе задание заключалась в том, чтобы спуститься на дно озера и спасти ее от русалок, — на недоумевающий взгляд Гарри пояснил: — Ну, они встречались.

— Точно, — кивнул Том, — ты говорил, что они вместе пришли на Рождественский бал.

— Видимо, вы избежали этого неловкого разговора о бывших. Или ты избежал, — Гарри шутливо толкнул его локтем в бок. — У тебя-то список явно подлиннее будет.

Том лишь поморщился, а Гарри продолжил:

— Надеюсь, в этот раз ее снова не засунут на дно озера. Но ты уж постарайся вытащить ее пораньше, если вдруг, а то я переживаю.

— Ты что, решил, что я собираюсь участвовать? — презрительно фыркнул Том. — Делать мне нечего, пытаться убить себя на потеху публике.

— Ты не хочешь? — протянул Гарри. — Так это многое меняет! Я не сомневался, что чемпионом Хогвартса будешь ты, но если нет… это же такая возможность! Я тогда тоже могу попробовать.

— Конечно, — ехидно улыбнулся Том. — Если тебе не терпится попасть на ужин к дракону.

— Вечно ты пессимистично настроен, — беззаботно отмахнулся Гарри. — Тем более я уверен, что в этот раз будет не дракон, а что-то другое, не станут же они повторяться. А значит, жить можно. Выиграть Турнир — это же такие деньги, слава, все девушки будут мои!

— Ты и так популярный парень, — пожал плечами Том. — Может, стоило бы быть поосторожней и доверить столь небезопасные развлечения Драко?

— И он хочет бросить свое имя в Кубок? — Гарри возмущенно блеснул глазами за стеклами очков. — Тогда я просто не смогу пройти мимо! Кубок — беспристрастный и неподкупный магический судья, он сразу покажет, кто из нас двоих более достойный! Его не обмануть подлыми трюками. Малфой больше не сможет кичиться своим мнимым превосходством.

— Да тише вы, лекция еще идет! — прервала их разговор Гермиона, дотянувшись через Тома до Гарри и стукнув того свернутым пергаментом по затылку. В злом взгляде в ответ явно читалось: «Почему опять меня, а не его?». — Но я рада, что ты не собираешься участвовать, — добавила она тихо. — Почему-то я в этом даже не особо сомневалась.

Том только легко улыбнулся. Все словно с ума сошли насчет Турнира, обсуждали его и за завтраком, и на уроках, семикурсники будто в полном составе собрались бросать свои имена в кубок. И никто даже не сомневался, что Том тоже примет участие во всеобщей истерии. Кроме Гермионы. С одной стороны, то, что она его так хорошо изучила, настораживало, но с другой — понимание хотя бы от единственного человека почему-то грело душу.

***</p>

Пара недель, подогретая взбудораженным предвкушением, пролетела быстро. И если все ждали церемонии открытия Турнира и установки Кубка Огня, чтобы бросить туда свои имена, а младшие, тихо шушукаясь по углам, делали ставки, кто будет чемпионом Хогвартса, то Том ждал прибытия иностранных гостей с другим настроением. Его мысли занимала делегация Дурмстранга, которая должна была состоять из семикурсников, по легенде, его одноклассников. Наверняка Каркаров проинструктировал учеников относительно Тома, но это не отменяло того факта, что он не знал ни одного имени. Кроме, само собой, Марии.

Антонин просил его присмотреть за дочерью — сомнений в том, что она будет чемпионом, у него не имелось. И Том не знал, как он планирует исполнять его просьбу, ведь у них с этой девушкой с самой первой встречи установились напряженные отношения, которые не перерастали в открытое столкновение только благодаря сдерживающим факторам вроде наличия родителей (или же «родителей», в случае Томаса и Беллатрисы) рядом, а также присущей Тому деликатности и тактичности.

В день икс к назначенному часу во двор высыпала, наверное, вся школа. Хагрид надел какой-то ужасающий клетчатый пиджак и повязал нечто, похожее на занавеску, в качестве галстука. Том пытался не поморщиться слишком явно при виде подсолнуха в его петлице. Они поддерживали вежливый нейтралитет и старались пересекаться по минимуму, что обоих устраивало.

Профессор Слагхорн также принарядился и теперь украдкой пытался наложить на себя охлаждающие чары, чтобы не мокнуть в плотной одежде под все еще жарким сентябрьским солнышком. Индейское лето, как называют эти последние теплые деньки. Том ненароком взмахнул палочкой, облегчая страдания профессора, и получил в ответ благодарный взгляд. МакГонагалл же, казалось, вовсе не мучалась в своем плотном платье зеленого бархата, закрывающем сухощавую фигуру с шеи до пят, как и Дамблдор, который выбрал самую пеструю из своих лиловых мантий. Том искренне надеялся, что под дорогими шелковыми одеждами есть хоть что-то еще, а довольная улыбка директора не связана с залетающим под его подол прохладным ветерком. А вот незнакомый парень рядом с Дамблдором явно не утруждал себя официозом — на нем была лишь черно-желтая футболка и легкие брюки.

Мачта из потемневшего от времени и ветров дерева вынырнула из глубин озера, пронзая практически ровную гладь. Вода стекала с палубы, струилась по мрачным бокам — те словно принадлежали доисторическому морскому чудовищу, помутневшая кожа которого плотно обтянула ребра. Неспешно корабль причалил к крутому берегу, четко замерев всего в нескольких сантиметрах от скалы, трап изящным движением выехал сам по себе, а фигуры в красных плащах с меховым подбоем гуськом двинулись к камням суши.

— Альбус! — широко улыбаясь и демонстрируя кривые желтые зубы, Каркаров протянул руку Дамблдору. — Рад видеть, что Хогвартс на прежнем месте.

— И встречает вас со всем жаром, — тот кивнул на палящее солнце.

— Вижу, как вы старались, — кисло ответил директор Дурмстранга. — Мистер Диггори, рад видеть и вас, несмотря на все наши разногласия.

— Думаю, они далеко в прошлом, а теперь для вас найдется новая достойная, более юная мишень, — не остался в долгу парень, который, очевидно, и был чемпионом предыдущего Турнира, Седриком Диггори.

— Я радею исключительно за благополучие своей школы, — высокомерно произнес Каркаров.

Тем временем остальные его ученики догнали своего директора. Мария недовольно огляделась и скинула плащ одним движением, достаточно громко пробормотав, что предсказатели погоды — идиоты. Другие тут же повторили ее действия. Лишь чернявый нахмуренный парень рядом с ней остался в форменном плаще и небрежно повел палочкой, беззвучно наложив на себя охлаждающие чары.

— Как и мы все, беспокоимся о школе и наших учениках, — ответил Дамблдор. — Тем более что это дело такое, сегодня ваши, завтра наши… — он оглядел студентов, словно кого-то выискивал. По лицу Каркарова расплылась понимающая улыбка.

— Точно-точно, есть перебежчики. Том, мальчик мой… Уверен, ты хорошо здесь устроился.

Тот осознал, что оказался слишком близко, только когда рука директора Дурмстранга цепко ухватила его за плечо. Дамблдор тоже обернулся к нему, и Том почувствовал на себе его изучающий взгляд. Плотно сжал зубы — наверняка директор попросил Каркарова поддержать легенду о дурмстранговском прошлом одного загадочного ученика, а тот только что бездумно выдал их с Томом личное знакомство.

Неловкий момент прервало громкое хлопанье крыльев, а ветер накрыл площадку перед замком, принося секундное облегчение от полуденного зноя. Все задрали голову, разглядывая пролетевших на бреющем полете крылатых коней, которые тянули за собой массивную карету размером не меньше трехэтажного дома. Они приземлились поодаль, звонкий цокот копыт по камню перекрыл возбужденный гомон толпы. Дамблдор и Каркаров двинулись к карете, из распахнувшейся двери которой, опираясь на услужливо поданную руку Хагрида, выступила дама, столь высокая, что могла посоперничать с ним в росте. Дурмстранговцы остались топтаться на месте и глазеть по сторонам, а ученики Хогвартса потеряли к ним и их лаконичному кораблю интерес и ринулись рассматривать крылатых коней и богатое убранство золоченой кареты, расписанной изящными вензелями. Гермиона же замешкалась рядом с Томом, не проявив особого интереса к французам.

— Реддл, — Мария ступила ближе, смерив его все таким же недовольным взглядом.

— Долохова. Рад тебя видеть, — Том растянул губы в насквозь фальшивой улыбке.

— Запомни, повторять не буду, — процедила она тихо, так, чтобы никто, кроме него, не услышал. — Слева направо: Ондржей, Степан, Катерина, Оден, Любомир. И Виктор, — закончила уже громче и отшагнула назад, взяла под руку того самого насупленного парня, который единственный остался в меховом плаще. Разглядев его поближе, Том теперь увидел, что он явно старше других.

— Виктор Крам? — вскинул брови он. — Так вот с кем ты встречаешься?

Протянул ладонь, ощутил крепкое рукопожатие и уверенно встретил хмурый внимательный взгляд из-под густых бровей.

— Не помню тебя, — ответил Виктор, задержав руку Тома в своей. — Но я не очень присматривался к младшекурсникам, когда учился. Раз Мария говорит, что ты ее бывший одноклассник, то так и есть.

Он оглянулся по сторонам, изучая оставшихся рядом с ним перешептывающихся студентов Хогвартса настороженно, будто опасался, что сейчас к нему кинутся выпрашивать автографы. А потом замер, когда его взгляд остановился на Гермионе.

— Герм-ивонна?.. — протянул он удивленно. — Сто лет от тебя ни одного письма. А ты похоро… повзрослела, — поправился он под сердитым взглядом Марии. Том осторожно высвободил ладонь из захвата зависшего Крама, для которого оказалось сложно делать два дела одновременно, и демонстративно приобнял Гермиону за плечи. Почему-то внимание другого мужчины к ней было неприятно и хотелось расставить все точки над «и», показав принадлежность девушки ему и только ему.

— Твоя бывшая? — раздосадованно фыркнула Мария. — Какая миленькая маленькая девочка. Любите вы, мужики, таких…

— Твой бывший? — в тон ей ответил Крам, кивнув на Тома. — А говорила, внешность для тебя не главное.

Гермиона замерла под его рукой и впилась в Марию напряженным взглядом. Та подавилась словами, уставившись на Тома, затем горячо запротестовала:

— Нет! С ним?.. Да ни за что!

— Никогда в жизни! — подтвердил Том.

— Не было ничего! Только не с ним — надутый, высокомерный…

— … грубая, неотесанная…

— … без меры пьющий и курящий…

— … самодовольная и упертая…

— … папенькин сынок!

— … хабалка!

Воцарилась напряженная тишина, во время которой Виктор и Гермиона удивленно переводили взгляды с Тома на Марию, а те пялились друг на друга и тяжело дышали, оба ошарашенные спонтанно вырвавшимися откровенными словами.

— Точно твой бывший, — подвел итог Виктор.