Глава девятнадцатая. Смерть идёт за ней по пятам (2/2)
И вот, открыв очередную комнату, она упала на пол от бессилия. Атос на секунду замер, но тряхнув головой и взяв себя в руки, тут же подбежал к жене. Он испуганно коснулся её лица и заставил посмотреть на него. Она еле-еле коснулась его старческих рук своими похолодевшими пальцами. Атос пытался что-то сказать ей, как то успокоить, но, по правде сказать, он растерялся. Видя слёзы Одри, он обычно испытывал только одно состояние: ”Кто он!?” ну или ”Где он!?”, но сейчас проблемы была в другом, и он прекрасно знал причину.
Граф говорил спокойно, хотя ещё чуть-чуть и он сам бы завыл от боли разрывающей его сердце. Но сейчас нужно было успокоить Одри, он считал это своей первостепенной задачей, здесь было не время для его слабости.
С каждой секундой всхлипы Одри оглушали её всё больше и больше. Она буквально начала задыхаться, жадно глотая воздух, она всё никак не могла отдышаться. Сейчас такое состояние называют ”панической атакой”.
Атос обнял её, сначала осторожно, еле касаясь, боясь навредить, а потом крепко и отчаянно прижал её к себе. Одри уткнулась заплаканным лицом в его грудь. Она высвободила руки и обняла мужа в ответ.
Так они сидели несколько минут, так ничего и не сказав друг другу. За годы совместной жизни они научились понимать друг друга без слов и иногда молчание могло сказать куда более красноречиво, нежели слова.
Немного придя в себя, Одри всё же попыталась, что то сказать, но каждый раз её голос срывался, не давая ей закончить фразу. Она беспомощно посмотрела на Атоса, глазами раненого оленёнка и он не сдержался. Слёзы сами по себе хлынули из его глаз. Выполнив свой долг, Граф позволил себе выплеснуть эмоции и чувства, которые он так долго хранил в глубине своей души.
Теперь уже он уткнулся в плечо Одри, его руки и тело ослабло, и он даже не смог обнять её, как в прошлый раз. Графиня закрыла глаза и нежно коснулась головы Атоса. Она гладила его по седым волосам, пока его тело судорожно вздымалось от каждого резкого вздоха, от каждого всхлипа и глухого стона.
— Когда долго сдерживаешь свои настоящие эмоции, потом выражать их вдвойне больней... - они посмотрели друг другу в глаза, Одри слегка улыбнулась, — Не печалься, я скоро воссоединюсь с вами, обещаю! - сейчас её грела лишь одна мысль - приближение собственной смерти, она даже была воодушевлена этим, — ”Та смерть, как сон, как пауза от бедствий жизни длинной...”
Они просидели так пока оба окончательно не успокоились. Вернувшись обратно в комнату к нервно ожидавшим их друзьям, к Одри сразу же подлетел Арамис. Он заключил сестру в свои объятья, по его щекам бежали тоненькие струйки слёз.
— Ангел мой, прости нас! - Одри тепло посмотрела на брата и коснулась его щеки.
— Рене, я не виню вас ни в чём, как я могу?! - Арамис ещё громче всхлипнул, брат и сестра крепко обняли друг друга.
Все остальные лишь печально наблюдали за ними, и лишь Атос улыбнулся уголком губ. Его глаза блестели, а душа радовалась от того, что он, наконец, смог выговориться и поделиться своими чувствами с той кого любит всем сердцем и душой.