Глава 21. (золотая девочка) (1/2)
Хосок смог договориться с Нури о встрече, поэтому в выходные опять улетел на Чеджу. Если она не хочет говорить ребёнку, кто его отец – пускай, но она не запретит ему видеть, как растёт сын. Он не может теперь, узнав о его существовании, оставаться безучастным. Мальчик так похож на свою сестру! Невозможно считать чужим его, невозможно стоять в стороне. Да, восемь лет мальчишка рос без него, но разве виноват Хоуп в том, что не знал о нём? Это была несправедливая задумка Нури. Скажи она ему сразу – всё было бы иначе! «Иначе насколько? Я бы не женился на Хане и у меня бы не было Наны и Ходжуна?» - одёрнул себя Хосок. Нет, такой расклад не устраивал. Дети не стали для него, как боялся он когда-то, нестерпимым грузом, лишающим собственных радостей. Они сами стали его радостью, отдушиной, счастьем.
Нури пригласила его на тот же пляж, только ближе к жилым домам. Её развевающаяся на ветру юбка завиднелась издалека. Подойдя друг к другу, они улыбнулись.
- Привет, - мужчине не нужно было оглядываться, он видел, что она одна, - где Хосок?
- У него заканчиваются занятия в школе, идём туда. Скажем, что столкнулись по пути случайно, - выложила готовый план Нури. Как она в этом отличалась от его жены! За Хану всегда надо было решать, помогать ей определиться, придумывать что-то. С Нури это бы не сработало, она всегда знала, что и как должно быть.
- Какой же он уже большой… - с ноткой обвинения произнёс Хоуп, намекая, что женщина отобрала у него годы драгоценного общения. Но она не повела и ухом, или сделала вид, что ей всё равно. – У меня дочка тоже в школу пошла на этой неделе. В первый класс.
- У вас с женой налаживается?
- Да нет, скорее наоборот. Всё как-то слишком испортилось.
Они шли какое-то время молча, не зная, что сказать друг другу. Вся эта ситуация не давала вспоминать о прошлом, как двум старым добрым друзьям. Хотя ими они когда-то и были.
- Как парни? – выручила Нури от неловкости. – Рэпмон, Шуга, Чимин?
- Хорошо, все живы-здоровы. Рэпмон недавно второй раз отцом стал, дочку сделал. Чимин верен себе. Шуга женат на Хвасе. Помнишь Хвасу?
- Хвасу? Конечно! – изумилась Нури, взмахнув длинными закрученными ресницами. – Никогда бы не подумала! Девушки всегда удивлялись, как мы с ней находим общий язык, считали нас слишком разными для общения.
- Вы были подругами?
- Не близкими. Меня, если честно, коробило, как часто она матерится, как развязно себя ведёт, но я никогда никого не пытаюсь исправить под себя, ты же знаешь. Я не считаю себя образцом для подражания, чтобы учить других.
- Но очень многие в «Пятнице» считали тебя идеальной, - вздохнул Хосок.
- Как красивую картинку?
- Нет, ты… всегда была невозмутимой, всегда знала, что ответить, что посоветовать и…
- Чем порадовать в постели? – коротко посмеялась она.
- И это тоже, - сковано кивнул Хоуп.
- Зато я до сих пор отвратительно готовлю. И в доме у нас убирается горничная, - посмотрела Нури на свои тонкие белые пальцы в кольцах, не предназначенные для какого-либо труда.
- Кто на что учился, - пошутил Хоуп.
Они не успели дойти до школы, как навстречу им уже показался мальчик. Улыбнувшись, он помахал издалека и припустил вперёд. Подойдя к паре, он по-деловому произнёс:
- Здравствуйте, господин Чон!
- Мы встретились с ним случайно тут, и заболтались… - ввернула Нури заготовленную версию, натуралистично играя невинность.
Мужчина протянул ему для пожатия ладонь, едва удерживаясь, чтобы не обнять.
- Привет, Хосок.
Мальчик пожал руку и, отпустив, бросился обнять мать. Нури вся засветилась, погладив по волосам сына, поправив лямки рюкзака, висевшего на его спине.
- Надень капюшон, тут ветрено.
- Хорошо, мам, - надвинул он его, и они втроём пошли обратно. Хоуп отметил, что его дети, то ли потому, что их двое, то ли потому, что немного избалованы, не так привязаны к родителям. А привязанность сына к Нури ощущается буквально физически, они будто одно целое, неразлучное. Да, его дочка тоже льнёт к нему и любит его компанию, но не совсем так, для неё папа – это исполнитель капризов, поддержка, защитник, но не самый близкий на свете друг. Ходжун вообще стал обижаться из-за того, что сестра уже в школу пошла, а он – нет, из-за чего дуется на маму и папу и пытается показать, какой он взрослый и независимый. – А папа уже вернулся? – спросил у Нури её сын. Хоуп вздрогнул, вся его душа кричала: «Вот же я! Я вернулся! Я больше не потеряю тебя!». Он до боли стиснул зубы.
- Нет, завтра приедет, - сказала женщина.
- Хорошо! – с каким-то странным облегчением выдохнул мальчик. Хоупу показалось это непонятным и немного неправильным.
- Ты любишь, когда отец уезжает? – поинтересовался он.
- Что за вопросы ребёнку! – возмутилась Нури, округляя глаза. Ей было несвойственно показывать эмоции, но почему-то она не удержалась.
- Люблю, - кивнул младший Хосок.
- Почему?
- Хоуп! – опять попыталась его заставить замолчать Нури. Но мальчик только пожал плечами.
- Ты любишь отца? – спросил мужчина, вспомнив, что женщина не ответила ему в прошлый раз, как относится к ребёнку её муж.
- Нет, - не думая, честно ответил Хосок-младший, - он маму обижает.
- Хосок! – шикнула Нури, и на этот раз на неё посмотрели две пары глаз. Уточняя, кого касается её возмущение, она перевела взгляд на сына: - Как можно такое говорить? Перестань.
- Что значит «обижает»? – требовательно нахмурился Хоуп.
- Все взрослые ругаются, ты же с женой тоже ссоришься…
- Он иногда её стукает, - вмешался мальчик, игнорируя попытки матери завуалировать реальность, - может накричать или ударить. А мама потом плачет. Не люблю, когда он дома!
- Нури! – ужаснулся Хоуп, не представляя, чтобы на эту женщину, на это прекрасное создание, за которым когда-то бегали десятки поклонников, кто-то посмел поднять руку. Да ещё при ребёнке! – Нури, это правда?!
- Хоуп, давай не будем… - отвела она глаза.
- Будем, очень даже будем! Как… как ты можешь терпеть это?!
- Сынок, милый, - игнорируя его, обняла она мальчика за плечо и, достав кошелёк, сунула ему в руки, - пробегись до нашего любимого кафе, купи каких-нибудь пирожных к чаю. Придём домой и поедим.
Тот исполнительно убежал. Хоуп посмотрел ему вслед, после чего опять воззрился непонимающе на давнюю знакомую:
- Как ты могла не сказать мне?! Ты ненормальная! Как ты можешь оставаться с человеком, который тебя бьёт?!
- Не бьёт, а иногда… ударяет…
- Ты себя слышишь?! Это одно и то же! Ему руки нужно вырвать с корнем! – Нури молчала, тихо идя по каменистому берегу и шурша юбкой. – Почему ты не уйдёшь от него?
- Куда?! – повысив голос, яростно взглянула она ему в лицо. – Куда я уйду?! У меня ничего нет! Вернуться в «Пятницу», чтобы сын стыдился матери и все бы ему говорили, что его мама шлюха?
- Я могу помочь…
- Не вмешивайся в это!
- Да почему?!
- Мой муж… непростой человек. Не надо с ним связываться.
- Я, знаешь ли, тоже не барахло из подворотни!
- Ты же знаешь Джокера?
- Конечно, это босс мафии на Чеджу и главный наркоделец здесь, он торгует наркотиками с половиной юго-восточной Азии.
- Мой муж работает на него. Да, он имеет мандариновые плантации и зарабатывает на них миллионы, но помимо этого связан и с теневым бизнесом. Он бандит, и лучше ему дорогу не переходить.
- Ты думаешь, что я этого испугаюсь? – хмыкнул Хоуп. – Ему следовало бы преподать урок…
- А потом он преподаст его тебе! Он мстительный, и если ты думаешь вразумить его чем-то, то этого не будет. Он отряхнётся и возьмётся за тебя. Его успокоит разве что смерть, но не будешь же ты его убивать!
- Если он ударит тебя ещё хоть раз…
- Знаешь, лучше бы мы с тобой не сталкивались снова! Я уже жалею, что согласилась на встречу! – похолодела Нури.
- Ты из-за этого хотела развестись с ним? – не успокаивался и не отставал Хосок. – Но он тебя не отпускает? Он угрожает тебе?
- Он любит не только продавать кокаин, но и употреблять его временами, - равнодушно сказала она, отвернувшись к морскому горизонту. – Не часто. Но если нанюхается – у него крышу сносит, вот и всё. В остальное время это вполне сносный человек.
- Как… как ты вышла-то за такого?! – сжались кулаки у Хоупа.
- Я же не знала о его увлечении! К тому же, он обещал золотые горы, если я стану его… - Нури цинично хмыкнула. – Золотые горы у меня есть. Ни я, ни сын ни в чём не нуждаемся.
- Я смогу обеспечить вас всем, если ты уйдёшь от него…
Её строгий взгляд заставил его замолчать. Она была непробиваема. Он не мог понять, почему? По какой жуткой, неправильной причине женщина не желает освободиться от тирана и найти счастье? Нури не могла признаться вслух, что до сих пор слишком дорожит Хоупом и боится за него, а, зная своего супруга, она не сомневается, что тот полезет разбираться с покусившимся на его «сокровище». Да даже если он только узнает, что жена гуляла с кем-то, он уже устроит скандал! Нет, она не может подставить Хоупа. Чёрт знает, на что пойдёт бандит в порывах безумной ненависти. Она уж как-нибудь переживёт всё. Восемь лет справляется – и дальше справится.
- Хосока он тоже трогает? – спросил Хоуп.
- Нет. За сына я бы убила его сама.
- Ты совершаешь большую ошибку, терпя всё это.
- Ты сгущаешь краски. Я не так уж плохо живу.
- Разве деньги окупают эту… эту клетку? Это принуждение?
- Ах, оставь, Хоуп! Я сама на это подписалась когда-то – какое принуждение? Мужа часто не бывает дома, когда мы с Хосоком одни – мы счастливы! Нам больше ничего не надо.
Мальчик уже бежал обратно с пирожными. Тему пришлось сменить.
Сидя в аэропорту, ожидая самолёт обратно в Сеул, Хоуп никак не мог перестать думать о Нури. В голове не укладывалось, что её кто-то посмел ударить! Он бы, действительно, даже убил подлеца, но если тот из мафии Чеджу, то за него налетят мстить другие люди Джокера. Это же система группировки, там нельзя тронуть одного и остаться безнаказанным. А мафия часто мстит очень подло и жестоко. Через близких людей. Разве может он рисковать Ханой и детьми? Но Нури! Как с ней быть? Надо что-то решить. Попытаться вызволить её так, чтобы никто не узнал, кто ей помог.