Глава 19. (затусили) (2/2)
- Не знаю. У меня икры толстые, да?
- Нормальные у тебя икры!
- И жопа абажуром, - прошептала она под нос, качая головой.
- Платье на тебе отменно сидит. Правда.
- Я точно не похожа на шлюшку? Я не хочу быть похожей на шлюшку, - взмолилась она тихо, жалобно посмотрев на друга.
- Похожа, но очень дорогую, так что никто не потянет, успокойся! Хватит подол одёргивать, у тебя ничего не торчит!
Они вышли из кабины и двинулись в зал с баром, где уже гремел танцпол. Людей было много, так что пришлось протискиваться вдоль стенки мимо них. Юнги нашёл свободные стулья, помог забраться на один Хане и сел рядом. Переговорив, они решили, что надо начать с шампанского. Заказали бутылку, налили в два бокала. Музыка гремела и говорить много было трудно – приходилось повышать голос, а Хана к этому не привыкла, и предчувствовала, что надорвёт немного связки и завтра будет хрипеть.
- За что выпьем?! – спросил её Шуга.
- Давай за то, чтобы у нас всё было хорошо!
- Просто, но по делу! – засмеявшись, он чокнулся с ней и, глотая шампанское, косился на Хану, как та подносила бокал к губам, оставляя на хрустале красный след, как ставила его на барную стойку и непривычно осматривалась, давным-давно не участвовавшая в ночной и клубной жизни. До появления дочери её вытягивал на такие мероприятия Хосок, но потом это прекратилось. – Хочешь потанцевать?
- Что?!
- Потанцуем?! – повторил он предложение. Она покачала головой:
- Нет! Я ещё не готова. Дай пообвыкнуться немного!
- Ну обвыкайся, обвыкайся… - Кто-то хлопнул его по плечу, и он, вздрогнув, обернулся. Там стоял один из приятелей, завсегдатай «Пятницы», Ыну, кузен другого хорошего общего друга – его, Намджуна, Хоупа.
- Здарова! Отдыхаешь?
- Да, расслабляюсь! – они пожали друг другу руки. Ыну вклинился между стульями, с интересом заглядывая из-за спины Ханы, пытаясь увидеть её не только сзади, но в профиль и спереди.
- Ты со спутницей? Познакомь!
Шуга знал, что Ыну, как и его кузен Мингю – жуткий бабник, и с ним лучше не зазёвываться.
- Ещё чего! Это вообще-то… - Хана резко положила ему ладонь на руку, подавая сигналы, чтобы замолчал. Видя непонимание, она всё-таки произнесла:
- Не говори! Не хочу, чтобы он узнал…
- Как хочешь, - пожал плечами Юнги. Ыну многозначительно повёл бровью, загадочно разглядывая Хану, на безымянном пальце которой опытно приметил кольцо.
- О-о, так у вас тут тайное свидание? Прошу прощения, мадам, вы столь сногсшибательны, что автоматически отсёк возможность вашей занятости в целях самосохранения от зависти.
- Это не свидание! – возразил Юнги. – Это моя подруга, не приставай!
- А можно с вами выпить?
- Тебе заняться нечем? Ты один тут, что ли?
- Сегодня Уджин на охране дежурит, я тут за компанию валандаюсь.
Пока они обменивались фразами, Хана допила свой бокал, и внимательный бармен тотчас наполнил его повторно. Ыну окликнул его, чтобы налил ему соджу. Шуга почувствовал, что становится жарко, снял пиджак и повесил на спинку. Не удержался от взгляда на струящиеся по спине волосы Ханы, закрывавшие её голую спину. Когда она оборачивалась на танцующих, пряди занавесом съезжали в бок, открывая гладкую кожу.
- Я – Ыну, - представился ей сам молодой человек и приподнял рюмку соджу, - за знакомство! Как вас зовут?
- Я… я… - растерялась Хана. Ей действительно не хотелось, чтобы Хосок узнал о том, как она проводит время. А что скажет свекор, если узнает? Он её так уважает, а она… сбагрила детей и притащилась в ночной клуб! – Чанми! Меня зовут Чанми<span class="footnote" id="fn_30520930_0"></span>, - ассоциируя себя с распущенными девушками прошлого, называвшимися в честь цветов, придумала она.
Они чокнулись и отпили. Ыну сладко улыбнулся:
- Ну всё, мы выпили вместе, теперь можно на «ты»!
- Всё, иди уже! – подтолкнул его прочь Шуга и, подождав, когда тот отойдёт, наклонился к Хане: - Да чего ты щемишься, как будто преступление совершаешь? Хоуплесс сам сделал свой выбор, сам накосячил, не ему тебе нотации читать!
- Я даже не уверена, что он стал бы, - печально заметила Хана, покрутив бокал за ножку, - ему, наверное, уже всё равно на меня!
- И нам на него всё равно! Мы веселиться пришли, а не о нём говорить!
Какое-то время её брови хмурились. Она чему-то сопротивлялась, на что-то решалась, что-то отвергала, что-то принимала внутренне, пока не кивнула бесповоротно:
- Да! Ты прав! Налейте мне ещё!
Шампанское было допито. Перешли на вино. Шуге было одновременно радостно и неспокойно от того, что он был с Ханой. С ней было легко и весело, они шутили и смеялись, но то, как она выглядела – не давало ему покоя. Да что приключилось?! Он же никогда, никогда прежде не видел в ней противоположный пол! Всё из-за алкоголя? То и дело приходилось одёргивать себя, напоминая, что она – жена друга. В итоге он перестал пить, чтобы не потерять головы. Слишком припекающей делалась атмосфера. Он расстегнул верхнюю пуговицу и попросил бутылку воды из холодильника, остужая о неё руки.
- Эй, почему ты перестал! – шлёпнула его по плечу Хана. Протянула свой бокал бармену: - Ещё!
Каприз был выполнен. Юнги видел, что она неплохо набиралась, причём выпитое ранее начинало действовать накопительно, окутывая её безмятежностью и опьянением.
- Вот скажи мне, Юнги, - придвинулась она к нему, - разве я плохая?
- Нет, Хана, ты не плохая.
- Тогда чего ему было надо? Ну? Вот скажи – чего? – Попытка отвлечь её через пьянку не удалась. Алкоголь опять возвращал её мысли к Хосоку, по которому ей явно ещё «страдалось».
- Я не знаю! Я же не Хоуп…
- А я тебе скажу! – потыкала она пальцем по стойке. – Шлюх ему не хватало! Нравятся они ему! А я – не шлюха, поэтому не нравлюсь!
- Не говори глупости, - попытался как-то образумить её друг, но понял, что поддерживать диалог уже в принципе бесполезно. Генеральная линия выстроена и будет удерживаться:
- Говорю тебе – так и есть! Если бы я была шлюхой – он бы меня любил! – Она допила залпом остаток вина и снова выдвинула бокал вперёд, каким-то странным, в каком-то фильме подсмотренным жестом подмигнув по-свойски бармену. Кажется, внутри неё всё меньше оставалось серьёзности и здравомыслия. «Но разве не для этого я хотел устроить ей попойку? – подумал Шуга. – Или я до конца не осознавал, за что придётся нести ответственность?». Хана подтянула заново наполненный бокал. – А может мне ею стать, как думаешь?
- Нет, не стоит. Это не твоё – уверен.
- Не моё? – удивлённо повторила она, вслушиваясь. Похлопала глазами с густыми накладными ресницами. Нетрезвый женский взгляд, замутнённый и не владеющий функцией концентрации, смотрелся соблазнительно. Хана выпрямила спину, подавшись назад, будто оскорбившись: - Что значит «не моё»?! Меня что, никто не купит, по-твоему?!
- Купят, купят! – поймав её запястье, чтобы она не облила вином проходящих, попытался утихомирить её Юнги. – Не в этом дело!
- А в чём тогда? В чём?! Думаешь, я не хочу секса? Не люблю его, по-твоему?! – она прихватила его свободной рукой за шиворот. Он осторожно высвободил рубашку из её пальцев. Она стукнула по барной стойке, мотая головой. Локоны красиво скользили по её голым плечам. – Я что, не женщина, что ли? – Хана икнула и, сделав глоток, отставила вино, но не далеко, так что Шуга сам его сдвинул подальше, чтобы не зацепила. – Я – женщина! И я тоже хочу секса! Хочу секса! Ясно?!
От её горячего, настойчивого, откровенного и хмельного признания Юнги прошиб пот. Секса она хочет! Да кто бы ей сейчас отказал? Она себя видела? Нетрезвые женщины в своей безотказности и неуправляемости порой превращаются в отдельный мужской фетиш. Это рвение без тормозов, эта фонтанирующая природа инстинктов! Как назло, между ними опять нарисовался Ыну.
- Вы всё сидите и не танцуете?
- Ыну, не сейчас… - начал было Шуга, но Хана щёлкнула пальцами. Неумело, так что звука никакого не было, хотя даже если бы и был, громкая музыка его бы поглотила:
- Танцевать! Да! Я хочу танцевать!
Она принялась соскальзывать со стула. Юнги попытался её удержать и остановить, но она слетела прямо в руки Ыну.
- Пошли танцевать! – потребовала она от того.
- Эй! – воспротивился Шуга. – Поосторожнее, лучше верни её назад…
- Дама сама хочет! – не сопротивляясь, взятый Ханой за руку, будто извиняясь он пожал плечами и растворился следом за ней в толпе.
Юнги приподнялся, ища их головы. Когда нашёл, стал пристально следить. Из него выветрилось всё, что было. Хана отплясывала и отрывалась так, как он и представить себе не мог! Он чуть не приложил ладонь к лицу, так та тёрлась о партнёра, распаляя даже мужчин вокруг, то и дело оглядывавшихся и любующихся на неистовую, ворвавшуюся на танцпол «золотую леди». Платье ослепительно сияло под отблесками диско-шара. Ыну, в бешеном восторге, танцевал вместе с ней, но иногда их лица были до того близко, до того неприлично сдвигались, словно намечался поцелуй. Шуга удерживался, как мог на месте, но всего тянуло туда – пойти и забрать Хану. Что она вытворяет? Нет, это хорошо, он же и хотел, чтобы она оторвалась, «зажгла», почувствовала свободу и свою независимость, насладилась мгновением. Но он не думал, что будет так мучительно смотреть на… на её красоту, которую не оценил Хоуп, и на которую сейчас готовы были кинуться мужчины в клубе. Сжимая кулаки, он уже спускался со стула, когда Хана и Ыну вернулись сами.
- Хочу ещё шампанского! – радостно хлопнула она ладонью по стойке. Раскрасневшаяся, влажная от пота, с покачивающейся под платьем грудью без бюстгальтера. – Жарко!
- Тебе уже хватит, - попросил Юнги.
- Что?! Нет!
- Да пусть выпьет, - успокоил друга Ыну.
- Ты не лезь! – зло шикнул Сахарный.
- Он прав! Я могу выпить! – заступилась за партнёра по танцам Хана. – Как тебя? Напомни, пожалуйста?
- Ыну.
- Да, Ыну прав, - она повернулась к Юнги и, будто третий её не слышал, приложила руку к груди: - Очень милый молодой человек, очень! Такие приятные слова мне говорил! Знаешь, мне кажется это было довольно искренне…
- Ещё потанцуем? – расплылся он, услышав, что комплименты срабатывают.
- Конечно!
- Слушай! – Юнги не удержался и, дёрнув на себя парня за локоть, зашептал ему на ухо: - Уйди, по-хорошему, я тебе потом объясню всё, ладно? Не ввязывайся сюда, отстань от неё.
Они переглянулись. Почувствовав что-то неладное и поверив, Ыну коротко кивнул и, пока Хана, дорвавшись до очередной порции холодного шампанского, вливала его в себя, незаметно исчез. Охладившись, женщина обернулась и растерянно поводила лицом:
- А… а где он?
- Не знаю, позвал кто-то – срочно.
- Но я хочу танцевать!
- Давай в другой раз? Тебе уже пора бы домой, поспать, оклематься, протрезветь…
- Я не пьяна! – Хана сжала его руку. – Пошли! Пошли, ты обещал тусить! А сам сидишь тут! Идём!
Поупиравшись немного, Юнги вздохнул и вышел за ней на танцпол. Зря остановился и прекратил пить, трезвым среди дрыгающихся тел чувствуешь себя глупо и скованно. К счастью, в это мгновение, наконец, заиграл первый за долгое время медленный танец. Без вопросов, Хана обвила его шею тонкими руками и прильнула к груди. Шуга вытянулся, опять ощутив жар и пот на лбу и спине. Осторожно положив ладони на её голую поясницу, он старался смотреть поверх её головы, в никуда. Хана ничего не говорила, словно плавное кружение на одной точке убаюкивало её. Но она всё теснее и нежнее льнула к нему, и в её теле ощущалось желание. Юнги узнавал эти жесты и едва заметные манипуляции, потому что имел большой опыт общения с возбуждёнными женщинами. Да, Хана была возбуждена! Она, скорее всего, хотела не его, а Хосока, но от этого желания, сильного и неутолённого, была сейчас готова на любые варианты. Если она никогда ему не изменяла, а у них уже несколько недель идёт разлад, то как давно у неё не было секса? И всё-таки, Шуге хотелось, чтобы этот танец не заканчивался, и он мог бы касаться её ещё долго-долго, и она бы лежала щекой на его груди. Он несмело провёл рукой по её распущенным волосам. Прогнав Ыну, он оказался на его месте и совсем не облегчил себе задачу. Отгонять других – одна задача, а самого себя – другая. Может быть даже более сложная.
Вновь загремел ритм. Хана оживилась. Заплясала. Опять захотела шампанского. Она превратилась в какой-то электрический веник и куролесила по всему залу, то выпивая, то танцуя. Оставалось лишь бегать следом и охранять. И как он мог подумать, что Хоуп столкнулся с какой-то пассивностью?! Это же настоящий вихрь! Или в ней скопилась энергия? Наконец, когда Шуга стал уставать и был измотан, ощутив себя старым, Хана выпила столько, что её уже кружило и шатало, но, в отличие от него, всё ещё не клонило в сон. Было около четырёх часов утра, ехать куда бы то ни было и провожать её сил было мало, поэтому Юнги попросил номер наверху. Придерживая подругу, он завёл её внутрь, помог опуститься на кровать, снял с неё туфли.
- Ладно, отсыпайся, я утром зайду! – он сделал шаг к выходу, но Хана резко села и поймала его за руку.
- Юнги!
- Да? – остановился он.
- Останься.
- Что?! – вкопался Шуга, но сразу же угомонил свой всплеск эмоций. Она пьяна, и это ничего не значит, она не понимает, что просит, говорит не разум, а либидо.
- Останься…
- Хана, ты пьяненькая, так что…
- Я хочу секса! – потянула она его на себя. – Секса! Ты можешь переспать со мной?!
В темноте она не могла видеть его полезших из орбит глаз. А даже если бы и увидела, в таком состоянии никак бы на них не среагировала. Разве мог этот безудержный паровоз остановиться от какого-то шокированного взгляда?