Глава 5. Дорога домой (2/2)

— Знаешь, ты поступаешь жестоко.

И не унимается, не выдерживает эту пытку молчанием. Когда у них стало всё хорошо, когда одиночество покинуло его так же внезапно и слёзно, как и настигло — Кэйя не вернётся в эту гниль обратно. Он даже снова улыбается, хотя от этого у потрескавшихся губ скапливается кровь, которую он размазывает и ниточкой тянет, изрекая предложения.

— Ну ты же видишь, что я как на иголках. Не будь идиотом.

Его туша неприятно дрожит и липнет к телу спасителя: Кэйя натурально оброс льдом и сейчас, под пиро-эффектом, таял неумолимо, отчего весь был промокший, как утопленник с проруби, но крепкие руки не позволяли хребетской стуже подобраться к трясущимся ресницам, к обмороженным, синим ногам. Огонь Рагнвиндра вступил в подавляющее сражение с холодом окружающей среды, и над ними клубился, сгущался и шипел тёплый, стойкий пар.

— О, так тебе не нравятся мои объятия?

Победа. Оно говорит.

— Не-ет.

Слабенько тянет Альберих, с ухмылкой качая головой.

А потом молчит несколько секунд и жалобно пищит, плача.

— Да!

— Архонты.

Дилюк наконец усмехается, и Кэйя облегчённо выдыхает, дрожащими ещё руками сжимая намертво родную шею.

— Пытаешься меня задушить?

— Ты уж потерпи.

Он приникает переносицей к коже Дилюка и еле шевелит пальцами ступней, чтобы лучше чувствовать их. Но… не чувствует совсем.

— Ты и представить не можешь, какой сейчас тёплый.

Дилюк не отвечает пару минут, сосредотачивая внимание на этих словах, вопреки психованным порывам ветра. Он взглядом цепляет под опущенными, сине-белыми ресницами разноцветные зрачки в бликах от непрекращающегося потока, и вздыхает.

— Кэйя, всё хорошо…

Тот дёргается от собственного имени.

— Я тебе верю.

Кэйя не слышит метели и шипения пара, застывая в удивлённом выражении чуть округленных глаз. И как будто не дышит от слов Дилюка, что дороже признания в любви. Они незаурядны, красивы, они отрезвляют капитана, заставляя ошарашенно поднять голову, от чего теперь Дилюк мягко целует его, горячим языком проникая в самую глубь, слизывает кровь с его уст и вновь лезет внутрь, смакуя на их языках около железный вкус. А когда отстраняется, пару раз ещё прикасается губами к скулам, подбирая слёзы плачущего навзрыд Кэйи, и шепчет успокаивающе у самого уха.

— Мы возвращаемся домой.

Морозное облако, как если бы живой, напуганный зверь или же преданный слуга, развеивается перед горящим станом Рагнвиндра, уступая им дорогу к зелёным полям и тёплым ветрам.

Открывая снежное поле, сплошь усыпанное трупами магов Бездны.