Погружение (2/2)

— …Нас. Я спас нас. И да, спас бы быстрее, будь у меня тело.

— Будет у тебя тело! И самое лучшее, какое пожелаешь.

— Какое пожелаю? У меня есть соображения на этот счёт…

***</p>

Витус чувствовал себя дурно после разговора с Мордекайзером, но мысли о Регулусе вдохнули в него жизнь. Он быстро добрался до нужной комнаты. На месте застал Николая, сидящего подле мальчика, кое был ни живой, ни мёртвый; замковый лекарь, полный мужчина в тёмном длиннополом плаще собирал свой саквояж. Герой отвёл его в сторону, справился о самочувствии протеже.

— Прошу не гневаться… Дело обстоит плохо… Сложные симптомы…

— Прошу, уважаемые, к делу, — твёрдо потребовал Витус. — Говорите прямо.

— Очень хорошо, что вы хладнокровны. Итак, говорю прямо: у мальчика гемофилия<span class="footnote" id="fn_32287206_8"></span>.

Витусу показалось смутно знакомым этот термин. Ранее он читал про него в научном трактате. И, если верить памяти, дела Регулуса отнюдь не хороши.

— Между нами говоря, — продолжал доктор, — он очень плох, очень и очень плох. Боюсь…

— Не разводите руками, это ни к чему. У меня есть лекарство, мы справимся.

Лекарь широко улыбнулся, и улыбка его говорила: ≪Да-да, молитесь! Молитесь за его душу, ибо скоро она устремится на небеса, ≫ — после этого позволил себя проводить. Оставаясь один на один с Николаем, Витус подошёл к ложе, пристально смотря на мальчика. Его закрытые веки, лицо словно намазано мелом, приобретающий синий оттенок губы — всё это заставило героя решиться на активные действия.

— Когда ты ушёл, — заговорил Николай. — Он бредил: просил отца дать ему водички.

— Водички?

— Ну, я ему дал воды, но он не смог выпить. Ох, проклятье его сразило, точно проклятье… Я буду молится за его душу.

— Брось. Никто не умрёт. У меня есть идея.

***</p>

Идея Витуса заключалась в приготовлении «Милости Сораки» или же, если угодно, «чудо-лекарства», о котором, несомненно, читатель уже слышал ранее. Оно принесло ему славу и деньги в Ионии, а сейчас послужит плотом для утопающего, поможет спасти жизнь мальчика.

Вместе с Николаем, оставив Регулуса на попечительство Маниусу, Витус прошёл в лабараторию. Это было место с длинным столом из красного дерева у стены, несколькими стеллажами, засставленными стеклянными и хрустальными ретортами<span class="footnote" id="fn_32287206_9"></span>, керамическими посудинами, стеклянными флаконами (пустыми и заполненными), песочными часами и т.д. В углу комнаты находился атанор<span class="footnote" id="fn_32287206_10"></span>, словно лежащий дракон, раскинув свои меха и открывая очищенную от золы пасть. Пол был устлан мягким ковром из алого ворса, а стены украшали картины мифологической живописи. ≪Прекрасное место, ≫ — заключил герой, подбирая нужный инвентарь.

— Не совсем понимаю, что мы собираемся делать, — Николай озадаченно рассматривал содержимое склянок.

— Спасать Регулуса.

— Каким образом? Доктор говорит…

— Доктор — это просто доктор, он не… — Витус чуть не сказал ≪вечный охотник≫, но вовремя осёкся; за своё высокомерие он мог заплатить большую цену. — …Не путешественник.

— А ведь и верно. Помнишь Шуриму? Тогда ты как-то раз, потом значит два, и три…и всё, тот мужик остался жив.

— Хорошо, что ты помнишь Шуриму, Николай, потому что сейчас мы будем делать нечто похожее. Иди сюда.

— Ну? Что дальше?

— Держи, — Витус передал меч товарищу, тот недоверчиво вертел его в руках. — По моему сигналу, руби с предплечья.

Николай вытаращил глаза, сделал шаг назад. Витус пояснил:

— Это во благо мальчика. Ну же, давай. Нужно собрать ткань и кровь в этот таз, чтобы… это сложно объяснить, просто отруби мне кисть!

— Не буду!

— Да руби же!

— Нет тебе говорю!

— Нет значит? Нет говоришь? Ну, раз нет, значит мальчик умрёт. Как думаешь, к кому будет приходить его призрак по ночам?

Николай был набожным, пожалуй даже слишком, поэтому эти слова возымели должный эффект. Он воспылал решимостью, сделал шаг вперёд, а после ударом палача отсёк Витусу кисть. Кровь хлестала ручьём, мужчина нечеловечески закричал, упал на колени прижимая культю к животу. Он не думал, что это будет так больно. Впрочем, ради жизни Регулуса герой был готов на всё.

Спустя несколько минут потерянная конечность вернулась на место. Витус, весь покрывшийся потом, поднялся с колен, победоносно поднимая восстановленную руку. Овид довольно скалился. Николай был шокирован; для выражения своего мнения, он не подбирал слова.

— Николай, сейчас у нас есть задача поважнее. Кровь мы собрали, теперь нужно приготовить лекарство.

***</p>

Приготовление лекарства заняло не больше десяти минут. Витус уверенно орудовал на алхимическом столе, со знанием дела переставлял склянки, смешивал ингредиенты. Его кисть, оставленная без присмотра в тазу, растворилась в серебряную жидкость. Именно она, то бишь кровь, была главным ингредиентом снадобья.

Когда всё было готово, взволнованные мужчины поспешили к Регулусу.

***</p>

Подле Регулуса столпились слуги. Женщины, ощущая материнскую нежность, окружили бедное дитя заботой; мужчины приносили воды с сахаром, чай, фрукты. Иначе говоря, произошедшее несчастье никого не оставило равнодушным. Все переживали за здоровье мальчика. Особенно сильно переживала Люсина, ведь по её вине он поранил палец. Но, не кривя душой, женщина сознавалась, что больше переживала о своём рабочем месте, нежели о маленьком господине.

Открылась дверь, вошли Витус и Николай. Они прогнали всех, а после заняли места у ложа Регулуса.

Витус открыл губы мальчика, влил лекарство. Руки героя дрожали; он ощущал на кончиках пальцах чужую жизнь. Жизнь, которая вот-вот разобьётся. Он будто бы был ювелиром, что работает с хрупким хрусталём. И вот, наконец, работа закончена — флакон опустел. Через несколько минут ожиданий Регулус разлепил веки. Он лежал неподвижно, словно восковая статуя.

— Ну и чудеса!

— Тише! Никакие это не чудеса, Никола, а простая алхимия.

— Ага, как же, простая! Ой, молчу… Был у меня друг алхимик, так он лекарство от запора да противозачаточные готовил, а тут! Ой, извини, молчу…

— Объяснимся: я не вастаи…

— Ясное дело. Это я понял ещё в Шуриме.

— …И кто я такой, тебе знать вовсе не надо. Не пойми меня не правильно, Николай, но есть секреты, которые лучше не ворошить. Согласен?

— Да что мне от этого? Ни горячо, ни холодно. Я, пожалуй, удалюсь, чтобы не смущать мальчика.

— Ступай, — Николай уже дошёл до двери, когда Витус окликнул его: — А, и, Николай.

— Да?

— Для работы над проектом нам понадобится просторное помещение. Замок был бы кстати.

Обещая уладить все вопросы, мужчина удалился.

Витус сел на кровать, взял мальчика за его хилую ладонь. Перебирая, его пальчики, мужчина размышлял о матери. Он вспоминал, как когда-то давно они лежали на подстилке в лесу, слушая пения цикад и подпевая им, словами давно забытой колыбели.

≪Не бойся, малыш, стану другом тебе,

Проведу сквозь туман, зло, океан,

Проводником твоим стану на этом пути,

Доверься мне, страх отгони…≫<span class="footnote" id="fn_32287206_11"></span>

Регилиус едва заметно улыбнулся; его пальцы уверенно обвили ладонь Витуса. Мужчина поправил одеяло мальчика, склонил голову, позволяя протеже гладить свои чудные уши. Губы его тем временем пели:

≪Шёпот мой слушай, веки сомкни,

Во всём королевстве погасли огни,

Плотник, столяр, кухарка, пажи,

Уснули давно, и ты усни…≫<span class="footnote" id="fn_32287206_12"></span>

Догорала свеча, за стеной шаркала прислуга, ветер штурмовал оконные ставни. Регилиус уснул. Витус решил остаться с ним до самого утра.