Ты мой антидот (1/2)
Вставать на нежеланную работу в половину седьмого утра Чимин не может терпеть больше всего. Да кто вообще любит ходить на работу? Еще и в такую рань? Более или менее приятным делает пробуждение любимый исполнитель, Майкл Джексон, с песней «Billie Jean», которая установлена на будильнике. Пак без ума от этого потрясающе талантливого человека будучи еще учеником средней школы, вдохновляется им и восхищается по сей день. Особенно его невероятно, нереально красивыми танцами и фантастическими движениями на сцене.
Брюнет нехотя поднимается с комфортной кровати, открывает по привычке окно, откуда потоком пробирается прохладный свежий воздух, питающий сонный организм необходимым кислородом, доносятся действующие на нервы звуки машин, сигналящих в возмущении другим. Благо сейчас начало осени, дети снова посещают школы, занимаются по вечерам уроками, поэтому их крики во время догонялок за друг другом и других игр не мучают слух парня, как обычно летом. Брюнет включает любимый утренний плейлист и приступает к сбору в «преисподнюю», где в выходной день посетителей как быстрое течение реки.
Профессия официанта не такая уж легкая работенка, как может показаться некоторым людям. Бегаешь туда-сюда по огромному залу, выслушиваешь занудные заказы гостей, которые будто специально дольше положенного обдумывают выбор изысканных блюд, а в итоге останавливаются на каком-нибудь простецком овощном салате и стакане воды без газа.
А сколько наглых, невоспитанных и хамоватых посетителей, неудерживающих от колкостей в сторону Пака, особенно девушек, считающих себя «лучше всех» во всех смыслах и планах. Случаются и приключения, такие как: драки, скандалы, разборки в нетрезвом виде и тому подобное. Пак не жалуется, так как привык, да и зарплата довольно приличная в данном заведении, правда, устает сильно и домой не приходит, а заваливается чуть ли не на пороге.
Благо сегодня приходится отрабатывать не всю смену, больше половины, потому что напарник предложил поменяется и таким образом «одолжить» свободный завтрашний вечер для встречи с девушкой. Чимин, естественно, соглашается на предложение, вздыхает облегченно, потому как попросту не выдержал бы до конца дня из-за большого количества желающих полакомиться вкусной едой.
Попрощавшись со знакомым, брюнет хватает рюкзак с вещами и направляется радостный быстрым шагом домой, представляя, как будет нежиться блаженно на уютной кровати. Как обычно он проверяет почтовый ящик, в котором обнаруживает несколько счетов за коммунальные услуги, растущие в цене, и какой-то конверт без подписи, в лемом углу которого привлекает внимание наклейка с ромашками, обожаемые Паком.
На лбу брюнета появляется складка между бровей от странного и неизвестно кем отправленного письма, глаза бегают вверх-вниз по конверту, а необходимость открыть и прочитать увеличивается в количестве. Зайдя в квартиру, уставший парень снимает обувь, откидывая ее в сторону, уже в гостиной оставляет рюкзак с почтой и торопится принять теплый душ, смывающий с него остатки тяжелого и в какой-то мере адского дня.
Расслабленный после горячей воды, пахнущий приятно ванилью с пряностями Чимин «падает» на диван, вытирая каштановые локоны волос полотенцем, ощущая себя умиротворенно. Взор карих глаз бросается на лежащие стопкой письма на столике у дивана, одно из которых влечет больше всего и вызывает странное чувство тревожности внутри и непонятное предчувствие. Пак со слабой уверенностью вскрывает конверт, достает и разворачивает лист бумаги, исписанный аккуратным и знакомым почерком.
«Привет, Чимин. Не знаю, прочтешь ли ты это письмо, увидишь ли, но желание написать его мучает меня больше семи дней.»
Парень сразу же осознает кто является отправителем, автором этого письма с первого абзаца, а читая дальше, убеждается на сто процентов. С каждой новой строчкой, с последующим словом, несущим точечное покалывание кончиком иглы по усиленно бьющемуся сердцу, выдержка парня рушится обрывом в бездну, падает вниз как и он опускается на колени, словно силы резко испарились, покинули предательски его ошарашенное тело.
«Знаешь, Чимин, любить тебя было совсем непросто, но чертовски приятно...»
Написанное в прошедшем времени врезается режущей болью, будто в хрупкую кожу вонзили кинжал и назло с садистским наслаждением ковыряют рану, растягивая покров ткани, который тут же покрывается алой жидкостью, стекающей красными каплями. Любил, серьезно? Пак тоже любил слишком сильно, наверное, даже чересчур. Его чувства витали в воздухе, пропитывали все вокруг, пробирались туда, где невозможно увидеть ни вооруженным глазом человека, ни специальным оборудованием. И что в итоге? Его трепетное влечение растоптали, выбросили бессовестно как ненужного котенка на сырую улицу, на которой идет холодный дождь без остановки.
«Возможно, ты так же страдаешь как и я, а может и нет, может быть уже нашел мне замену...»
Мин издевается над ним? Чимину к чертям не нужен был никто и сейчас тоже кроме Юнги, ведь ни какой-либо другой парень, ни девушка не сможет встать на его место. Мин совсем другой: он распространял свое тепло, заботу и ласку по-особенному лишь к Паку, превращался из равнодушного человека в настолько нежного, до такой степени родного и надежного, что временами возникало ощущение, словно брюнет таял в его руках от приятной ажитации и эмоций. О какой замене может идти речь, если Чимин все еще влюблен в Мина и этого никак не изменить...
«Ты видел хоть раз, как плачет, задыхается шквалом печали взрослый парень, мужчина? Хорошо, если нет, потому что это ужасно больно и тяжко...»
А Паку не больно? Ему не тяжело? Да он буквально задыхается от этой всей ситуации, роняет горькие слезы, пряча их в пуховой подушке, а после с опухшими красными глазами засыпает, видя иногда мерзкие кошмары. Брюнет ждал каких-то действий, хоть маленький шажочек со стороны Юнги, но, увы, следовало сплошное молчание и тишина. Да, Пак отписался везде, удалил их чат, потому что психанул, разозлился из-за того, что его игнорировали, из-за холода в последние дни, как ему казалось. Парень считал, что у Мина появился кто-то, тот, может быть, лучше брюнета в чем-то или во всех планах, но Юнги пишет обратное... Получается, предположения Чимина ошибочные?
«Знаешь, Чимин, без тебя я умираю, родной, но мне жуть как не хочется, как и жить без тебя тоже... Я все ещё жду тебя, знай это.»
Ласковое обращение окончательно добивает парня, он вновь не в силах сдержать соленые кристаллы из медовых очей, снова всхлипывает отчаянно, зажмуривая сильно веки, прикрывает краснеющее постепенно лицо ладонью крепко. Пак хватает с низкого столика, стоящего рядом, пульт от телевизора, нервно швыряет в стену, наблюдая сквозь пелену слез, как он разлетается на части, падающие в разные стороны комнаты. Чимин сам жить с трудом желает, зная, что в его жизни нет любимого человека, единственного, желанного и неповторимого. Это не жизнь, а никчемное выживание...
Следующим утром парня захватывают думы о пришедшем письме, о его откровенно шокирующем содержании и его терзающем сердце авторе. Неважное самочувствие после ночи, которой он «умывался» жидкостью из соленых озер глаз, поэтапное осознание признания Мина, незнание, как правильно поступить дальше мешают Паку обслуживать клиентов ресторана, вежливо улыбаться им и разносить заказы. В голове густой туман вопросов, например, почему Мин все это время не пришел к нему, не сделал шаг навстречу, если он любит и страдает? Сделает ли он вообще что-то, если за прошедшие недели никаких действий не поступало… Или письмо – намек, чтобы брюнет первый приступил к «игре»?