Глава 109. (1/2)

Драко не успел еще толком проснуться — а губы уже сами собой растянулись в довольной улыбке. Вчерашний день был сумасшедшим, просто безумным, но его завершение с лихвой компенсировало все. Не открывая глаз, он потянулся — совершенно по-кошачьи, с наслаждением ощущая, как растягиваются расслабленные, податливые после сна мышцы, чувствуя свое длинное, сильное, красивое тело целиком, от затылка до пальцев на ногах, и будто невзначай закинул руку туда, где предположительно должна была находиться Гермиона.

Однако рука его нащупала лишь пустоту.

Сна как не бывало. Внутри все оборвалось, в мозгу вспыхнул красный сигнал тревоги: ушла!.. Снова ушла, неизвестно куда, зачем, вернется ли?.. Драко резко сел, жмурясь от яркого солнца — и только в этот момент понял, что шторы почему-то раздвинуты. Он повернул голову к окну — и сердце пропустило удар. Гермиона никуда не ушла — она была здесь, стояла немым изваянием у окна, никак не отреагировав на его возню, но вместо облегчения эта картина больно уколола куда-то в самое сердце. Девичий силуэт в контровом свете казался почти черным и плоским, словно вырезанным из черной бумаги с обводкой из яркого, золотого сияния. Это было бы красиво, нереально, волшебно красиво, если бы не фон: зарешеченное окно, за которым виднелись лоскуты голубого, уже по-летнему высокого неба. Как будто она была птицей в клетке, тоскующей о полете. Как будто она — пленница, а он — её тюремщик. И, наверное, это не было бы так отчаянно, так пронзительно больно, если бы не было правдой.

Она обернулась — и косой луч солнца запутался в её волосах, подсвечивая их изнутри. И новое ощущение — невероятная, незнакомая ему доныне острая смесь боли и восхищения, совсем как этот луч, пробралась глубоко внутрь и запуталась там, чтобы запечатлеться и остаться навеки — отпечатком на обратной стороне век, в памяти и сердце.

- Доброе утро, - проговорила она, но не улыбнулась и не сделала ни малейшей попытки приблизиться — и это отозвалось в нем разочарованием.

- Доброе, - кивнул Драко. - Давно не спишь?

- Нет, - коротко бросила Гермиона, не зная, что еще сказать.

Не рассказывать же, что она проснулась в его объятиях, и первым побуждением было впиться поцелуем в кожу его плеча, которая была так близко, почти прямо под губами — и это напугало её. Что она принимала душ в ванной, его ванной, и закрывала глаза, и представляла себе, что это его руки скользят по её мокрой коже. Что любой предмет в этой комнате — буквально каждый, вызывал в ней жгучее любопытство и попытку вообразить себе юную версию Драко: здесь он чистил зубы, за этим столом сидел, в этом кресле, наверное, читал. Бывали ли здесь другие девушки?.. Оставались ли на ночь, или же он украдкой провожал их к камину, избегая случайной встречи с родителями?.. Эта комната при внешнем сходстве интерьера разительно отличалась от их прежних апартаментов; она была полна жизни, истории и призраков прошлого, но Гермиона слишком мало знала о Драко и его прошлом, слишком мало помнила, чтобы понять тот язык, на котором она говорила. И это возвращало к мрачным мыслям о том, что она потеряла, точнее — о том, что у неё, как оказалось, отняли. Обливиэйт. Пять лет жизни. Зачем? За что? Сейчас она уже знала, что получит ответы, была в этом уверена — но именно сейчас внутри вдруг проснулся густой, липкий страх. Что, если ей не понравятся эти ответы? Что, если они вовсе ей не нужны?..

Драко продолжал сидеть в кровати. Нет, голым он отнюдь не был, но все же выбираться из-под одеяла под её внимательным взглядом было отчего-то неловко. А Гермиона смотрела на него, бессмысленно скользя глазами по очертаниям тугих мышц на груди, переплетению голубоватых вен на руках, длинным, нервно подрагивавшим пальцам, задумавшись о своем и не отдавая себе отчета в том, что столь пристальным изучением смущает его.

Не то чтобы вчера, засыпая в объятиях друг друга, они много думали о том, что будет наутро — и все же ни один из них не ожидал, что оно окажется таким.

- Что-то не так? - наконец не выдержал Драко.

Гермиона вздрогнула от неожиданности и отвела взгляд.

- А разве что-нибудь так? - ответила вопросом на вопрос она.

- Жалеешь?..

Он не уточнил, о чем — не было нужды уточнять.

Она могла бы пожать плечами. Могла бы проигнорировать вопрос. Могла бы сказать, что не о чем жалеть — ничего ведь не было. Ну, было, конечно, но не так уж далеко они зашли… И все же решила ответить честно.

- Нет, я благодарна тебе за то, что ты остался. Вчера мне это было очень нужно.

- А сегодня?..

- А сегодня я чувствую, что поступила неправильно, - вздохнула она. - Я ведь знаю, что ты неискренен со мной. Что многое скрываешь. Что в чем-то замешан. Неправильно было…

- … подпускать меня так близко? - понял он.

- Да, - тихо выдохнула она и закрыла глаза, чтобы не видеть его — и того, как он реагирует на её слова. Говорить это в лицо была так стыдно, так страшно и так… так необходимо. - Но я почти не могу сопротивляться этому. Меня тянет к тебе, я хочу к тебе, хочу верить тебе — но что, если дело вовсе не в тебе самом, а в том, что мне нужен хоть кто-то?.. Не именно ты, а... кто-нибудь?

- Мне все равно.

Его голос прозвучал совсем рядом, гораздо ближе, чем она рассчитывала — и Гермиона распахнула глаза. Он снова был близко — слишком близко, так чертовски восхитительно близко, что кровь мгновенно ускорила бег, а в животе вспорхнула целая стая проклятых бабочек.

- Мне все равно, - повторил Драко, не делая, впрочем, ни малейшей попытки прикоснуться и тем нарушить её хрупкое равновесие, в котором она застыла на самом краю пропасти. - Если тебе просто нужен кто-то рядом — я буду этим кем-то. Если позволишь.

- А что потом? - испуганно, совсем по-детски спросила она, глядя на него снизу вверх и пробуждая этим неведомое желание, почти болезненную потребность защитить её — от всего.

- Не будет никакого «потом».

Драко отвел глаза, уставившись куда-то вдаль, и сгреб её в охапку, прижав к себе. Произнесенные вслух эти нелепые слова прозвучали так правильно, так верно, что не осталось сомнений в том, что это правда. Несмотря на нерушимый брак, на их связь, зависимость, очевидную тягу друг к другу — никакого «потом» впереди не ждало. Драко догадывался об этом давно — но понял с кристальной ясностью только теперь. Грейнджер всего в нескольких шагах от того, чтобы вернуть себе память — и, зная её, она не отступится, пока не добьется своего. И на этом все закончится. Абсолютно все. Никто не виноват, что так вышло с кольцом, этой свалившейся на них связью, браком… Но в том, что у неё отобрали пять лет памяти, пять лет жизни, а потом заставили жить во лжи — виноват лично он. Если бы он не повелся на уговоры матери, не прогнулся бы под требования отца, у них все могло бы получиться. Но такого она не простит — никому из них. А значит, их время уже было отмерено, взвешено, отсчитано и тонкой струйкой песка утекало — прямо сейчас. Сколько его осталось? Драко не знал, но чувствовал, что, сколько бы ни было — все равно недостаточно.

- Почему ты просто мне все не расскажешь? - спросила Гермиона, вторя его мыслям. - Не хочешь? Боишься?

- Я соврал бы, если бы сказал, что не боюсь и хочу, - усмехнулся он. - Но дело не в этом.