Глава 74. (1/2)
”Шайка грабителей поймана с поличным </p>
при попытке ограбления банка ”Гринготтс”!” </p>
Гермиона поморщилась, рассматривая кричащий заголовок. Под ним была огромная, на всю страницу, колдография пожилого, ничем не примечательного волшебника в традиционной мантии, каких уже лет двадцать, наверное, не носили. ”Игнатиус Фоули, следователь аврората, Министерство магии”, - прочла она подпись.
Фоули, Фоули… Эта фамилия ей ни о чем не говорила. Нет, был, конечно, министр Гектор Фоули в тридцатых годах двадцатого века, это, наверное, какой-нибудь родственник… Но как о детективе она ничего о нем не слышала - ни в Министерстве, ни даже от Гарри, хотя он часто рассказывал ей о своей работе в аврорате. Значит, ничего в нем особенного нет, да и судя по колдо - какой-то рассеянный недотепа. Мистер Игнатиус Фоули не производил впечатления волшебника выдающихся способностей, да и большим умом, кажется, не отличался. Наверное, назначили среди прочих в охрану ”Гринготтса”, а ему и повезло. Дело случая, просто оказался в нужное время в нужном месте. Вопрос в другом - если он и в самом деле руководит расследованием, станет ли теперь разбираться в том, как грабители заполучили артефакт, с помощью которого они провернули два успешных ограбления и осмелились на третье, или же просто закроет дело, радуясь победе?..
Сколько Гермиона ни присматривалась к его портрету, Игнатиус Фоули не выглядел ни опасным, ни проницательным, а значит, второе вполне возможно. Может быть, тогда и у неё еще есть шанс?..
Гермиона глубоко вздохнула и отложила газету в сторону. Выписанные в Мунго зелья закончились, и после очередной почти бессонной ночи мысли путались, и соображалось с трудом. На столе остывал очередной несъеденный завтрак, а сама она сидела на диване у камина, закутавшись в теплый шерстяной плед, и все равно отчаянно мерзла.
Итак, она в отпуске. И что теперь?.. Может, уехать отсюда далеко-далеко? Например, в Австралию, повидать родителей - даже если они её и не помнят?.. Гарри давным-давно дал ей адрес и их новые имена и заверил, что австралийское Министерство магии присматривает за ними. Раньше Гермиона если и задумывалась о такой поездке, то всегда находились причины отложить на потом. Всегда были другие дела, другие заботы… Сейчас ничего нет. Ни дел, ни забот. С работы её фактически уволили, а если еще нет - то уволят в два счета, как только пойманных преступников допросят и всплывут подробности об этом артефакте и Нотте, будь он не ладен. Личная жизнь очевидно не складывалась. Друзья?.. Не так-то уж она и нужна своим друзьям. Они выросли, и теперь у каждого своя жизнь. А значит, в Британии её ничего не держит. Уехать на другой конец света, начать все заново… Там никто наверняка не знает о Малфоях, и вообще совсем необязательно сообщать, что она замужем. Поменять документы перед отъездом, вернуть свою фамилию…
Гермиона мало что знала об Австралии, но её воображению рисовались океанские волны и прибрежные скалы, кенгуру, вомбаты и другие чудесные, хоть и не волшебные животные. Она могла бы поселиться где-нибудь по соседству с родителями, может быть, даже подружиться… Заходила бы к ним на чай, и, возможно, следующее Рождество они бы отпраздновали вместе… ведь в Австралии тоже есть Рождество, правда?..
Измученная бессонницей, она не заметила, как веки тяжелеют и опускаются, а мысли становятся все более беспорядочными и хаотичными. Ей показалось, что она слышит звуки рождественского хорала - и вот уже вместо камина перед ней переливалась разноцветными витражами маленькая деревенская церковь. Все вокруг было засыпано снегом, издалека доносились отголоски музыки и смеха. Она обернулась - вокруг лежало кладбище. Почему кладбище?.. Разве Рождество принято встречать на кладбище?.. Присмотревшись внимательнее, она вдруг поняла, что стоит возле чьей-то могилы - засыпанное снегом надгробие из белого мрамора, на котором кровавым пятном расцветал венок алых роз. Внезапно пришло осознание, что звуки музыки и смеха исчезли: вокруг стало очень тихо. Знакомое шуршание в тишине ударило по барабанным перепонкам: из-за надгробия выползала, медленно разворачивая блестящие, казавшиеся на белом снегу почти черными, кольца, огромная змея. С угрожающим шипением она открыла хищную пасть, блеснули острые зубы… Гермиона завизжала - и проснулась.
Её все еще била крупная дрожь от ужаса, когда дверь распахнулась, и в гостиную влетела Нарцисса, за которой неторопливо семенила Эмили.
- Что случилось? - прозвучал резкий вопрос, и, хоть голос миссис Малфой звучал обманчиво спокойно, Гермиона заметила волшебную палочку, крепко зажатую в руке.
- Все в порядке, - смущенно проговорила она. - Я, кажется, немного задремала.
Нарцисса обвела быстрым взглядом комнату: ярко горящий камин, плед, нетронутый завтрак, после чего подошла к девушке и коснулась прохладной, будто мраморной, ладонью её лба.
- Дорогая, да у тебя же жар! - воскликнула она. - Тебе нужно немедленно в постель, а я вызову целителя.
- Зачем, миссис Малфой, не нужно, - вяло запротестовала Гермиона. - Просто этот плед и камин… Наверное, перегрелась. Я чувствую себя совершенно здоровой.
В доказательство своих слов она сбросила плед и попыталась встать на ноги, но от резкого движения голова закружилась, девушка покачнулась и упала обратно на диван.
- Эмили, помоги Гермионе перебраться в спальню! - не терпящим возражения голосом отдала распоряжение Нарцисса. - Позаботься о том, чтобы ей было удобно, сделай холодный компресс, а я вызову целителя.
- Может быть, бодроперцовое зелье, миссис Малфой? - кисло предложила Эмили.
- Никакой самодеятельности! - отрезала Нарцисса и исчезла, шурша длинными юбками.
Целитель из Мунго появился, не прошло и получаса. Его заключение было очень сложным и многословным, но и Нарцисса, и сама Гермиона, которой вся эта суета не прибавила ни сил, ни бодрости, подумали одно и то же: он не очень-то понял, что с ней. Назначения только утвердили их в этом предположении: умиротворяющий бальзам, укрепляющий бальзам, животворящий эликсир и легкое сонное зелье на ночь. ”Будь он магглом, непременно выписал бы витамины, - зло подумала Гермиона. - Или рыбий жир”.
Уныло потягивая принесенный Эмили крепкий бульон, она вяло размышляла о том, как бы ей уклониться от приема хотя бы сонного зелья: не иметь возможности проснуться от кошмара было страшнее его самого. Впрочем, зелья ей подавала Эмили, а значит, достаточно будет засидеться за книжкой подольше, а затем отослать горничную спать. Та, в общем-то, и не проявляла особого рвения, чем сильно облегчала Гермионе задачу - терпением и смирением прирожденной сиделки девушка явно не обладала, и даже не сумела скрыть откровенной радости, услышав от хозяйки сразу же после ужина, что она может быть свободна.