Глава 3. (1/2)
Люциус Малфой сидел в своем кабинете и изображал бурную деятельность.
Ну, или не очень бурную — как посмотреть. Он всегда считал, что производимое впечатление важнее реального положения дел, и потому то, что каждый день он поддерживал иллюзию собственной занятости, с достоинством удаляясь в кабинет сразу после завтрака и пребывая там до обеда, было для него гораздо более значимо, чем тот удручающий факт, что делать ему там было, по сути, нечего.
Продолжать наращивать состояние Малфоев, вкладываясь в финансовые операции магглов, как втайне делали многие поколения его предков, он не мог — слишком пристальным было сейчас внимание Министерства к его делам, в том числе и денежным. С коллекционированием артефактов тоже пришлось распрощаться — большинство из них едва ли было бы одобрено авроратом. А что касается его политических игр… они были похоронены под развалинами дела Пожирателей смерти, с которыми Люциуса угораздило связаться еще в неразумной юности. А все Абраксас, дорогой папочка, который все знай твердил, что за Риддлом будущее и «чистота всегда одержит победу!». Теперь-то молчит, старый хрыч, и носа со своего портрета не кажет еще с того времени, как в мэноре поселился возродившийся Темный Лорд. Невероятной удачей оказалось то, что за их семью неожиданно вступились на суде Поттер и Грейнджер, эти юные герои нового времени, да и палочку его Лорд погубил чуть ли не за год до своего падения, так что особых дел в этот раз наворотить Малфой не успел. Конечно, в ход пошли и связи, и должники, и взятки… Но все равно, могло оказаться намного хуже. А так и он, и Драко остались на свободе, сохранив за собой и мэнор, и даже большую часть состояния.
Дело было за малым — вернуть былое положение в обществе, но и это не представлялось невыполнимой задачей. Если его сын перестанет глупо упрямиться, шляться сутками напролет со своими такими же непутевыми дружками, остепенится и сделает наконец предложение юной мисс Гринграсс, то для него откроются двери многих домов — а со временем и для них с Нарциссой. Надо только запастись терпением и убедить этого упрямца, что все это исключительно в его же собственных интересах, и немножко, самую малость — ради семьи.
Пока, впрочем, Драко не проявлял ни малейших признаков покорности — хотя, если верить словам Гринграсса-старшего, с Асторией у них все же дело было на мази. А если учесть те счета, что регулярно приходили то от флориста, то от ювелира, а то и от «Твилфитт и Тафтинг» — то Люциус сказал бы, что оно двигалось к помолвке семимильными шагами. В противном случае совершенно неясно, к чему тратить столько денег на девицу, на которой не собираешься жениться…
Вчера сын опять не явился к ужину, что, впрочем, не было такой уж новостью, чтобы начать беспокоиться. Не пришел он и ночевать — что тоже бывало, и, пожалуй, слишком уж часто для мальчика из приличной семьи, к каковым все еще относил свою Люциус. Но вот когда домовик доложил, что в холле хозяина ожидает представитель аврората, а молодой хозяин дома со вчерашнего дня не появлялся — тут даже фамильная невозмутимость не помогла, и Люциус всерьез забеспокоился. Что такого мог вытворить Драко, и как теперь себя вести, чтобы не сделать хуже?..
Аврор, молоденький лопоухий парнишка, никаких вопросов о сыне задавать Малфою-старшему не стал, а лишь сообщил, что его хочет видеть министр магии, и дело не терпит отлагательств.
Через Атриум Люциус шел, спиной ощущая липнувшие к нему взгляды — презрительные, ненавидящие, любопытные, мерзкие, как и их обладатели. В былые времена никто не смел подобным образом пялиться на Люциуса Малфоя! И его время еще придет, он еще заставит магическое общество вновь склониться перед ним, признавая безоговорочное превосходство великого, древнего рода!..
Однако слишком долго предаваться честолюбивым мечтам ему не пришлось — лифт услужливо доставил его в сопровождении все того же мальчишки-аврора на первый уровень, и Малфой с достоинством, вполне соответствующим его самомнению, вошел в кабинет министра — и застыл, поскольку там, вопреки его ожиданиям, его ждал не только министр Бруствер, но и Гарри Поттер собственной персоной. И это не предвещало ничего хорошего.
- Проходите, мистер Малфой, - вежливо пригласил его Бруствер, и Люциус на секунду решил, что он задремал в кресле своего кабинета, и ему это снится: подобного тона в свой адрес от властьимущих ему не приходилось слышать уже очень давно, еще со времен Корнелиуса Фаджа.
Люциус величавым движением головы откинул назад холеную белоснежную гриву и царственно занял предложенное ему место с таким лицом, как будто это Бруствер пришел к нему на прием, а вовсе не он — к министру.
Повисло неловкое молчание, которое никто из присутствующих не торопился нарушить. Наконец, Бруствер прокашлялся и заговорил.
- Мистер Малфой, вчера утром в Министерстве произошел инцидент, случайным участником которого стал ваш сын.
- Что с Драко?! - быстро спросил Люциус, чувствуя, как сердце пропустило удар. Его единственный сын, и раз уж сам министр…
- С ним все в порядке, - поспешил успокоить встревоженного отца Кингсли. - Мы были вынуждены задержать его до выяснения всех обстоятельств, но в настоящее время мистер Малфой-младший уже отпущен и некоторое время назад покинул Министерство.
- Вы в чем-то обвиняете моего сына? - холодно осведомился Люциус, к которому мгновенно вернулась вся его надменность, как только он услышал, что Драко жив и здоров.
- Нет, у Министерства и аврората нет к нему претензий, - заверил его Бруствер, впрочем, не очень уверенно, но тут не выдержал Поттер:
- Пока нет, - веско бросил он, но не стал продолжать под тяжелым взглядом министра.
- Дело в том, - продолжил Бруствер, - что одна из наших сотрудниц вступила во взаимодействие с неким артефактом, и ваш сын, который оказался рядом и вмешался в ситуацию, по незнанию образовал связь между ней и собой…
- Какого рода связь? - цепко спросил Малфой-старший, быстро перебирая в уме все связывающие артефакты, о которых он когда-либо слышал.
- Это было одно из колец подчинения времен клановых войн, - прямо ответил министр, выкладывая карты на стол. - И теперь либо ваш сын завершит этот ритуал, либо девушка умрет.
- Что ж, - усмехнулся Люциус, - наличие вассалов не то чтобы в новинку для представителей нашего рода, так что мы найдем ей применение, можете не сомневаться.
- Даже не думайте! - рявкнул Поттер, и Малфой невольно поежился от угрозы, которая ощущалась почти физически, волнами растекаясь от этого мальчишки по всему помещению. - О вассалитете не может быть и речи. Ритуал можно завершить иначе, и преобразовать эту связь в магический брак.
- И Драко, разумеется, отказался, - понимающе хмыкнул Люциус.
- Послушайте, мистер Малфой, - вмешался Бруствер, бросив еще один предостерегающий взгляд на Поттера, который не ускользнул от внимания блондина. - Ситуация весьма деликатная, но в наших общих интересах найти решение, которое устроит все стороны. Ваш сын не стал даже обсуждать вопрос в таком ключе, но вы, как человек дальновидный, я уверен, сможете в полной мере оценить перспективы, которые могут открыться для вашей семьи, если вы согласитесь пойти нам навстречу.
- И кто же эта особа, за которую вы так переживаете? - поинтересовался невинным тоном Малфой, ничем не выдавая предвкушения — только глаза его блеснули, словно у хищника в темноте.
- Это на данный момент не так важно, - попытался уклониться от прямого ответа Бруствер, но, очевидно, он связался не с тем волшебником, с которым это могло бы сработать.
- Вынужден с вами не согласиться, - с притворным сожалением вздохнул Люциус. - Речь идет о магическом браке, да еще и преобразованном из ритуала подчинения. А значит, он не подлежит расторжению, не подразумевает неверности, да и образованная таким образом связь будет весьма специфической… Драко — мой единственный сын, а значит, сейчас мы обсуждаем в том числе и будущее всего рода Малфоев, поскольку в случае заключения такого брака у него не останется иных вариантов для продолжение рода. Разумеется, личность моей гипотетической невестки, возможной матери моих внуков имеет первостепенное значение.