Глава 2. I. Герой и принцесса (2/2)
— Стало быть, правильно я сделал, прихватив эти штуки и вытравив из них все тёмные связи. Так что не переживай — никто твои таланты не украдёт, — и, снова поклонившись, пошёл к двери.
— Кот?
— А?
— Не говори ЛедиБаг про Кровавую Серьгу. Пусть тоже не сомневается в победе.
Тот подумал и лишь серьёзно кивнул.
— Хитрый ход, — выпорхнула из-под кровати квами, когда Маринетт, проводив героя, очередным показушно-лихим финтом стартовавшего с балкона, вернулась в комнату, дабы со вздохом разложить матрасы по местам. — Ненавязчиво дать понять, что ты не ЛедиБаг.
— Это не ход, Тикки. Я бы действительно не хотела знать, что единственный злодей за всю историю, перехитривший и уничтоживший ЛедиБаг, снова нацелился на меня. Уже чувствую себя обманутой, сломанной и бесполезной.
— Ты не бесполезна, Маринетт! И Кот Нуар был искренним, когда восхищался твоей находчивостью. Более того, ты выяснила такое, о чём даже я не знала. Что жертва, невольно принесённая Кровавой Серьгой, была частью планов Граккхаза по собственному возвращению, мне и в голову не приходило. А кому из нас по штату положено разбираться во всяких магических приёмах?
Девушка слабо улыбнулась, заходя, наконец, в свою комнату. Потом снова посерьёзнела, вручая подружке печеньку, а попутно выловив из сумочки и осмотрев собственный трофей, «выбеленный» чудесным очищением до прозрачно-салатового.
— В общем, так. Сейчас я иду в душ — отмываться от этой мерзости. А потом ты мне, наконец, рассказываешь всё.
* * *</p>
Смотрю, наш рыцарь нашёл себе новую даму сердца? — уже не терзаясь воспоминаниями, жевал древний сыр Плагг.
— О чём ты? Маринетт мой друг, — Адриан задумчиво вертел в руках кристаллы душ, рассматривая переливчатые блики. — И я…
— И ты бы слышал, как тупо звучит эта фраза со стороны, хе-хе.
— Очень жаль, если так. «Даму сердца» можно любить за внешность, покладистость и умение готовить. Некоторые богатенькие красавчики… которым я как раз очень не хотел бы уподобиться — действительно меняют их, как перчатки. Но друзьями даже они зовут лишь тех, кого уважают за характер, и кому могут доверять.
— Вот дофилософствуешься, что уведёт твоего «просто друга» какой-нибудь другой дур… эмм, красавчик — сам же будешь локти кусать.
— Нет, Маринетт не такая.
— Приятель, ты слышал выражение «любовь зла»?
Тот отложил кристаллы на тумбочку и задумался уже более конкретно. Да, он испытывал специфическую неловкость в присутствии симпатичной одноклассницы — и наблюдал ответную с её стороны, даже в куда большей степени. Но, кот подери, это ведь естественно для четырнадцатилетних подростков! А уж когда перед тобой живая топ-модель (в душе Агрест-младший не гордился этим), так и подавно. В остальном же интерес Маринетт к его особе был на уровне толкового единомышленника, чем девушка выгодно отличалась от назойливых фанаток и располагала к себе.
Да, какая-то часть юношеской натуры предпочла бы видеть её больше, чем другом. И, честно признаться, немалая часть. Ну, так дай волю этому внутреннему донжуану — запишет туда всех одноклассниц и половину поклонниц в придачу. И что тогда? Прощай, долгожданная дружба и уважение — здравствуй очередной мажор-сердцеед? Брр, ещё чего!
Невольно тряхнув головой, Адриан попытался мысленно поставить Маринетт рядом с другим парнем и беспристрастно оценить. С Кимом? Нет, слишком велик контраст. С Максом? Неплохо, хотя тот, кроме цифровых технологий и прочих цифр вообще ничем не увлекается. С Натаниэлем? Да, вот это была бы воистину творческая пара! Хотя художник, после спасения от акумы, переключился на ЛедиБаг — чем, кстати, вызывал более активные уколы ревности. Последним вспомнился Лука. Странноватый тип, к тому же старше года на три. Зато вот с кем рядом храбрая скромница смотрелась идеально. Они даже внешне чем-то похожи — причёски, серёжки, мечтательность… Вопрос, не скрывается ли за этой мечтательностью недоброе?
— В таком случае, надеюсь снова оказаться рядом, чтоб опять спасти её от тёмного влияния.
Квами лишь покачал головой и, подлетев, убрал трофеи с глаз долой в сумку.