Глава 19 (1/2)
— Сесиль, — тихо сказал Юрэк, — Кот долго мурлычет. Валери пролежала в гамаке всю ночь, а Кот до сих пор не замолчал.
— Об этом не беспокойся, — так же тихо ответила Сесиль. — Думаю, оба в порядке. Когда Кот отводит глаза, всё происходит во мгновение. Наводить морок дольше, но, вместе с тем, проще, потому что не приходится выдумывать: люди видят то, о чём помнят. А вот если Кот принимается баюкать, тут как повезёт. Подсознание убаюканного может упрямиться или подбрасывать трудные для понимания символы, с которыми приходится долго возиться. Если Кот продолжает мурлыкать, значит, Валери ещё не распутала клубок.
Оба шептались у открытой в ведьмину мастерскую двери, но не входили.
Гамак уже не раскачивался. Почти. Его едва-едва колыхало мурлыканье свернувшегося на груди и под боком Валери Кота.
Элек, тихо спустившийся по лестнице, положил ладонь Сесиль на плечо. Та обернулась:
— Что, пришёл Дайан?
— И нервничает, — выразительно повёл головою Элек и посмотрел на Юрэка: — Кора ещё спит на Виктория-Стрит. Линда говорит, миссис Шток согласилась приглядеть за нею на день. Так что и вы оба отправляйтесь спать.
Юрэк приготовился спорить, но Сесиль погладила его по груди, отпуская:
— Идите спать, правда. Сон вампирам на пользу.
— А ведьмам? — огрызнулся Юрэк.
— Я спала, — соврала Сесиль.
Юрэк покачал головой и первым ушёл вверх по лестнице.
— Слушай, — Элек взял Сесиль повыше локтя, чуть притянул и склонился, — Ялу на всю кухню причитает о том, что подвела своих птенчика и миледи. И между делом усиленно облизывает столовые сита и гусятницы. Выглядит, если честно, так, будто у неё в умишке лопнули какие-то очень нужные тесёмки.
— Я поняла, — Сесиль, действительно ночь не спавшая, ткнулась лбом Элеку в грудь. — Никки вернулся?
Обняв Сесиль за плечи и прижав крепче, Элек ответил:
— Ещё бы. Принял на себя весь гнев Дайана, которому вдруг не говорят, где Джон, привёз взбешённого лорда Сойера сюда и готовится получить остатки.
— Мой смелый воин, — выдохнула Сесиль, по-прежнему в широченную грудь.
— Никки кремень, — согласился Элек, — он выдержит.
— А Иво с ними?
— Был. Ушёл на Джеймс-Стрит. Сказал, что миссис Кээр угостила его поздним ужином, который по нашему времени сойдёт за завтрак, но ему нужно переодеться.
Сесиль отстранилась.
— А вот свою игрушку ты всё же посмотри. Не ровён час, от расстройства у той пучками полезет седая шерсть, — напомнил Элек вслед.
***</p>
Никки провёл ночь на диване в гостиной Сойеров. Засыпал он с намерением сказать при случае: надо бы поменять мебеля, чтобы гостям было, куда сложить ноги, а не свешивать их на ручку соседнего кресла.
«Само собою, — мрачно оговорился Никки, — это в том разе, если будет, кому говорить. Неплохо было бы для начала отыскать Джона. Живого и вменяемого после всего, что с ним случилось».
А проснулся, когда услышал ворочающийся во входной двери ключ.
— Доброе утро, милорд Никки, — сказала миссис Шток, увидев его и оставляя сумку под вешалкой.
Няне понадобилось совсем немного времени, чтобы научиться сходу определять, кто из Милднайтов перед нею. В этот раз она тоже не ошиблась.
— Здравствуйте, миссис Шток, — Никки скоро растёр лицо, избавляясь от сна, поднялся, поправил подушки и ровно сложил плед, которым укрывался ночью. После этого так же ровно, как только что сложенный плед, встал посреди гостиной. — Дети ещё спят. Всё в порядке.
Миссис Шток уперла руки в бока, посмотрела на Никки и милостиво похвалила:
— В том я не сомневаюсь. Думаю, у нас есть минут сорок, чтобы сделать чай, до того как дом встанет на уши. Я принесла вафли. Идёмте в кухню.
Никки, чувствуя себя рядом с няней на уровне пятилетки и до сих пор не зная, как от этого ощущения избавиться, в кухню пошёл.
Там, за обеденным столом, отпивая кровь из фарфоровой чашки, сидела Линда. И там же всех трёх застал вернувшийся Дайан.
Пожелав доброго утра и поцеловав подставившую щёку Линду, Дайан, конечно, задал злободневный для всего лёна вопрос.
— А где Джон? — спросил он, пропуская за стол Иво с чашкой горячего чая, выданного миссис Шток.
Ялу брякнула своею о стол, следом подтолкнула блюдце с ещё тёплыми вафлями, взобралась по стулу и, упершись мохнатыми локтями в скатерть, принялась сосредоточенно сёрпать крепкий чай и откусывать от политой сиропом вафли добрые куски.
Никки, держа марку и стараясь не смотреть на Линду, потянулся одними плечами, смахнул вафельные крошки из бороды и, как ему казалось, беззаботно ответил:
— Вечером был с Сесиль и детьми. Где сейчас, я не знаю.
В кухню прошлёпали босые ноги, и Риган всем телом ткнулся в колени Дайана, следом на них вскарабкался.
Пользуясь тем, что Дайан отвлёкся, Никки всё же посмотрел на Линду. Та спряталась за чашкой и смотрела поверх ободка. А кроме Линды на Никки пристально, разве что ещё молча, смотрели Иво и Ялу.
— Риган, доброе утро, — напомнила миссис Шток.
— Доброе утро, миссис Шток, — чуть сипло со сна откликнулся Риган.
— Ты один проснулся?
— Да.
— Миссис Шток, Кора спит в гостевой комнате, — вдруг, опустив спасительную чашку на скатерть и чувствуя, как взгляды всех в кухне поворачиваются к ней, подала голос Линда, — не могли бы вы присмотреть за нею сегодня днём? Само собою, за отдельную плату.
— Одним ребёнком больше, одним меньше, — миссис Шток забросила на плечо полотенце и взяла Ригана за руку. — Но, в таком случае, я лучше проверю всех, кто ещё не поднялся из кроватей. Идём, дорогой, поможешь мне навести порядки.
И как только няня и Риган ушли, Никки Милднайт понял, каково приходится тем пресловутым ужам, которых однажды кому-то взбрело в голову греть на сковороде. Утешало, но слабо, что в одной сковороде с ним сидела Линда.
— Почему вы двое здесь? И где всё-таки, вашу мать, Джон? — холодно, но с хорошо слышимым в тоне раздражением, повторил Дайан.
— Что случилось? — поддержал Иво.
— Так и знала, что ни на минуту одних оставить нельзя, — проскрипела Ялу, забыв про последний, недоеденный вафельный уголок. — Ничего сами не умеют. Зуб даю, наворотили делов.
Никки поднял ладони и, склонив голову, предложил:
— Давайте-ка по очереди. Мы здесь потому что… — тут он сделал жест, словно передавал Линде право сказать.
— …смотрим за детьми. Сам понимаешь, милый, — Линда улыбнулась Дайану, — оставлять их без присмотра рискованно.
— Это я понимаю, — поднял Дайан бровь. — Но…
— А вот теперь отвечу тебе, — перебила Линда и повернулась к Иво. — Случилось нечто из ряда вон. Появился Кинси Рондо, ну или кто-то, очень на него похожий…
— Сесиль? — Иво сосредоточенным движением опустили чашку в блюдце.
— Нет, с Сесиль полный порядок. Она дома, — Линда отмахнулась. — Она в безопасности.
— Кто это — Кинси Рондо? — тут же захотел узнать Дайан.
Никки и Линда обменялись быстрыми взглядами.
— Вообще, лучше спросить у миледи. Это долгая история, — Линда вяло дрогнула губами.
— Уж будь покойна, я спрошу. Причём сразу, после того как ты постараешься объяснить мне покороче, о ком идёт речь. Обычно у тебя хорошо получается, — говоря, Дайан протянул пятернёй сквозь волосы.
Линда опустила взгляд на ногти, огладила те сначала с одной, потом с другой руки.
— Понимаешь, Дайан, я и Юрэк как-то не в курсе этой истории до конца. Нам бы самим послушать подробности…
И тут Ялу тихо и тоненько, чтобы не распугать спящих детей, завыла. Но кого она напугала, так это Никки.
— Матерь блядская, Ялу. Что на тебя нашло? — вздрогнув, ругнулся Никки. Но тихий вой развязал ему язык. — Дайан, кажется, этот, похожий на Кинси Рондо, похитил Джона.
— Ты смеёшься, что ли? Похитил Джона? Джона? — не поверил Дайан, что отразилось в движении лица и насмешливом тоне.
Линда и Никки кивнули.
— Никки сказал правду. Где Джон, мы не знаем.
***</p> Красиво было невероятно. Валери, как ей показалось, потеряла счёт времени, озираясь вокруг.
Созвездия, близкие и огромные, надвигающиеся до головокружения, и далёкие, едва заметные, но придававшие млечную галактическую густоту тёмно-синему пространству, окружили её. Ошеломляющие, великолепные и позволяющие до себя чуть ли не дотянуться.
Звёзды были повсюду. И они стучали, словно бьющиеся сердца.
Со временем, относительно придя в себя и прекратив восторженно вертеть головою, Валери стала узнавать созвездия астрологической* эклиптики. Совсем близко плыли Рыбы, уворачиваясь от Кита с сияющей Дифдой** в хвосте. Драгоценный Хамаль в золотом руне Овна и алый Альдебаран Тельца ускользали от блистательного, трёхзвёздно перепоясанного, Ориона и замахивающегося мечом Персея. Альгиеба, Спика, Брахиум, скрывающийся в Козероге Сатурн, Южная Рыбка и Райская Птица ласкались под руки, пока их всех не разогнала действительно большая Медведица, из-под брюха которой высунулся медвежонок и ткнулся в коленку Валери лапой с Полярной звездой.