Глава 18 (1/2)

Пользуясь тишиной в доме и тем, что в «Голубом пальто» был выходной, Валери сводила июньские счета, закрывшись в ведьмином офисе.

Кот, не обременённый ни одним из отданных на его воспитание котёнком, праздно лежал в продавленном и устланном чёрной кошачьей шерстью кресле. Разросшаяся гигантская монстера сенью нависала сверху. Кот приглядывал за караваном Анубиса, проходившим одну из маршрутных веток ведьминой развязки. Караван был длинным. Сначала шли верблюды, нагруженные тюками с перьями и весами. Потом потянулись контейнеры с погребальными пеленами, амфорами для сердец и баллонами с мумифицирующими составами. Следом появились и прошли собранные в погребальную шеренгу души. И всё это от головы каравана до последнего верблюда в хвосте пасли и контролировали чёрные шакалы и Упауту, чёрный волк Анубиса*.

Сам бог мёртвых, стоя великаном, терпеливо ожидал чуть в стороне. Он лишь единожды, сдвинув рукав пиджака в леопардовый принт, посмотрел в наручные «Филип Патек», когда показался последний верблюд, чтобы удостовериться: погребальный поезд не выходит из графика. После чего развернул гигантскую пёсью морду в сторону Валери и кивнул.

Валери вежливо ответила.

Кот вполглаза наблюдал за призрачными шакалами. На всякий случай. Уж очень недалеко те ушли от собак.

Маршрут опустел. Кот с чувством выполненного долга закрыл разноцветные очи, сквозь дремоту слушая шорох чернил по бумаге, дыхание своей миледи и гул работающего в ноутбуке процессора. Он услышал и цоканье босоножек Сесиль за дверью: размеренное и ровное. А как только офисная дверь приоткрылась, Кот почувствовал запах.

Даже смрад.

Сесиль принесла с собою вырванную с мясом мёртвую руку. Та свисала с Абордажного Крюка. Трос заклинания был наверчен на голый локоть Сесиль, который она держала в сторону, избегая касаться добычи.

Валери встала, уперлась ладонями в крышку стола:

— М-м-м, дорогая. Рука мертвеца. Ты всегда ко мне внимательна…

Но благожелательный тон Валери, стоило ей увидеть выражение лица Сесиль, пропал:

— Что произошло? Что именно?

У Сесиль дёрнулся нос.

— Дети?

— Дети в порядке.

— Но ты тоже.

— И я в порядке. Иначе и быть не могло.

— Джон не в порядке. Мы, блядь, не знаем, где он. Потому что Кинси Рондо взял Джона под ручку своей уже единственной, как видишь, рукой и провалился в одному ему ведомые ебеня, — хмуро объяснил Юрэк, обходя Сесиль, заклинание и мёртвую руку, и устало сел в тот самый двухместный диван в голубую и жемчужную полоску, который ведьмы поставили в офисе для гостей.

— Вы звонили Джону? — Валери медленно обошла стол, остановилась рядом с сестрой, присела, чтобы лучше рассмотреть повисшую на заклинании руку.

Кот, скакнув из кресла, тоже подошёл, принюхиваясь.

— Да, Валери, звонили не раз. Не проходят даже гудки. Тихо, как в могиле, — ответил Юрэк, закуривая.

— Он должен был напасть на тебя. Почему Джон? — спросила Валери уже у Сесиль.

— Потому что Джон немного бог. И потому что Кинси Рондо уже давно не Кинси Рондо. Забери эти ошмётки в свою мастерскую и, я тебя умоляю, узнай хоть что-то о том, кто таскал его тело всё это время.

Валери молча поднялась. Так же молча подняла взгляд на Сесиль.

— Я не знаю, сколько у нас времени.

— Немного, если ты о возвращении Дайана, — мявкнул снизу Кот. — А может статься, у нас вообще нет времени, потому что Джона, которого мы знали, уже нет.

Кошачий хвост принялся охаживать бока.

— Джон ещё есть, — Сесиль принялась скручивать с локтя трос Абордажного Крюка. — Я видела, что у подселенца из тела Рондо не получилось в него запрыгнуть. Иначе бы я принесла тебе весь брошенный за ненадобностью труп.

— Но он не потерял надежды запрыгнуть, — отозвался с дивана Юрэк, — раз уж уволок Джона с собою. Осталось узнать, куда уволок.

— Сразу, как только я пойму, кто уволок.

— Теперь ясно, тебя убил не человек, — Кот, не прекращая дёргать хвостом, обошёл Сесиль кругом. — Человек не мог достать Звездопад и его использовать. И, полагаю, даже не маг. Бедняга Кинси Рондо оказался одержимым. Какой сущности так понравилось жить за счёт людей, что она вернулась, не побоявшись белого дня и ведьминой силы, и попыталась получить новое тело?

Валери накрутила отданное заклинание уже на свой локоть и, мрачная, молча вышла из офиса.

— Боюсь предположить, как всё это примет Дайан, — мыркнул Кот.

— Произойди такое с Линдой, я бы перевернул преисподнюю, — честно предположил Юрэк.

— В этом нет необходимости. Джон и подселенец в другом месте. Уж поверь мне, не раз отправлявшему в преисподнюю плохишей, — отозвался Кот. — В Рондо катался не демон.

***</p> Валери сняла жакет, оставшись в розовой блузке без рукавов и шёлковой юбке-карандаше. Скинула туфли, стянула чулки, убрала с хвоста резинку. Затем забралась в гамак, улеглась и стала смотреть за оставленной на холодном и блестящем в свете ламп столе мёртвой рукой.

Гамак раскачивался. Раскачивался и стол. Раскачивалась и рука. Раскачивались уравнения распознавания и анализа материала, которые просчитывало Инкогнито, заклинание, запущенное полтора часа назад. Оно ворошило, растаскивало, пробовало и сравнивало с сохранённой в нём базой каждый отданный ему клочок одежды и мёртвой ткани. Но единственное, что Инкогнито пока могло подтвердить: прежде рука росла из светлокожего мужчины, белоземца, носящего в себе ген альбинизма и умершего более… Тут заклинание предлагало несколько вариантов. И Валери понимала почему. В Чудоземье время медлило, в Исторической Земле спешило. Год на родине Сэндхилл равнялся десятку лет, прожитых здесь. К тому же одно из уравнений показывало вероятность того, что тело Кинси Рондо гипотетическим продолжало оставаться… живущим.

Обрывки рукава джинсовой куртки были современными, и Инкогнито ничего, кроме уравнений, подтверждающих хлопок, некачественный синий краситель и алюминий, пошедший на пуговицы, не показывало.

До сих пор выходило, что подселенец не оставил следа в своём многолетнем пристанище. Но Валери, раскачиваясь в гамаке, работу Инкогнито не останавливала. Она думала. Или, что вернее, блуждала в разуме, вспоминая всё, связанное с историей Сесиль и Рондо, со своими снами и с тем, что успели рассказать о происшедшем в Альберт-Доке Сесиль и Балицки.

Уходя с Иво, Ялу успокоила: её радар молчит. Выходило, даже встреченный живьём Рондо, кем бы он предполагаемо ни был — человеком или магом, — жизни ни одной из миледи не угрожает. И ведь Ялу не ошиблась. Сесиль, столкнувшись с Рондо, опасности не подверглась.

А вероятность его появления была. Всё к тому и шло. Только вышло иначе. Что-то, прежде живо таскавшее на себе не только мёртвую руку, но и тело, нападать на Сесиль вовсе передумало, выбрав того, кому, как считали ведьмы, опасность не грозит совершенно. Джон Сойер был вампиром и был энергетически пуст. Божественный импринт, который не сразу разглядели сами миледи, а тем более не сразу опознали его природу, до сих пор был неясен со стороны практичности. Понадобились десятилетия, чтобы понять о нём хоть немного. Очевидно, он усиливал регенерацию тканей. Возможно, что именно он сделал Сойера способным к настоящему творению, за что говорили дети. Но что ещё могла и на что годилась генетика бога?

Валери, недовольная безрезультатным мыслеблудием, перевернулась на спину.

«Что бы импринт ни давал, подселенец это понял. Вечное тело, которое не износится? Способность аккумулировать энергию отовсюду и на этом безбедно выживать? Или предоставлять преимущество там, откуда подселенец родом?»

Валери поморщилась, поняв, что обе они потеряли бдительность, перестав беспокоиться за Сойеров, после того как подстраховали благополучие семьи с помощью Разумного Решения. Но опасность пришла не от врага Джона. Совсем не от его врага.

— Что ты делаешь, миледи? — Кот, встав на лапы, положил передние в гамак.

— Я ничего ещё не делаю, — мрачно повела взглядом Валери.

— Я не о том. Я о том, что ты гоняешь по кругу одни и те же мысли.

— Вышло, что мы подставили Джона.

Кот впрыгнул в гамак, потоптался и улёгся так, что почти весь оказался сверху. Тяжёлые чёрные лапы легли Валери на грудь и на плечо. Некоторое время оба раскачивались в тишине. Кот начал мурлыкать.

— Мы его найдём.

— Ты знаешь где?

— Нет. Это ты знаешь, — Кот инстинктивно затеял мять и запускать в одетое в розовый атлас плечо когти, как делал ещё котёнком.

— Я не знаю.

— Ты знаешь всё, я настаиваю на этом. Просто твои мысли намотаны в клубе и ты не видишь нужной нитки.

— Милый мой, — меланхолично обронила Валери, тоже запуская когти в шерстяные чёрные загривок и грудь. Стук прижавшегося кошачьего сердца, отсчитывающий удары быстрее, чем стучало сердце Валери, выровнялся, подстраиваясь.

Кот замурлыкал сильнее.

***</p> — Считаешь меня врагом? — спросил выдохшийся «чужой».

Джон тоже выдохся. Бесконечно долго, как ему казалось, «чужой» крутился вокруг, нападая, раня и не оставляя попыток ментально оглушить и сбить с ног. И если в Альберт-Доке Джон чувствовал себя попавшим под идущий на полном ходу грузовик, то здесь свистопляска стала ещё ошеломительнее. Его пытался опрокинуть скоростной электропоезд, не меньше.

«Потому что здесь он дома», — догадался Джон после очередного обрушившегося удара.