Painted red (2/2)
Вдруг есть небольшой шанс?
Умом Чонсон понимает, что ни черта — после трагедии утекло слишком много времени, а если бы вероятность действительно имелась, младший наверняка исправил бы своё положение. Он любил жизнь и умел бороться, потому данный вариант отметается мгновенно. Осведомлённым может быть лишь Ким ввиду того, что помогает и часто находится рядом.
Сестра и Нишимура не варианты. Джей не хочет лично знакомиться с людьми, которые могут относиться к нему предвзято. Не исключено, что чонвоново «у нас не получится» обособлено также методичным капанием на мозги его окружением из лучших побуждений. И понять их нетрудно — переживают, что Чонвон в итоге останется с разбитым сердцем.
— Что тебе не нравится? Я переписывался с ним вчера, он не ушёл в запой.
— Но перестал общаться с Сону.
— Значит, за дело, — логичное заключение, учитывая произошедшее в доме Джейка. Сонхун не желал видеть младшего ни под каким предлогом.
Злобное молчание. Воистину — если бы Хисына и Джейка соединили в одного, получился бы блюститель совести и её голос в человечьем обличье. Они буквально имеют поражающую воображение способность на расстоянии, не глядя в лицо даже, заставлять испытывать стыд.
Поколебавшись, Джей приходит к выводу о том, что не составит колоссального труда позвонить Паку после работы — как раз тогда, когда планирует поехать за Чонвоном. Младший отнекивался как-то слабо, потому Чонсон заранее предупредил его «поводыря», что приходить не нужно было.
— Окей, я с ним поговорю.
— Так бы и сразу, — с бешеным удовлетворением в голосе произносит Хисын и, кажется, устраивается на стуле. Он любимчик у начальства из-за трудолюбия, ответственности и вдобавок по причине того, что заявляется на работу как минимум на полчаса раньше.
И зачем было удивляться, что в отношениях он не состоял целую вечность? Буквально помешанный на работе, несчастный вполне себе симпатичный молодой мужчина, помогающий кому угодно, но не себе. Грустно, если честно.
— Я понять не могу, почему вас парит эта заварушка. Не повод считать Хуна странным, если он периодически пропадает и не общается с кем-то. Сону тоже не святой, так что если вы дружно надеетесь, что я уговорю его помириться и сделать первый шаг, — озвучивает именно то, что считает правильным, — напрасно. Я всего-то выясню причину, а если он мне расскажет и попросит не говорить никому, никаких новостей от меня не узнаете. Договорились?
— Хорошо.
Кто вообще решил, что Ким Сону всегда прав? Да, их взаимодействия больше напоминали игру в кошки-мышки — ну и пусть. Если бы суть была в неудачной шутке, Сонхун бы непременно извинился, а не начал активно избавляться от присутствия младшего в своей жизни.
От себя Чонсон признаётся: Сону замечательный. Благодаря ему познакомился с Чонвоном (тысячу раз «спасибо»), о котором Ким долгое время заботился и которого поддерживал. Но вот абсолютно невиновных людей не бывает — тоже следует держать в памяти.
— Ладно, пока, — сворачивает к парковке возле офиса и останавливается перед шлагбаумом. — Потом созвонимся, хён.
Если Хисын и окружающие считают, что отлично понимают и знают поведение Сонхуна в определённые моменты, напрочь ошибаются. Из него клещами ничего не вытянешь, если не захочет делиться сокровенным или хоть намекнуть. Свои тараканы в голове, свои убеждения и личное пространство, попеременно то расширяющееся, то становящееся малюсеньким коконом.
Добраться до нужного этажа — ровно восемь минут. В лифте Чонсон здоровается с коллегой — высокая брюнетка с безупречной фигурой, — а сам думает о том, что почти через десять часов увидится с Чонвоном. Чисто по-мужски обратить внимания на откровенный вырез на полупрозрачной блузке — не впечатляет.
Ну, подумаешь, отличная троечка.
Рабочее место в общем зале, где сидят такие же несчастные, отделённые друг от друга незначительными перегородками. Впрочем, тут всегда было весьма комфортно — без толкучки, всё устроено просто великолепно, да и деньги платят отличные. Столы тех, кто находится выше по должности, отличаются. У Джея кресло из натуральной кожи, техника последней модели и великолепный вид на город из панорамного окна.
Пока есть время, решает расслабиться и занять себя классическим методом — соцсети.
Чонвон пользовался мессенджерами с функцией записи сообщений голосовым помощником, прочие аккаунты были либо удалены, либо давно заброшены (об этом поведал Сону ещё в начале). Джей действительно сожалеет о том, что Чонвон не увидит свои великолепные фотографии, но рад, что самостоятельно может оценить их по достоинству.
Порой из инстаграма приходили уведомления о новых лайках и подписчиках, однако Чонсон не был одержим этим. Предпочитал удалять, не заходя в мобильное приложение, и игнорировать. Нужные и близкие могли просто позвонить или прислать смс, что гораздо удобнее. И чёрт его знает, зачем поддаётся на «провокацию» и нажимает на предложенный неизвестный аккаунт.
«@riki_niki», — тот самый Ники, потому что на последнем снимке он вместе с Чонвоном. Джей представлял себе его немного иначе — не таким высоким, что ли.
А по Яну совсем не скажешь, что слепой, но если приглядеться (если знаешь об его «недуге»), взгляд направлен в пустоту. Чонсон невольно приподнимает уголки губ и автоматически пролистывает ленту публикаций до самого конца — давнишняя привычка. Но улыбка сползает с лица, когда фото почти семилетней давности бьёт по рёбрам сильнее, чем чонвоновы слова в злополучный день выяснения отношений.
У парня, которому судорожно вызывал скорую с телефона виновника происшествия, тоже были красные волосы — яркие, отпечатавшиеся в памяти навек. Подсознательно первые месяцы после случившегося Чонсон боялся этого цвета, алкоголя и, разумеется, садиться за руль — как круговорот неприятных воспоминаний.
Сердце сковывает лёд, а звук тормозов и скольжения шин о сырой асфальт забивается в уши. Если принюхаться, почуешь до боли знакомый запах, а на языке — отвратительный привкус горечи, крови и соджу. Словно возвращаешься в ту минуту, как автомобиль сбивает человека возле пешеходного перехода.
Это не может быть его Ян Чонвон. Не при таких чудовищных обстоятельствах, только не он.
«Меня сбила машина. Я перебегал дорогу в неположенном месте — в метрах трёх от пешеходного перехода, если честно. Мне казалось, что машин нет, но…»
Какая-то зловещая часть мозга анализирует случившееся и приводит к заключению: он. Даты, цвет волос и уже кажущаяся знакомой бело-сине-голубая лёгкая ветровка, что расстёгнута на фото. Пак мысленно прикладывает маску на нижнюю часть чонвонового лица — не помогает отмахнуться от жуткой догадки.
«Я был в наушниках. Когда заметил фары и услышал рёв тормозов, было поздно.»
«Так не бывает, — убеждает Джей себя и крепко зажмуривается, надеясь, что увиденное является галлюцинацией, — мы не могли испортить ему жизнь. Я не мог испортить жизнь тому, кого люблю».
Ведь если бы он настоял, всеми правдами и неправдами остановил бы пьяного придурка, ничего бы не случилось. Никто бы не пострадал, не лишился бы возможности видеть мир и не испытывал бы мучения от процесса привыкания к новой реальности во тьме. Если бы Чонсон заранее знал, что всё обернулось бы трагедией, в конце концов, отнял бы у едва ли знакомого ублюдка ключи и не позволил бы завести мотор.
«Я потерял зрение не сразу после аварии, но врач сказал, что это запустило процесс.»
— Привет, малыш, — голос хриплый, глотку невыносимо дерёт. Плевать, что где-то позади коллега бодро здоровается и включает компьютер, потому что счастливое будущее и, возможно, жизнь Чонсона на волоске. От простого ответа зависит: винить себя до конца своих дней или с облегчением понимать, что худшего удалось избежать, а судьба жестоко пошутила над тобой?
— Привет, хён. Что-то срочное? Извини, но я на работе сейчас, поэтому…
Да, он невероятно занят и серьёзно относится к своим обязанностям. Потому что вынужден работать массажистом за гроши, чтобы вкупе с пенсионными выплатами не бедствовать и ни в чём не нуждаться, общаться с людьми. Слепым закрыта дорога во многие профессии, их выбор ограничен — факт.
— Когда тебя сбила машина, твои волосы были красного цвета?
Мучительно долгая пауза, а затем неуверенное: «Да». Ему до сих пор горько (и всегда будет) вспоминать о моменте, когда потерял почти всё — веру в справедливость, обучение в университете, глаза, которые могут ясно видеть мир. Он не заслуживал ни капли испытываемой боли и неудобств, что подарил ему мудак, сидевший за рулём дорогой иномарки.
— Это случилось ночью, правильно?
Когда утром было аномально тепло, а под вечер температура опускалась до плюс десяти.
— Почему ты спрашиваешь?
— Прости, просто… случайно наткнулся на аккаунт твоего друга в инстаграме. На старой фотографии был ты, как мне показалось, перед трагедией, — пальцы, держащие мобильный, дрожат. — Мне очень жаль, Чонвон.
Усмешка.
— Да ладно, не извиняйся. Какая теперь разница, если я как крот? — тихо смеётся, зато Джею никак не до смеха. Он в ужасе. — Ты приедешь за мной вечером? А то я уже сказал Сону, что ему не нужно меня встречать…
— Конечно, приеду.