Глава вторая. VIII. (2/2)
Трусова заговорила совсем нервным тоном. Она не могла толком смотреть на, казалось бы, безразличную и преспокойную спутницу.
— Слишком сильно.
Тут Саша неуклюже запнулась за тротуарную плитку, ибо утратила контроль над телом от неожиданного ответа. Но Аня молниеносно и бережно ухватила девушку за предплечья.
— Ты как? Невредимая? — Щербакова забормотала с испугом, видя неоднозначный тремор в руке Сашки и её потерянный взгляд.
— Скажи, тебе нравится Андрей? Или кто-то другой… Не знаю, — еле вымолвила «ракета», непроизвольно занижая тембр от тревоги.
Этот глубокий голос своеобразно влиял на Анечку. Ласкал слух и притягивал. Заставлял дышать более рвано. Переживать по-особенному. Потому пальцы Щербаковой ослабли и стали сползать вниз по предплечьям Саши.
— А ты… ещё любишь Алёну? — Аня поджала губы, словно тут же стала каяться о сказанном.
Она высвободилась из рук Сашки и почти повалилась на скамью. Поставила локти на колени и скрылась за собственными ладонями. Белоснежные соцветия рябины распространяли запах горького и терпкого миндаля, который приторно бил в голову.
— Теперь мы почти не общаемся. У каждой началась собственная жизнь… — Сашка замерла напротив Анечки, отыскивая в себе решительность для того, чтобы присесть рядом.
— А я не вижусь с Андреем. Это в прошлом… — вполголоса откликнулась Щербакова и, приоткрывая лицо, заправила каштановые локоны за ушки.
Саша, в конце концов, опустилась на лавку возле Ани и осторожно положила руку на её спину. Вот только вышло как-то неловко и шатко, а потому брюнетка ожидаемо дрогнула.
— Ты мне нужна, Аня. Очень… — Сашка сместила кисть на талию Анюты и по-прежнему нежно только чуть более настойчиво придвинула девушку к себе.
Хрупкое тельце «феечки» похолодело, залилось каким-то ознобом, пряча весь обжигающий пыл внутри. Но Саша прижимала к себе настолько приятно и трогательно, что Щербакова понемногу освоилась в объятиях и даже припала виском к плечу спутницы.
— И что же мы будем делать?
— Наслаждаться моментом…
— А как?
Вместо ответа Сашка просто поймала ладонь Ани, поднесла её к своим горячим губам и легонько поцеловала. Анечка очаровательно раскраснелась и стала сопротивляться от смущения.
— Ты что… Перестать.
— Ни за что.
— Хватит, Саша!
— Неа!
Тогда Щербакова спрыгнула на асфальт и предприняла попытку наивнейшего побега, ибо двигалась крайне медленно и постоянно оглядывалась. Поэтому поймать Аню под её забавный писк не составило «ракете» никакого труда.
Теплые деньки шли своим чередом. Атмосфера в Новогорске царила рабочая и деловая. Но вечерами, в большинстве случаев, спортсмены были предоставлены сами себе.
После очередной тренировки Саша уже волочила Аню за руку по коридору гостиницы. Кареглазая едва поспевала за длинными и быстрыми шагами пассии, но… буквально светилась от счастья. Поднимаясь по лестнице, Щербакова взглянула на знакомую кладовку и от нахлынувших воспоминаний ухватилась ладонью за лицо. Притормозив, брюнетка заставила остановиться и Сашку.
— Что такое? — нетерпеливо бросила Трусова, оглянувшись на застывшую возлюбленную.
— Саш, помнишь это место?.. — мечтательно произнесла Аня, кивнув в сторону хозяйственного помещения.
— Конечно… Ещё как помню! — Сашка затейливо ухмыльнулась.
И через миг ворвалась в пустующую комнатку, забитую швабрами, полотенцами и прочими бытовыми вещами, протащив за собой Щербакову.
— Ой, ты чего? Вдруг кто-то увидит… — обескуражено проговорила Анечка и стеснительно попятилась назад.
Однако отступать было некуда. Стройные ножки, а затем и острые лопатки натолкнулись на стену.
— Преступник всегда возвращается на место преступления! — коварно ответила Саша и поместила свои ладони на талию Щербаковой.
Обнажённую… Ох уж эти летние топики!
— Бандитка… — Аня начала терять голову и потянула Трусову на себя.
Однако вскоре послышались шаркающие шаги. Кто-то приближался к дверям. Брюнетка замерла в миллиметре от губ «ракеты» и притихла, не отрывая взгляд от зеленоватых очей.
— Зина! — послышался пожилой женский голос.
Саша знатно завелась от разгорячившейся «феечки» и опасной ситуации. Она наклонилась к ушку Ани и зарычала словно хищник, лаская изгибы прелестной фигурки спутницы. Щербакова едва не промурчала от удовольствия, и обхватив Сашку за спину, отыскала её мягкие губы.
— Это ты, Зина? Достань-ка мне ведро! — громко раздалось у самого порога.
Чемпионка мира, в конце концов, оттолкнула Трусову и стала закрывать личико от стыда и смеха.
— Держись и не отставай! — Саша крепко взялась за ладонь Анечки и потащила за собой.
Пролетев мимо ошарашенной уборщицы и немногочисленных жителей комплекса, девушки успешно достигли пункта прибытия и с безудержным хохотом повалились на постель.
— Какой позор! Нас заметили! А та женщина? Бедная, она чуть с лестницы не свалилась! — виновато отчитывалась Аня, прячась в подушку, отчего голос кареглазой становился детским и гнусавым.
— Мы вовремя выскочили! Ещё немного и бежать было бы некуда! — весело припоминала Трусова, распластавшись рядышком.
Щербакова повернулась на бок и положила голову на вытянутую руку Саши. Бурные и красочные эмоции понемногу утихали, поэтому обе фигуристки выглядели утомлёнными. Но при этом и очень счастливыми. Только возбуждённые взгляды метались по лицам напротив. Аня продолжала часто дышать, отчего её грудь мятежно поднималась и опускалась. Трусова, чувствуя шумные вздохи, просто обняла Щербакову. Уткнувшись носом в шею Сашки, кареглазая почуяла жар словно от перегретого радиатора. Потрогав пылающий лоб спутницы, Аня подтвердила собственные опасения.
— Ты вся горишь… Не заболела? — беспокойно шепнула брюнетка и пристально заглянула в глубину изумрудов.
— Если только тобой… Моя болезнь называется… Эм… Анна Станиславовна! — Саша буквально стиснула тоненькую Анечку.
«Феечка» попыталась пошевелиться. Чуть-чуть. Хотя бы для мнимого сопротивления! Но вскоре окончательно и послушно сдалась. Ведь этот сладкий плен так её устраивал… Хватка Сашки ослабла самостоятельно, спустя несколько минут, когда Трусова ощутила, что Аня успокоилась. Брюнетка приоткрыла медовые глаза и с наслаждением окинула Сашу приторным взором. «С каждым разом притягивает всё ближе, целует всё сильнее, обнимает всё крепче… Это… сон?», — очарованно вздохнула Щербакова, глядя на почти задремавшую Трусову. Заметив позади настенные часы, Анечка вспомнила о намеченной встрече с девчонками у Дарьи. Она осторожно потянулась за телефоном, готовясь писать отказ.
— Анюта, иди скорее. Ты ведь планировала с ними повеселиться, а я немножко посплю…
— Как я могу уйти? У тебя температура, наверное!
— Я абсолютно здорова, только спать хочу. Сейчас мне нужно отдохнуть, а тебе, наоборот, развеяться. Беги.
Сашка хотела быть убедительной, потому отвернулась к стене и закрылась свободным краем одеяла. Щербакова привстала и на цыпочках обошла кровать, присев возле Трусовой на корточки. Аккуратно положив локти на край ложа, Аня опустила подбородок на руки и с упоением уставилась на возлюбленную. Не просидев и десяти секунд, брюнетка всё-таки поцеловала Сашу и сразу же со смехом выскочила из номера.
— Так не честно! Вот только вернись! Я тебе устрою! — радостно крикнула вслед Сашка.
Даша пригласила к себе подружек, намереваясь провести время вместе за интересными разговорами и просмотром фильма.
— Ну, где Аня? Ты говорила, что она согласилась прийти, — Камила сидела на кровати Усачёвой, подобрав длинные ноги под себя, и безотрывно наблюдала за симпатичной хозяйкой комнаты.
— Сейчас явится. И не одна. Сто процентов с «ракетой»… — вдруг вставила Косторная, хотя вопрос предназначался Дашке.
Алёна лежала возле Валиевой и с холодным видом листала ленту в социальных сетях. От колкости по отношению к Сашке блондинке никак не удавалось избавиться. Алёнка чувствовала это, но, увы ничего не могла поделать и время от времени поддевала Трусову разными способами.
Заметив специфический настрой Косторной, Дарья усмехнулась и посмотрела на Майю. Высокая девушка устроилась в кресле. Встретившись с игривым личиком Усачёвой, она закатила глаза, осознавая, что вновь становится свидетелем непрекращающегося спора.
Раздался звонкий стук и на пороге появилась Щербакова. Выглядела она замечательно. Броско и модно. Наряд на ней свидетельствовал о том, что Аня собиралась кому-то понравиться. А румянец на щеках и блеск в глазах говорили о том, что обольщение удалось провернуть совсем недавно.
И Дарья так и присела на край соседней постели, восхитившись прекрасной Анечкой.
— Привет, девочки, — бодро сказала Аня, сбрасывая шлепки с ног. — Я чуть-чуть задержалась, простите. Уже выбрали кино для просмотра? — продолжила она, запрыгивая на кровать к Даше.
— А где же… Ну… Где Саша? — заикаясь уточнила хозяйка, продолжая осматривать гостью с головы до пят.
— Она осталась у себя. Сказала, что очень устала и хочет спать, — быстро произнесла Аня и, перевернувшись на живот, легла лицом к телевизору.
Алёна, слушая бойкую речь приятельницы, разочарованно поджала губы. Потом незаметно встала и захотела выйти на балкон для того, чтобы остыть. Очень кстати ей кто-то позвонил. И девушка покинула ненадолго покинула комнату.
— Врубайте! Подай, пожалуйста, тарелочку с фруктами, я жутко голодная! — попросила Щербакова, положив руку на бедро Дашке.
Усачёва ни с того, ни с сего замешкалась. Затормозила на ровном месте. Закуска в итоге подоспела от Майи, а фильм был запущен Камилой. Через некоторое время, Аня почувствовала неестественную молчаливость хозяйки. Сквозь задорные комментарии и смех подружек, Щербакова негромко задала вопрос, прислонившись плечиком к растерянной девушке.
— Даш, у тебя что-то произошло? Ты какая-то не такая… — поинтересовалась чемпионка мира.
— Да нет. Всё со мной, как и всегда, — сухо пояснила Дарья, ощутив какие-то неизведанные ранее эмоции.
Внутри молодой девушки начинало что-то давить. И это что-то вынуждало становиться зажатой, растерянной и невесёлой. Даша не совсем себя понимала.
— Да что с тобой? Я же вижу, ты не в себе! — не унималась Аня. — Хочешь апельсинчика? На! Открой рот! Ну!
Дашке сделалось тяжело от взгляда подруги. Он начинал как-будто резать и терзать.
— Нет… Не нужно. Не обращай на меня внимания, — Даша намерено отвернулась. — Просто… Будь осторожнее с этими сланцами. Они какие-то травмоопасные. Ещё упадешь.
Дашка задержала взор на обуви, в которой прибыла Анечка. Оригинальной с виду, но на деле не очень удобной и отчасти небезопасной.
— Слушай, пора с ними расстаться! Буквально недавно чуть не навернулась! — беззаботно пролепетала «феечка», припоминая незабываемый побег с Сашей.
Когда встреча завершилась, то девушки разбрелись по своим номерам. В комнате с Дарьей осталась только Камила. Она, свернувшись клубочком, почти засыпала на постели.
— Я посплю у тебя? Сил нет возвращаться, а тут так хорошо и уютно… — шепнула Валиева и потёрла глазки.
— Конечно, оставайся, — Усачёва прилегла возле и накрыла Ками пледом.
— Ты видела, какая Аня жизнерадостная? Это из-за Саши… Думаю, дела у них идут в гору! А я, кажется, тебе проиграю… — вяло бормотала Валиева с милой улыбкой на лице.
— Саше повезло. Встретить похожую на Аню девушку почти невозможно… — без прежнего игривого азарта пробубнила Даша.
— Ого… А что, по-твоему, в Щербаковой такого особенного? — уточнила Камила, честно говоря, удивившись тому, как Дашка лестно высказалась о чемпионке мира.
— Внешность, характер, манеры… Разве не идеал? — пояснила Усачёва с протяжным и даже каким-то тоскливым вздохом.
— Тебе что ли… нравится Аня? — прямо выдала Ками, сонливый взгляд которой моментально сделался проницательным и серьёзным.
— С ума сошла? — Даша резко поднялась.
— Просто ответь! Что тут такого? — Камила и сама подскочила.
— Да ничего! — отнекивалась Дарья. — Аня и Саша сто процентов будут вместе и никто этому не помешает! Всё! Тема закрыта!
Усачёва снова рухнула на постель и закрылась пледом с головой. Камила ещё какое-то время просидела, прокручивая в памяти странную вспышку Даши. Потом всё же прилегла рядом, кладя потяжелевшую голову подушку. Правда, не на общую, как прежде, а на соседнюю. В мыслях Ками обосновалась путаница. «Дашке нравится Аня? Невозможно… Она ведь мечтает о том, чтобы Щербакова и Трусова стали парой! А вдруг нравится? Но ведь меня это совсем не должно волновать, да? Что же такое происходит…», — в смятении подумала Ками, глядя на крошечное и отчего-то в данный миг непреодолимое расстояние, разделившее её и Дашу.