Глава вторая. VIII. (1/2)

Май пролетел незаметно. Быстро и весело. Спортсмены успели хорошенько отдохнуть и набраться сил перед ответственным и трудным сезоном. Наставники в отпуске получили долгожданное вдохновение. Оформилось множество идей к программам для учеников. И для рядовых соревнований, и для грядущего главного старта четырёхлетия. Теперь важно было не прогадать с образом и выбрать наиболее выигрышный вариант. Сборная России обосновалась в Новогорске на летний сбор.

— Зря ты не полетела с нами в Дубай! Там было волшебно! Мой день рождения удался на славу! Соня и Аня составили прекрасную компанию! — радостно проговорила Даша, совершая первые плавные движения по свежему и искрящемуся льду.

— Это здорово, но мне очень понравилось и на Кубе. Не жалею, что побывала там. Океан невообразимо прекрасен. И Алёна рассказывала, что находилась в восторге! — Валиева заскользила возле Дарьи.

— Хах, заметь! Даже в путешествии наш спор не прекращался! Ты была в одной стране с Косторной, а я с Щербаковой. И кстати, счёт теперь три-три! Ведь Саша с Алёной в ссоре! — задорно продолжила Усачёва, состроив очаровательные глазки.

— Так уж и быть! Но это был лишь первый раунд! Поглядим, что произойдёт дальше! Мало ли! — Камила дерзко усмехнулась, ощущая приближение возможного проигрыша, и начала опережать подружку.

— О, Аня! — воскликнула Даша и притормозила, заметив подоспевшую к бортику шоколадную Анечку.

Аня смотрелась сосредоточенной и настроенной на плодотворную работу. Но ей очень шли эти серьёзность и собранность. Ведь «феечка» в деле — довольно привлекательное явление. Дашка это давно заметила и сейчас как-то многозначительно улыбнулась.

— А за ней и Алёна! — Валиева подъехала к Дарье и с любопытством уставилась на Косторную.

Алёнка выглядела вполне себе приветливой и энергичной. Третьей шагала Трусова, и ведя занимательную беседу с Дудаковым, не сводила взор с Ани, как и Даша.

— Раунд два? И на этот раз я в стороне стоять не буду, а начну Аньке помогать! — высказалась Дашка.

— Давай, попробуй. Но и я молчать не стану и, если потребуется, то Алёну поддержу! — откликнулась Валиева.

Сашка остановилась возле Щербакова и что-то тихонько да забавно ей шепнула. Аня, не поднимая взгляд, ответила. Но достаточно спокойно и ровно. А когда Анечка ухватилась за борт для того, чтобы снять чехлы, то «ракета» поставила ладонь совсем близко к смуглой кисти и поглядела более глубоко. Тонкие пальчики Щербаковой сжались в кулачок. Саша вновь проскользнула взглядом по стану брюнетки. Более проворно и чуть-чуть шаловливо. И Аня, наконец-то, немного растерялась от столь пристального внимания. Что-то такое туманное и приятное промелькнуло внутри Щербаковой. Да, именно в Ане. Обычно такой собранной и правильной… Она смутилась собственного состояния и, пряча взор, обронила очаровательную улыбку Сашке.

Переглядывания Ани и Саши произошли перед Косторной, отчего последняя неоднозначно усмехнулась. Затем проскочила на лёд мимо парочки. Трусова с удивлением обернулась, ибо Алёна то ли намеренно, то ли нет, но слегка подтолкнула её сзади. Да, и на лице Щербаковой проскочило некоторое замешательство.

— Думаешь, это похоже на треугольник?.. — озадаченно пробормотала Даша, ловко считав все эмоции старших приятельниц.

— Хрустальный! — воскликнула Ками на самое ушко Усачёвой.

Тут Щербакова почувствовала на себе внимание и Тутберидзе, расположившейся за столом совсем рядом. Этери поддерживала подбородок изящной кистью и заинтересованно глядела на необычное настроение чемпионки мира. Столкнувшись очами с тренера, Аня чуть покраснела, но моментально пришла в себя. Поскорее надела перчатки и ринулась в даль катка.

Наверное, именно Щербакова вступала в новый сезон с максимальным чувством ответственности. Это было естественно и объяснимо. Запоминающиеся победы на протяжении года, приличная техническая база, зрелая презентация программ и невероятно сильный характер привели девушку к тому, чтобы стать лидером женской сборной команды России. И Аня хорошо справлялась с тем, чтобы солидный статус и всеобщие ожидания не выливались в излишнюю тревогу. От этого спасала кропотливая и усердная каждодневная работа. Работа над собой и на льду, и в зале. Кареглазая сумела успешно завершить учёбу в конце четверти, побывать на незабываемом отдыхе за рубежом и провести время с любимой семьей. События развивались планомерно и приемлемо. За исключением одного компонента — Александры Трусовой. Общение с Сашкой, после похода в гости к Алёне, продвигалось, будем говорить, загадочно. Гулять с Андреем у Ани желания больше не возникло. Как заставить себя встречаться с кем-то, если сердце принадлежит другому человеку? Поэтому фигуристка прервала связь с молодым человеком. А вот всё ли прояснили между собой Сашка и Алёна? Из того, что Щербакова видела, можно было судить о том, что отношения девушек сошли на нет. По крайней мере, Саша не говорила про Косторную, а Алёнка не вспоминала Трусову. Конечно, всегда необходимо время, чтобы отпустить прошлое. И Аня готова была подождать.Терпеливости и выдержки у неё имелось предостаточно. Спешить снова не хотелось… Нет. Не так. Хотелось. И очень. Но было страшно. Вдруг опять что-то пойдёт не так?

Даниил Маркович присел возле Этери Георгиевны. Он не придал особого значения каким-то безобидным и мимолётным заигрываниям учениц. А вот Тутберидзе насторожилась, отследив происходящую у калитки картину. Раньше Косторная, теперь Щербакова… Что такое творилось с Трусовой? Непорядок!

— Даня, ты глянь на неё, а! Как мне это понимать? Что делать? — с удивлением произнесла Этери, подталкивая в бок Глейхенгауза.

— Ну, подросла, девочка! Просто эмоции, чувства! Не драматизируй! — Даниил развалился на стуле и преспокойно потягивал кофе из стаканчика.

— Саша и без этого постоянно в напряжении и тревоге! А сейчас надумала к Щербаковой приставать? — с негодованием воскликнула Тутберидзе.

— Успокойся. Они сами разберутся. Не думаю, что это будет влиять на подготовку к соревнованиям, — размеренно промямлил Даниил и зевнул.

— Успокоиться? Я чувствую, что она и Аню мне доведёт, и сама развалится! И Алёна словно не в себе… Это нормально? — Тутберидзе явно обеспокоилась состоянием троицы и опасалась за дальнейшие события.

— Что мы можем поделать? Они в любом случае найдут возможность уединиться, если пожелают. И это будет правильно. Естественно! — с иронией возразил Даниил.

Этери схватила документы и здорово приложилась папкой об его плечо.

— Я им уединюсь! Вместе они будут лишь на пьедестале! — Тутберидзе усмехнулась. — А ты чего это расселся тут? Марш на лёд! Работаем дальше! — женщина откинула золотистые локоны элегантным взмахом и сверкнула взглядом.

В перерыве фигуристы отправились в тренажёрный зал. Трусова запрыгнула на беговую дорожку напротив зеркала. Вблизи занималась Алёна. С другой стороны от Сашки, болтая, разминались Камила и Даша. Аня разместилась на коврике подальше от девочек. Время от времени, она посматривала на одногруппниц, в том числе и на Сашу. Чаще всего на неё. Ладно… Только на неё. Неравнодушно заглядываясь и на изумрудные очи, и на огненные локоны, и на спортивную фигуру… «Она такая сильная и статная. Наверное, ей бы не составило труда поднять такую, как я? Правда? Ой, и о чём я только думаю? Совсем уже!», — мечтательно рассуждала Анюта и время от времени загадочно улыбалась.

Валиева посмотрела на одинокую Косторную и, взяв мобильный, открыла профиль Ани в Инстаграме.

— Взгляни, сколько просмотров на видео с танцами. Особенно вот тут, где Аня с парнями… — аккуратно начала Камила, обратившись к Усачёвой.

Услышав имя Щербаковой, Сашка переключила зрительное и слуховое внимание на болтушек.

— Да, она набирает популярность. Молодец! — откликнулась Даша и оглянулась на Аню.

Брюнетка неторопливо выполняла движения, не пытаясь прятать пронизывающий взор в сторону Трусовой. Однако содержание разговора подружек Щербакова совсем не слышала.

— Ещё немного и Аню уведут! Не один Андрей за ней бегает! Уже целая очередь из мальчиков выстроилась! — интригующе протараторила Ками.

Косторная, непроизвольно подслушивая беседу, посмотрела на реакцию Трусовой. Зеленоватый взгляд определённо наполнялся чем-то холодным и расстроенным. Алёна поняла, что девочки затронули неприятную тему.

— Аня красивая, умная и привлекательная. Думаешь, зачем она надевает такие коротенькие шортики и настолько откровенные рубашечки? — дерзко выдала Камила.

Сашка с недовольством переключила скорость на панели и значительно ускорила темп бега.

— Да брось! У парней есть девушки! А танцы были сняты для зрителей! Как совместный хореографический номер! — Дарья заступилась за Щербакову.

Алёнка прервала упражнения, нутром ощущая, что Сашка навряд ли выдержит подобную болтовню.

— Аня определённо кого-то завлекает… — вызывающе добавила Валиева и ухмыльнулась.

Трусова, ткнув пальцем на кнопку выключения, демонстративно сошла с дорожки. Бывшие юниорки сразу притихли и отвернулись, а Косторная преградила путь «ракете», которая собиралась стартовать. Алёнка встала почти на дороге.

— Стой. Не заводись. И позволь тебя позвать на два слова, — Алёна произнесла фразу вполголоса только для Саши.

Последняя, пребывая в некоторых беспомощности и огорчении, ухватилась за просьбу Косторной. Аня в это время доставала скакалку из рюкзака и полностью не видела происходящее. Заметила она лишь то, как Саша вышла из зала за Алёнкой. Вероятнее всего, Щербакова продолжала испытывать неосознанную вину за то, что вломилась в чужие отношения в тот период, когда между девушками ещё не стояла точка. «Наверное, они должны самостоятельно объясниться. Что-то обговорить. Не нужно к ним лезть…», — смиренно подумала Анечка, хотя и немного побледнела.

Выйдя в пустующий коридор за Алёной, Трусова испытала какое-то смятение. Косторная с тусклой мимикой поддерживала спиной стену и обхватывала локти ладонями на груди. Глядела невесело и как-то колко.

— Зачем позвала? — Саша не стала подходить слишком близко, хотя раньше любила сокращать дистанцию с Алёнкой.

Но до обоняния Сашки всё же добрался знакомый шлейфовый запах духов блондинки.

— Не могу смотреть на твои страдания. Девчонки, дурочки, просто шутили! Наговорили кучу ерунды! Половина неправда! А ты? Почему снова реагируешь настолько остро? — Косторная прямо отчеканила то, что думала и чувствовала.

Трусова с каким-то бессилием провела запястьем по лбу, стараясь сбросить с себя гнетущее эмоции.

— Перестань. Тебе не нужно о таком переживать. Не хочу, чтобы ты из-за меня расстраивалась… — пробубнила Саша и прислонилась плечом к той же опоре, что и Алёна.

Косторная подвинулась и чувственно заглянула в изумрудный омут. Потом судорожно бросила собственный взор куда-то вниз. Отныне ей нельзя было вот так смотреть на Сашку. Нет, как такого, запрета не было. Но Алёна осознавала, что подобные вещи могут оказаться не только лишними и бессмысленными, но и болезненными. Конечно, всё, что было, уже давно прошло. Ну, почти всё. И почти полностью.

— Надеюсь, ты будешь счастливой. Аня хорошая девушка. Просто помни про это… — вымолвила Алёнка с нотой горечи в голосе и, грузно оттолкнувшись от стены, покинула помещение.

На вечернем льду Тутберидзе заметила странную угловатость в движениях «ракеты». Саша резко и отчаянно заходила прыжки, проваливая половину из них, скользила зажато и неуверенно, артистизм проявляла вяло и блекло. Фигуристка смотрелась мощной и одновременно скованной. Она металась, как тигр в клетке, не ведая, как вырваться наружу и показать себя настоящую. Сашка ощущала что-то неприятное внутри, и это что-то было напрямую связано с Аней. Впечатления, которые навалились после разговорчиков Камилы и Даши, угнетали. Нет, зеленоглазая общалась с Щербаковой во время отпуска. Переписывалась и обменивалась фотографиями. Но сама Аня… Она удерживала невидимую и, вместе с тем, трудно пробиваемую грань. Отвечала на сообщения вроде бы и мило, и регулярно, но и… обтекаемо. Размыто. Оставляла в каждой строке какую-то таинственность. Точнее, недосказанность. Нет, Сашка ни в коем случае не собиралась контролировать Щербакову и следить за каждым её шагом. Просто… Становилось как-то одиноко и печально, когда Аня отдалялась и не объясняла те или иные детали и нюансы. И ведь сегодня брюнетка по-прежнему достаточно сдержанная и не особо многословная…

Что же именно несла подобная манера поведения «феечки»? Хотелось бы это прояснить.

— Саша! — позвала фигуристку Этери. — Трусова!

— Вы меня звали? — откликнулась Сашка и подъехала в центр арены к тренеру.

— Так, зеленоглазое такси, притормози! — лирично вымолвила наставница и взялась за плечо Трусовой.

— Плечи опусти, кисти расслабь, колени мягче! — звонко отчеканила Тутберидзе, исправляя руками непокорное тело ученицы.

Саша старательно пыталась придать нужное положение конечностям. Но выходило это не слишком успешно и даже смешно.

— И здесь отобрази эмоции. Соответствующее выражение лица сделай. Давай. Нет. По-другому. Посмотри не меня. Вот так! — настойчиво билась Этери Георгиевна.

Взрослеющий организм Саши будто бы и не собирался подчиняться требованиям разума. Прислушивался он видимо только к встревоженному сердцу.

— Не получается. Понимаю, но не могу показать. Словно что-то мешает… — Трусова совсем сникла.

— Здесь? — Этери указала на грудь Сашки. — Эмоции могут быть очень опасными и чреватыми. Пролетят вихрем и собьют с ног. Ничего не оставят после себя. Только сожаления.

— Что Вы имеете в виду? — «ракета» на особо поняла смысл слов.

То ли Саша просто подустала, то ли слишком сложными оказались услышанные фразы.

— Поддаться и пропасть или преодолеть и выиграть. Так скажу, — строго и кратко выдала Тутберидзе.

Трусова рассеянно кивнула женщине и отъехала в сторону. Смекнула девушка только о том, что лучше поскорее поговорить с Аней по душам и развеять любые сомнения и догадки.

Этери Георгиевна же как-то разочарованно куснула губу. Высказывание получилось слишком резким. Доверчивые глаза Саши так и мельтешили в восприятии. Неужели Даниил был прав? Стоит ли становиться невозмутимым и хладнокровным, хороня и подавляя всяческие романтические чувства? И зачем далеко ходить за примером? Этери припомнила Юлю, Женю, Алёну… Как жёстко она пресекала любовные порывы юных девушек, добиваясь тем самым невероятных спортивных результатов. Однако потом ученицы всё-таки уходили, пусть и с медалями на шее. И насколько эти награды были тяжеленными и вымученными знали только сами спортсменки. Стоил ли этот красивый и обманчивый блеск пережитого? Стоил. Преодолеть можно всё. В том числе и любовь. Этери была в этом убеждена на примере из собственной личной жизни. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Солнце после жаркого дня опускалось к горизонту ниже, обволакивая землю всё ещё греющими и золотистыми лучами. Невесомые облака почти застыли на неподвижном небе. Не ощущалось ни малейшего дуновения ветра. И Аня, по пути на территорию учебно-тренировочного центра, с наслаждением вдыхала этот пряный аромат. Ловила всем телом осязаемый воздух. Да, настолько спёртым и густым он был, сполна пропитавшись ароматом цветения, что дурманил и заодно увлекал куда-то в неведомую вдаль.

— Ты такая загорелая… Прямо бронзовая! — с восхищением пролепетала Трусова.

Саша предложила прогуляться вечером, и Щербакова приняла приглашение. Пусть и немного волновалась перед встречей. Ладно, прилично… Но Сашке об этом знать ни к чему! По крайней мере, пока.

— Я быстро и сильно темнею на солнце. Бронза — это здорово, но золото — лучше! Правда? — Щербакова игриво и очаровательно стрельнула карими очами.

Так глядеть умела только Аня. Лукаво и ласково одновременно. От этого взгляда Саше сразу становилось как-то не в меру хорошо. Неимоверно радостно и слишком беспокойно.

— Правда… Знаешь, я очень ждала сборов в Новогорске… — вымолвила зеленоглазая и специфически пошевелила пальцами, то сгибая, то разгибая.

Ладони отчего-то холодели и дёргались, вынуждая совершать подобные суетливые действия.

— Почему? — Анечка переместила внимание с прекрасных изумрудов на душистые ветви рябины позади.

Наверное, таким образом она намеревалась подвести Сашку к более прямым и решительным словам. Или желала успокоить саму себя? В любом случае, Аня начала перегибать с неприступностью. Отчего и сама Трусова стала выбиваться из ровной колеи.

— Потому что очень скучала по тебе.

— Понимаю.

— А тут… мы будем вместе сколько угодно, так ведь?

— Верно.

— И делать можем, что пожелаем…

— Ага.

— А ты… Ну. Ты разве не хотела такого?

— Хотела.

— А… насколько сильно?