Глава четвёртая. (1/2)

Багровое солнце перекатило на второй конец земли, отчего зардевшие лучи окропили пшеничные поля, усеяли своим блеском холодную землю, покрытую снегом, и исчезли в темноте вековых деревьев. День отдалялся прочь от деревни, разменивая свои права со звёздной ночью. Крис Редфилд со своим отрядом двигался медленно, тщательно исследуя каждую новую территорию. Оборотни атаковали внезапно, собираясь в небольшие стаи они разрывали тела мужчин и женщин, поглощая свежее мясо, упивались горячей кровью, а затем убегали на поиски новых жертв. Крис испытывал невероятное сожаление, когда, войдя в деревню он не обнаружил ни одной живой души. Собственное бессилие режет по сердцу и мужчина, охваченный диким огнём, уничтожает всё на своём пути, когда огромные когтистые лапы схватили его за шею. Несколько пуль попали зверю между глаз и Крис одобрительно кивнул товарищу напротив.

- Какие планы, капитан? – мужчина снял шлем, подойдя ближе к Редфилду пока тот глубоко дышал, восстанавливая дыхание и резко струшивал с себя грязь.

- Этот чёртов засранец бродит где-то здесь. Среди мёртвых тел Итан не обнаружен, сукину сыну снова везёт.

Редфилд устало улыбнулся, перекинув за спину оружие и быстрым движением руки показал отряду идти вперёд. Альфа чувствовал на себе изучающие взгляды, краем глаза он замечал застывших, словно каменные изваяния, оборотней, но те сидели на верхушках крыш и лишь наблюдали. Туман тянулся в гущу леса, белый смог казался таким плотным, как если бы это было тёплое молоко, а воздух здесь дикий, необузданный; в воздухе витает аромат смерти, тёмной, древней силы, забирающей жизни.

- Тундра, что удалось узнать об этой местности? – Крис прошёл мимо повалившихся домов, не смея спускать взгляд с оборотней.

- Ничего особенного, Альфа. Миранда управляет этой деревней, именуясь Чёрной богиней, что-то вроде древнего божества. Имеет четырёх приспешников, каждый орудует на своей территории. По следам Уинтерса удалось выяснить, что он находится в замке. Либо этому счастливчику снова везёт, либо он гниёт в подвалах, судя по биографии владелицы замка.

Редфилд тяжело вздохнул. Его снова обыграли, обвели вокруг пальца, стоило ему только расслабиться, на секунду подумать, что он добрался до Миранды, сел ей хвост, но спустя мгновение оказаться на тысячу шагов позади. Не сдержал слово, не смог защитить семью, которой пообещал безопасность и как ему теперь снова смотреть им в глаза? А увидит ли он их снова? Миа бесследно пропала, исчезла, казалось, из центра Земли, окутанная чёрными крыльями Миранды или брошена гнить в канавах мёртвой деревни. Итана Крис подвёл больше всех, он так облажался перед ним; забрал дочь, не объяснив ровным счётом ничего, и затолкал в багажник грузовика. Если Уинтерс останется в живых, Крис не разозлится, когда получит кулаком в лицо. Он заслужил.

- Где же ты, Итан?

Итан очнулся глубокой ночью, когда обожжённое тело покрылось мурашками, а небольшой проблеск света упал на кровать. Воспламеняющая ярость и дикий, заглушающий любую мысль, голод проснулся где-то глубоко внутри у мужчины. Он осмотрелся, увидев лишь своё обнажённое тело, без шерсти, без длинных когтей, неужели ему всё почудилось? Быть может, эта ведьма чем-то накачала его и окутанные сизой дымкой кошмары впились в его разум?

Леди Димитреску поблизости не было. И Итан посчитал это идеальным вариантом для побега. В ноздри бил резкий запах крови, густой, вязкой, он ощущал её на языке и машинально облизнулся, сглотнув слюну. Но ничего не почувствовал. Кровью пахло везде, этот замок пропитан ею, окроплён каждый участок, но мужчина инстинктивно поднялся, закутавшись в бежевое, покрытое россыпью золота и цветов одеяло, и шёл на запах.

В комнатах стоял полумрак, лишь тусклый свет от почти догоревших свеч отбрасывал блики на стены и древесный пол. Но Итан видел прекрасно в темноте, его слух обострился: он слышал скрежет ногтей по мраморной плите, как алая и горячая кровь вытекает из раненого тела, мог уловить последнее дыхание жертвы и аромат цветочных духов, смешанных со спелостью красных ягод, истончаемый аккордами древесной коры и ладана. Уинтерс двинулся дальше, минуя красиво обставленный холл со статуями, подымаясь выше по лестнице, пока металлический запах нещадно заползал в ноздри, растерзывая душу, заставляя облизываться от предвкушения свежей плоти.

Огромный холл был залит кровью: она стекала по деревянным перилам, бежала кровавыми ручьями по стенам. Утробное рычание и дикий голод охватили тело Итана, принюхиваясь он подошёл ближе, краем глаза замечая знакомый силуэт возле камина. Альсина стояла в полуоборота и точно видела приближающего мужчину, но брюнетка отрешенно смотрела на догорающие угли, равнодушно подожгла сигарету, а затем опасно сверкнув блестящим золотом, села в кресло напротив блондина.

- У голода нет границ, - голос у леди Димитреску был треснувшим и тяжелым, словно весь мир возложили на её плечи и сказали жить. – Так случается: сначала кто-то слабо, едва заметно скребёт изнутри по рёбрам, и Вы ничего не замечаете, ссылаясь на помутнение рассудка, но в дело вступает ночь и обнажает все порочные и греховные желания. Ваша пустота будет рвать Вам сердце, разрывать вены и пускать дым в лёгкие. Ваше тело будет требовать насыщения, утоления голода, но жестокость истины в том, что насыщения Вы не испытаете никогда.

Брюнетка поднялся со своего места, кинула тлеющий окурок в камин и подошла ближе к Итану, обдав ментолом, смешанным с вишней. Мужчина выжидающе смотрел, не смел потревожить женщину или напасть. Он чувствовал с ней тайную незримую связь, словно их окольцевали, заковали невидимыми нитями на всю жизнь. И Уинтерс, повинуясь внезапному желанию, посмотрел на свои запястья, машинально прикасаясь к каждому – странно, но браслетов он не носил никогда. С ней он чувствовал себя по-другому, тьма окутала тело Итана, проскреблась когтистыми лапами к сердцу и клубится, ласкается, сыпется чёрным благословением и растекается сотнями жал под рёбра.

И блондин заходится в агонии чувств, когда женская рука, обрамлённая чернотой перчаток, опалила его дребезжащую кожу. Влилась самыми дикими и опаснейшими ядами в кровь и прошлась по венам, когда затуманенный животным голодом разум Итана уловил едва слышное, отдающее с хрипотцой последнее дыхание.

Девушка лежала неподвижно, словно вовсе умерла, но слабое колыхание тела, её вздымающая от резких надрывов кашля грудь говорила об обратном. Леди Димитреску озарила Итана сверкающей улыбкой, такой от которой его передёрнуло, и он выпрямился, словно расправил за спиной невидимые крылья. Сердце обожгло жгучей болью, надрывающей и стонущей, от которой не спрятаться, а брюнетка всё также смотрит с лукавой усмешкой, как будто ведает, что случилось что-то непоправимое.

- Разрывающую боль Вы не в силах терпеть, мистер Уинтерс. Сделайте это. Покормите внутреннего зверя.

Альсина опасна. Крайне опасна. Тьма идёт с ней рука об руку и у блондина закрались некие сомнения не является ли сама Альсина Создателем тьмы? Не она ли вплела чёрные атласные нити в каждую из жертв и устраивает последние пиршества? А он, ведомый яростным и всепоглощающим голодом, готов упасть перед ней на колени, лишь бы женщина одарила его своим благословением.

Уинтерс подошёл ближе к девушке, с шумом вдохнул исходивший от неё аромат свежей, бурлящей крови, словно алые реки внутри расходятся по венам и его глаза враз заволокло позолотой. Он перевернул тело и отскочил обратно, когда на него уставились голубые глаза, которых он надеялся не увидеть больше никогда в этом проклятом месте. Елена смотрела на него с глухой мольбой, как будто Итан мог остановить свой мерзкий порок. Но у мужчины не было на это сил; он хотел впиться в бьющую жилку, что так желанно пульсировала на шее; хотел растерзать девичье тело в клочья, обнажив свою звериную натуру; и от бессилия и собственной беспомощности Итан вопит, расстилаясь по мраморному полу, в надежде прорасти цветами, только не переживать эту, казалось, вечность. У женщины, стоявшей напротив, нет милосердия, нет ничего человеческого. Она до одури хохочет над ним и на долю секунды блондину почудилось, что сама смерть явила ему свой лик.

- Нет, я не буду этого делать, слышишь?! Я не убью невинного человека.

Последние проблески сознания ударяют блондину в голову. Невидимая для окружающих, внутренняя борьба с паразитом отнимает последние силы. Существо, сидящее внутри него, прогрызает путь к сердцу, опаляет животной тьмой и проходит к разуму, и Уинтерс снова падает перед леди Димитреску, сломленный, его саднящее горло першит от частого дыхания ртом, а глаза выжжены чернотой голода.

- Брось, дорогой, возьми её. Утоли ею свой голод. Она слишком прекрасна для этого мира, разве нет? Слишком прекрасна, чтобы оставаться живой. - Брюнетка грациозно приседает, опускается перед Итаном на колени, неотрывно глядя ему в глаза, а затем хватает пальцами девушку за подбородок, повинуясь ту посмотреть на мужчину.

И Итан, снедаемый внезапным возбуждением, яростно бросается на Елену, пока запах Альсины просачивается в его лёгкие, и кровь бурлит неистовым желанием, таким диким и необузданным, первобытным вожделением, которое не удаётся погасить; оно нарастает с каждой секундой и Уинтерс не мог понять, где заканчивается его существование и начинается его преданность Димитреску. А потому мужчина кричит, что связки рвутся от громкого нечеловеческого вопля, дыхание перехватывает от мучительной боли, а затем всё стихает, словно и не было ничего. Острые зубы входят в девичью плоть, всюду покрытую ссадинами и запёкшейся кровью, и, к удивлению, самого Итана, Елена приняла свою смерть как равную, не издав ни единого писка. Американец выплёвывает кровавые ошмётки и снова кричит, когда голод был утолён и из недр сонной дремоты вдруг показалось осознание того, что он сделал.

- Думаю, для первого раза достаточно. Ваша связь с Каду крепка, но Вы до сих пор отвергаете её. Внутренняя борьба неуместна, мистер Уинтерс, примите его, впитайте его силу.

Альсина поднялась с колен, прочертив пальцем по луже крови, а затем не спеша вдохнув металлический запах, облизала его. Она ушла не торопясь, раскачивая широкими бёдрами и скрывшись в кромешной тьме за деревянными тяжёлыми дверьми. Оттуда подуло холодным ветром, пронизывающим тело до костей, отчего Итан закашлялся, когда мороз просунул свои ледяные ладони под тёплое одеяло, а затем разлился обжигающим морозом по подреберью. Мужчина ещё долго слышал удаляющиеся шаги женщины, с каждой секундой она отходила всё дальше, а клокочущее сердце, так нещадно бьющиеся в груди, словно скованное в клетку-рёбра, выпрыгивало от опьяняющего и ушедшего вместе с ней тепла. Наверху доносились крики новых девушек и отбивающий от стен звонкий смех дочерей леди Димитреску. Тревожить их Итан не стал, как и идти следом за Альсиной. Он остался один в забрызганном кровью холле, а внутри него птицы забились горьким сожалением где-то в районе подвздошных, словно обломали свои крылья, когда остекленевшие голубые глаза заволокло пеленой смерти.

Уинтерс направился в сторону комнаты Герцога, надежда ещё теплится в его душе, что торговец на месте. Итан не мог оставить бедную девушку вот так в холле на съедение младшим паршивкам, поэтому он загрузил мёртвое тело на плечи, пока то оставляло кровавые следы на мягком ковре. Толстяк восседал на высоком стуле и крутил в руках банку с подозрительным существом. И глаза блондина широко открылись, тошнота подошла к горлу, когда он враз осознал, что точно такое же существо сейчас жадно впивается в его кости, выворачивая их наизнанку; стирает в пыль сухожилия и расплёскивает яд по венам, именуя это звериным голодом.

- Неважно выглядите, мистер Уинтерс, а то, что поверх Вас только одно одеяло наталкивает меня на тёмные мысли. Господи, неужели это мисс Лупу? Бедное дитя. – Торговец прикрыл рот ладонью.

- Перестаньте, Герцог. Я не в настроении на Ваши пошлые шуточки. Мне нужна одежда и полный арсенал оружия, предыдущее я… потерял. – Итан замялся, тучнее закутываясь в одеяло. Голод медленно отступает и Итан, наконец, вдохнул полной грудью, чувствуя, как загребущие лапы существа ослабили тиски. – Я не мог её оставить там. – Взгляд блондина опустился на исхудавшее тело, изрядно покусано им самим же.

- Понимаю, бедный ребёнок искал укрытие и по роковой ошибке зашёл не в ту дверь. Но позвольте полюбопытствовать: куда Вы направляетесь сейчас?

- У Димитреску больше делать нечего. Она водит меня за нос, пока Миранда и остальные где-то прячут мою дочь.

- Как насчёт леди Беневьенто и куклы Энджи? Её дом находится за холмом, скрытый в сверкающих брызгах струящего водопада. Но будьте крайне аккуратны с кукольницей, может, она и не такая смертоносная как госпожа Димитреску, но она легко может запудрить Вам мозги. – Герцог отдал тёплую куртку Итану, дожидаясь пока тот закончит переодеваться и запихивать оружие в новый приобретённый рюкзак.

- Что ж, боюсь, что запудривать мозги у леди Димитреску получается куда лучше.

Уинтерс покинул пределы замка, закинув мёртвую Елену на плечи. Каменная лестница приковала внимание Итана, в первый раз он не видел её, а сейчас кто-то, словно специально опустил мост, где виднелся потайной вход. Пыльные шершавые стены окутаны слюдяной паутиной, вкрапленная роса виднеется и пауки, раскинувшие свои сети, прячутся внутрь стен, заведомо учуяв приближения зверя. Тихий шёпот доносится до слуха мужчины и, подгоняемый диким любопытством, он спешит к треснувшей, с отошедшими щепками двери.

-… славим мы Матерь Миранду. - Всё тот же знакомый голос резанул по ушам.

- Снова Вы? – Мужчина аккуратно, боясь потревожить девушку, как если бы она спала, положил её на твёрдую, усыпанную песком землю.