First year: Diagon Alley (1/2)

1991 год. Конец августа.</p>

Лето. Чудесное время года! Долгожданное тепло и отдых. Что может быть лучше, чем знать о полностью свободных двух месяцах, горячего солнца, теплой воды и походов в лес. Особенно, если эти походы организованы любимыми отцом, крёстным и дядей.

Гарри ещё с пяти лет понял, что просто обожает лето, а ещё больше любит обычные маггловские походы в это время года. Свежий воздух, наполненный запахами ели, смолы, травы и росы, палатки, гитара у костра с песнями отца и звёздное небо. Младший Поттер больше всего симпатизирует к последнему пункту из всех вышеперечисленных. Если, выбираясь куда-то, они с Римусом, Сириусом и Джеймсом разбивали привал в поле, Гарри тут же светился от счастья, ожидая ночи больше, чем поездки в Лондон или даже поступления в Хогвартс. А когда та наступала, он буквально выбегал из палатки, отходя от неё на десять, а то и двадцать шагов, падал на землю звездой, и смотрел в небо, нет, скорее купол, который возвышался над ним, светился и представал взору во всей своей красе. Он видел каждую из миллиарда звёзд, замечал сотни падающих, глазел на несравненной красоты луну и вглядывался в непроглядную черноту ночного неба, иногда окутанного такими же черными и даже пугающими облаками.

Сегодня он тоже смотрел на это всё.

Лето стремительно подходило к концу, а первая поездка Гарри в Хогвартс близилась вместе с осенью. Поэтому, два дня назад, когда Римус и Сириус наведались к Поттерам, было принято решение провести последний, юбилейный десятый, поход за это лето, перед долгим учебным годом крестника. Никто не протестовал и на следующий же день они вчетвером выбрались в лес.

Первые сутки компания провела в сорока пяти милях от дома, они вышли на рассвете и сделали привал прямо у водопада, к которому и направлялись, любовались прекрасным видом летящей вниз воды и окружающей его фауной. Сириус даже искупался в кристально чистой, прохладной воде, хоть и ценой дюжины проклятий от Римуса. А уже сегодня они шли в сторону дома, но из-за плохо рассчитанного времени им пришлось остановиться прямо в лесу на ночь, дабы не потеряться в темноте.

Римус и Сириус уже вовсю сопели в палатке, а Гарри выскользнул из своей, как только услышал тихий храп отца. Не то чтобы он не хотел быть замеченным, просто Поттер старший никогда не дожидался, пока уснёт сын и от усталости проваливался в сон, как только касался головой подушки. К тому же парню очень не хотелось портить сладостное наслаждение небом в одиночестве чьим-то присутствием.

Но сегодня Джеймс, вероятно, спал чутко, потому что спустя некоторое время, после того как Гарри ушёл, мальчик почувствовал тёплую тяжесть сильной отцовской руки на плече. Гарри вздрогнул, но не отвел завороженного взгляда от Луны, которая буквально приковала его к себе и отпускать, видимо, не торопилась. После послышался шелест травы и тепло чужого тела рядом. Джеймс сел, обняв сына за плечи одной рукой, другой опираясь на землю чуть позади, и тоже стал рассматривать волшебной красоты небо, к которому, казалось, можно прикоснуться, только протяни руку.

— Прости, пап, — сказал тихо Гарри, боясь своим голосом спугнуть хор сверчков, когда наконец смог отвести взор от спутника и опустить голову, — Я думал, ты спишь, вот и ушёл.

— Я и не собирался тебя ругать за это, Гарри, — Джеймс хмыкнул и повернулся к сыну, тот повторил за отцом и стал смотреть снизу вверх, пытаясь рассмотреть его лицо, освещённое с одной стороны холодным светом луны, а с другой скрытое тьмой. Даже в таком плохом свете, мальчик увидел, что тот улыбается уголками губ, а глаза его так и разят теплотой и заботой, — Это последняя неделя, сильно волнуешься?

Гарри опешил на секунду, не совсем понимая сразу, о чём он должен волноваться, а после, протянув немое «А», ответил, — Я не волнуюсь, разве что… только совсем немного, — мальчик показал пальцами знак «чуть-чуть» и хихикнул, а после, продолжил, — Я очень хотел бы подружиться там с кем-нибудь. Я хочу найти таких же друзей, как у тебя!

— Ты обязательно их найдешь, Гарри, — мужчина поправил свои очки и ободряюще сжал плечо парня, — Только запомни одну вещь, — Гарри охватило любопытство и он наклонился ближе, слушая отца в оба уха, — Никогда не смотри на то, из какого факультета или с какой фамилией человек, не обращай внимания на то, чем он отличается и будь смелым, ведь осуждение твоей дружбы со стороны, ни за что не должно заставить тебя отказаться от тех кого ты считаешь достойным своего доверия, — Джеймс говорил это всё очень серьезно, ведь брови его были сведены, а глаза немного прищуренные, — Возьми в пример Римуса, Сириуса и Регулуса, — Гарри кивнул и отвернул голову обратно к небу.

Он знал, кем был дядя Римус, и что с такой проблемой отец и остальные Мародеры не оставили его, и так же сделали кое-что совсем сумасшедшее, лишь бы хоть как-то облегчить тягостные полнолуния друга. Он прекрасно знал откуда родом Сириус, чью фамилию он носит, как с ним обращались и что тот делал вопреки предкам, и ещё лучше знал о подвиге его брата Регулуса, который сделав ошибку, поплатился жизнью, чтобы исправить её. Потому понять, о чём говорит отец, было очень просто, только нервозности это пройти не поспособствовало. Она была от нетерпения, вместе с роем самых разных мыслей и предположений о Хогвартсе. Хотелось как можно скорее оказаться в стенах волшебного по описаниям родителей места, ощутить магию кожей и погрузиться в неё, как в воду.

— Мы ведь завтра возвращаемся? Как думаешь, я встречу в Косом Переулке своих будущих однокурсников? — спросил больше между делом, чем всерьёз Гарри, погружаясь в свои мечты все больше, и хлопнул на себе небольшого комара, который приводил его в чувства.

— Думаю, что ты их встретишь, это ведь единственное место, где можно подготовится к учебному году и купить всё нужное. И, наверное, нам пора идти обратно, ведь мы будем выдвигаться рано утром, чтобы успеть к обеду, — Поттер вздохнул, вновь поправил спавшие очки и поднялся на ноги, помогая подняться и сыну, — Иначе ждать нам от твоей мамы проклятий ватных ног, — Джеймс потрепал Гарри по голове, делая из его волос гнездо, ещё большее чем до этого, и неосознанно замечая сходства мальчика с самим собой. Из года в год он становился буквально копией отца — такой же черноволосый, щекастый, смуглый, очень любопытный и просто ужасно жаждящий приключений, к тому же, прирожденный лидер. Только глаза с детства говорили о причастности к ребенку Лили, ведь те не переставали светиться зелёным, изумрудным цветом и с каждым днём светились всё ярче, — Идём, — выдохнул Джеймс и отвёл взгляд от сына.

Они молча вернулись в палатку и устроились в своих спальных мешках. Джеймс лежал на боку и глубоко дышал, а Гарри устроился на спине, сложив руки за головой, и смотрел вверх, сердце билось очень быстро от миллиарда мыслей и вопросов, от нервов и страха. Возможно, так громко билось, что в тишине послышался негромкий, ободряющий шепот Поттера старшего.

— Всё будет хорошо, Гарри, — после чего мальчик неровно выдохнул, повернулся на бок, спиной к отцу, и заснул тревожным сном.

Они проснулись рано утром, как и было запланировано. Сириус и Римус, переругиваясь, собирали свои вещи вместе с палаткой, что и наблюдали сейчас два потягивающихся, сонных Поттера.

— Ты все колышки собрал? — задыхаясь спрашивает Люпин и с усилием складывает в большой рюкзак простую маггловскую палатку.

— Я не могу найти четвертый, ты рядом его не видишь? — ворчит Бродяга, держа в руках три металлических колышка и щурясь осматривает чуть ли не каждую травинку во круг себя и тяжело вздыхает всякий раз, когда ему приходится нагнуться, чтобы проверить, — Он как сквозь землю провалился! Мерлином клянусь! Неужели нельзя брать волшебные палатки? Удобно и очень практично, между прочим.

— Да хоть Мерлином, хоть Годриком, — Лунатик застегнул змейку рюкзака и сел, поднимая голову и тут же делая самое утружденное выражение лица, — Придурок, ты когда-нибудь научишься смотреть по сторонам? Я разочарован, куда ушли времена твоего умственного превосходства надо мной?

— Иди на х… — начинает раздражённо Сириус, но слышит громкий кашель с боку от Джеймса и осаждается, — Далеко и на долго, Лунатик.

— Я, конечно, не против ваших уморительных передряг, но язык держать за зубами, — серьёзно пригрозил парням пальцем Джеймс и ухмыльнулся, когда увидел выражение лица Римуса, после чего лениво потянулся и поднялся с земли, приглашая Гарри помочь ему собрать и их палатку.

— Мой бог, Джеймс, вот увидишь, он приедет со школы и будет знать не лучше слова чем мы все вместе взятые! — Бродяга поворачивается на месте и замечает недостающий колышек прямо рядом со своей ногой, от чего у него изо рта вырывается раздосадованный вздох, — Если, конечно, этот оболтус не знает таких вещей и сейчас, — Сириус выпрямляется и подмигивает опешившему и мигом покрасневшему Гарри, который также как и крестный собирал с земли колышки, пока Джеймс складывал палатку в рюкзак.

— И это всё равно не даёт тебе права выражаться так вульгарно при ребенке! — возражает Поттер и заканчивает со своей работой, забирает железные колья у сына и кладёт те в отведенный кармашек, после чего надевает знатно потяжелевший рюкзак на плечи и становится в ожидании друзей.

Спор затихает и они все вместе двигаются в путь, рассказывая о своих весёлых школьных буднях, настоятельно минуя в разговоре темы войны.

***</p>

В тот же день, после вкусного обеда в кругу семьи и близких друзей, они полным составом отправились в Косую Аллею, обычным маггловским способом, на автобусах.

За десять лет жизни в окружении магглов, Поттеры переняли у них многие привычки и могли спокойно жить без магии. Джеймс перестал столь сильно удивляться вещам, придуманным обычными людьми, и даже нашёл двух приятных знакомых в округе, с которыми было весело обсудить новый для мага вид спорта — футбол и кучу других бытовых дел, в которых мародёру не помешал бы совет обычного человека. А Лили проводила достаточно времени с магглами, приглашая домой своих родственников или всё такую же приятную бабушку-соседку, что всегда приносила вкуснейшую домашнюю выпечку и помогала девушке научиться самой обращаться с духовкой и садом.

Сейчас Джеймс мог с уверенностью сказать, что применяет свои магические способности только на работе, — он занимает высокую должность в аврорате, помогает волшебному миру оправляться от последствий войны и искать оставшихся приспешников Темного Лорда. Лили, которая не спешила заниматься работой вне дома, время от времени колдовала на кухне или, пока Гарри был ещё маленьким, увлекала ребенка патронусом, левитацией или трансфигурацией.

Сириус и Римус напротив, воплотив в жизнь свое желание жить в самом маггловском районе, вовсе не отказались от магии. Сириус всё также удивлялся жизни магглов и изучал всё, что с ними связано в отделе изучения магглов на пару с Артуром Уизли, а Римус почти всё время пропадал в министерстве, борясь с проблемой оборотней и защитой для них, полностью отдавая себя начатому делу отца. Так их жизнь магия не покидала и они чудесно уживались в соседстве с обычными людьми, время от времени захаживая к друзьям на вечерний чай или дворовой чемпионат по квиддичу и футболу.

Благодаря этому, Гарри рос окружённый простой человеческой жизнью, но совсем не отделенной от чудес, которые предлагала ему жизнь магов. Сам он, с проявлением своих способностей, ждал момента, когда возьмёт в руки свою первую палочку и выучит самое первое заклинание. По рассказам родителей это было просто неописуемое словами ощущение, и ощутить его он хотел до дрожи в руках и быстро бьющегося в груди сердца. А проезжая в очередном душном автобусе десятую по счету остановку, вместе с сердцем в пляс шли и все остальные органы.

Гарри нетерпеливо сжимал в ладонях маггловские монеты, которые нашёл в кармане своего серого джемпера, и смотрел в окно. Погода была туманная и дождливая, хотя буквально час назад, когда они выезжали из пригорода, стояло палящее солнце, и парень даже жалел, что решил надеть теплую одежду. Всё в стиле переменчивой погоды Англии. Дождь шёл мелкими каплями, но люди, бродящие по улицам, всё равно прятались под большими черными зонтами и Гарри, чтобы отвлечь себя от нервозности, представил как это выглядит с высоты птичьего полета. Сплошные чёрные кляксы, слоняющиеся туда-сюда, спешащие спрятаться где-то в тепле. Он хмыкнул представшей глазам картине, но от нервозности она его не спасла. Монета всё также крепко сжималась маленькой ладонью, от чего на нежной, ещё детской коже оставались красные рубцы. Мать, сидящая рядом, погладила сына по голове и этим заставила его обратить на себя внимание. Где-то в конце салона громко спорили Бродяга и Лунатик, пока Сохатый успокаивал их и вставлял свои шутки на тему женатых пар, чем переводил споры на себя. Гарри повернул голову сначала в конец салона, пытаясь разглядеть среди стоящих людей знакомые лица, а только потом перевёл взгляд на Лили, которая с теплом улыбнулась и головой кивнула на выход.

«Приехали», — пронеслось в голове парня и он, сунув серебристый цент в карман, взял женщину за руку, чтобы вместе пробраться через толпу ворчащих людей и не потеряться. Они все вышли из салона и глубоко вдохнули прохладный влажный воздух. Дождь уже перестал идти, лишь одинокие капли иногда летели Гарри прямо за ворот одежды, они чуть остужали разгоряченное тело и парень приятно расслабился, покрывшись гусиной кожей. Солнце неуверенно выглядывало из-за серых туч, но в целом погода была хорошая. Свежая и совсем не душная.

Поттер окинул взглядом улочку, возле которой они остановились, и приятно удивился. Она не была слишком новой, как большинство Лондона сейчас, во время быстрого расширения и перестроек. Потрёпанные временем дома девятнадцатого века, в три этажа высотой и с торчащими на крышах, редкими антеннами, единственное что напоминало о современности, кроме проводов и тихого гула уличного радио. Маленькие лавки; одна пестрящая яркими цветами, от неё исходил чудный запах тюльпанов и сирени, что стояли в самых первых рядах; рядом с лавкой кафе, с французскими круглыми белыми столиками, и немногими посетителями, которые неспеша пили свой обеденный чай и читали свежие газеты, полностью в стиле англичан. На другой стороне дороги расположились две лавки полные фруктов и овощей и пекарня, из которой исходил дурманящий запах свежего хлеба. Желудок Гарри начал мгновенно недовольно урчать из-за потрясающего запаха. Пришлось сглотнуть вязкую слюну и поспешно пойти вслед за родителями, отвлекая себя от выпечки быстрыми переговорами с ними.

Они покинули улочку, на которой вышли, и направились в невзрачный переулок на другой стороне перекрестка. Переулок маленький, ещё меньше чем предыдущий, и на нём располагалось одно единственное заведение, на его вывеске можно было разглядеть чёрный котелок и нанесённое золотыми красками название «Дырявый Котёл». Не очень впечатляюще, подумал Гарри. Дверь в заведение выглядела неухоженной, будто та не подвергалась реставрации со времен эпохи Возрождения, кроме неё, и такой же старой вывески, больше ничего и не было. Ни окон, ни растений рядом, на покрытой травой клумбе, словно заведение было закрытым долгое время и кое-где уже покрытое плющом. Однако все они шли целенаправленно к нему.