Снежная королева (У тебя в сердце льдинка) (1/2)

Как оказалось, та баба была не фруктовик даже, а ведьма. Это Чоппер потом сказал, а Ло подтвердил, так что кайросеки эту дрянь из кока вытравить не получилось бы.

Зоро с самого начала знал, что лучше бровастому не лезть к той вздорной бабе, что ни с того ни с сего оказалась на палубе Санни в одном мрачном порту. Та женщина сразу стала показывать вздорный характер. Зоро сказал коку отойти от жуткой ведьмы, а бровастый лез пресмыкаться, как ко всем, у кого есть сиськи, вот и получил.

Она взмыла с места в воздух, над ее головой начал раздуваться огромный ледяной шар. Тогда все и подумали, что она фруктовик. Зоро вынул катаны, Луффи зарядил свое гому-гому-но.

— Одна льдинка скует твое сердце, вторая — затмит взор! — прокричала колдунья, и огромный шар лопнул, усыпая палубу и накама дождем ледяных осколков. Усопп и Нами завизжали, прикрывая головы и лица, да все немного растерялись под градом. Под завесой ледяных иголок колдунья и смогла скрыться. А кок только ойкнул, в него что-то попало.

Проклятие работало. Зоро не верил в проклятия, но это стало заметно по коку еще до того, как они разыскали родной остров колдуньи и узнали, что это колдовство — настоящее. Хотя зря Луффи и Нами так волновались, кок и со льдом в сердце готовил для накама. Понимал, что за эту работу на корабле держат. И даже за бабами волочился, хуй-то у него не отвалился от проклятия.

Робин, наверное, думала, что раз кок такой добренький, то добро в его душе растопит эти льдинки, которыми ведьма его прокляла. Но это же не сказка вам какая-то, а ведьма, судя по слухам, была та еще сука и никого в жизни еще не расколдовала обратно.

Потому пока плавали так. Кок крошил ногами соперников и уже хладнокровно затягивался сигаретой к тому моменту, когда Зоро только вынимал окровавленные катаны из тел дозорных. Смотрел искоса холодным пронзительным взглядом.

Ебаться кок тоже не перестал. Приходил во время вахты в Гнезде или подставлял зад в кладовой, если Зоро его там зажимал. Что только подтвердило подозрения Зоро, что тот и раньше трахался с ним не из высоких чувств, а потому что любит, когда его жарят. Поскольку трахался кок по-прежнему хорошо и умело, с огоньком, Зоро неудобств его проклятие не доставляло. Только Нами ходила с кислой мордой, а Луффи сидел порой с мрачным видом.

Они доплыли до Рафтеля, а ведьму так и не нашли. Клялись, что каждый будет искать ее по своим каналам, когда каждый из команды отправлялся своей дорогой.

Если Зоро спросить, коку и так было неплохо. Он забросил идею женитьбы и всякую романтическую чушь, и зачем ему это, если можно волочиться каждый раз за новой, а на утро выпинывать ее с вещичками. Тем более кок открыл собственный ресторан, что в глазах баб делало его не таким надоедливым неудачником.

Зоро заглядывал к нему раз в пару месяцев, когда хотелось нормальной ебли. Порой было лень делать крюк, но в борделях откровенно херово трахались, и за что им только деньги платить.

Иногда Зоро заставал в гостях у кока Нами. Выходила из его кухни вечно мрачная и напряженная, зыркала недовольно, все лекарство от проклятия искала. Остальные почти все сдались, Усоппа Зоро и вовсе уже несколько лет не видел.

Лучшим мечником Зоро стал через четыре года после того, как Луффи стал Королем Пиратов. Иронично, что шлялся по всему миру, а наткнулся на Михоука опять около плавучего ресторана, только теперь он назывался Олл Блю.

Михоук был жаден, хватался за титул до последнего и отхаркивал кровь. Конечно, падать с пьедестала больно. Но Зоро не хотел унижения для Михоука, потому был готов пронзить его сердце, глядя прямо в глаза.

Кок разорался. Что он портит его ресторану репутацию, чтобы выметался к черту, и что весь пол кровью Михоука залил. И это в день его триумфа. Проклятие колдуньи лишило кока понимания чести воина, все думает о полах и выгоде.

Зоро стало противно, и он тут же уплыл, даже не поебался, хотя за этим заглядывал.

Но с другой стороны, кок никогда особо не думал о чести и долге, иначе не сбежал бы тогда на Тотленд и не подвел капитана. Так что требовать от него благородства было бы глупо. Что не делает его задницу менее упругой, так что Зоро вернулся через пару месяцев сцедить напряжение.

И обнаружил в ресторане Михоука. Сидел весь перебинтованный на кресле-каталке, колени пледом покрыты, и ел приготовленные коком блюда. Решил выбрать жизнь без чести. Хотя скорее это кок ему навязал этот выбор, когда подобрал и теперь выхаживает.

И ведь возится с ним зачем-то, а выгода какая? Зоро ведь теперь лучший мечник в мире, чего перед проигравшим стелиться. Трахается Михоук лучше, что ли? Хотя даже пока ходит с трудом, вряд ли жарит кока, как ему нравится.

Но кок своей выгоды не упустил, выслужился перед лучим мечником, поставил перед ним свежие онигири. Расчетливо подмазывается под Зоро, запоминает любимые блюда сильных мира сего.

А ночью и в постель залез, хотя теперь Зоро был после Михоука не уверен, не ебется ли ради связей и защиты ресторана кок со всеми, кто хоть что-то значит в этих морях.

— А с Луффи ты тоже трахаешься? — спросил Зоро прямо в процессе. Ладно, с капитаном делить еще куда ни шло, а если все адмиралы уже коку присунуть успели, то это мерзко.

Кок, стоящий под ним на коленях, потный и скользкий, замер на время, раздумывая, как съехать с темы, что его раскрыли. А потом рявкнул:

— Не устраивает что-то — на выход!

Так Зоро понял: и с Луффи трахается. Но трахается хорошо, потому — почему бы и нет, он что — хуже капитана? Потому только взялся покрепче за бедра и продолжил. Обидно будет, когда кок совсем разносится и станет не таким упругим, но пока лучшей ебли у Зоро не было.

На следующий вечер уже уплывать собирался, когда услышал крики кока. «Молю», «Я отдам все, что у меня есть». И не унизительно же так пресмыкаться? Хотя он и Михоука откачал, коку плевать на мужскую честь.