Тот, чью жизнь она ценит больше своей... (2/2)
Вместе они отодвинули дерево и девушка, смертельно побледнев, едва удержалась от крика. В небольшой ложбине, отделенный от своей импровизированной «надгробной плиты» не более чем полуметром, лежал тот, чью жизнь она ценила больше своей.
Его серебристые волосы потускнели, смешавшись с пылью, лицо было залито кровью, стекающей по подбородку и щекам, а под руками на земле расцвели кровавые пятна, похожие на розы.
— Держи себя в руках, — тихо прошуршал Кадзу. Спустившись в ложбину, он нащупал пульс на шее друга. Выдохнул с облегчением. — Живой. Спускайся.
Отбросив манеры, кицунэ спрыгнула вниз и помогла синоби поднять Такао.
— Тяжёлый. Хоть и худой, — ниндзя попытался улыбнуться.
Вышло не очень.
Быстрым шагом они пошли назад в деревню клана Наито.
***
На границе леса с деревней их встретил Чонган. Всплеснув руками, он повёл их к себе домой.
— Несносный мальчишка, — ворчал он. — На месте ему не сидится. Словно шило в одном месте застряло.
— Мы нашли там маску рэйки, — тихо сообщила Мэй. — Он дрался с рэйки.
— Ещё не лучше. Зачем ты его отпустила? — обратился он к девушке.
— Я не хочу его удерживать. Но теперь я сделаю все, чтобы его не потерять.
В доме лекаря они положили бесчувственного дзёнина на ту постель, где когда-то спала Мэй.
— Подержи ему голову, девочка моя, — скрипуче попросил старик.
Он поднес к синеватым губам Такао пузырек, наполненный изумрудно-зелёной жидкостью, силой разжал зубы и влил ему в рот содержимое этого пузырька.
Рваное, прерывистое дыхание успокаивалось. Лицо утратило мертвенно-бледный цвет, хоть и оставалось почти прозрачным, с просвечивающими венами и сосудами и заострившимися скулами.
По лицу Мэй потекли слезы и закапали на него.
— Не реви. Всё хорошо будет, — шершавая ладонь Кадзу накрыла ее руку, успокаивая.
— А ну, пошли отсюда, — накинулся на них Чонган. — Он еле с того света выкарабкался.
— Можно… — неуверенно начала кицунэ. По ее щеке скатилась новая слеза. Лекарь сдался.
— Можно. Только его переодеть надо и повязки на руках сменить.
— Хорошо.
***
Кадзу ушёл, пообещав ещё раз заглянуть вечером. Только сейчас Мэй поняла, что уже полдень.
Она распустила пояс небесно-голубого хаори, которое Такао носил постоянно, осторожно приподняла его, стараясь не причинить боли и стянула пропитанную кровью одежду.
«Почему ему всегда достаётся больше других?», — пронеслась в голове непрошеная мысль.
Отгоняя ее, девушка запустила руку в мягкие серебристые волосы колдуна, погладила их и занялась руками.
Привычная сетка шрамов. Какие-то затянулись давно, какие-то совсем свежие. Несколько порезов до сих пор кровоточили. Ими Мэй и занялась.
Когда она сводила края очередного пореза, Такао дёрнулся. В бессознательном состоянии труднее было себя контролировать, намного труднее.
Вздохнув, Мэй села рядом и тотчас провалилась в сон.
— Прямо на полу спит, — покачал головой заглянувший в комнату Чонган. Принес подушку и подложил ее под голову кицунэ. — Отдыхай, влюбленная…