126. Духи не в духе (1/2)

Как он и ожидал, книги дали ему вожделенный ответ. Его пришлось хорошенько поискать — он читал сборники легенд и старые сказки, руководства, написанные жрецами для жрецов и заметки первых андальских путешественников — но в итоге сложить кусочки паззла всё-таки удалось.

Всё упиралось в короля.

Король был не просто человеком в короне, нет — он был связующим звеном между горним и дольним миром, тем, с кем говорят боги и кто говорит с ними. Как пентошийские князья, этот король нёс на себе ответственность за благополучие государства и его нравственное и душевное состояние прямо влияло на окружающий мир. Только он мог помочь избавиться от Зимы, остановить продвижение войска мёртвых и его пастырей — хотя, конечно, несколько необычным способом.

— Это дурная идея, Бринден, — сказала ему Нейрис. — Боги с отвращением смотрят на человеческие жертвы.

— Ваши боги, — возразил он. — Наши вполне открыто их одобряют.

Жизнь всегда выкупали смертью, и только логично, что смерть столь важной фигуры могла выкупить жизнь огромного числа людей — строго говоря, жизнь своего королевства.

— Я согласен, что это некрасивое решение, — позволил он себе признать, — но это не первый раз, когда я делаю некрасивые вещи для блага государства. Кто-то ведь должен их делать.

— И много блага принесла государству наша смерть, Брин? — невесело хмыкнул Деймон. — Позволь ты ордалии закончиться, всё решилось бы миром, знаешь ли. Отцеубийцы утратили бы трон, на него бы сел кто-то достойный — Эйгор или Мейкар...

— Спасибо, теперь я твёрдо уверен, что убил тебя не зря. Эйгор на троне — это додуматься же надо до такой дичи!

— Он неплохо управлял бы, а светскую часть я бы выпросил себе: за годы заговора я отлично научился утирать носы капризным лордам.

— Утирать носы? Ты уже родной язык забыл? Это вообще-то значит «уделать», а то и «одурачить»!

Деймон только загадочно улыбнулся. Совсем распустился в отсутствие Эйгора, тот его неплохо затыкал и тормозил, всё-таки.

К сожалению, чего нигде не было — так это критериев истинности короля. И вроде неоткуда им взяться, ведь на Севере испокон веку нет короля, кроме Короля Зимы, и Старк имя ему — но всё равно очень неудобно. Слишком много изменилось по этой части за прошедшие столетия.

Признали ли старые боги корону Эйгона Завоевателя? Кого из танцующих драконов поддержали? И вдруг — страшно даже подумать — в их глазах право Деймона и его матери оказалось выше права Дейрона и его отца?

И даже если принять цепочку наследования вплоть до Эйриса Безумца как верную — перешла ли корона Роберту Баратеону? Бринден знал о тайном сыне Рейегара, зачатом во втором незаконном браке — не он ли унаследовал священное право?

— Мы не станем помогать тебе убивать ребёнка, Бринден, — жестко и твёрдо сказал Дейрон.

— Тогда я обойдусь без вашей помощи, — пожал он плечами. — Вы не возражали против моего прошлого плана, однако.

— А что, там тоже были детоубийства? — очень ласковым и мягким тоном спросил старший брат.

При жизни Бринден испугался бы — но что могут ему сделать эти тени? Только ныть.

— Конечно. Я планировал инициировать мальчика, накормив его кашей из его спутника. Тот всё равно был болен и долго не протянул бы.

— Нам ты ничего такого не рассказывал, — нахмурилась Нейрис. — Но не сомневайся: мы помешали бы тебе. Это явно недоброе, грешное дело.

— Работа Врага, — поддержала её Гвенис.

Врагом его пугали зелёные люди с Острова Ликов, но сейчас он сомневался в их правоте. Тогда, конечно, всё казалось очень логичным — но тогда он был молод и не мог вынести тяжести своего долга, вот и разделил себя на равнодушного Кровавого Ворона, который работает, и Бриндена, который может быть человечным человеком, сколько пожелает. Конечно, внутреннему Бриндену Кровавый Ворон казался чуждым чудовищем!

Но за Стеной он смог срастить две половинки себя воедино, стать снова целым, принять все свои решения и понять их необходимость. Ему больше не было нужды в иллюзиях, и не было нужды придумывать лицо для беспощадного холода: если и была некая ненавистная зелёным людям сущность, едва ли это было нечто большее, чем капризная ледяная дева, заманивающая на верную смерть одичалых парней.