118. Папины дочки (2/2)

— Это часто, что люди терпеть не могут кого-то на них похожего, — хмыкнула Сарелла. — Это ведь война двести девятнадцатого была? Которая чуть не закончилась его казнью? Я думаю, папа тоже меня на такую бы не пустил, и даже Обару. На войне опасность смотрит в лицо, они её видят и понимают; в городах опасность прячется по углам, и они её не замечают — да ведь разве они не воспитали дочь сильной и смелой, способной зарезать любого насильника и прогнать любого вора? В сущности, наши отцы чудовищно наивны, как бы хитры и даже коварны они ни были, их легко обыгрывают в больших политических играх...

— Потому что они вечно ставят на кон самих себя, — грустно согласилась Мелони. — Как будто не знали себе цены.

— И не знают. В своих глазах они никогда не равны кому-то другому, тому, кто действительно ценен, и нам они пытаются навязать то же самое — просто в силу того, что мы любим их и пытаемся им подражать. На самом деле каждый из нас бесценен. Так учит моя мать, а она — мудрейшая женщина.

— Она летнийка.

— Не стоит судить обо всех летнийцах по кучке ненормальных культистов, которых не терпят на Островах и они бегут торговать собой, куда придётся. Всё равно, что судить о Браавосе по Безликим.

— Они и Лунные Певицы, однако, основа города — наравне с морскими владыками, — фыркнула Мелисандра. — Так что судить вполне пристало, тем более, что Браавос мнит себя судьёй нравов, а не только великой державой. Впрочем, вернёмся к нашему... крылатому коню. Я могу попробовать посмотреть для него в огонь, я только не знаю, будет ли в этом смысл и что мы сделаем, если я смогу увидеть в нём что-то стоящее.

— Похитим его? — спросила Сарелла. — Хотя сначала понадобится похитить лошадей, им-то хорошо, они за пару-тройку дней до Девы доберутся(1), а нам дней десять, и то, если повезёт.

— Владыка покоряет нам зверей и людей, лошади проблемой не будут. Главное — чтобы отец не убился об лорда Ланнистера, пока мы до него добираемся.

- Дедуля, значит, — сказал юноша в языках костра, и совершенно определённо это был уже не Джоффри, тот никогда не умел смотреть так, не умел так складывать губы в насмешливое отсутствие улыбки. — Ну, привет. Как там флот?

Тайвин Ланнистер был суров и лыс, его бакенбарды топорщились гневно и недовольно.

— Какой флот?

— Ну, мы Ланнистеры, идёт война, его уже сожгли или только собираются?

— Они даже ведут себя одинаково нагло и неуместно, — Сарелла прижала ладонь к лицу. — А ведь взрослые вроде люди.

— Им кажется, что именно так взрослые люди себя и ведут, насколько я могу судить. Пока ты ребёнок, ты должен молчать и слушаться, но уж раз вырос — то зачем стеснять себя какими-то там приличиями, правилами, логикой, разумом?

— За что нам такие родители, а?

— Владыка Света посылает нам испытания, чтобы мы преодолевали их и становились лучше и мудрее. И только он сейчас может уберечь отца от хорошей порки. Хотя не уверена, что она не пойдёт ему на пользу...