76. Взгляд на детей со стороны балкона (2/2)

— Если б ты была жива, — словно эхом их разговора запел Джон.

Мия попросила «сыграть печальное», и он послушался. Нед этой песни не знал, но уже чувствовал, что будет непросто слушать. Слишком уж начало... звучало в тон. — Я бы всё тебе отдал.

Я бы все твои слова

Как жемчужины собрал.

Я бы сплёл венок из встреч,

Из разлук наряд пошил -

Я бы смог тебя сберечь,

Я бы рук не отпустил.

Звук, который раздался рядом, был странным — смесь лошадиного фырканья и рыка крупного зверя, но это был знакомый звук. Роберт плакал, и Нед знал, о ком. Он и сам тоже невольно думал о них обо всех — и о себе, оставшемся в живых.

— Я бы верил, я бы ждал,

Как под снегом ждёт трава...

Я бы всё тебе отдал,

Если б ты была жива, — закончил Джон. — Интересно, что случилось с той, для кого эта песня? — задумчиво сказал он.

— Наверное, выдали за другого и она умерла с горя? — предположил Терранс. — Ну, так обычно в историях.

— С горя пьют, а не умирают, — возразила Мия. — Небось был просватан, она померла от какого-нибудь поветрия, а он сидел годами и придумывал, как были бы они счастливы, если бы да кабы.

Роберт на этих словах дочери невесело хмыкнул.

— Или её вообще не было, или почти не было, — согласился Терранс.

— Мне Санса рассказывала, — добавил Джон, — был в Староместе один такой, он как-то в толпе увидел незнакомую женщину и написал кучу стихов о своей любви к ней и как эта любовь изменила всю его жизнь. Хотя они даже не разговаривали ни разу. Поэты странные.

— Её звали Дианна, — раздалось от камина.

— А? Верис, не спишь что ли?

— Голова болит, — ответил тот. — А её звали Дианна. Эту женщину. У неё было шестеро детей.

Мия покрутила пальцем у виска:

— Шестеро детей, а он к ней со стихами?

— Он вообще немного их писал, стихов, — продолжил Верис задумчиво. — Может, пару раз в жизни всего, если не один. Его старший брат, тот да, много песен придумал, которые не забылись. А этот только одну. И то, на музыку старший брат положил, не он.

— Тогда зачем он домогался замужней женщины с шестью детьми? Какое ему дело до её смерти? — сердито спросил Терранс.

— Она была его женой, — просто ответил Верис. — Шестеро детей, да — они хотели не меньше десятка, он был четвёртый сын и мог себе позволить. И чтобы каждый жил долго и счастливо. А потом однажды, когда он был в столице, она пошла гулять со старшей дочерью и не вернулась.

— А дочка?

— А дочь вернулась. Все сочли, что это был несчастный случай — кто станет нарочно стрелять из арбалета в мать, гуляющую со своим ребёнком? Наверное, охотник промахнулся. Её могли спасти, но пока дочь добежала до замка, пока мейстер добрался до раненой... забавная, печальная история.

Было неуютно слушать, как он рассказывает о своих предках — как и всегда с тех пор, как Таргариен признался, кто он есть. Для него все эти короли и королевы, принцессы и принцы были не просто именами на пыльных страницах книг, а людьми из плоти и крови, его родными.

Как для Неда — былые Старки. Верис рассказывал, словно ходил по огромной, незримой крипте, освещая статую за статуей и вглядываясь в лица.

— Послушай, Нед, а почему твой сын так похож на Рейгара? — вдруг спросил Роберт. — Так и не заметишь, а вот сейчас и с лютней... помню его таким с трибун, сидел, козлина и что-то пел жене. И голосом похож, и нос этот проклятый... твоя баба тебе, что, изменяла?