35. О крови (1/2)

Старинный брачный плащ — плащ Арьи Флинт — хранил её пятно, а рядом, пониже, ещё одно, должно быть, Лиарры Старк. Дейнерис прицелилась и комаром, как кистью, изобразила третье — своё. Вписала себя в историю семьи, как эти женщины, навеки, навсегда. Брачные плащи не знали стирки, пятна крови на них были как шрамы на груди воина: драгоценная память о прошлом, свидетельство доблести одних и добродетели других. Украшения не хуже, чем камни или золотое шитьё.

Идею Дени подала когда-то Косая Джо, кухонная девица:

— А кровь-то не у каждой бывает в первый раз, — сказала она, когда обсуждали свадьбу Фины. — У многих не бывает. Но нет крови — нет брака. В лубках-то как: порезала руку и радуйся, но в жизни мать невесту потом осмотрит, увидит порезы — и всё, гуляй. А я что сделала: я комара поймала, нажравшегося, и им нарисовала себе на плащ всё как надо. Свекруха не заметила, а муж был только рад, что я не кровила, им тоже страшно же поранить человека своим же хером...

И с одной стороны, ей было странно думать, что можно прилюдно надевать одежду, в которой кто-то сношался, на которой осталась чья-то кровь (с которой, наверное, счищали чьё-то семя). С другой... в этом северном обычае, пусть странном и неприятном, пусть варварском, было что-то, что грело душу. Связь поколений, связь незнакомых женщин с ней, с Дени, просто тем, что она вышла в ту же семью, легла на тот же плащ... ну, или, точнее, лёг комар.

Осталось подождать и счистить лапки-крылья, чтоб не осталось улик. Потом поймать второго — что не составит труда, по вечерам их много летит из богорощи — и завершить картину.

* * *</p>

Роберт поставил кружку на стол. Они с Бриенной, душевнейшей девахой, решили выпить по две за встречу и за здоровье друг друга, и надо бы за драку — но зарок.

— Я пить больше не буду, ты извиняй. Зарёкся. Однажды так напился, что жена мне нагуляла троих ублюдков, — сказал он честно.

— Вот же... — сочувственно ответила Бриенна. — И как?

— Каком кверху, как она любит, уверен. На старшего плевать, он отморозок, весь в мамочку, но младшие... такие ангелята, я так не радовался, как на них, с тех пор, как дочку бросить пришлось, бастарду. И вот что делать?

— Ничего, — сказала Бриенна. — Если любишь, зачем их гнать? Они твои. И пусть твоя кикимора в гробу ворочается, что не смогла их у тебя отнять. Я так думаю. А дочку почему бросил?

— Так жена грозилась, что убьёт, — Роберт вспомнил Мию, вздохнул невесело. — Так и сказала: привози, конечно, но если сдохнет — сам будешь виноват.

— Вот стерва! — Бриенна стукнула об стол кружкой. — Детей-то за что? Они не виноваты!

— Роберт, за что детей? Они не виноваты!

— Отродья крылатых ящериц не дети, а твари, Нед. Сдохли — и хорошо, спасибо Тайвину, хоть какая от него польза.

— Роберт, мы не за тем... мы не за тем сражались с Таргариенами! Эйрис тоже так говорил, когда твоих племянников...

— Молчать! Кто тут король? Ты мне ещё резню оленей будешь поминать? Зачем? Чтоб я заплакал, извинился и отказался от трона? Драконы сдохли, нам хорошо. Драконы живы — нам плохо. Всё просто, Нед.

Роберт опустил голову. Эта девчонка с большими голубыми глазами была права. Нед был прав. Но как же неприятно было такое признавать...

— Эй, жирный! И ты, молодчик! Чего расселись, там за три улицы отсюда набор ведут.

— А что вдруг на болоте? Львоящеров ловить? Или, — Роберт достал за лапку закусь из маринада, повертел, — лягушек?

— Смешно, — не улыбнулся вербовщик. — Не хочешь на Гору, так и скажи, что трусишь. А если не трус, так платят хорошо. И наш лорд, и три соседских скинулись на шкуры львов и их цепных собак.

— Львов, значит... — Роберт нахмурился. — Спасибо, мил-человек. И много тех львов?

— На твой век хватит. Видели десятки, лорд Квагмир говорит, что сотни. И Гора. Собачью голову видали многие, как и мантикору.

— Спасибо, мил-человек, — повторил Роберт. — Бри, душа, прости, бежать мне надо.

— Волка ноги кормят, хоть ты и не Старк, — понимающе кивнула та. — До встречи?

— До встречи!

* * *</p>

Просто неспешная прогулка в саду, сказал полумейстер. Пока Санса приходит в себя после утопления, выгуляем её Леди и твоего Призрака. Он забыл предупредить, что собирается говорить о... таких вещах.

— Ты помнишь свою мать? — вот так вот и спросил, прямо в лоб, как будто не знает, что Джон не помнит, как ни старался припомнить. Или придумать. Ничего, глухо, пусто.

— Прости, — продолжил Верис. — Просто... мне сказали, что ты мой родственник.

— Кто сказал?

— Родня. Точнее, они сказали, что в Винтерфелле нас трое. Я начал думать, кто третий. Кроме тебя, выходит, некому.

— Правда?