О Чеджу, снах и разговорах по душам (2/2)

— Что? - по-глупому переспросил я, чувствуя себя идиотом. Я смотрел, как он стряхивает пепел.

— Я прислал Вам свой номер, Вы можете убедиться, что он принадлежит мне.

Я не понимал, какой в этом смысл, ведь Тэхен и так стоял передо мной, какие доказательства еще были нужны? Тем не менее, повинуясь, как на манок, я достал телефон, долго смотрел на имя «Ким Тэхен» в своем экране, пока, наконец, не нажал кнопку вызова. Я прислонил трубку к уху и ждал. Спустя два гудка рядом заиграла мелодия, Тэхен зажал сигарету между губ и достал телефон, принимая вызов.

— Здравствуйте, Юнги, - сказал он, и его голос отдавался мне в уши со всех сторон. Я во все глаза посмотрел на него, когда он снова сделал затяжку и сбросил вызов. — Вот видите, все реально. - закончил он, глядя на меня в упор.

Я, как в замедленной съемке, убрал телефон, уставившись на него. Я вдруг стал понимать очень много вещей. Мой аккаунт в твиттере подтвержден, его — нет, он знал наверняка, что там я, а у меня не было никаких гарантий, я не мог отправить ему свой номер в целях своей безопасности, поэтому Тэхен взял это на себя, дабы не подвергать риску мою личность.

Он позволил мне убедиться в реальности всего происходящего, и к своему шоку я осознал, что контакт «Ким Тэхен» в моем телефоне совершенно настоящий. Он сделал это для того, чтобы не пострадала моя репутация, он все это спланировал и продумал. Он продолжал курить сигарету, делая медленные и долгие затяжки, пока я был искренне изумлен его проницательности. Он показал, что не обманул меня, дал понять, что ему можно доверять. Он моментально вернул меня в реальность, так, чтобы я в это поверил. Это был чертовски огромный шаг навстречу с его стороны и, логично, что следующий шаг должен был быть за мной, вот только я совершенно не знал, с чего начать.

— Зато, у Вас теперь есть мой номер, - сказал я и тут же почувствовал, что сморозил сущую глупость, заметив, как он на секунду растерялся.

Тэхен, впрочем, ничего не ответил, вытряхивая остатки табака из фильтра. Он выглядел таким спокойным и сосредоточенным, что я решил вообще не открывать рот в ближайшее время, дабы не выглядеть еще глупее в его глазах.

— Думаю, нам есть о чем поговорить, - наконец, сказал Тэхен, тяжело выдохнув. — Пройдемся?

Я лишь кивнул, кутаясь в пальто и шагая рядом с ним по побережью. Тэхен будто бы настраивался и готовился, то и дело шумно выдыхая. Несмотря на мучившие меня вопросы, я чувствовал себя расслабленно, однако осознавал, что с ним будет непросто, потому что Тэхен оказался совсем не таким, каким я его знал и помнил. В моей памяти его образ был теплым и лучистым, даже мягким в какой-то степени, этот Тэхен был серьезным и осторожным, сосредоточенным и подозрительным ко всем. Я нерешительно взглянул на его профиль, рассмотрел взъерошенные волосы, которые он даже не пытался привести в порядок, и отчего-то ощутил такую тоску и грусть, что начал подступать ком к горлу. Я тихо откашлялся и отвернулся.

— Я считаю Вас глупцом, - вдруг сказал Тэхен, закуривая еще одну сигарету. Я остановился, как вкопанный, запоздало подумав, что он очень много курит.

— Почему же?

— Думаю, следует начать сначала, - сказал он, повернувшись ко мне и вынимая сигарету изо рта. — Тогда, в пятницу перед концертом, Вы играли «Элегию» Рахманинова в небольшом кабинете на покоцанной «Ямахе»?

Я перестал дышать, не сводя с него глаз. Я сжал руки в кулаки и не двигался с места, будто мои ноги вросли в землю. Меня потряхивало, я неосознанно закусил язык, глядя, как он стоял и курил, точно так же изучающе глядя на меня. Я постарался выдохнуть, но у меня ничего не вышло, и я опустил голову. Словно меня поймали с поличным.

— Так я и знал, - с горечью заметил Тэхен, подойдя ко мне ближе, — Это было очень опрометчиво с Вашей стороны, Вы знаете об этом? Нельзя заявлять такие вещи, нельзя играть такую музыку, а потом выходить на сцену и делать вид, что все в порядке.

Я молчал и кусал губы, чувствуя, как меня колотит и туманится в глазах. Тэхен натурально отчитывал меня, как мальчишку, как будто ему было не все равно, что со мной будет, и он искренне по-человечески волновался. Я считал, что он прав, и имел полное право на меня злиться. Я не сомневался, что он понял все, очень медленно я складывал два и два, как и он.

— Я стал невольным хранителем Ваших тайн, и ей богу, я мог бы пойти в тот же VSJ и выложить всю подноготную, но я таскаю Вашу тишину с собой, как будто бы должен, как будто бы Вы мне за это хотя бы спасибо скажете! - он всплеснул руками в недовольном жесте и дергано выдохнул, — Я так зол на всю эту ситуацию. Вы хоть понимаете, что Вы наделали, а? Я сейчас никто и зовут меня никак, а Вы заявляете о том, что хотите со мной сотрудничать, во всеуслышание. Я хотел простой спокойной жизни, но с того дня все пошло наперекосяк! Зачем Вам понадобилось играть со мной?

Голос Тэхена звучал надрывисто и горько, с сожалением и тяжестью.

— Я слушал Ваш «Лунный свет» Дебюсси, - хмыкнул он, — Знаете, может мне стоит сказать Вам спасибо за то, что это было не настолько откровенно? Еще одной такой исповеди я бы не выдержал, клянусь. И после всего Вы выходите на сцену, и улыбаетесь, будто это так и должно быть! С ума сойти.

— Пожалуйста, не обвиняйте меня, я не имел понятия, что Вы стояли за дверью, я не думал, что это кто-то услышит, я… Иногда не справляюсь.

Каждое его слово пригвождало меня к месту, я не понял, в какой момент мы оба потеряли контроль над своими эмоциями. Я стоял и молча плакал, не пытаясь вытирать щек, чувствуя, как ветер холодит их порывами, похожими на пощечины. Я понимал, что он не винит меня за то, что я чувствую, и я был ему за это очень благодарен, мне не хотелось представлять, что мои чувства неправильные, рефлексируя после вечерами о том, что я должен был испытывать. Тэхен, безусловно, злился на ситуацию и на мое интервью, и в этом уже была моя вина, я действительно не подумал о нем, когда беседовал с издательством.

— Я и не обвиняю Вас, я лишь разозлился на всю эту ситуацию, иногда обстоятельства складываются не лучшим образом, я не хотел на Вас срываться, я думаю, Вы это и так понимаете, - тихо сказал он. — Я тоже сейчас не справляюсь.

Я даже не сомневался в том, что он чувствовал и понимал слишком многое.

— Вы сбежали из зала, потому что увидели во мне лжеца? - хриплым шепотом спросил я, поднимая голову. Тэхен посмотрел на меня, выдохнул и поджал губы.

— Вы действительно виртуоз, Юнги, неважно, касается ли дело фортепиано или игры на публику, - едва слышно произнес он. — Я могу понять, почему Вы это делаете, не хотите их расстраивать и разочаровывать, может быть, потому что Вы должны это делать, понятия не имею. - Тэхен потер глаза и растрепал свои волосы, — Я услышал Вашу игру случайно, и уже сто раз пожалел об этом, потому что я не должен был там быть. Вы, сами того не ведая, рассказали огромную тайну, и опять же, это было неосторожно с Вашей стороны. Когда я увидел Вас на сцене, просто представьте, что я почувствовал, пятнадцать минут назад я слышал игру совершенно разбитого человека, а потом он выходит под свет софитов, улыбается, и… - я услышал, как его голос треснул, — И это тяжело, понимаете?

Я поднял голову к небу и накрыл глаза рукавами пальто. Наверное, жить с моими чувствами ему было очень сложно, ведь я сам не понимаю, как живу с этим. Он не злился на меня, он злился на себя.

— Мне жаль, что так получилось, - хрипло ответил я, шмыгнув носом.

У меня совсем не получалось сдерживаться, наверное, потому что я осознавал, что перед ним нет смысла притворяться, он ведь и так все знает. Я не находил в себе сил быть профессиональным музыкантом и вести с ним диалог. Слезы то и дело подступали к глазам, я поджимал губы и чувствовал подступающие угрызения совести. Тэхен не сказал, что обвиняет меня в чем-то, я и так знал, что он не винит меня, но мне все равно было стыдно. Я не мог успокоиться, то и дело едва вздрагивая. Я вспомнил то утро, после того, как проплакал всю ночь, и меня снова окутало тоской и мраком безнадежности. Я задал себе лишь один вопрос: зачем я живу? Тэхен говорил правильные вещи, задавал правильные вопросы, он правда видел меня насквозь, и я сдался, снова всхлипывая и с силой надавливая запястьями на веки.

Когда я почувствовал, что он обнял меня, я расплакался еще сильнее, и, наверное, почти завыл. Почему каждый раз, когда я теряю свой путь, он всегда каким-то образом оказывается рядом? Он опять меня спасает, но на этот раз совершенно осознанно и по-настоящему. Он отдавал мне свои силы, и это отличалось от прошлого, где источником своих сил выступал я сам, цепляясь за призрачную мечту. Он даже не знает, как много сделал, и понятия не имеет, как много это значит для меня, ведь я не успел ему ничего сказать.

Я безвольно уткнулся ему в плечо и тихо всхлипнул. Плакать уже не было сил, но слезы текли и текли. Я вспомнил свою улыбающуюся бабушку, маму и наш голубой деревянный дом с большим садом. Я нашел свои наушники в автобусе, погулял с Джеки, уснул, убаюканный цикадами. Я был так счастлив когда-то. Тэхен осторожно придерживал меня, не налегая и ничего не говоря.

— Моя бабушка хотела, чтобы я был пианистом, - хрипло сказал я, чуть отстранившись от него и уткнувшись взглядом в свои ботинки. Тэхен все еще держал меня за плечи, будто я вот-вот упаду. — Она умерла больше десяти лет назад, потом отец и мать. Я остался совершенно один, никому не нужный, я не знаю, зачем я играю, может быть, пытаюсь успокоить себя мыслью, что нужен хотя бы им, поэтому так и держусь за этот образ, пускай это и ложь? Я ведь обманываю в первую очередь себя, будто бы я нужен им, это бесконечный круг обмана, понимаете, и если я выберусь из него, я… - умру, не закончил я, закусив внутреннюю часть щеки с силой. Как мало мне было нужно, просто перестать лгать себе и людям. Я раскрылся только одному человеку самым дурацким образом, и вот стою в его объятиях в истерике на Чеджу. Я понял, почему Тэхен предложил встретиться на море.

— Она очень гордится Вами, - едва слышно выдохнул Тэхен почти мне на ухо. Я поднял голову, точно зная, что он имеет в виду, и о ком он говорит, и заглянув в его глаза, я снова сломался. — Спасибо, что боретесь, - закончил он, глядя на меня. Слезы потекли из моих глаз с новой силой до того, как я что-то понял. Я почувствовал, что это самая правильная вещь, которую может сказать один человек другому в такой ситуации. Он не говорил мне, что все будет хорошо, не просил меня успокоиться, он проживал это со мной, он выцепил самое важное из того, что я сказал, и произнес самые нужные слова.

— Я не борюсь, Тэхен, я уже сдался, Вы же слышали. - я не узнавал свой голос, он звучал слабо и надрывисто.

— Вы же еще тут, - слабо улыбнулся он, чуть сжимая мои плечи. — Одна небольшая победа за день не так уж и плохо, правда? Может быть, всем людям Пандора подарила горе, болезни и несчастья, а Вам в дар оставила надежду?

— Надежду? - по-дурацки переспросил я, шмыгнув носом. Тэхен кивнул.

— Вы же здесь, потому что на что-то надеетесь, разве не так?

Я задумался. Если боги решили даровать мне надежду, то, несомненно, сейчас Тэхен был ее олицетворением. Я неловко отвернулся, вытерев нос рукавом пальто.

— Вам получше? - уточнил он у меня, я же смог лишь кивнуть. — Простите, если я показался грубым.

— Нет, все хорошо, я научился различать эмоции людей, когда они злятся на человека или на ситуацию. Со стороны это может выглядеть одинаковым, но первопричина и результат разные. Если прислушаться, можно четко найти отличия. Я научился не воспринимать агрессию на свой счет, когда осознал, что такие люди очень несчастны.

— Вы думаете, я несчастлив? - спросил он у меня, шагая рядом по побережью. Я прикрыл глаза и слушал шум моря, который показался мне всепоглощающим, как в детстве, будто кто-то приставил к моему уху ракушку.

— Я думаю, случилось нечто ужасное, что вынудило Вас бросить скрипку.

Он остановился и с недоумением посмотрел на меня, пока ветер устраивал хаос в его волосах. На фоне туманных гор и тяжелых серых облаков, его силуэт казался как будто бы фантомным, даже нереальным. Я не мог оторвать глаз от него, он был идеальным в своей несовершенности.

— Вот как, - ответил он, наконец, с грустной улыбкой. Слова, вылетавшие из его губ, подхватывались ветром и растворялись в воздухе, оставаясь отголоском эха в моих ушах.

— Когда я был подростком, - я сделал шаг ему навстречу и встал рядом, — Я бросил фортепиано. Потому что мне оно не нравилось, я считал это занятие дурацким, каким-то девчачьим, - я усмехнулся, заметив, что Тэхен пристально и внимательно смотрит на меня, жадно впитывая все слова и быстро их анализируя. — Но все поменялось в тот момент, как я встретил Вас впервые.

— Меня? - теперь настала очередь Тэхена по-глупому переспрашивать и удивляться. Я улыбнулся его реакции и кивнул.

— Да, в тот день я прогуливал занятия с теми парнями, которые считались крутыми. Я курил и слонялся по дворам, а потом вдруг услышал, как Вы играете. Это был концерт Вивальди из цикла «Времена года», тюль в Вашей комнате развевался под порывами ветра, и вся эта картина была совершенно магической. Я вспомнил, что эта часть играется в быстром темпе, но, черт возьми, это было намного быстрее, чем я мог представить. Я стоял, как пораженный, и слушал самым наглым образом. Потом концерт закончился и Вы начали все с самого начала, а после я только и мог сказать: «Охренеть просто».

Тэхен по-доброму засмеялся, прикрывая рот ладонью и кутаясь в воротник пальто. На мгновение мне показалось, что в нем совсем ничего не изменилось с тех пор, просто жизнь и обстоятельства вынуждают нас становиться взрослыми и надевать толстую броню, чтобы жить каждый день. Его улыбка обогрела меня, как будто бы я обнимался с облаками.

— Я уже и не помню этого, все было так давно, как будто бы в другой жизни, - сказал он со смешинками в глазах.

— А я вот запомнил, - вымолвил я, глядя куда-то за горизонт. — Я тогда пришел к преподавательнице и попросил все рассказать мне о Вивальди. Я начал заниматься так, как никогда, как море бросается грудью на скалы, не жалея своих сил. Вы вдохнули мне любовь к музыке, и я очень рад, что бабушка смогла услышать мою игру на фортепиано до того, как скончалась. Музыка стала для меня огромным миром, частью моей жизни, чем-то очень личным. Вы спрашивали, почему я хочу сыграть с Вами, думаю, Вы уже понимаете, в чем причина.

— Я сочувствую Вашей утрате, - произнес он тихо на выдохе.

Я кивнул, и мы замолчали. Думаю, на все свои вопросы Тэхен получил ответ, я же все еще не знал, что же с ним стало, но и выпытывать не хотел. В конце концов, я все выболтал ему, как первому встречному, потому что думал, что мы больше не увидимся, и нам не доведётся так поговорить. Тэхен не может меня осудить, потому что ничего не знает обо мне, но он и не пытался узнать, просто слушал и изредка кивал, позволяя мне проживать свои эмоции и давать им какие-то названия вслух. Мне не то, чтобы стало легче, однако в этот момент мое прошлое, сжиравшее меня, перестало так душить.

Это было похоже на разговор в анонимном чате, когда можно высказаться о наболевшем без угрызений совести. Я ощущал что-то примерно такое же, несмотря на то, что своего собеседника знал буквально в лицо. Один раз встретиться, выплакаться, и больше никогда не увидеть друг друга. Тэхен не может воспринять мои слова близко к сердцу, потому что он не знает, что я за человек, а я поступил довольно эгоистично, и был рад, что он мне это позволил. Парадокс, но чем лучше знаем мы человека, тем меньше хотим делиться чем-то по-настоящему важным, потому что это вызовет беспокойства, а тревожить лишний раз, конечно же, никого не хотелось. Так и получается, что порой, даже имея близких друзей, человек со своим горем остается один на один. Мы слишком много думаем, чтобы позволить людям помогать нам в трудные моменты.

Мы сели на небольшую сухую лавочку, окружённую глыбами камней, и молча смотрели на море. Я не знал, что Тэхен думает обо мне, да и размышлять об этом совсем не хотелось.

— На самом деле, я искренне восхищен Вашей игрой, я считаю ее по-настоящему выдающейся. Я никогда за всю жизнь не слышал, чтобы кто-то так исполнял «Элегию». Я не знаю, смогут ли Ваши слушатели ощутить разницу, но я точно услышал, и гулять по закоулкам Вашего прошлого было довольно болезненно, - он сложил перед собой руки в замок, не требуя от меня извинений или какого-то ответа, он просто говорил, а я слушал его, так внимательно, как только мог. — Диссонанс, поразивший меня, я ощутил почти физически. Я перестал интересоваться большой музыкой, совершенно ничего не думал, но Вы каким-то образом втянули меня в свою жизнь, и все пошло наперекосяк.

Я не чувствовал упрека с его стороны, он был спокоен и расслаблен, лишь констатируя факты для моего возможного размышления. Он не требовал никаких ответов, он был честным настолько же, насколько и я. Я подумал, что Тэхен – очень особенный для меня человек, и это уже едва ли когда-то изменится, ибо вклад в мою музыку с его стороны колоссально большой, несмотря на то, что он сам едва ли догадывается об этом. И тот факт, что он единственный смог меня понять и услышать, как будто бы в самом деле сроднил меня с ним, по-своему, тонкими пронизывающими нитями-иголочками. Как будто бы он добровольно соглашался разделить все это со мной, хотя и не должен был.

— Вам не стоит так пропускать мои чувства через себя, - сказал я тихо, все же почувствовав себя виноватым. Тэхен едва повернул голову, внимательно скользя по мне глазами. — Это может плохо закончиться, тем более, это не Ваши чувства, чтобы так об этом волноваться. Думаю, Вы так разозлились на эту ситуацию, потому что мои эмоции… - я запнулся и закусил губу. — Они близки Вам.

Тэхен задумался и закусил щеку, глядя куда-то в небо на проплывающие облака.

— Иначе Вас бы так не задела эта ситуация, и Вы бы не испытали столько эмоций, ведь когда человеку все равно, он ничего не чувствует…

Я посмотрел на него и замолчал. Он выглядел потрясённым, его спокойный и задумчивый вид вдруг стал напряженным. Он был похож на перетянутую струну, что вот-вот лопнет, и я испугался, что зашел слишком далеко.

— Вы думаете… - его голос дрожал. Я хотел что-то возразить, извиниться и успокоить его, но он продолжал, — Что я могу что-то чувствовать?

— Конечно, - на задумываясь ответил я, — Разумеется, Вы способны на чувства. Иначе нас бы тут не было.

Он смотрел на меня, не моргая и не дыша, будто бы увидел нечто шокирующее, или его ударило молнией.

— Это невозможно, Юнги, - тихо вымолвил он, а я нахмурился, не понимая, о чем он говорит. — Я не умею чувствовать, я отключён от жизни.

— Тогда зачем Вы предложили мне встретиться? Разве после услышанного у Вас не возникли вопросы, и Вы пришли сюда за ответами?

Тэхен вздрогнул и нервно сглотнул, едва кивая и понуро опустив голову.

— Получается, я что-то почувствовал? - он выглядел потрясенным, а я был окончательно сбит с толку.

Молчание затянулось, и я не спешил его нарушить, чувствуя, как в его голове что-то работает и меняется. Тэхен достал пачку сигарет, вытянув одну зубами, и нервно стал шарить по карманам в поисках зажигалки. Я достал свою и любезно поджег для него, наблюдая, как огонь приятно освещает его нахмуренное лицо. Он затянулся и выдохнул, потирая запястьем глаза.

— Получается, я что-то почувствовал, Юнги, - хмыкнул он, посмотрев на меня. Это был уже не вопрос, это было утверждение, вывод, к которому он пришел только что, однако я все равно на понимал, что его так шокировало. Видимо, это было что-то очень важное, возможно, настолько, что я еще не понимал всех масштабов.

— Вы в порядке, Тэхен? - я правда беспокоился, я совершенно не мог предположить, как устроено его сознание, я не мог разгадать и прочитать его, он был совершенно непроницаемым и непредсказуемым, отчего меня вводила в замешательство каждая его фраза. Я и сам достал сигарету, подкуривая ее с третьего раза. Я нервничал рядом с ним, и мне хотелось хотя бы создать для себя иллюзию, что расслабляюсь.

— Знаете, давайте сыграем. - вдруг произнес он, отчего я почти выронил сигарету из рук.

— Что?

— Давайте сыграем вместе, - уверенно сказал он, вставая напротив меня и загораживая собой небо.

Я медленно прошелся по нему глазами снизу вверх, пытаясь переварить услышанное, посмотрел на его зеленый свитер, изучил белый ворс шубы и высокий воротник у шеи. Остановился на его легкой улыбке в уголках губ, на прищуренных глазах, на сигарете, зажатой меж пальцев. Я пытался прийти в себя, но у меня совершенно ничего не получалось.

— Позвони мне, Юнги, - вдруг сказал Тэхен, — и ты увидишь, что все реально.