Часть 15. Напряжение (1/2)
В комнате для приемов за столом собрались все члены клана Янг, что сейчас сидели по обе стороны от нынешнего главаря, устроившегося в середине и дымящего сигарой.
– Они все получили приглашения?
– Да, хозяин. И уже подтвердили, что будут присутствовать.
Саргон позволяет себе злобно усмехнуться. Жутковатая гримаса вызывает у всех окружающих членов семьи и прислуги приступы неконтролируемого страха – главу клана ни в коем случае нельзя доводить.
– Превосходно.
– Простите, господин… – подает голос правая рука Саргона – Квон. – Не слишком ли много сил мы затрачиваем на совершенно обыкновенных людей третьего сорта? – Мужчина последние несколько недель только и занимался что поручениями хозяина: раздобудь информацию, из-под земли достань, накопай всё что можно, полезной будет любая мелочь. Да не оплошай, если тебе конечно же дороги твои конечности, от которых я тебя с удовольствием избавлю, если ты не будешь оправдывать моих ожиданий. Ему конечно же хотелось больше конкретики на кой черт он всё это делает...
– Ну что же ты так… «обыкновенные люди»… Я всё понимаю, но знаешь ли дорогой Квон, как эти самые «люди третьего сорта», подзаборная грязь и прочая мелкая шваль, возомнившая себя невесть кем, может вмешиваться в наши с тобой жизни и влиять на них, м? – Саргон затягивается и выдыхает тяжелое дымное облако, искажающее его раздраженное лицо. Он постукивает по столу пальцами свободной руки и в каждом таком постукивании чувствуется такая ярость, от которой по спине бегут мурашки. – Эти… отбросы, пытаются быть нам ровней, – он оглядывает молчаливые лица, внимающие каждому его слову. – Нам! – верхушке криминальной диаспоры, одному из старейших кланов! Они просто приходят и вытесняют нас с занятых позиций, диктуя новые правила, расширяют территории своего влияния и ведут себя при этом… как паиньки, – он притворно ласково искажает голос к концу предложения. – Кто дал им подобное право?!
– Это действительно достаточная причина, чтобы мы бросали все силы на то, чтобы изводить их, а не просто поперебивать к чертовой матери? – Квон, пожалуй, единственный, кто в подобной ситуации имеет хоть какое-то право голоса. Ему всегда больше нравилось расправляться с врагами напрямую, с летальным исходом, а не строить тактики и искать обходные пути… Именно он последние недели подумывал не заказать ли убийство Кайдена для Босса? Устранить его и дело с концом. Зачем так заморачиваться?
– Ты считаешь недостаточно веской причиной, к примеру, то, что какой-то жалкий шулер из раза в раз безнаказанно разоряет наших людей и игорные дома? Или может тебе кажется мелочью с каждым годом все более растущее влияние банды мелких шавок, гордо зовущих себя «Волчьей стаей»? Или быть может незначительным является убийство моего дорогого брата каким-то малолетним отбросом, поднявшимся на его деньгах и купившем себе статус?! – в конце он кричит, брызжа слюной и стукая по столу ладонью так сильно, что всё семейство дергается.
Квон продолжает внимательно слушать. Ему нужно больше пояснения на кой черт так всё усложнять.
– Убийства и насилие – это безусловно наши любимые развлечения, господа, – Саргон оглядывает своих людей по кругу. – Но бросаться во все тяжкие даже для людей нашего круга - моветон. Есть вещи, которые выше нас. Мы имеем репутацию и влияние, нажитые нашими предками десятилетия назад. Где они окажутся, если мы просто будем без разбора косить, с позволения сказать… конкурентов? – он сцепляет руки в замок на столе и возвращает взгляд Квону. – Мало просто выловить рыбу из реки и сожрать её сырой, как последний дикарь. Её требуется очистить и нарезать на мелкие кусочки, отделяя мясо от кости, доставая внутренности и избавляясь от них. Возможно рыбе будет глубоко плевать, как именно она встретит свою смерть, но подход к её умерщвлению со стороны того, что будет её есть – вот он действительно важен, – он замолкает, смотря в лицо Квона. – Гораздо приятнее рушить чужие жизни и наблюдать как владельцы в процессе убивают себя сами, чем просто вышибать им мозги. Когда мы всё это реализуем – ты и сам это поймешь.
Саргон хлопает, подзывая к себе прислугу, чтобы сменить сигару и наполнить бокал. Никто из сидящих за столом не рискует даже шевелиться.
– Иззи… – обращается он к Ромеро.
– Да, господин? – подает голос с другого конца стола мужчина, стремящийся доказать, что не боится хозяина.
– Твои люди, конечно, тот ещё сброд безродный. Сборище редкостных кретинов с горячими головами…
Иззи в ужасе сглатывает, ожидая, что недовольный Саргон сотрет его в порошок, однако в следующую минуту главарь оказывает ему огромную честь.
– Но хочется отметить, что они знатно постарались, добывая важную мне информацию потом и кровью. Советую тебе обратить внимание на их методы и скорректировать их, пока совсем не распоясались. Уж больно много беспорядков устраивают… Чище нужно работать, чище!
Ромеро напряженно кивает, молча соглашаясь с каждым словом Янга.
– У вас будет всего одно небольшое задание – последнее – прежде чем я подумаю, принять ли вас в клан. Готовьтесь сыграть ключевые роли в спектакле для наших маленьких несносных друзей. Совсем скоро мы им подробно растолкуем, что существуют определенные типы поведения в нашем скромном сообществе, которым нужно подчиняться. И что за каждый поступок нужно платить сполна. И что совершенно не стоит переходить дорогу клану Янг. Они и понятия не имеют во что ввязались, голубчики…
***</p>
– Ка-а-а-йден, – растягивая речь Энджел подходит сзади к брюнету, пьющему кофе, и кладет руки на его плечи. Хван подозревает, что что-то тут не так и уже готовится защищаться. – Чего ты напрягся? – Феликс смеется и борется с желанием обнять его. – Я тебя убью конечно когда-нибудь, но не сегодня.
– Тогда к чему такое странное поведение?
– Можешь дать мне водителя на вечер? – неожиданно.
– Куда это ты собрался? – брюнет хмурится и пытается повернуться, чтобы взглянуть в лицо Феликса, но тот сам становится перед ним - уже одетый и собранный. Хорошо хоть в повседневном и без макияжа… Но все равно на душе как-то неспокойно.
– В логово хочу на вечер фильмов. Ещё успеваю по идее… – он смотрит в дисплей мобильного, чтобы проверить который час. – Соскучился по стае, я большинство из них не вижу на сменах, а ты меня из кроват… кхм… из дома не выпускаешь, – Хёнджин приподнимает бровь, с секунду смотрит на него, а потом отставляет чашку с недопитым кофе и встает.
– Дай мне десять минут на сборы.
– Ты что сам меня повезешь? – Феликс немного в шоке.
– Нет, – Кайден берет свой телефон со столешницы и прошествует мимо блондина в коридор. – Я еду с тобой.
– Что? Стоп. Ты не можешь со мной поехать.
– Это ещё почему?
Феликс не находит что сказать – объективно нет ни единой причины. Он ловит ступор, но начинает выдумывать идиотские оправдания.
– Тебе будет скучно, – скрещивает он руки на груди, начиная атаковать, однако Кайден мгновенно включается в игру, прислонившись к косяку и повторяя его позу.
– Я люблю фильмы.
– Американские тупые комедии, малобюджетные ужасы и сопливые мелодрамы, – загибает пальцы блондин.
– Сортирный юмор – тоже юмор. Также ничего не имею против артхауса и романтики.
– Много людей не из твоего круга.
– У меня вообще нет круга, я со всеми нужными людьми общий язык нахожу.
– Ты там обязательно кого-нибудь достанешь, – парень всё не сдается.
– Ты до сих пор очень дерьмового обо мне мнения, и я сделаю всё, чтобы это исправить.
– Чан будет против, – последний аргумент, больше он не может ничего придумать.
– Да что ты? – Кайден гаденько ухмыляется. – Давай, позвони ему и спроси, – он указывает взглядом на телефон. Феликс вскипает и взрывается петардой. Он набирает номер Бана и включает громкую связь. Проходит два гудка и вожак берет трубку.
– Феликс? Что-то случилось? – он звучит обеспокоенно, ибо звонят ему зачастую только по самым неотложным делам.
– Хотел бы я сказать, что да, но нет, ничего. Просто спросить хотел… Я хочу приехать на вечер фильмов и… – Чан не дает ему закончить фразу.
– Отлично! Кайдена с собой бери! Мы сегодня накупили слишком много чипсов и газировки, даже на такую огромную компанию. – кто-то улюлюкает на заднем плане, слышится смех и топот. Хёнджин сгибается пополам от смеха – Волк сам его пригласил, теперь ангелочку не отвертеться.
– Какого хрена? Я думал ты скажешь «приезжай конечно, надеюсь только этот кретин за тобой не увяжется», – Феликс зол и предан. Он в сердцах решает обидеться на всю стаю разом. Но тут же остывает и мечтает увидеть всех как можно скорее, потому что слышит и голоса Йеджи с Рюджин, и Сынмина с Чанбином, и целую компанию мелких.
– Ничего не знаю, жду обоих. До встречи! – Перед отбоем слышно, как Чан хохочет, атакованный целой сворой своих многочисленных детей. Здесь же смеётся только Кайден, довольный своей очередной победой.
– Что ты ржешь? Иди уже собирайся! – шипит Феликс. – Чан предатель… А тебя я снаружи подожду, – бросает он напоследок.
Каждый раз спускаясь вниз из апартаментов Кайдена и выходя на улицу, Феликс чувствует это как приземление с небес на землю – туда, где ему, как ему кажется, и место. Здесь всё простое и понятное, вроде как родное и привычное, не такое как там наверху, на шестидесятом этаже, где у него уже какое-то продолжительное время новая и до сих пор нихрена непонятная жизнь.
Стыдно признаваться самому себе, но к хорошему быстро привыкаешь – вот и он привык. Даже не к роскоши и богатой жизни. Она просто была другой. Их как будто стало две: одна со стаей, где все его друзья, практически семья, и другая с Кайденом, с которым он так сильно запутался в себе, что иногда хотелось сбежать из его дома на несколько суток и просто подумать о себе и своих чувствах. Хотелось много раз, но как будто что-то сдерживало.
Кайден не удерживал Феликса силой, наоборот давал всю необходимую свободу, но от него почему-то не хотелось уходить. И это пугало. Сейчас ему отчаянно требовалось смыться и подумать, или даже просто отвлечься, и вечер фильмов в логове подходил под это дело по всем критериям, но теперь Кайден поедет с ним. Он уже проник и в мысли, и в душу, и в тело Феликса, казалось бы – куда ещё ближе? Ближе новый порог – если он сейчас вольется ещё и в стаю, туда, где жизнь блондина с ним до сих пор не пересекалась – его уже вообще неоткуда будет вытравить. Он навсегда останется внутри. Воспоминаниями.
Это и было настоящей причиной ненависти к нему. Он занял чье-то место подле блондина - место соулмейта, которого он так сильно ждал, а теперь откровенно предает. Он верил до последнего, что жизнь сведет их вместе самым невероятным образом и он влюбится в предназначенного человека, а не случайного самоуверенного брюнета. И с этими чувствами невозможно было бороться! Они испепеляющие, влекущие, притягивающие.
Совесть кричала Феликсу из раза в раз «остановись, так нельзя!», но он не мог её больше слушать. Поэтому он то бежал к Кайдену первым, отдаваясь как в последний раз, то проклинал и желал сгореть в аду, стараясь нанести ему как можно больше боли. Но тому всё оказывалось нипочем. Этот козел просто ушел в отрицание судьбы и стало казаться, что от метки он вовсе не зависит. Может поэтому они и могут безболезненно вступать в интимные контакты – потому что Кайден проклят самой судьбой и заражает этим своим противоестественным отрицанием и Феликса?..
Кайден выходит из здания в совершенно обыкновенных на первый взгляд(но баснословно дорогих при ближайшем рассмотрении) черных кедах, синих джинсах, белой футболке и кожаной куртке, практически полностью повторяя внешний вид блондина, у которого футболка была черной. Казуальный стиль был ему неожиданным образом к лицу. Видеть его таким было странно, ведь даже дома он предпочитал классику.
Легкий летний ветер колышет его отросшие шелковистые волосы, и он проводит по ним рукой, зачесывая назад. Безуспешно – они всё равно рассыпаются роскошным черным водопадом. Ветру не терпится к ним прикоснуться, как и Феликсу, что стоит, прислонившись к капоту машины и изучая брюнета блуждающим взглядом. Внутренне он стонет от досады.
«Почему… ну почему ты, блядь, такой идеальный?».
Совесть спит крепким сном.
– Знаешь, эти шмотки на тебе не смотрятся, – Феликс морщит свой милый носик. В переводе с ангельского на человеческий «носи такое почаще, мне чертовски нравится».
– Что, уже мечтаешь их с меня снять? – Кайден обольстительно улыбается. Блондин закатывает глаза. – Знаешь, я конечно не фильм, но ты можешь посмотреть на мой конец…
– Меня не интересуют короткометражки, – саркастически усмехается блондин и садится на переднее пассажирское сидение. Хёнджин доволен реакцией на себя на все двести процентов.
***</p>
К логову они подъезжают как раз впритык перед началом просмотра – до всеобщего сбора остается совсем немного. Перед зданием уже стоит четыре автомобиля, три из которых узнаёт Феликс – на них приехали Чанбин, Сынмин и Йеджи с Рюджин, а четвертую Кайден – она принадлежит его другу.
– А они что здесь делают? – он паркуется сразу за черной матовой «Бентли».
– Кто? – удивляется Феликс.
– Это машина Аякса, – оповещает Кайден и блондин удивляется повторно. Они же на свиданку укатили. Решили вернуться?
Парни выходят на улицу, проходя мимо автомобиля и думая, что в нем никого нет, но в последний момент замечают копошение в салоне – эти двое самозабвенно целуются на переднем сидении. Феликса это неожиданным образом немного нервирует. Он стучит кулаком по стеклу со стороны Минхо, привлекая к себе внимание.
– Эй, придурки! – парни нехотя отлипают друг от друга с ошалелыми взглядами и приторно радостными улыбками. – Вы тут какого черта забыли?
– Я тут вообще-то живу, – возвещает Лино, выходя из машины. – И мы тоже на вечер кино приехали, - они с секунду схлестываются взглядами, а затем Феликс нападает на него с обнимашками. Он и не думал, что настолько соскучился. От Минхо пахнет кошками и на его одежде много шерсти – Аякс всё-таки придумал ему идеальное кошачье свидание. Какой же всё-таки молодец. Где-то на заднем плане этот белкоподобный картежник пытается сломать ребра хохочущему Кайдену. Минхо оборачивается на всё это дело и осматривает с интересом.
– Что ты с ним сделал? – он вскидывает брови.
– В смысле? – не понимает Феликс, с улыбкой наблюдающий за брюнетом и его другом, не в силах отвести взгляда от его лица – сейчас оно такое искреннее, ни грамма надменности или самодовольства.
– Почему он выглядит как человек?
– Не обольщайся, некоторые чудовища умеют мимикрировать, – блондин хмыкает.
– А ты, я смотрю, тоже не плошаешь, – Минхо оглядывает друга с прищуром и замечает малейшие изменения в поведении, во взгляде - особенно после долгой разлуки.
– Что ты имеешь ввиду? – Феликс старается не выглядеть растерянным, но глаза бегают.
– Между вами такая сильная химия, что ощущается на расстоянии, – анализирует друг, а блондин теряется всё больше под таким напором. Он начинает так сильно волноваться о том, что Минхо заметил то, что он так тщательно скрывает, что ему становится почти ощутимо не по себе. – Вы случайно не меченые? – друг легонько толкает его локтем в бок, он шутит конечно же, но у парня земля из-под ног уплывает.