Часть 14. Шоудаун (1/2)
– Я правильно тебя понимаю? – слышится кокетливый голос Лино в трубке Аякса. – Мне нужно бросить все свои планы, чтобы просто прокатиться с тобой куда-то за город, и ты даже не хочешь рассказать куда именно?
– Какие там у тебя планы, напомни мне пожалуйста? – раздается насмешливый голос его младшего брата на заднем плане. – В приставку играть полночи?
– Ой, заткнись! И вообще – свали из моей комнаты! Не мешай взрослым разговаривать.
Слышится возня, хохот, звук захлопывающейся двери и снова этот мягкий голос. – Так о чем это мы?
– Я приглашаю тебя на свидание, – Хану трудно держать себя в руках, он часто дышит, стараясь скрыть волнение, полностью погруженный в мысли о том, что придумал и как это реализовать. Он так кропотливо подходит к планированию очередной попытки завоевать сердце Лино, что тратит на это по паре недель, в перерывах между работой.
– Теперь ты совсем беззастенчиво называешь это свиданием. Я подумываю не соглашаться, пока ты просто не назовешь это встречей.
– Мне совсем плевать как это называть, потому что я приглашаю человека, который мне небезразличен, провести время вместе, с целью проявить к нему внимание и заслужить его расположение. Это, как ты понимаешь, слишком длинная формулировка. – он улыбается в трубку.
Минхо, всё ещё играющий с Аяксом как кошка с мышкой, позволяет себе неприкрыто флиртовать и заигрывать, при этом держа дистанцию, которая распаляет их обоих.
– Ладно, я быть может найду немного времени в своем плотном графике, чтобы встретиться с тобой… – он покусывает губы, Хан просто уверен в этом. Слышится звук открываемой двери и в трубку, уже громко, говорит Лис:
– Забирай его хоть на неделю, он не затыкаясь только о тебе и говорит, уже всех достал!
– Айен, клянусь, я тебя прикончу! – кричит Лино, собираясь поймать его и надавать тумаков.
– Я заеду за тобой, – хихикает Джисон.
– Хорошо, я буду ждать, – горячо шепчет в трубку Лино и отключается. Хану хочется расплавиться.
***</p>
Чан просыпается после непродолжительного дневного сна от очередной порции шума, учиненного младшими волчатами. Он уже забыл, что такое простое человеческое «выспаться», почти смирившись с вечной ролью отца в этом доме. Было бы так замечательно, если бы ещё хоть кто-нибудь ему в этом помогал... На выходе из комнаты он перевесился через перила, чтобы бросить рассерженный взгляд на девочек на первом этаже, что хихикали уже который час. Серьезно, чем таким смешным они вечно занимаются? Девочки пристыженно притихли и Чан заметил, что кого-то не хватает.
– Раз, два, три… шесть. Так, куда вы дели Лили?
Девочки снова начинают хихикать, показывая куда-то в сторону большого окна на втором этаже. Он идет прямиком к лестнице, на которой уже издалека видит три макушки любопытных детей, приклеившихся к этому самому окну. Мимо пробегают ещё несколько ребят, чуть не снеся вожака с ног. На выходных их здесь слишком много – еженедельная традиция вечера фильмов как никак. Он задерживает дыхание и возносит руки к потолку, мол, ну за что мне это? Затем всё же подходит ближе к спуску и подслушивает разговор, скрестив руки на груди.
– Кто этот тип, говоришь? – Джуён стоит, прислонившись к стене, и крайне сосредоточенно всматривается в вид за окном.
– Не помню его прозвище. Звучит странно, совсем из головы вылетело… – Гаон, сидящий около его ног, ерошит свои зефирные волосы двумя руками. – Он впервые здесь?
– Мне кажется, я его уже видела, – задумчиво произносит Лили, сидящая парой ступенек ниже. – К кому он приехал?
– Понятия не имею, но тачка крутая.
– Да, вообще классная. Не зря же Лис её уже вдоль и поперек излазил.
– Что? – вдруг подает голос Чан и все трое поворачивают головы в его сторону. – Что там такое? – нетерпеливо пробирается он к окну и стараясь не замечать переглядывающиеся между собой лица.
– Там какой-то парень приехал, – бросает Джуён.
– И мы не знаем к кому и зачем, – добавляет Гаон.
Лили же решает добить вожака:
– Симпатичный кстати. Айен около него уже минут 10 крутится…
Чан старается выглядеть спокойным, чтобы не выдать себя с головой, хотя эти трое уже начинают догадываться по его расширенным ноздрям и суженым зрачкам. Он смотрит в окно вниз и видит, как Айен улыбается какому-то парню, которого практически не различить с этого ракурса – видно только его подкачанные голые руки с дорогими часами. Что-то им там как-то слишком весело, надо бы выйти и поприветствовать гостя… Он без лишних слов спускается тяжелым шагом по лестнице, а ребята, не сдерживая улыбки, обмениваются мнениями о том, что им нужен попкорн, и ожидают грядущего представления.
– Кажется сейчас кому-то разобьют лицо… – хихикает Гаон.
– С чего ты взял? – невинно хлопает глазами Джуён.
- Ты до сих пор не доехал? – спрашивает Лили. Он отрицательно кивает.
- Ставлю сотку баксов, что Чан и Айен встречаются, – Гаон хохочет.
– У тебя нет сотки баксов, – хмыкает девушка.
– А я всё равно ставлю!
- Да с чего вы взяли вообще? – Джуён всё ещё смотрит на друзей, не понимая, о чем речь.
- Просто смотри, – Лили машет рукой, чтобы они оба отвлеклись и обратили внимание на вид из окна.
Аякс приехал заранее и сейчас ждал Лино, который завершал свои долгие сборы, прислав брата извиниться за опоздание за него. Айен тем не менее мгновенно находит с картежником общий язык. Он стоит у открытой двери в машину, заливисто хохоча над шутками шатена и отмечая, что он обалденный чувак и что Минхо с ним повезло. Они обсуждают его машину, видеоигры, музыку и его брата. Чонин нещадно палит его по всем фронтам, не выкладывая информацию о старшем постепенно и по-секрету, как Феликс, а слёту и с размахом вываливая всю его подноготную: вкусы в еде, любимый цвет, даже про акрофобию успел ляпнуть, как почувствовал, что метку ощутимо жжет - как кипятком обдало.
Его мгновенно настигли мысли о Чане. Что-то случилось? Наверняка да, потому что такой эффект от их связи он испытывает далеко не каждый день. Он уже готов был вернуться в дом и проверить, как вдруг крепкие сильные руки по-свойски притягивают его к себе сзади в не самые дружеские объятия, и он удивленно поворачивает голову на соулмейта, что сейчас крайне зол и пытается рассмотреть кто там сидит в машине. Аякс нагибается ниже и приветственно машет:
– Волк, привет! – его физиономия светится при виде Чана, которого тут же как будто отпускает. Он незаметно выдыхает с облегчением, а метку Чонина тут же перестает жечь. Он не может отвести от Чана влюблённого взгляда.
«Ты ревнуешь меня?..» – только и думает он.
– А, Аякс, здравствуй! Какими судьбами в наших краях? – у Волка с души падает огромный камень. Он чуть было не подумал, что к его Лису кто-то клеится… Вот кретин.
– Это за мной, – выходит на свет Лино, одетый с иголочки и оставляющий после себя километровый шлейф дорогого парфюма с глубоким, насыщенным и пикантным ароматом. Он выглядит идеально, только что не переливается на солнце.
– Лицо попроще сделай, – не удерживается Айен, когда брат проходит мимо него, сдерживая дразнящую улыбку, направленную в сторону шатена.
– Не нравится – отвернись, – бросает Минхо и садится на пассажирское сидение. – Счастливо оставаться, – он закрывает дверь прямо перед лицом Волка и Лиса, после чего они с Аяксом машут им на прощание и удаляются.
Машина скрывается за ближайшим поворотом, а Чан сжимает руку Айена, решаясь на что-то важное. С тех пор, как они провели вместе ночь, им обоим стало ясно, что это чувства и что от них не скрыться, но выставлять их как-то напоказ, особенно перед другими младшими, было не совсем корректно, по крайней мере пока.
Они это не обсуждали, это скорее было негласным правилом – не палиться. Однако в таком случае все их взаимодействия практически сходили на нет, потому что по будням они виделись редко, а по выходным – когда оба были свободны – их вечно окружали другие ребята из стаи. Куда-то надолго свалить вдвоем инкогнито тоже не получилось бы, так что побыть наедине было просто нереально. Пару раз Айен не выдерживал и приходил к Чану в комнату поздно ночью – тогда они чуть не спалились, потому что буквально через стену кто-то спал. В таких условиях им пришлось узнать, что такое тихий секс, когда Чонин буквально топил лицо в подушке или жевал собственную футболку, пока Чан входил в него и зажимал себе рот рукой. И это было просто невыносимо.
Сейчас же он колебался какое-то время, но относительно недолго. В логове слишком много ребят, все чем-то заняты - если вожак улизнет с Лисом хотя бы минут на двадцать, их никто не станет искать… Чонин чувствовал, что в голове Чана что-то происходит, поэтому рискнул спросить.
– Эй, с тобой всё хорошо, хён?
– Когда поблизости никого нет, ты можешь звать меня по имени, ты же знаешь, - шепчет ему на ухо Чан, всё ещё обнимая сзади. Чонина этот шепот заставляет покрываться мурашками.
– Чани… – восторженно выдыхает Лис. – Или хочешь, чтобы я звал тебя Крисом?
– Хочу, чтобы ты звал меня своим парнем.
Чонин разворачивается и заглядывает в лицо Волка, потрясенный услышанным. Он хочет что-то сказать, но Чан его останавливает:
– Не здесь. За нами следят, – Чан спиной чувствует взгляды с окна, направленные на них двоих. Вот же любопытные… Зная, что у них не хватит наглости заниматься совсем уж откровенной слежкой, Чан берет Айена за руку и тащит за собой.
– Куда мы идем? – недоумевает парень. Они сворачивают за угол логова и идут прямиком к ангару, служащему гаражом для многочисленных байков старших из стаи.
– Хочу поговорить без посторонних, – сглатывает Чан. – У меня там есть уединенная комната…
Чонин не слышит слово «поговорить». Он слышит только «уединенная комната». Этот факт заставляет его испытывать дичайший стыд, но он ничего не может с собой поделать. Его растущее возбуждение передается Чану, через метку, совершенно путая его мысли и мешая первоначальные планы: вообще-то он собирался признаться Лису в любви, но низ живота так предательски тянет, а в голову лезет всякое… Он шипит себе под нос, когда они заходят в небольшой уютный кабинет – полностью личное пространство вожака помимо его спальни. Только в отличии от комнаты в логове, здесь он иногда может задержаться и как следует выспаться в тишине.
Чонин здесь раньше не был. Да по правде сказать, мало кто вообще здесь был, если был вообще – заходить сюда было строго настрого запрещено кому бы то ни было. Здесь Чан хранил личные вещи, документы и свою нервную систему. Помещение было небольшим, но вмещало в себя рабочий стол с компьютером, несколько стеллажей и даже полноценный диван, на который Чонин всеми силами пытался не смотреть.
Волк закрывает за ними дверь, а спустя секунду, хорошенько подумав, проворачивает в двери ключ.
Лис за его спиной мнется, а затем подходит и обнимает сзади, обвивая поперек живота, аккуратно царапая кубики пресса ноготками сквозь ткань футболки. Лбом он утыкается Чану между лопаток, и они стоят так какое-то время. Чан ждет и Чонин понимает, чего именно. Почему говорить о чувствах гораздо тяжелее, чем раздеваться перед ним и падать на колени? Ох…
– Ты предлагаешь мне встречаться? – он говорит тихо, в спину, тушуясь как школьник.
– Да. Я хочу быть с тобой. И не скрываться. Я понимаю, что это возможно слишком быстро и напористо, но… – Лис в мгновение ока оказывается перед ним, впиваясь в его губы своими, выражая через это простое действие все свои чувства. Чан обвивает его обеими руками, скользя по спине и затылку, отдаваясь в поцелуе.
– Я тоже хочу быть с тобой.
В груди Волка расползается что-то теплое и необъятное, оно упирается в ребра и грозит их сломать, вырвавшись наружу огромным воздушным шаром. Он подхватывает Лиса на руки, придерживая за задницу, и позволяет обвить себя всеми конечностями, чтобы в таком положении прижать к стене на весу. Чонин отвечает ему со всей накопившейся страстью, он торопится насладиться моментом, осознавая, что у них слишком мало времени.
– Тише-тише, лисёнок, что ты как украл? Я никуда от тебя не денусь, смотри… посмотри на меня, Йени. – Айен слушается и смотрит на него – Чан улыбается ему со всей искренностью, а смотрит так тепло и нежно, что хочется растаять. – Я уже твой, – это было последней каплей.
– Я люблю тебя, – он шепчет это, не в силах оторвать взгляда от Чана, который кажется ему самым замечательным человеком на свете. Зрачки старшего мгновенно расширяются, а от счастья хочется закричать, но он лишь хихикает, осыпая своего мальчика поцелуями.
– Ну вот. Когда я вел тебя сюда, то собирался признаться первым, а ты меня опередил.
– Прости? – смеется Чонин и его щеки покрываются румянцем. – Я думал, если честно, что ты ведешь меня сюда не за этим… – он прячет взгляд и кусает раскрасневшиеся губы.
Чана вдруг прошибает осознание. У него даже в мыслях не было!
– Ты думаешь я настолько…? Я к нему вообще-то с чувствами, а он… Ах ты, грязный мальчишка, тебе должно быть стыдно!
– Да, папочка, мне очень стыдно… – шепчет Чонин, бросая на Чана взгляд из-под опущенных ресниц, чтобы снова стыдливо его спрятать. Вожака прошибает насквозь всего от одного этого слова. Это звучит как-то странно и неправильно, но вместе с тем настолько возбуждающе, что сбивает с толку…
– Как ты меня назвал? – Чан говорит уже строже, но намеренно – это понятно из контекста. Чонина от такого тона начинает внутренне разрывать в клочья, а Волк лишь намеренно слегка приспускает его на руках, сильнее вжимая в стену, давая почувствовать своё желание через ткань джинс… – Повтори…
У них очень мало времени, за которое никто не должен распознать, куда именно отлучались Волк с Лисом и что делали наедине, однако они слегка превышают свои полномочия и ненамеренно задерживаются, двигаясь в сторону логова обратно запыхавшиеся, с зацелованными губами и горящими глазами. Напоследок ещё раз ненадолго задержавшись на самом обозримом месте и совершенно не подозревая, что слежка не только не пропала, а пополнилась новыми лицами…
Перед окнами собралась приличная компания из не менее десятка человек, толпящихся и пихающихся в очереди к окну на первом этаже, потому что лестничный пролет всё ещё был занят самой заинтересованной троицей. Когда Чан с Айеном появляются из-за угла, кто-то громко восклицает:
– Их не было почти полчаса!
– Ууу! – раздаются возбужденные возгласы. Тем временем спектакль ещё не окончен: Лис с вожаком уже движутся в сторону главного входа, как Чан хватает его за руку и притягивает к себе, снова целуя и обвивая руками. Публика рукоплещет громче прежнего. Лили на лестнице радостно улыбается, Гаон вскидывает руки, а Джуён всё ещё не может поверить глазам.
– Ну наконец-то, я думала это никогда не случится… – доносится с первого этажа.
– Ставлю сотку баксов, что они меченые! – кричит Гаон ребятам снизу.
– У тебя нет сотки баксов! – сливаются сразу несколько голосов в один. Лили смеется с его раздосадованного выражения лица.
***</p>
– Я, знаешь ли, испытываю некоторую степень беспокойства, отлучившись из дома… – всё ещё флиртует Лино, пока наблюдает в окно за тем, как городские пейзажи сменяются природными. – Вечер выходного дня, меня везут невесть куда и вообще невесть кто…
– Я всё ещё «невесть кто» для тебя? – шутит Хан, сжимая руль чуть сильнее, но в душе всё равно что-то ёкает. Он знает, что Лино не скажет подобную чушь серьезно, но всё равно опасается, что это может оказаться правдой.
Минхо чувствует покалывание в метке и бросает взгляд на Аякса, подмечая, что в его улыбке стало в разы меньше искренности, а взгляд, устремленный на дорогу погрустнел. Он кладет свою руку на колено шатена и ободряюще сжимает.
– Эй, я же шучу. Ты ещё привыкнешь к моему юмору, если сам от меня не наберешься, – Хан всего на мгновение смотрит в глаза Лино – искренние и даже немного смущенные, и в его душе мгновенно теплеет от мысли, что этот кот только что проговорился о том, что всё же допускает в свою голову мысль об их дальнейших отношениях.
«Я готов к чему угодно привыкнуть ради тебя»
На подъезде к месту назначения Джисон не может удержаться и сбавляет скорость, выруливая как можно аккуратнее, потому что до одури хочется рассмотреть стремительно меняющееся лицо Лино. Сначала тот просто вертит головой по сторонам, а затем начинает присматриваться к главному объекту их сегодняшнего посещения и его окрестностям.
– Тормози, тормози! – начинает он подпрыгивать на сидении. Джисону становится смешно – таким он Лино ещё не видел: его глаза сейчас просто огромные, они буквально сверкают от предвкушения, а сам он улыбается так искренне счастливо, что шатену хочется сделать всё возможное, чтобы видеть эту улыбку перед собой до конца своих дней.
Они подъезжают к подножию горы, около которой расположен небольшой старый храм. Им давно никто не пользуется и людей поблизости ожидаемо нет, но по всей видимости кто-то за ним всё же ухаживает, не давая совсем уж зачахнуть и утонуть в зарослях. Самым главным атрибутом этого места оказались десятки кошек, облюбовавших его. Хану стоило больших усилий найти что-то подобное, потому что заведениями в центре города пользоваться не хотелось. В них нет атмосферы. А здесь…
Храм утопает в закатных лучах, где-то на краешке его крыши тихонько и ненавязчиво трелью ветра переливается колокольчик, а котики греются на солнышке. Кроме храма, окружающего его леса и одной единственной лавочки с прекрасным обзором здесь больше ничего нет. Лучшего места, чтобы сказать вслух что-то важное, что давно просится с языка, и представить сложно.
Лино срывается с пассажирского сидения даже не дождавшись, пока автомобиль полностью остановится – глупый. Хану хочется за это поругаться на него, но он не может перестать улыбаться. Парень с фиолетовыми волосами хлопает дверью и начинает подниматься к самому храму, затем оборачивается и машет рукой:
– Эй, не отставай!
– Дай припаркуюсь хотя бы! – кричит в след его удаляющейся фигуре Джисон, отмечая, что всё идет по плану просто идеально. Он даже не ожидал, что Лино настолько понравится. Захотелось подарить Феликсу машину. Или что угодно, что ему понравится. Надо будет обязательно уточнить, что он любит и отблагодарить от всей души со всеми почестями. Кайдена это разозлит, ну и черт с ним. Джисон внутренне усмехнулся своим мыслям.
Суровый киллер, известный своей надменностью и равнодушием, сейчас плавился от восторга на подходе к храму, завидев котиков издалека. Когда Хан наконец-то приближается к месту действия, то наблюдает умилительную картину того, как пушистики обступают Лино со всех сторон и льнут к нему, принимая, по всей видимости, за своего. Они по очереди отзываются на поглаживания и призывы, кого-то ему даже удается взять на ручки, чтобы пообниматься. Удивительное взаимодействие.
Джисон присаживается на лавочку, грея спину на закате, и наблюдает за тем, как парень носится туда-сюда, одаривая вниманием всех этих милых существ без исключения. Даже самые старые и ленивые коты приподнимают мордочки, чтобы дать Лино почесать им за ушком.